Содержание:
Ночью со 2 на 3 июля советские резервы получили неожиданный приказ двинуться на дальний левый фланг нашей обороны на Халхин-Голе. Статья посвящена этому внезапному маршу. Предыдущие части можно прочесть здесь:
Основными источниками материала являются Журнал боевых действий 11-й танковой бригады и Описание боевых действий 36-й мотострелковой дивизии.
Вопрос связи
В месте расположения 11-я танковая бригада имела с КП 57-го Особого корпуса как минимум телефонную связь: именно по телефону, например, был в ту ночь получен приказ выдвинуть две танковых роты в район центральной переправы. Была ли ещё и радиосвязь, мне неизвестно. Известно, что приказ выдвинуться на левый фланг, полученный позже, поступил кодограммой (т.е., возможно, по радио).
А вот 24-й мотострелковый полк, судя по всему, связи не имел. Никакой. Ни с КП корпуса, ни с 11-й тбр. Последний на тот момент сеанс связи был в 23:00 2 июля, да и то «путем включения в шестовую линию», то есть нештатным способом. Не менее показательно, что донести приказ Жукова до мотострелков было поручено танкистам. И сделано это было никак иначе, а делегатом связи.
Отдельно хочется обратить внимание на время. Приказ на выдвижение (ту самую кодограмму) в 11-й тбр приняли в 3:40. Учитывая, что приказ нужно успеть написать, зашифровать и передать, само решение было принято вряд ли сильно позже 3:00. В этот момент японские саперы ещё даже не начали строить мост близ Баин-Цагана; таким образом, решение Жукова никак не могло быть связано с переправой японцев. Разве что очень-очень опосредованно.
Ну, а после выдвижения связи у резервов с командованием корпуса не было и вовсе. Марш происходил как какой-нибудь поход адмирала Ушакова – в автономном режиме. Почему так вышло, что при наличии радиостанций (и бригада, и полк по штату имели помимо 6-ПК ещё и довольно «дальнобойную» 5-АК) связи не было – для меня большая загадка.
Марш по-ушаковски
Относительно момента начала марша документы расходятся. 24-й мсп считает что начал движение в 4:00, но 11-я тбр только в этот момент направила делегата связи для передачи приказа, а сама выступила лишь в 6:00.
По приказу 11-я тбр должна была сосредоточиться в 6 километрах юго-западнее конного брода, что у горы Баин-Цаган. 24-му мотострелковому же полагалось прибыть в район 2 километра южнее конного брода что у родника. На всякий случай (ведь человеку свойственно ошибаться), процитирую документ:
«получена кодограмма комдива ЖУКОВА, с приказом «бригаде по тревоге сосредоточиться в районе бр.кон – г. БАИН-ЦАГАН – Ю-З 6 клм., ФЕДЮНИНСКОМУ – 24 СП – тоже в районе бр.кон.родник – 2 клм. южнее, о чем известить последнего».
От озера Хоримт-Нур, где предположительно стояла танковая бригада, до районов сосредоточения по прямой насчитывается 50-55 километров. С типичной маршевой скоростью в 15 км/ч такой переход можно одолеть за 3,5-4 часа. Вероятнее всего, движение началось в районе 5:00–6:00, иначе не сходятся время и расстояние. Нам известно, что к 8:40 танковая бригада уже была на месте, а мотострелки подошли не позже 11:00. Этим последним, кстати, идти было ближе километров на десять; возможно, поздний подход объясняется тем, что они сбились с пути, как об этом порой пишут в источниках. Тем паче, документы мотострелков о причинах задержки молчат.
Как бы то ни было, ранним утром 3 июля, советские резервы потекли на север. Танковая бригада и мотострелковый полк шли параллельными маршрутами на дистанции 3-5 км, танки несколько восточнее. Угадаете, как была налажена связь между ними? Правильно: когда делегатами связи, а когда и никак.
Как-то так мог выглядеть марш мотострелкового полка. Это не фотография, изображение сгенерировано нейросетью Шедеврум
А в это же время ещё восточнее, и тоже параллельным маршрутом, но в противоположном направлении, двигалась японская ударная группа Кобаяси: два неполных пехотных полка. Движение от Баин-Цагана они начали тоже около 5:30–6:00. Разведка у обеих сторон была поставлена так чудесно, что даже зацепившись на флангах, советская и японская ударная группы не узнали друг о друге ничего определённого.
Так, около 8:00 «на подступах к г. БАИН ЦАГАН» взвод регулирования и разведрота, двигавшиеся впереди колонны 11-й тбр, были «обстреляны ружейно-пулеметным огнем и огнем противотанковых орудий». Однако только в 9:00 «Комбриг ЯКОВЛЕВ информирован разведкой 1 ТБ о пр-ке по сведениям полученным ею от ст. лейтенанта ВЕДЕНИЧЕВА и от отходящих из района г. БАИН ЦАГАН частей МНРА, что в районе г. БАИН-ЦАГАН до 2-х б-нов пехоты пр-ка». Старший лейтенант Веденичев из штаба бригады в то утро возглавлял передовую группу – взвод регулирования. К слову, он же вёл журнал боевых действий бригады.
Утро близ Баин-Цагана. Японцы идут на юг, наша танковая бригада – на север. Не показан марш 24-го мсп, который шел на север в нескольких километрах западнее и с отставанием
Но к 9:00 бригада уже безнадёжно разминулась с японцами. Дальнейшие её действия на ударную группу Кобаяси напрямую не влияли. Однако о боях поговорим в другой раз.
Мы ведь совсем забыли об авиаторах.
Крылья над Баин-Цаганом
Нельзя сказать, что советское командование вообще никогда не пыталось прикрыть марши своих войск с воздуха. Например, приказ от 1 июля, которым резервы были выдвинуты из Тамцак-Булака, содержал такие строки:
«Авиация:– Обеспечить движение частей с рассвета до 10-00 в новые районы сосредоточения прикрытием истребителей.»
Однако утром 3 июля марш резервов на левый фланг либо забыли, либо просто не смогли обеспечить прикрытием с воздуха. Во всяком случае, наземные части упоминают японские самолёты, а вот «красных соколов» – нет.
Так, около 10:00 24-й мсп подвергся налету 18 японских самолётов, правда отделался легким испугом: была потеряна одна «полуторка» и сброшено одно орудие (видимо, принадлежавшее артдивизиону и перевозившееся в кузове). Примерно в это же время попала под авианалет (возможно, тех же самолётов) и танковая бригада. Серьезного ущерба японцы ей, впрочем, тоже не причинили.
Увы, но все крылья над Баин-Цаганом в то утро были с красными кругами хиномару. Любопытно, что японский командующий генерал Комацубара так и не узнал о подходе советских резервов до самого последнего момента. Очевидно, и у японских авиаторов тоже имелись трудности с быстрой передачей информации наземным войскам.
Промежуточные выводы
РККА справедливо упрекают в плохой постановке разведки и связи. История марша утром 3 июля дает наглядные тому примеры. По счастью, у японцев дела обстояли ничуть не лучше. Даже присутствие их самолётов в воздухе ни на что не повлияло.
Ударные группы сторон проскочили друг друга даже не заметив. Конечно, встречные сражения отличаются повышенной хаотичностью, но всё же – не слишком ли? В итоге обе стороны преподнесли друг другу по неприятному сюрпризу, о чем и поговорим в следующий раз.
источник: https://dzen.ru/a/ZN6iIoLsmkX8GcXI
