Размышления на тему «воздушных канонерок» будущего.
Вот что вспомнил ваш покорный слуга, прочитав пост коллеги Фонцеппелина, и спешит выложить на общий суд.
Во-первых, как и обещал, информация оСВВП Doak VZ-4, взятая, как обычно, с айрвара.
VZ-4 — экспериментальный самолет с ВВП, разработанный американской фирмой Doak. Работы на самолетом были начаты в 1957 году. Первый полет самолета состоялся 25 февраля 1958 года. Также встречается и обозначение Doak 16 . Это небольшой экспериментальный аппарат вертикального взлета. Находившийся внутри фюзеляжа двигатель Lycoming YT53 мощностью
ЛТХ:
Модификация VZ-4
Размах крыла, м 7.77
Длина, м 9.75
Масса, кг
пустого самолета 780
нормальная взлетная 1452
Тип двигателя 1 ПД Lycoming YT53
Мощность, л.с. 1 х 860
Максимальная скорость , км/ч 370
Практическая дальность, км 370
Практический потолок, м
Экипаж 2
Во-вторых, я полагаю, что " воздушная канонерка" вполне сможет иметь схему вертолётов из "Аватара" — "Скорпиона" AT-99,
"Самсона" SA-2 фирмы Aerospatiale,
может, и тяжёлый четырехвинтовой Сикорский C-21 "Дракон" появится.
(Кстати сказать, кэмероновские спецы по компьютерной графике вывели свою сверхвооружённую монстрину явно из вот этой опытной машины СВВП — Bell X-22A 1965 года.)
Я точно знаю, читал, что "Скорпиона" разрабатывали на основе современного "Апача". Схема расположения боковых винтов в кольцевых кожухах взята из конструкций "Соло-Трека" и "Дуо-Трека" — им я уже посвящал пост.
И в-третьих, мне вспомнился фантастический роман американца Ральфа Питерса "Война 2020". Там тоже присутствуют подобные машины — целый полк, направленный в Советский Союз (роман написан в 89-91 гг.), чтобы помочь ему в победе над агрессией мусульман и японцев (по сути, там повторился 41-й год) в едва ли не худшем виде). Привожу обширную цитату.
— Полковник Тейлор, — продолжал президент. — Я изо всех сил стараюсь понять происходящее. Я не солдат и очень часто путаюсь во всем этом. Например, ваши замечательные машины, ваше чудо-оружие. Никому пока еще не удавалось вразумительно объяснить мне, что они из себя представляют, как они действуют. Не нашли бы вы пару минут, чтобы просветить меня?
«Ну как, — пронеслось в голове у Тейлора, — можно объяснить президенту, что у меня нет времени, что у меня есть все, кроме времени?»
— Вы имеете в виду М-100, господин президент?
— Да, все те штучки, которые вам купили налогоплательщики. Что они получат за свои деньги?
Тейлор глубоко вздохнул, лихорадочно соображая, с чего начать.
— Господин президент, первое, что вам приходит на ум при виде М-100, — это то, что они — возможно, самые уродливые боевые машины, когда-либо существовавшие в истории. — До ушей Тейлора донесся далекий голос, приказывающий кому-то дать картинку с изображением М-100. — В войсках их зовут «летающими лягушками». Но когда вы летите на них, когда вы узнаете, как они воюют, они становятся в ваших глазах прекрасными. Они приземистые, с большим брюхом, вмещающим все оборудование, а в заднем отсеке — огневую группу мотострелков. На крыльях, похожих на обрубки, — наклонные винты. По виду не скажешь, что они вообще могут оторваться от земли. Но они все-таки летают, господин президент, и к тому же очень быстро для машины этого класса — или медленно, когда потребуется. Установленные на борту электронные приборы делают их почти невидимыми для врага. Он может заметить их невооруженным глазом, но наши приборы противодействия — электроника, действующая против его электроники и сбивающая его с толку, — настолько многофункциональна, настолько быстродействующа и работает на таком количестве уровней, что одна из его систем может не видеть ничего, кроме пустого неба, в то время как другая видит тысячи целей. Управляемые боеприпасы противника запутаются среди ложных изображений, наведенных вокруг настоящего М-100. Но наши системы обнаружения цели — приборы, которые мы используем для обнаружения врага, — сделаны с использованием «проникающей» технологии. Если только японцы не придумали чего-нибудь новенького, мы сможем видеть сквозь их электронную защиту.
— Видите ли, — продолжил Тейлор, излагая своими словами профессиональную военную историю. — Теперь мы редко сражаемся, полагаясь на свое зрение. Идет соревнование электронных приборов, бесконечные попытки обмануть друг друга на многочисленных уровнях, тысячи раз за одну-единственную секунду. Японцы многому нас научили, хотя учение и далось нам нелегко. Но мы думаем, на сей раз мы их прищучим. Как бы то ни было, революция в миниатюризации источников питания позволила нам увеличить дальность полетов до двух с половиной тысяч километров, в зависимости от боевой нагрузки. Это очень хороший показатель для такой неуклюжей системы, по сути, все еще являющейся вертолетом. Но самое замечательное в них — основной комплект вооружения. В Африке японцы захватили нас врасплох лазерным оружием. Но бортовые лазеры имеют больше недостатков, чем казалось тогда в Заире. Мы не представляли, например, насколько зависели японцы от необходимости перезаряжать их. Они были практически привязаны к пунктам обеспечения и могли вести только короткие интенсивные бои. Мы избрали другой технологический путь. Нашим основным оружием является пушка, стреляющая снарядами с электромагнитным ускорением. Их можно сравнивать с пулями, в которых вместо пороха используется электромагнитная энергия. Эти снаряды летят с огромной скоростью, а при поражении цели они либо полностью уничтожают ее, либо выводят из строя всю аппаратуру. Существует несколько видов снарядов упомянутого типа — компьютер управления огнем автоматически выбирает нужный. Один вид — сверхпрочный, он пробивает практически все. Другой — двухслойный, первый из слоев взрывается сразу при соприкосновении с целью, зажигая все, что только может загореться, а более твердый внутренний проникает вовнутрь, пробивая любую существующую броню. Уже одна взрывная волна убивает всех солдат внутри вражеской боевой машины, одновременно выводя из строя ее саму. Огромным преимуществом является то, что один М-100 может обнаружить и уничтожить несколько сотен целей за один-единственный вылет. Затем М-100 нуждается в повторной калибровке вооружения в пунктах технического обслуживания, но все равно эта машина гораздо более эффективна и надежна, чем японские вертолеты с лазерными установками.
— А пилоты… в основном только при сем присутствуют? — спросил президент. — М-100… делает все автоматически?
— Он может многое делать автоматически. Но командир экипажа — пилот — и второй пилот, он же бортстрелок, все же принимают основные решения. В том числе самые отчаянные, которые все еще не под силу искусственному интеллекту. В идеальном варианте можно вести огонь, полностью положившись на автоматику, потому что компьютер способен выявить и атаковать многочисленные цели за считанные секунды. К тому же компьютер получает разведывательную информацию непосредственно из централизованной базы данных. Но все равно в критической ситуации решения принимает человек. Например, компьютер не может определить, когда приземлиться и высадить десант. Он — умная машина. Но все же не более чем машина.
Несмотря на все усилия Тейлора, президент по-прежнему выглядел несколько растерянным. Затем Уотерс произнес:
— Что ж, полковник Тейлор. Пока вы меня просвещали, я просмотрел кое-какие схемы, которые представил мне ваш начальник. Очень впечатляюще. Да, очень впечатляюще. — С другой стороны земного шара его глаза внимательно вглядывались в глаза Тейлора. — Скажите мне, ваш план действительно сработает? В настоящем бою?
— Надеюсь, господин президент.
— И… у вас достаточно… этих систем?
«Достаточно для чего? На войне всегда всего не хватает.»
— Господин президент, у меня есть все, что мне могла предоставить моя страна, и мы намерены использовать имеющиеся у нас средства наилучшим образом. Я уверен, что у нас хватает материальных средств для выполнения задачи, предусмотренной нынешним оперативным планом. Кроме того, в полку есть не только М-100. Во-первых, отличные солдаты: умелые, хорошо обученные, верящие в поставленные перед ними цели, даже если они до конца их и не понимают. Без них М-100 — всего лишь дорогостоящий набор болтов и гаек. — Тейлор помолчал, и перед его внутренним взором прошло бесчисленное множество людей, с которыми ему довелось служить — не только солдаты Седьмого полка, но и лица, оставшиеся в памяти после десятков операций и после нескончаемой череды гарнизонов мирного времени. — Господин президент, у меня к тому же есть и другое оборудование… Великолепная боевая электронная аппаратура… батальон тяжелых лазерных зенитных установок для защиты от ударов с воздуха… тяжелые транспортные самолеты, которые могут перевезти все необходимое нам за один прием. А Десятый полк предоставляет мне отличные разведданные, средства электронного нападения и защиты. Но все в конечном итоге сводится к простым солдатам, из которых состоят наши роты и эскадрильи. Хватит ли у них храбрости? Достаточно ли хорошо они обучены? Превосходят ли они противника в стойкости? Думаю, что могу ответить «да».
Полагаю, уважаемый коллега Fonzeppelin, это в общем и целом то, что Вам нужно.
