Религиозные корни терроризма

Кровавые теракты в Волгограде заставляют меня обсудить единственный способ, которым может быть побежден религиозный терроризм. Я не надеюсь, что буду услышан властями, но не могу не высказаться. Французский медик и философ Жюльен Ламетри был первым открытым атеистом Европы. Он считал, что религии разъединяют народы, а атеизм объединяет – а уж он-то, будучи военным медиком в средневековой Европе, насмотрелся на горы трупов, громоздящихся вокруг религиозных доктрин. В своём знаменитом сочинении «Человек-машина» Ламетри утверждал: «человечество не будет счастливым до тех пор, пока не станет атеистичным. Если бы атеизм получил всеобщее распространение, то тогда все виды религии были бы уничтожены и подрезаны в корне. Прекратились бы религиозные войны, и перестало бы существовать ужасное религиозное воинство…»

Прошли сотни лет, а мудрые слова Ламетри звучат по-прежнему актуально.
Все церкви стоят на трёх китах: на простодушии, послушании и нетерпимости к инакомыслию. У китов каждой церкви есть три врага: образование, свободолюбие и терпимость. Диакон Кураев, богослов с двумя кандидатскими степенями, утверждает: "Терпимость — слово, которого нет в Писании. Равно как и в списке христианских добродетелей". Добавим – его нет и в списке исламских добродетелей.

Власти России, взявшие курс на православные духовные скрепы общества, совершают сразу две принципиальные ошибки – во-первых, они не скрепляют, а раскалывают общество, потому что общественное единство базируется на взаимопонимании и взаимотерпении – как и в семейной жизни. Но терпимости нет среди православных добродетелей. Православные священники то одиноких матерей с детьми матерно обидят, то клинышек между креативным классом и народом вобьют с самой высокой трибуны. А про очевидный раскол общества на православных и остальных уж и говорить не надо.

Во-вторых, старательное распространение религиозности в обществе, начиная со школ, прямо способствует вербовке террористов-смертников. Ведь и христианство, и ислам относятся к авраамическим религиям и обе базируются на главной идее прекрасной загробной жизни как награде за догробное послушание. Воспитание послушного населения оказывается палкой о двух концах – послушными могут воспользоваться и другие властители дум. Христиане скупо рисуют свой рай, зато мусульманский рай полон девственниц и сексуальных утех для террористов-смертников. Чего же удивляться, что некоторые славяне, убежденные со школы в реальности загробной жизни, предпочитают более маркетинговую версию рая и переходят в другую ветвь авраамической религии — в ислам? Смертник-террорист, взрывающий себя в толпе невинных людей, уверен, что покупает себе счастливый билет в рай, полный послушных девственниц. И в этой уверенности террориста огромную роль играет повсеместное, под государственным принуждением, распространение авраамической религиозности, базирующейся на идее загробной жизни. Благодаря этому принуждению, большинство россиян распрощалось с дарвиновской теорией эволюции, и поверило в своё божественное происхождение. Примечательно, что громче всех настаивают на своей небесной родословной самые невежественные и грубые люди, склонные к нетерпимости и даже насилию.

Атеист уверен, что мораль идет от воспитания, а не от молитв, и что загробной жизни нет, и надо заботиться только о достоинстве земной жизни. Подтолкнуть атеистов на самоубийство с помощью батальона райских девственниц нельзя. Поэтому образование и атеизм являются универсальными противоядиями против религиозного терроризма. А дальнейшее насаждение религиозности и нетерпимости в российском обществе будет неизбежно сопровождаться таким предельным проявлением религиозности и нетерпимости, как фанатики-смертники, обвешенные взрывчаткой, которая должна забросить их прямо в рай.