Пыль Халхин-Гола Часть 44 Мосты Халхин-Гола. Исходный берег
Как мы помним, японцам не удалось переправить танки на западный берег Халхин-Гола из-за низких технических характеристик понтонного парка, имевшегося в распоряжении Квантунской армии. Более того, даже с переправкой некоторых артиллерийских систем у инженерного отряда 23-й пехотной дивизии возникали существенные трудности.
Между тем, советские войска уже в майских боях в значительных количествах использовали бронетехнику на восточном берегу реки. И если масса бронеавтомобилей БА-6 и БА-3 составляла умеренные 5,12 и 5,8 тонн соответственно, то в разгроме разведполка Азумы принимали участие танки ХТ-26 массой в 10 тонн! Если бы японцы располагали средствами, позволяющими переправлять технику такой массы, то как минимум «лёгкий танковый полк» с танками «Ха-Го» массой 7,5 тонн смог бы принять участие в боях у Баин-Цагана.
Каким же образом советская сторона решила эту проблему? Нет, мостов через Халхин-Гол, способных пропускать технику на восточный берег до начала конфликта ни монгольская армия, ни РККА не строила. Чаще всего встречаются указания, что переправа пограничных разъездов на спорную территорию осуществлялась вброд. С японской стороны чем-то вроде сведений о переправах через реку в начале 1939 года можно счесть новеллу «Долгий рассказ лейтенанта Мамия» из романа Харука Мураками «Хроники заводной птицы»:
«Мы оказались у одной такой переправы, построенной, как мы предполагали, монгольской армией. Её тщательно замаскировали, так что заметить с первого взгляда было трудно. Между двумя перекатами прямо в воде перекинули мост из досок, закреплённый натянутыми канатами, чтобы его не смыло стремительным течением. Если бы воды в реке было поменьше, по нему спокойно могли бы проехать грузовики с солдатами, бронемашины и танки. Поскольку мост покрывала вода, с самолёта он не просматривался. Хватаясь за канаты, мы пересекли поток.»
Простим Мураками: он не инженер, и вообще человек глубоко штатский. Хотя такие «мосты» вполне могли существовать, никакие «грузовики, машины и танки» по ним переправляться, естественно, не смогли бы.
По умолчанию принято считать, что советские мосты через Халхин-Гол были понтонными, что подтверждают и фотографии, например, в работе М. Коломийца. Там мы отчётливо видим мост на металлических понтонах с мощным пролётным строением. Этот же мост мы наблюдаем и в знаменитой советской документалке 1940 года. Судя по конструкции понтонов, это мост тяжёлого понтонного парка Н2П.
Понтонный мост из парка Н2П
Принятый на вооружение РККА в 1932 году, этот понтонный парк оставался лучшим в своем классе среди всех воюющих сторон Второй Мировой войны; на 1937 год в войсках находилось 16 комплектов парка, а к началу ВОВ – 45. Через реки вроде Халхин-Гола парк позволял наводить мосты грузоподъëмностью 30-35 тонн.
Но вот в чем штука – например в период ВОВ парк Н2П был штатным средством инженерных и понтонно-мостовых батальонов РВГК, отдельных понтонно-мостовых батальонов армий и танковых дивизий. То есть был инструментом оперативно-стратегического уровня и едва ли имелся в распоряжении 57-го Особого корпуса. Так что же, фото и кинохроника сняты где-то в другом месте и парков Н2П на Халхин-Голе не было?
Были. Но не в мае.
Давайте разберемся по порядку. В деле наведения переправ через водные преграды и их форсирования (то есть переправы с боем) Красная Армия, что называется, стояла на плечах гиганта. С 18 века, с самого появления русской армии в регулярном виде, военные инженеры решали эту боевую задачу даже не тысячи раз. К рубежу 19-20 веков в отечественных вооружённых силах сложилась мощная теоретическая военно-инженерная школа, были созданы многочисленные части и подразделения, создана обширная номенклатура технических средств.
Из наиболее выдающихся успехов можно вспомнить переправу через Дунай у Зимницы в 1877 году, бои 3-й армии на р. Сан в октябре 1914 года или бои осени 1916 года. Тогда для обеспечения Червищенского плацдарма русскими сапёрами под огнем германской артиллерии было наведено 14(!) мостов через реку Стоход. Японская императорская армия, с её куда более короткой и скромной историей, имела в этом компоненте боевой деятельности несравнимо меньше опыта.
Это наследие во многом было сохранено и преумножено Красной армией. Если в области авиации, танковых войск и даже артиллерии споры теоретиков иной раз заводили в дебри, то по части оснащения современной инженерной техникой РККА могли позавидовать даже куда более богатые и технически развитые армии межвоенного периода.
Помимо «флагмана» Н2П в 1935 году на вооружение принимается понтонно-мостовой парк НЛП (понтоны из водонепроницаемой многослойной фанеры). Через реку вроде Халхин-Гола такой парк позволял навести мост грузоподъёмностью 5-9 тонн, являлся имуществом саперного батальона стрелковой дивизии, корпуса. К 1937 году в войска поступило 15 парков, к началу ВОВ – 27.
Понтонный мост из парка НЛП
В 1932 году на вооружение был принят переправочный парк ПА-3 (МдПА-3 после модернизации в 1938 году) на основе больших резиновых лодок А-3. Через реку шириной около 100 метров с помощью такого парка можно было наводить наплавные мосты грузоподъëмностью 5 тонн. Парк служил штатным переправочным средством саперного батальона стрелковой дивизии, с перспективой замены на НЛП. На 1938 год в войсках имелось 124 комплекта.
Понтонный мост из парка МдПА-3
С 1931 года для переправки имущества и боевой техники стрелковых полков их саперные роты оснащались комплектом труднозатопляемого имущества (ТЗИ) на основе поплавков из прорезиненной ткани с наполнителем вроде пробки. Они позволяли собирать паромы грузоподъëмностью до 2 тонн, для переправы любого имущества стрелкового полка, кроме лошадей и автомашин.
Такое «справочное» отступление необходимо для понимания логики развития событий вокруг переправ на Халхин-Голе.
Вспомним наряд сил 57-го Особого корпуса в майских боях и обнаружим там сапëрную роту. Это 70-я отдельная сапёрная рота из состава 11-й тбр. Ее штат отыскать не удалось, но можно предположить, что за одним существенным отличием, о котором позже, он был подобен штату саперной роты стрелкового полка. Штатные переправочные средства в ее распоряжении: комплект ТЗИ, 3 резиновые лодки А-3, 2 лодки малые надувные ЛМН. Никаких других сапёрных подразделений в мае на Халхин-Гол не прибыло. Масса танка ХТ-26, напомню, 10 тонн. Как?
«А ларчик ломом открывался»
Берём «Учебник сержанта инженерных войск», Воениздат МО СССР, М., 1976, страница 138, Глава VII «Военные мосты», параграф 1, и читаем:
«В боевой обстановке подразделениям инженерных войск часто приходится строить через реки мосты на жёстких опорах. Такие задачи они обычно выполняют при необходимости заменить наплавные мосты и паромные переправы на основных путях движения войск.
Военные мосты на жёстких опорах строят из местных материалов или заранее заготовленных конструкций».
Инженерные войска нефотогеничны. Их подвиг редко становится достоянием широкой общественности, поэтому если сапёр о них не вспомнит – никто не вспомнит. В истории событий на Халхин-Голе, на наше счастье, такой сапёр нашелся. Инженер-полковник Мариан Васильевич Новиков, участник ВОВ, в своей брошюре «Победа на Халхин-Голе» даёт четкий ответ на вопросы – кто построил первый мост и каким он был:
«На рассвете 28 мая в синем, безоблачном небе со стороны Маньчжурии появились маленькие серебристые точки…
…Первая группа вражеских самолётов шла прямо на единственную переправу через Халхин-Гол. Строительство моста только что было закончено отдельной саперной ротой 11-й танковой бригады».
«В середине июля через Халхин-Гол было всего две переправы, в том числе колейный мост, построенный саперами 11-й танковой бригады ещё в мае»
Схема расположения советско-монгольских войск 26 мая 1939. Обратите внимание на подписи «деревянный мост» и «брод конный». Источник: сайт РГВА http://rgvarchive.ru/hgdoc1
Итак, к ночи с 27 на 28 мая саперами 70-й отдельной саперной роты 11-й танковой бригады из подручных материалов был уже выстроен колейный мост грузоподъёмностью не менее 10 тонн. На советских тактических схемах он подписан «деревянный мост».
Колейный мост выглядит примерно так
А если снова обратиться к советскому документальному фильму о Халхин-Голе 1940 года, то на временной отметке 15:15 можно увидеть сцены постройки… колейного моста. Я не знаю, был ли в мае там хоть один киноаппарат и не могу ручаться что это именно тот; в конце концов это может быть один из тех мостов, которые дополнительно возвели к августу советские сапёры. Но представление о предмете кадры дают наглядное.
И тут возникает ещё один вопрос – а что, японские сапёры, которых в районе переправы Кобаяси на Баин-Цаган в июле было аж пять рот, до такого не додумались? Ведь стандартное же решение, и такие элементарные вещи прекрасно должны понимать военные инженеры любой сколько-нибудь серьёзной армии 20 века. Понимали конечно. И даже, наверное, сожалели, что местность вокруг Халхин-Гола – безлесая степь, где не найти подручных материалов для постройки военного моста…
Стоп. А советские сапёры где их нашли?
Вот тут, на мой взгляд, и кроется самое существенное отличие штата саперной роты танковой бригады от саперной роты стрелкового полка – она была моторизованной. И более того – входила в состав механизированного соединения, в котором только простых грузовых автомобилей насчитывалось свыше 400 штук, не считая примерно такого же количества специальных (мастерских, автоцистерн, кранов и т.п.), легковых и мотоциклов, причем в структуру входил отдельный автотранспортный батальон. У меня нет никаких документов, но рискну предположить, что значительную часть стройматериалов для первого моста через Халхин-Гол сапёрам обеспечили автотранспортом, в котором у советской стороны на протяжении всего периода боев было подавляющее преимущество.
А.В. Исаев метко назвал Советский Союз после первых предвоенных пятилеток «великой грузовиковой державой». В то время как японцы в начале июля с трудом набрали 400 грузовиков, в распоряжении советского командования было свыше 3000 только грузовых машин, не считая специальных.
Именно они позволили произвести наращивание группировки советских войск в районе боев не только в аспекте боевых частей, но и различных сил и средств боевого обеспечения. Так, характеризуя деятельность инженерных войск на Халхин-Голе М.В. Новиков отмечает:
«Инженерные войска 1-й армейской группы к началу августовского наступления имели три дивизионных саперных батальона, две отдельные сапёрные роты танковой и мотоброневой бригад, понтонный батальон, две отдельные гидротехнические роты. Для наводки понтонных мостов имелось два тяжёлых переправочных парка и два парка на надувных лодках…
Вот они, Н2П!
…Большую работу проделали сапёры по обеспечению войск водой. За короткое время в труднейших условиях было оборудовано около 60 колодцев. Сапёры занимались также подготовкой командных и наблюдательных пунктов для штаба 1-й армейской группы и командиров дивизий. Особенно много потрудились инженерные войска в первой половине августа. Заранее было найдено несколько бродов и намечен ряд пунктов понтонных переправ. Оборудовано больше 20 километров подъездных путей, и организована чёткая комендантская служба на переправах. К началу наступления через Халхин-Гол было построено 12 мостов. Примерно половина из них была наведена в ночь на 19 августа»
В качестве общего вывода можно сказать, что на Халхин-Голе японская армия оказалась перед лицом значительно превосходящего ее в техническом отношении противника. Это выражалось не только и не столько в количестве танков и самолётов, но в высоком уровне насыщенности передовыми средствами борьбы всей системы вооруженных сил СССР.
Летом 1941 года РККА оказалась в аналогичной ситуации, только в несоизмеримо большем масштабе.
Эта статья подготовлена одним из комментаторов канала, за что ему сердечная благодарность.
Автор статьи хотел бы вспомнить добрым словом создателя сайта «Сапёр» Ю.Г. Веремеева. С его сайта происходит больше половины материала.
