Когда новый губернатор увидел, как навстречу ему по коридору идет цветной, то удивленно протер глаза. Согласно высочайшему постановлению Совета, цветным нельзя было заходить на территорию Священного Города. Только Небесные люди могли жить в Городе. Губернатор уже набрал в легкие побольше воздуха, чтобы покликать часовых, которые должны были примерно наказать наглеца, когда цветной подошел ближе. Лицо цветного показалось Губернатору знакомым. Выпуская воздух сквозь зубы, Губернатор напряг свою память, мысленно пролистнул справочник «Кто есть кто» жителей Священного Города и вспомнил. Навстречу Губернатору шел один из жрецов Небесного культа.
— Здравствуйте, губернатор Питерсон.
— Здравствуйте, э-э-эм, преподобный Хопкинс, чему обязан?
— Я хотел сообщить вам, что я и мистер Джонсон отправляемся в одну деревушку, чтобы получить подать.
— Зеленые камни? Это просто замечательно. Я надеюсь, у вас не возникнет никаких осложнений. Я лично попрошу мистера Смита, чтобы он поспособствовал безопасности вашей благородной миссии.
— Благодарю вас, мистер Питерсон. Собранная подать будет в целости и сохранности передана вам, для отправки в Метрополию.
Преподобный Хопкинс поерзал в седле, устраиваясь поудобнее на лошади. Рядом с ним неспешно трусил на своей лошадке Джонсон. Переметные сумки с их нехитрым скарбом были загружены на третью лошадку, следовавшую за ними. Путь им предстоял не слишком дальний, но четыре-пять дней на него уйдет. Спокойному Хопкинсу нравилась компания молчуна Джонсона. Это была их четвертая поездка за податью. Предыдущие три заканчивались более чем успешно. Все-таки божья благодать не зря всегда сопровождала жрецов Небесного культа.
Хопкинс погладил ладонью перстень «проклятий» на правом указательном пальце. Потом прислушался к своим ощущениям, божья благодать все также был со своим ревностным служителем. Это успокаивало и вселяло силы.
Они остановились в четверти дневного перехода от деревни. Сняли пожитки с лошадей, набрали хвороста, смастерили нехитрый ужин. Все было сделано в молчании, действия отработаны, жесты понятны без слов.
Когда они сели ужинать, стемнело. Ели все также в тишине.
В кустах раздался какой-то шорох. Оба посланца одновременно повернулись на шум. В неверном свете костра преподобный увидел кусок тряпки, свисавший с ветки. Вздохнув, отложив ложку, Хопкинс поднялся и пошел к кустам. Джонсон потянулся к посоху, лежавшему на замле, но жрец отмахнулся.
Пропадал он минут пятнадцать, вылез из кустов нахмурившимся, задумавшимся. Несколько раз зачерпнул из котелка, съел, не замечая вкуса. Потом поднялся, подошел к своей лошади, вытащил из седельной сумки Священную книгу.
Джонсон поднял голову и посмотрел на небо. В Метрополии уже давно нельзя было разглядеть столько звезд. Он подумал, что звезды, пожалуй, будет единственное, по чему он будет скучать, когда вернется домой.
Хопкинс открыл книгу, склонился над ней, долго вчитывался в строчки текста. Чем дальше он читал, тем спокойнее и увереннее становился.
Джонсон поскучал некоторое время, наблюдая, как жрец, склонившись над книгой, читает строчки, поковырял в костре веткой, понаблюдал за пролетавшей звездой, потом завернулся в плащ и заснул.
Раннее утро прошло в сборах и подготовке к входу в деревушку.
Хопкинс надел парадное облачение, повесил тяжелую цепь с Небесным камнем, накинул широкий тяжелый плащ с большим капюшоном.
Джонсон сменил свой походный бурый костюм на глухой черный, достал из мешка и надел на лицо золотую маску Небесного человека, в руках у него оказался посох, которым он собирался вечером обороняться.
Оба повернулись и оценивающе взглянули друг на друга, потом одновременно кивнули, взяли под уздцы лошадей, и пошли в сторону деревни.
Деревенские встретили их настороженно. Сквозь прорези в золотой маске Джонсон видел, как мужчины загоняют своих домочадцев в хижины, отвешивая полновесные плюхи своим непослушным чадам.
Джонсон и Хопкинс прошли в центр деревушки. Небесный человек несколько раз стукнул своим посохом по соборному колоколу, потом прошествовал к деревянному стулу, который изображал верховное место. Большая каменная чаша глухо зазвучала, созывая деревенский сход.
Первым на сход пришел Староста, хитрованистый старичок, шедший нарочито сгорбившись, и прихрамывая. За ним потянулась остальная часть мужского населения деревни.
Двое ожидали, когда соберется все мужское население деревни. Цветные подходили и становились широким полукружьем, противопоставляя себя пришельцам. Когда подошли все, староста вышел в центр площади, поклонился жрецу и человеку в маске. Жрец поклонился в ответ, человек в золотой маске лишь слегка кивнул.
— Скажи, Староста, все ли в порядке в вашем селении? Сегодня день ежегодного сбора подати, — голос Жреца звучал глухо и басовито, намного громче, чем обычно. Он словно бы исходил от всего тела Жреца.
Староста почти что распластался на земле.
— О, жрец Небес, прости нас, но мы не сможем преподнести нашу подать в дар Небесному народу. Три дня назад обвалился ствол шахты, как раз, когда там лежали зеленые камни, собранные для вас. Хвала Небесам, что никого не завалило. Шахта полностью разрушена, нам нужно время, чтобы восстановить ее, или начать рыть новую. Сжальтесь над нами, посланцы Небес.
Рассказывая это, Староста чуть ли не ползал по траве, вымаливая прощение за себя и деревню.
— Ты лжешь! Грязный скот! Небесным людям известно, что шахта цела и продолжает давать зеленый камень! – Голос Жреца звучал так яростно и сильно, словно раскаты грома. Староста свернулся в клубок, пытаясь спрятаться от гнева Небес. – Ты собрал всю подать!!!
Староста рвал траву, сыпал горстями вместе с пылью себе на голову. Остальные жители деревни невольно расступились, пытаясь избегнуть гнева Небес.
— Встань Староста! Прикажи принести ваш дар Небесному народу!
Староста вскочил, сразу же махнул руками, два крепких цветных выбежали из толпы, побежали в сторону хижины Старосты, вернулись с большим тяжелым сундуком, осторожно поставили его перед Жрецом.
Жрец подошел, провел рукой по крышке сундука.
— Не бойся, Староста, Небесным людям известно, что ты сделал это не по своей воле. Небесным людям известно, что несколько жителей деревни сговорились и заставили тебя так сказать, чтобы деревня не платила подать, как было указано Небесами. Небесным людям также известно, что эти мятежники решили напасть на посланца Небесного народа и на меня, жреца Небес!!! Посланец Небесного народа сейчас укажет этих еретиков и бунтарей.
Человек в золотой маске поднял свой посох и его верхним концом начал водить из стороны в сторону, указывая на толпу, словно бы ожидая указания Небес. Толпа начала шевелиться, каждый пытался скрыться от гнева посланца. Вдруг посох остановился, выцеливая одного из цветных. Остальные сразу же расступились, толпа исторгла его из себя.
Посох останавливался еще дважды. Еще два цветных оказались вне толпы.
— Подойдите сюда! – Голос Жреца был глубок и величественен, подобно голосу отца, собирающегося разговаривать со своими чадами, — Отчего вы решили поднять бунт против Небес? Говори ты, рудокоп!
— Жрец Небес, вы забираете весь зеленый камень себе, у нас ничего не остается. Без порошка из зеленого камня наши дети чахнут и болеют. Шахта постепенно истощается, нам все сложнее добывать зеленый камень.
Жрец словно бы не слушал цветного, он застыл, воздев руки к небу, двигая губами.
— Вы слышали его?! Вместо того, чтобы больше работать, добывая зеленый камень для своих детей, он бунтует! Сговаривается с такими же еретиками, как он, посмевшими задуматься о свержении власти Небес!!! За такое кощунство вы будете прокляты и наказаны!!!
Жрец, свел руки, со сжатыми кулаками, у себя над головой, раскрыл ладони, повернул перстень «проклятий», чтобы его светящийся камень могли увидеть жители деревни, снова сжал руки в кулаки, резко опустил руки на уровень плеч и выпрямил перед грудью.
— Узрите, несчастные, огонь проклятия!!! Вы будете поражены с Неба градом смертельным!!!
В груди рудокопа одно за другим возникло несколько отверстий, он начал заваливаться на землю.
Рука Жреца в этот момент указала на другого цветного…
…— Мистер Смит, целеуказатель направлен на второго цветного.
— Отлично, дайте очередь с отсечкой по три.
Жующий жвачку оператор, сидевший перед монитором, немного поправил джойстик, чтобы датчик оказался точно в луче целеуказателя, а сетка наведения оказалась на груди цветного, потом нажал кнопку на рукоятке…
…Второй цветной упал на землю.
Жрец поднял руки над головой.
— А дома их будут разрушены Небесным огнем…
…— Оператор, быстро, где на схеме дома этих двух чудиков?
Оператор высветил на карте две точки.
— Их координаты в систему навигации, ракеты с объемной боевой частью. Живее ребята, живее…
Словно бы из ниоткуда в небе появились два огненно-дымчатых следа, послышался жуткий рев, две хижины охватило огнем, горящие куски дерева полетели во все стороны.
Люди в толпе, шокированные виденным, замерли, как восковые фигуры, ни один из них не подумал, что горящие обломки могут поджечь другие хижины.
— Ты, Староста, ответь, сколько в этом сундуке зеленых камней?
Староста как-то нервно дернулся, заулыбался.
— Здесь вся подать, которую мы должны вам в дар.
— Отвечай, Староста!!!
Староста весь сжался, дергался, глазки бегали из стороны в сторону.
— Тогда я скажу за тебя, ибо Небесным людям известно все!!! – Голос Жреца раздавался над всей деревней, перекрывая треск горящих хижин. – Ты должен был собрать на подать три гроша зеленых камней, а жителям деревни сказал, что они должны сдать четыре гроша. Один грош зеленых камней ты решил оставить себе, прикрываясь Кодексом и желанием Небесных людей. Ты, вот ты, — палец Жреца указал на оставшегося в живых еретика, — Принеси из дома Старосты мешочек. Он спрятан у него на верхней полке, за корзинами с зерном. Бегом!!!
Уцелевший бунтовщик буквально на крыльях слетал к дому Старосты, вернулся с небольшим мешочком, положил его на крышку сундука.
— Староста виновен в грехе жадности и стяжательства. За это он будет проклят и наказан.
Жрец навел на Старосту руку с перстнем. Меньше чем через минуту тело Старосты валялось рядом с телами двух еретиков.
— Теперь Старостой деревни будешь ты, — палец Жреца вновь указал на выжившего мятежника. – Ты должен будешь управлять этой деревней, вести справедливый суд, наказывать за нарушения Кодекса. Ты меня понял?
Бывший мятежник, а теперь деревенский староста ползал на коленях перед двумя пришельцами.
— Запомни, если ты попытаешься обмануть Небесных людей, то будешь наказан. Слушайте меня, жители деревни! За то, что трое ваших жителей попытались бунтовать против воли Небес, вы будете наказаны, но, учитывая, что в первую очередь была виновна жадность вашего бывшего старосты, ваше наказание будет смягчено. Староста, отмерь из этого мешка полгроша зеленых камней, прикажи сделать из них порошок и раздавать детям. Когда мы придем через год, ты должен будешь собрать три гроша камней, как подать для Небес!..
Мистер Смит посмотрел на часы, прошло два часа после того, как мятеж в деревушке был подавлен. Устало потягиваясь, мистер Смит пробурчал:
— Так, остается дежурная смена, и оператор погрузчика, остальные могут быть свободны, до своих регулярных вахт.
