«Правила ТБ»
«…При полной Луне зимний сибирский лес похож на декорацию для театральной постановки. Он красив и сказочен. Ветви деревьев прикрыты мягкими искрящимися подушками снега. Черное морозное небо заполнено звездами, словно дорогой темный шоколад миндальной крошкой. Когда смотришь на всю эту прелесть в окно, кажется, что сейчас на поляну выйдет Дед Мороз, хлопнет три раза в ладони и одиноко стоящая елочка украсится новогодними игрушками и гирляндами.
Но если целый месяц каждые сутки просыпаешься в четыре утра, разлепляешь веки, с усилием, сопоставимым с усилием гидравлического домкрата, в полузомбическом состоянии ковыляешь до умывальни, холодной водой проводишь реанимационные мероприятия над собственным организмом, то вся эта зимняя красивая сказочность и сказочная красивость уже не воспринимается настолько милой, привлекательной и впечатляющей. При взгляде в окно на заснеженные елки и патетические сугробы в мозгу пульсирует одна мысль: «Хочу домой».
В это утро, выключая зуммер на коммуникаторе, Гриша невольно посмотрел на высветившуюся дату. Завтра они возвращаются «на материк». Вахта заканчивается.
Утренний поход в туалет, мытье рук, чистка зубов, умывание, облачение в более подходящие джинсы и рубашку, поход в столовую к раннему завтраку, все эти действия прошли в радушном настроении от осознания скорого возвращения в родные края.
Кормили в столовой хорошо, даже более чем хорошо. Но за завтраком переедать нельзя, потом работать тяжело. Гриша взял порцию рисовой каши, свиную сосиску и поливитаминный тоник. До обеда – хватит.
Из столовой в раздевалку, чтобы сменить «гражданское» на рабочую экипировку.
Несмотря на развитие компьютеров, кибернетики и роботов, все еще существуют ситуации, когда человеческие мозг и руки оказываются эффективнее и оптимальнее манипуляторов и процессоров. Одна из таких сфер – ремонт тяжелой горной техники.
Годы проектирования, конструирования и попыток эксплуатации саморемонтирующегося оборудования, сервисных роботов и прочей автоматизирующей чепухи показали, что дешевле и рациональнее пользоваться услугами дорогостоящих, но более эффективных специалистов-людей. Вот и спускаются в шахты, едут по карьерным серпантинам, поднимаются по горным склонам тысячи человек, выполняя рутинную работу по техническому обслуживанию, замене запчастей, ремонту буровых, самосвалов, погрузочно-доставочных машин – ПДМ-ок, щитов и прочего оборудования.
Поэтому и сидит сейчас Григорий Гришанчиков в раздевалке на скамейке, и стягивает с ноги кроссовок. Ему нужно успеть переодеться, пока ШАХА – шахтный автобус – с остальными сменщиками не уехал.
Вдруг за спиной раздался слегка гнусавый голос:
— Гриша, а ты почему вчера страхремнем не пристегнулся?
Григорий нехотя обернулся:
— Так, нормально же все прошло, Николай Палыч. Неудобно же с ремнем.
Молодой человек почувствовал, как две здоровенных ладони обхватили ворот фуфайки и приподняли его в воздух. Прямо в лицо Григорию зашипели:
— Гришуня, фраза «правила техники безопасности написаны кровью», появилась не просто так. Это твоя первая серьезная командировка. Так сказать, обучение молодого кадра. Не, если ты хочешь расстаться со своей жизнью, ты мне только намекни. Я тебя лично где-нибудь в шахте прикопаю, так, что никто и не заметит твоего исчезновения. Во-первых, че-пе с твоим участием может коснуться и меня. А у меня жена и дети. Во-вторых, чтобы заключить этот контракт, контора вбухала много денег и рискнула своей репутацией. Если по нашей вине контракт разорвут, то мы с тобой вылетим с волчьими билетами. А мне нравится мой оклад жалования! Запомни, если в тэ-бэ будет написано, что ты должен кукарекать каждые пятнадцать минуты, то ты будешь кукарекать каждые пятнадцать минут. Ясно?!!!
Григорий попытался улыбнуться, получилось как-то ненатурально, мелко закивал головой. Хватка на горле ослабла, и он смог сесть.
Экипировавшись, их смена протопала к выходу на автобусную стоянку. Хрустя слежавшимся снегом, они прошли к нужному автобусу. Неуклюже устроились на сидениях, принайтовали себя ремнями.
Жужжа электромоторами, автобус тронулся к шахте. Начиналась рабочая смена.
Переваливаясь на неровностях дороги, автобус подъехал к шахтному порталу. Шофер притормозил на шестьдесят секунд, для предшахтной проверки. Пощелкали кнопки контроля, включилась вся бортовая иллюминация, было слышно, как шофер сообщает внешнему диспетчеру результаты.
Расцвеченный и мигающий огнями, как новогодняя елка, автобус въехал в темноту шахты и поехал вглубь, высвечивая неровности стен. Как-то сразу же стало неуютно и скучно. Даже бывалые шахтеры стали говорить немного тише.
* * *
ШАХА остановился рядом с бытовкой ремонтников. Николай Павлович, Григорий и третий вахтовик – сварщик Юра Пястов, аккуратно прошли по проходу между сидениями и выбрались из автобуса. Открыв дверь тамбура, они увидели ночных сменщиков. Те были в не самом хорошем настроении.
Дмитрий Васильевич – бригадир ночной смены, рассказал, что случилось. Оказывается, штрек, в котором они выполняли ТО-50 ковшовому погрузчику, был недалеко от забоя, где должны были рвать породу. А ремонтников не предупредили. Плюс к этому, в соседней камере хранились канистры с шахтной взрывчаткой. Парни успели добраться до безопасного поворота только на третий гудок сирены. Никто не пострадал, техника осталась цела, но ощущения не из приятных.
Николай Павлович и Дмитрий Васильевич скоренько обсудили «задолженности», которые нужно закрыть за дневную смену. Посигналил ШАХА, возвращавшийся с ночниками на поверхность. Дмитрий Васильевич сотоварищи вышел, оставив дневных сменщиков одних. Дождавшись, пока закроется дверь тамбура, Николай Павлович сообщил коллегам план работ на смену.
Закончить ТО ковшового погрузчика. Еще неделю в том районе взрывов не будет.
На сто шестидесятой ПДМ-ке снова не работает пятый контроллер шасси. Третий за полгода. Шахтное управление ругается, что вытаскивать сгоревшие контроллеры из разъемов и вставлять новые они и сами могут. Нужно устранять проблему. Примерно полсмены уйдет на «прозвонку» системы.
В фильтре гидросистемы триста первого крепеустановщика снова частицы резины. Кавитация, будь она неладна. Но акустические датчики никак не могут локализовать источник. Надо бы перебрать гидравлику. На это уйдет дня три. Николай Павлович говорит, что через два дня триста первый уйдет на «тысячу». Будут проводить полное техобслуживание. Тогда и гидравлику проверят.
А еще нужно провести два ТО-50 и одно ТО-100. Так что, работы на всю смену, успеть бы.
Распределили задачи, ориентируясь по плану шахты, составили наилучший маршрут ремонтного пикапа, загрузили инструменты и запчасти с расходниками. Вперед ремонтник, вперед! Тебя ждет рутина славных дел!
Приезжаешь к машине, дожидаешься, пока оператор заглушит двигатель, ставишь электронный ключ-блокиратор, поднимаешь капоты, снимаешь заглушки с разъемов. Все, можно приступать к работе. Быстроразъемные замки сильно облегчают замену фильтров. А электронный анализатор автоматически копирует данные из памяти контроллеров. Пока подъехавшая цистерна заменяет рабочую жидкость в гидросистеме, обходишь машину, осматривая шасси. Когда все закончено, собираешь вещички, забираешься в пикап и к следующему агрегату.
* * *
После обеда они выехали к сто шестидесятой. Кроме контроллера шасси, по словам оператора, на машине были еще какие-то проблемы. Придется проанализировать циклограммы за все время работы погрузочной машины после прошлого большого ТО.
Машину припарковали в одной из тупиковых камер, в которой уже больше года не велись работы.
Как и ожидалось, ситуация с ПДМ-кой оказалась намного хуже, чем сообщали операторы. При подключении анализатора выяснилось, что кроме пятого контроллера шасси полетели еще три других контроллера, отвечавших за гидравлику ковша, давления в колесах и тормоза. Просто центральный вычислитель эти системы сразу же переключил на дублеры, а для пятерки запасного уже не хватило. Вот и начали вылетать нули при опросе. Интересно, что такого могло случиться, чтобы сразу четыре контроллера вышибло? Хорошо еще центральный вычислитель не сгорел синим пламенем.
Из-за проблем с контроллерами поотключались несколько тензодатчиков, писавших нагрузки на конструкцию. Теперь нужно было проверять корпус на трещины.
Николай Павлович и Юрий, как более опытный сервисник, устроились на капоте, разбираясь с циклограммами. А Гриша должен установить на контрольных точках УЗИ-датчики дефектоскопа.
Григорий устанавливал датчики на гидроцилиндры ковша, когда, скорее почувствовал телом, чем услышал, какой-то треск и скрежет. Он обернулся и увидел, как по поверхности набрызг-бетона быстро зазмеились трещины. Стену начало как-то странно вспучивать…
— Ни… Николай Павлович… Палыч!!! – Гриша воскликнул, указывая в сторону разваливающейся стены, с которой кусками осыпался бетон. Стали видны выпячивающиеся прутья крепежной сетки, которые буквально на глазах истончались под действием какой-то силы, вдавливающей стенку внутрь камеры. Из трещин сочилась вода.
Опытный вахтовик повернулся в сторону Григория, глянул на стену, скатился с капота и метнулся к аварийному посту на выходе из камеры. Он еще не успел убрать руку с кнопки, как загудела сирена, где-то двадцатью метрами дальше по штреку с грохотом опустилась массивная перегородка.
Стена не выдержала нагрузки, часть ее развалилась на куски, и в камеру с грохотом хлынул грязно-бурый поток воды.
Гришанчиков не успел сориентироваться в ситуации и попытаться убежать за корпус ПДМ-ки. Когда он увидел, как вода прорывается сквозь пробоину, ему показалось, что весь массив валится только на него. Гриша инстинктивно присел к полу, прикрываясь руками. И тут на него, словно бы, обрушились все природные силы.
Григория закрутило-завертело. Поток потащил его куда-то за собой. Но страхпояс действительно выдержал нагрузку, не дал уплыть слишком далеко. По голове ударило чем-то тяжелым…
* * *
Григорий открыл глаза. За стеклом шлема была вода. На ее поверхности играли блики от потолочных светильников. Ощущение было таким, будто смотришь наверх, погрузившись на дно бассейна. В голове немного звенело от удара.
— Григорий… Гриша!.. – раздался голос Палыча в наушниках. – Живой?
— Живой…
— Как там скаф?
Гришанчиков скосил глаза на индикаторы, светившиеся на периферии забрала.
— Цел…
— Сам цел?
— Вроде цел…
— Встать сможешь?
— Попробую…
Гриша поднапрягся, уперся руками в пол и сел. Вода все равно накрывала его с головой. Пришлось еще раз напрячься, чтобы встать. Вода доходила до шейного кольца скафандра.
Пястов умудрился удержаться на капоте ПДМ-ки. Теперь он ошарашено оглядывал картину происшедшего. На общем канале он как-то неуверенно протянул:
— А говорили, что на Венере нет жидкой воды…
— На поверхности – нет. Тут, на глубине пятисот метров под поверхностью, могли сохраниться реликтовые водяные линзы, — со вздохом сказал Николай Павлович. Он уже стоял, оглядывая разрушения. – Видимо, поэтому тут и прекратили работы, что георазведка сообщила о такой линзе. Ну, что, поздравляю, ребятки… Чистейший страховой случай. Неплохие выплаты, запись в досье и прочие бонусы. Через пару-тройку часов они откачают воду, поднимут аварийные переборки, вывезут нас через нуль-портал на Землю. Парни! Да мы, малость, герои! Пусть с этой ПДМ-кой смена Иваныча разбирается…
Юра еще раз крутанулся на месте, осматривая камеру. Его взгляд зацепился за что-то, прилипшее к стеклу кабины.
— Палыч… Палыч! Подойди-ка сюда!
Разгребая руками воду перед собой, Николай Павлович и Григорий подошли с той стороны, на которую указывал сварщик. На стекле колыхалось что-то вроде крупного плотного комка слизи, похожего на килограммовую соплю.
Палыч глянул, оскальзываясь на неровном полу камеры, вернулся к аварийному посту, кулаком разбил контрольное стекло и вдавил черно-оранжевую полосатую кнопку. Потом повернулся в сторону Гришанчикова:
— Гришуня, напомни мне, чтобы я никогда с тобой не ездил в командировке. Что-то рука у тебя несчастливая…
Юра отреагировал первым:
— Почему?
— Потому что перед нами первый многоклеточный внеземной организм, обнаруженный человеком!!! Согласно нормативам по технике безопасности, нам теперь два месяца мариноваться в карантине!!!
* * *
Постоянную лунную карантинную базу заложили двадцать лет назад, когда смогли создать стабильную систему нуль-порталов. С тех пор ею пользовались четыре раза. Первый, второй и четвертый случаи оказались результатом мутации обычных земных вирусов и бактерий, и представляли только узконаучный интерес. Третьим случаем была марсианская экспедиция профессора Приянки Каиф, открывшая первый внеземной одноклеточный организм.
Теперь на базе обреталась наша троица ремонтников. Если так подумать, то жить на базе было не так-то уж и плохо. Завтраки, обеды и ужины можно было заказывать персонально для себя. Неплохой тренажерный зал с бассейном. Подключение ко всем возможным медиаканалам и библиотекам.
Разве что, спиртное нельзя, да еще два месяца изоляции от остального человечества и сдача медицинских анализов каждый день. Пробы крови, как и остальные анализы, брал медицинский автомат. Общение, даже с докторами, через стеклянную стену или мониторы. Что поделаешь – карантин…
— … По представлению Интеркосмоса было решено, что геолого-изыскательская деятельность компании Венус Майн приостановлена, до специального решения, — пробурчала лысая голова на мониторе. Голова принадлежала генеральному директору их инженерно-сервисной компании. – Там теперь будут работать научники. На ваше счастье, вы, так сказать, первооткрыватели, да еще Интеркосмос из своих фондов покроет упущенную прибыль партнерских компаний и субподрядчиков. Но лишних командировочных не ждите. Разве что, выплату за страховой случай. Когда вернетесь, на эти два месяца напишите отпуск без содержания. У меня все…
Монитор погас.
Николай Павлович пошел к себе в комнату. Юра почесал затылок и направился в сторону спортзала.
Григорий Гришанчиков немного посидел в кресле перед пустым монитором, потом вывел на него список докторов. Внимательно изучив должности и звания персонала, он выбрал подходящего человека, прикоснулся к значку вызова.
— Григорий? Здравствуйте. Как самочувствие? Я вам могу чем-нибудь помочь?
— Здравствуйте, профессор Каиф. Я тут подумал, времени у меня много… Вы не могли бы подсказать какой-нибудь хороший учебник по биологии?..»
Перед вами отрывок из интервью профессора ксеномикробиологии Григория Всеволодовича Гришанчиков, которое выйдет в цикле «День, изменивший мою жизнь».
