Начало интересного винтажного цикла ретрофутурологических статей, который, думаю, заинтересует читателей и коллег.
Содержание:
ПРЕДИСЛОВИЕ, ИЗ КОТОРОГО ЧИТАТЕЛЬ УЗНАЕТ МАРШРУТ СВОЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ
Друг мой!
Мы живем в замечательное время — время великих свершений, время неудержимого движения нашего общества к коммунизму.
Прекрасное это время полно романтики созидания нового, полно больших мечтаний. Есть о чем мечтать нам, когда перед глазами зримо встают впереди светлые вершины грядущего.
Уверенно смотрим мы вперед.
Мы знаем: будущее — за нами!
Давай же помечтаем, друг мой! Помчимся вперед на смелых крыльях фантазии.
«Фантазия есть качество величайшей ценности…» — как сказал нам свыше двадцати семи лет тому назад Владимир Ильич Ленин. Наша страна стояла тогда у преддверия величайших работ по осуществлению социалистического строительства. Мы мечтали тогда о сегодняшних днях, как сейчас думаем о грядущем.
Наши стремления многим казались тогда только фантазией.
В те годы в Россию, еще не оправившуюся от голода, нищеты и разрухи, приехал из Англии знаменитый писатель-фантаст, профессиональный мечтатель, произведения которого известны всему миру. Его принял Ленин.
Англичанин долго стоял над картой России, изрезанной кружками и линиями грядущего плана электрификации, н слушал взволнованный рассказ Ильича. За окном неслышно крутила свою белую карусель суровая северная зима. Тусклый свет падал на карту, испещренную знаками. А с карты, казалось, на десятилетия вперед устремлялся яркий свет будущего.
‘Вождь революции зорко видел сквозь суровые годы новую Россию. Писатель-фантаст поражался дерзновенным замыслам большевиков, но не верил в осуществимость их мечты.
Прошли годы… Наш народ осуществил замыслы Ленина. Знаменитый план ГОЭЛРО был не только закончен в задуманные сроки, — он был перевыполнен в несколько раз.
Мечта восторжествовала. Та самая реальная, упорная мечта большевиков, которая оказалась выше понимания профессионального мечтателя — зарубежного фантаста.
Друг мой, ты молод, смел и пытлив. Я знаю, ты любишь путешествовать, любишь изучать жизнь, мир…
Пойдем со мной. Мы начнем необыкновенное путешествие — путешествие в завтрашний день.
Он не только прекрасен, этот день будущего, он необъятен и разносторонен. Я инженер, и я поведу тебя дорогой техники. Я покажу тебе лишь одну грань нашего прекрасного завтра, только одну сторону его — технику завтрашнего дня.
Коммунистическое общество предполагает широчайшее удовлетворение потребностей человека. А это значит, что в завтрашнем дне наука и техника должны достигнуть необычайно высокого уровня.
В первую очередь должна быть осуществлена высочайшая производительность труда.
Основой ее послужит механизация всех трудоемких процессов. Человек будет только управлять и командовать машинами, аппаратами, установками и механизмами. Человек высокой культуры, широкого образования, больших знаний, труд которого будет деятельностью гармонически развитой личности.
Наряду с механизацией необычайно широко распространится автоматизация производства Большинство процессов будет происходить без прямого участия человека. Огромное число точных приборов и аппаратов будет контролировать работу станков полностью автоматизированных заводов, управлять всем течением производства. Человек будет лишь верховным контролером этого мира разумных машин.
Не только производственную жизнь затронет широчайшая механизация и автоматизация. Все сельскохозяйственные работы также будут осуществляться индустриальными методами.
Грань, веками существовавшая между городом и деревней, будет стерта. Не только культура, но и технический уровень сельскохозяйственных районов поднимется до высокоразвитого городского уровня.
Решение всех этих грандиозных по своим масштабам задач потребует в первую очередь создания мощной энергетической базы. Станки, автоматические цехи и заводы, металлургические и химические комбинаты — ведь все они для того, чтобы работать, нуждаются в энергии.
При коммунизме будет создано невиданное изобилие энергии.
Колоссальные количества энергии, вырабатываемой на различных энергетических станциях, будут в виде электрической энергии перебрасываться в любом направлении. Электростанции на реках, тепловые станции на угле, станции атомного горючего и морские приливные станции или же, наконец, мощные ветросиловые установки — все они будут работать на единую энергетическую сеть.
Мощные потоки энергии потекут над страной! Энергии, подвластной велению человека. Энергии, которую по желанию можно превратить в силу, в свет, в тепло, с помощью которой можно создавать новые вещества.
При коммунизме будет создано и изобилие металла, сырья, материалов — всего, в чем нуждается промышленность, чтобы щедро обеспечить население огромной и богатой страны.
Наряду со сталью и чугуном, процесс получения которых будет значительно перестроен, будут широко применяться легкие металлы: алюминий, магний, бериллий, а также целый ряд ныне редких металлов. Большое распространение получат созданные человеческим гением новые, не существующие в природе материалы — пластмассы. Прозрачные, как стекло, твердые, как сталь, упругие, как резина, легкие, как пробка, они найдут применение в самых различных отраслях техники. Наряду с производством синтетических веществ: волокна, горючего, пластмасс, наша промышленность обогатится новыми мощными химическими производствами, обслуживающими высокоразвитое сельское хозяйство коммунистического общества.
Наконец то, что мы сейчас называем новой техникой — реактивные двигатели, радиолокация, телевидение и т. д., станет повседневным явлением в нашей жизни и потянет за собою все новые и новые проблемы, ныне нам зачастую еще не известные.
Проблемы реактивного движения получат разрешение не только в авиации, но и в космонавтике — межпланетных путешествиях. Радиолокация — это чудесное видение с помощью радиоволн — еще более расширит границы своего применения.
Телевидение — беспроволочная передача изображений на большие расстояния — станет цветным, объемным и не будет ограничено ни размерами экрана, ни расстоянием передачи.
Пускай наше фантастическое путешествие будет мечтой. Но мечта наша реальна, она не оторвана от жизни. Мечта наша опирается на то, что уже создано сегодня могучей наукой и техникой Советской страны. Она будет развивать те проблемы, над которыми уже сегодня трудятся наши инженеры и ученые.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, НА ПРОТЯЖЕНИИ КОТОРОЙ ЧИТАТЕЛЬ ПУТЕШЕСТВУЕТ ПО «ЦВЕТНЫМ УГЛЯМ»
Мы мчались по широкой автомобильной магистрали, прямой, как стрела, ровной, как биллиардный стол, лишенной каких бы то ни было пересечений. Мы именно мчались, потому что стрелка указателя скорости нашего электромобиля не спускалась ниже деления «150». Цветущие яблоневые и абрикосовые аллеи, выстроившиеся по обочинам дороги, сливались в сплошные бело-розовые полосы.
Мой собеседник, молодой человек с голубыми глазами и смуглым от загара лицом, выпустил руль управления и откинулся на мягкую спинку дивана.
— Ну, теперь можно и поговорить… Я переложил управление электромобиля на автомат. Машина ни на сантиметр не сдвинется в сторону — так и будет итти в десятом ряду, оседлав тоненькую полоску заданного ей курса.
Сквозь прозрачную скорлупу пластмассового колпака я с интересом смотрел по сторонам.
Изредка мы обгоняли грузовые автопоезда, шедшие параллельно с нами по второму и третьему курсам.
Несколько пассажирских машин опередили нас. Широкая магистраль, подобно реке, несла на себе стремительный поток экипажей. Да, это была настоящая река — река энергии. Высокочастотное электромагнитное поле, излучаемое трубчатыми проводниками, проложенными под покрытием шоссе, создавало эту невидимую реку энергии, как бы разлитую над полотном дороги. Черпая из нее свою долю энергии, неслышно мчались по шоссе сотни автоматически управляемых электромобилей.
Врезаясь в гущу садов, в сторону от магистрали тянулся вновь отстраиваемый участок дороги. Здесь не было ни асфальта, ни камней. Я видел лишь несколько самоходных машин на широких гусеницах. Они тщательно выравнивали и прессовали грунт будущей дороги. Делали это они с помощью ультразвуковых аппаратов, внешне несколько напоминавших вибраторы для уплотнения бетонных покрытий. Но бетон на строительстве отсутствовал. Самоходная машина с широко расставленными в стороны лапами-гусеницами и большим трубчатым токоприемником-антенной медленно двигалась по выравненному пути. Клубы дыма поднимались над нею. Машина спекала с помощью электрического тока верхний слой грунта в однородную раскаленную массу. Застывая, подобно лаве, расплавленная земля образовывала стекловидную шершавую поверхность, подобную той, что бежала сейчас под нашим электромобилем.
— Здорово придумали, — улыбнулся, поймав мой взгляд собеседник: — прошли машины, и готова дорога… Никаких материалов им не надо! А покрытие вечное.
— Но для такого строительства дорог нужно много электроэнергии, — вставил я.
— В наши дни электроэнергия чрезвычайно дешева. То, что я покажу вам сегодня на командном пункте ЕВС, наглядно убедит вас в этом. Кстати, мы уже приближаемся к нему.
Белый ромбик университетского значка блеснул на груди у юноши. Он наклонился вперед и вновь взял штурвал управления машиной.
Электромобиль отвалил вправо от магистрали, постепенно перепрыгивая с курса на курс, пока не перешел на тенистую аллею, ведущую к зданию.
Да. это действительно было замечательное здание. Сложенное из розоватых плит искусственного камня, опоясанное рядом стройных колонн, оно ничем не напоминало производственного помещения.
Врезанные в стены барельефы великих электротехников России придавали этому зданию какой-то особо торжественный вид. Я увидел волевое лицо Лодыгина, знакомые черты Попова, Ломоносова.
Мы вошли в двери, сами собой раскрывшиеся перед нами при одном лишь приближении к ним.
Миновав небольшой, ярко освещенный коридор, мы попали в просторный подъемник, который доставил нас наверх.
Я вышел из кабины и невольно удивился. Мы стояли в центре огромного круглого зала, накрытого колоссальным прозрачным колпаком. Солнечные лучи свободно пронизывали купол, и он слегка искрился и переливался у нас над головою подобно радужному мыльному пузырю необычайных размеров. Цилиндрические стены комнаты были составлены из светлых пане лей, на которых блестели разноцветные кружки, квадраты, линии, светились и мигали крохотные огни.
«Мнемоническая схема, — догадался я. — Но какой масштаб!.. Сколько станций!..» От волнения у меня захватило дух, я стиснул перила и посмотрел вниз.
Там, внизу, под моими ногами, расстилалась необъятная карта нашей страны. Я видел города и реки, прозрачную толщу морей и океанов. На Кавказе, стиснутые двумя морями, рельефно поднимались горы. Где-то вверху, подернутый яркой белизной, светился полюс.
Широкая карта Союза была вся испещрена яркими точками. Разными цветами горели они в Сибири и на Крайнем Севере, в песках Средней Азии и на Дальнем Востоке. Прозрачные светящиеся линии соединяли эти точки между собой, создавая причудливые сети.
Кто-то осторожно тронул меня за плечо. Я обернулся. Передо мной стояла девушка в таком же голубовато-сером комбинезоне, что и у моего товарища. Нас познакомили
— Дежурный диспетчер ЕВС Нина Алексеевна.
— Ну, как вам нравится командный мостик Единой высоковольтной сети? — улыбнулся диспетчер.
— Чудесно, — ответил я.
Опираясь о барьер, Нина Алексеевна склонилась над картой.
— Здесь нанесены все крупные электростанции, работающие на нашу ЕВС. Видите светящиеся точки — это сотни мощных электростанций, расположенных в разных районах Советского Союза, станций, работающих на различных источниках энергии. Всю свою мощность они отдают Единой высоковольтной сети. Да что я вам объясняю, смотрите!
И она сделала несколько переключений на широком пульту управления. Большой экран, расположенный среди мнемонических щитов, вспыхнул мягким зеленоватым светом.
— Я могу показать вам сейчас любую из наших действующих станций во всех подробностях.
Это новая опытная телеустановка. Она использует для передачи изображения силовые провода высоковольтных линий ЕВС. Наш командный пункт с помощью мнемонических схем всегда имеет точную картину работы любой электростанции страны. В таком экране мы, строго говоря, не нуждаемся. Нам установили его для того, чтобы оценить достоинства нового способа телепередачи по проводам и проверить его в рабочих условиях. Вам просто повезло — вы один из первых увидите новый телепередатчик в действии. Давайте начнем с «бурого угля».
— Включить Тулу? Или лучше Воркуту? — спросил он. — В обоих пунктах только что введены новые скважины подземной газификации.
Из глубины зеленоватого экрана как будто выплыли очертания светлого здания с широкими окнами. Здание как бы вышло из экрана — изображение было объемным.
— Сейчас даю машинный зал. Вы видите эти мощные трубопроводы, что подходят к газовой турбине. По ним поступает горючий газ из пробуренной скважины. На этой станции мы осуществили идею Менделеева, предложенную им еще до первой мировой войны. Помните, как горячо тогда поддержал его мысль Владимир Ильич Ленин? В 1912 году он написал даже о подземной газификации специальную статью в «Правде»…
Нам не нужно извлекать из земных глубин бурый каменный уголь — это малопродуктивная работа. Мы сжигаем его на месте залегания — под землей, непрерывно накачивая через скважины необходимый для горения воздух. Горючий газ, мощный поток которого захватывается в трубы, поступает в газовые турбины, на химические комбинаты для переработки. Множество замечательных дел делает этот газ.
Видите эти мощные турбогенераторы? Не удивляйтесь, что около них нет людей, — они обслуживаются автоматически…
— Переходим на «синий уголь»? — спросил девушку мой товарищ. — Включаю Охотское море…
— Ты опять забываешь, что на Дальнем Востоке сейчас ночь, — рассмеялась девушка. — В темноте нам трудно будет показать Охотскую приливную станцию. Давай лучше нашу ближайшую соседку — Пенжинскую губу, Мурманск.
Раздались щелчки переключений.
Поразительная перемена совершилась на экране. Почти с птичьего полета я увидел плотину, врезанную в узкую горловину залива. Волны Баренцева моря разбивались о ее бетонную громаду. Белый ободок пены четко вырисовывал контуры этого огромного сооружения. Мощные линии электропередачи тянулись от плотины.
— Не удивляйтесь тому, что вы видите станцию сверху. Один из телепередатчиков установлен на вершине прибрежной скалы. Здесь использованы очень удачные природные условия, — продолжала девушка. — Приливная волна в Пенжинской губе достигает почти десяти метров. Миллионы тонн воды напирают на эту плотину, стремясь прорваться в залив. Но мы не даем воде свободного хода. Мы пропускаем ее через турбины. Они установлены прямо в теле плотины.
Когда уже уровень воды в заливе сравняется с уровнем воды в океане и океан начнет отступать, мы отдаем ему воды залива. Но опять-таки гоним их через турбины.
Огромное количество энергии дает нам «синий уголь», добытый в водах океана. Ведь в теле плотины работает свыше сотни гидрогенераторов.
— Вот почему электроэнергия в нашей стране стоит так дешево, — вмешался в разговор юноша.
— Кстати, мощность Охотской станции значительно больше. Там высота приливной волны превосходит одиннадцать метров.
— Гидрогенераторные установки мы смотреть не будем, — продолжала девушка. — Они обычны. Я покажу вам лишь работу автоматических жалюзи, переключающих направление движения воды.
Новая смена картин произошла на экране — изображение стало почему-то плоским, похожим на схематический рисунок. Но это был «живой» рисунок. Отдельные его детали двигались, изменяли форму. Видно было, как вздымаются волны, лижущие бетон плотины. Как зачарованный, смотрел я на необычайную картину движения воды в каналах плотины. Самым удивительным было то, что плотина представлялась мне как бы в разрезе. Темными линиями вырисовывались поднятые стальные двери. Видимо, заметив мое удивление, Нина Алексеевна пояснила:
— Мы используем в данном случае радиолокационный метод первичного воспроизведения изображения.
А теперь мы перенесемся на юг. Я хочу показать вам самую мощную нашу установку, работающую на «голубом угле».
Это знаменитые ветроэлектростанции. Вот уже несколько лет они работают на Кавказе, в районе Новороссийска. Это удивительное место нашего Союза, казалось, специально создано природой для подобной цели — здесь проносятся самые мощные в Союзе воздушные потоки.
Я перевел глаза на экран, из которого выступила новая картина.
На ажурных, но, видимо, прочных башнях, установленных в седловине горного перевала, покоились яйцевидные корпуса ветроэлектростанций, к которым словно прилипли серебряные круги стремительно вращавшихся лопастей.
Экран приблизил одну из этих установок, и я поразился ее размерам. Да, это был ветряк-великан, черпавший своим могучим трехлопастным винтом энергию голубого океана.
— Подобно приливной установке, — пояснила мне девушка, — вся эта группа ветряков вносит свою долю в ЕВС, хотя изредка бывают дни, когда мы полностью отключаем их. Ищи ветра в поле, — пошутила она, — когда наступает полное безветрие… Но есть у нас все же такие станции, которые упорно не желают работать круглосуточно, хотя ежедневно дают свои меговатты в нашу сеть. Я говорю о станциях, использующих «желтый уголь» — энергию солнца. Вот вам, к примеру» мощная батарея гелиоустановок. Николай, включите Ташкент, — обратилась она к юноше.
И снова сказочно изменилась картина. На экране я увидел стройные ряды огромных чашеподобных зеркальных параболоидов.
Подняв к солнцу свои ослепительные чаши, они невидимо двигались за ним, подобно цветам подсолнечника. Я вспомнил о том, что сконцентрированные зеркальными чашами параболоидов солнечные лучи развивают температуру, достаточную, чтобы расплавить металл.
— Как же используется тепло рефлекторов? — спросил я девушку.
Она приблизила ко мне на экране один из солнечных параболоидов и пояснила:
— Мы превращаем здесь солнечное тепло в электроэнергию с помощью ртутного пара сверхвысокого давления. Пар вращает турбину, и в остальном эти станции не отличаются от тепловых.
Однако сейчас нами освоены установки более эффективные, сразу превращающие солнечный свет в электричество. Это гелиостанции с фотоэлементами. Одна из таких установок питает, например, полностью механизированные серные разработки в Кара-Кумах. Фотостанции прекрасно оправдывают себя в южных районах.
Однако главным нашим энергетическим источником мы считаем все же «белый уголь» — речные гидростанции.
Взгляните на карту.
Вы видите нашего первенца — Днепрогэс имени Ленина. Так вот, десять таких Днепрогэсов составляет мощность Обьгэса — новой гидростанции на Оби.
Видите на карте огромное голубое пятно? Это пресное море, образованное белогорьевской плотиной, остановившей бег Оби. Мы назвали это море «Сибирским».
Вот они, основные «труженики» нашей ЕВС, — Иртышская станция, Камская ГЭС, волжские станции, станции на Амуре, Енисее, Лене… Было время, когда сотни кубических километров воды уходили без пользы по руслам этих рек.
Глядите, как связаны между собой станции. Объединенные линиями электропередач, все они работают на одно общее дело.
Я молча смотрю на яркие кружки электрических станций. Вот она, энергетическая мощь нашей страны! Вот оно, управляемое человеком море энергии, миллионы киловатт которого могут быть простым нажатием кнопки направлены почти в любой пункт страны!
Энергия, передаваемая на тысячи километров высоковольтными линиями постоянного тока, разливаемая без проводов в виде высокочастотных электромагнитных колебаний, конденсируемая в аккумуляторах, — эта энергия стала верным другом советского человека.
Вечерело… Я не заметил, как зашло солнце. Стены центрального зала светились ровным, теплым светом, заполняя помещение золотистыми отблесками.
У пульта управления ЕВС сидела девушка в голубовато-сером комбинезоне. Перед ее глазами действовала и жила своей напряженной жизнью огромная схема энергетической сети страны. Где-то работали автоматические заводы, шли электропоезда, действовали химические комбинаты, и люди, управлявшие машинами, вряд ли задумывались о том, откуда шла к ним энергия: с газогенераторов Воркуты, ветряков Новороссийска или же с гидростанций Енисея. Они твердо знали одно — всем им служила единая энергия — энергия эпохи коммунизма.
