Первая послевоенная кораблестроительная программа ВМФ СССР (1946-1955 годы)

Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов новое кораблестроение сводилось в основном к созданию «москитного флота»: строились торпедные катера, малые охотники (в том числе бронированные), катера-тральщики, речные и морские бронекатера, десантные баржи и небольшие тральщики, известные как «стотонники». Удалось также достроить часть заложенных до войны подводных лодок, эсминцев и два легких крейсера (имевших высокую степень готовности) и считанные единицы надводных кораблей новых предвоенных проектов – один эсминец, два сторожевых корабля и столько же морских тральщиков.

Фактически постройка кораблей основных классов во время войны прекратилась; новые не закладывались, а корпуса спроектированных ранее ржавели на стапелях или на воде в недостроенном виде.

Между тем коренной перелом в ходе войны (1943 год) предопределил поражение государств фашистского блока. В послевоенном мировом устройстве на первые места выдвигались сильнейшие морские державы – США и Англия. Эти два государства, не обремененные, в отличие от СССР, огромными сухопутными фронтами, во время войны интенсивно строили боевые корабли всех классов, наращивая мощь своих флотов. Не отрицая большого значения военной помощи союзников, следует особо отметить, что среди кораблей, поставленных в СССР по ленд-лизу, не было новых кораблей основных классов – линкоров, авианосцев, крейсеров, эсминцев и подводных лодок. Американские и английские поставки строго ограничивались торпедными катерами, малыми и большими охотниками, тральщиками и фрегатами – эскортными миноносцами. Вместо подлежащих разделу кораблей итальянского флота США и Англия в 1944 году предоставили СССР своих заслуженных ветеранов, выведенных или ожидавших вывода из состава своих флотов. На приобретение современных крейсеров и эсминцев у союзников надежды было мало, и хотя такую попытку предпринял И.В. Сталин в 1945 году (под предлогом войны с Японией), она потерпела неудачу. США и Англия не были заинтересованы в реальном усилении Советского ВМФ, который к концу войны оказался материально и морально устаревшим.

Эти обстоятельства осознавались работниками Наркомата ВМФ, которые в 1944 году, учитывая мнения военных советов действующих флотов, готовили соображения о послевоенном развитии ВМФ. Обоснование послевоенного состава флотов проводилось в оперативном управлении Главного морского штаба (ГМШ) ВМФ под общим руководством его начальников – вице-адмиралов Г.А. Степанова и В.А. Алафузова. Опыт боевых действий на море во Второй мировой войне также анализировался и учитывался, но пока без достоверных данных о результатах сражений у Марианских островов (Филиппинское море, 1944 год) и в заливе Лейте (1944 год).

В августе 1944 года в I отделе Оперативного управления ГМШ были подготовлены соображения о составе флотов ВМФ СССР в послевоенный период. В основу расчетов корабельного состава легли оперативно-стратегические задачи, мнения военных советов флотов и результаты анализа опыта военных действий.

Так, например, для Северного флота основными задачами считались: оборона своего побережья, оборона своих внутренних (прибрежных), заокеанских и европейских коммуникаций, нарушение коммуникаций противника в Атлантическом океане и в европейских водах, содействие Красной Армии на ее фланге, десантные операции [1]. Конкретный вероятный противник не указывался, но расчеты были многовариантны и учитывали мощь наиболее сильных флотов недалекого будущего – Англии и США. Например, коммуникации с европейскими странами предполагалось оборонять в случае неучастия английского флота в боевых действиях.

Согласно расчетам для решения указанных задач командующий Северным флотом должен был иметь в своем распоряжении следующие эскадренные силы: по шесть линейных кораблей, авианосцев, эскортных авианосцев и крейсеров, 24 легких крейсера, 156 эскадренных миноносцев, 66 эскадренных тральщиков, 40 больших и 88 средних подводных лодок. Организационной основой для решения оборонительных задач, по опыту Великой Отечественной войны, тогда считались морские оборонительные районы. Для Северного флота планировалось три таких района: Западный, включавший Кольский залив (где базировались «эскадренные силы»), Беломорский и Восточный (в который входили Карская и Новоземельская военно-морские базы). Для этих районов (дополнительно к эскадренным силам) требовалось 32 эскадренных миноносца, 24 малые подводные лодки, 143 сторожевых корабля, шесть минных и пять сетевых заградителей, 112 тральщиков, 162 торпедных катера, 72 больших и 162 малых охотника, 116 катерных тральщиков, 150 десантных судов, 12 морских бронекатеров и некоторые другие корабли, в том числе десантные баржи, трал-баржи, речные тральщики и бронекатера. Все это дополнялось развертыванием 110 батарей береговой артиллерии (калибром от 100 до 406 мм), 82 РЛС обнаружения, 291 батареи зенитной артиллерии, трех бригад морской пехоты (для десанта), 23 батальонов и 180 рот морской пехоты для противодесантной и сухопутной обороны. Для оборонительных минных заграждений требовалось 7600 мин заграждения.

Примерно такие же «соображения» были подготовлены и для трех других флотов, а также для флотилий – Каспийской, Амурской и Дунайской. Для Балтийского и Черноморского флотов, в отличие от Северного и Тихоокеанского, не предусматривались большие авианосцы и планировался иной качественный состав подводных лодок. Характерно, что главной ударной силой эскадр по-прежнему считались линейные корабли. Было также совершенно очевидно, что достижение расчетного (желаемого) состава флотов возможно только в весьма отдаленной перспективе, если вообще достижимо. Тем более, что заводы двух крупнейших центров судостроения – Ленинграда и Николаева нуждались в восстановлении, а Молотовска и Комсомольска-на-Амуре были не достроены.

Исходя из этого в сентябре 1944 года Оперативное управление ГМШ подготовило расчеты «потребного» состава флотов на ближайшую перспективу – к 1 января 1948 года. Для определения «потребного» состава учитывались те же задачи, но с некоторыми оговорками (например, «эпизодические» действия подводных лодок в Атлантике). Состав Северного флота к указанному сроку должен был включать линкор, два крейсера, четыре легких крейсера, 38 эсминцев, 11 эскадренных тральщиков, 53 сторожевых корабля, по четыре минных и сетевых заградителя, 52 больших и 65 малых охотников, 76 торпедных катеров, 66 тральщиков, 30 больших, 18 средних, 12 малых подводных лодок, 40 десантных самоходных барж и другие корабли. Для достижения «потребного» состава предстояло построить два крейсера, три легких крейсера, 21 эсминец, 15 больших, 14 средних и девять малых подводных лодок и другие корабли.

С учетом «потребного» состава всех четырех флотов (плюс флотилии) на 1945–1947 годы приходился весьма большой объем нового кораблестроения. Не было полной ясности, по каким проектам следует вести послевоенное строительство. В 1943–1944 годах по заданиям Наркомата ВМФ эвакуированные КБ и ЦНИИ-45 проектировали линейный корабль (проект 24), авианосцы (водоизмещением 23 700, 30 000, 45 000 и 60 000 т), тяжелый крейсер (около 25 000 т), легкий крейсер, эскадренный миноносец (проект 40, с универсальной артиллерией главного калибра), подводный крейсер (2000 т, 12 торпедных аппаратов), большую (1200 т, 10 торпедных аппаратов), среднюю (проект 608, 800 т, 8 торпедных аппаратов) и малую подводные лодки, а также другие корабли и катера.

Отсутствие должного финансирования опытно-конструкторских работ не вывело эти проекты из предэскизной или эскизной стадии. Кроме того, многие из них не обеспечивались не только опытными образцами, но и проектированием образцов нового вооружения и техники. Для руководства ВМФ зачастую оставались неизвестными последние достижения мирового (английского, американского, германского) кораблестроения. Этот пробел не могла восполнить и научно-исследовательская работа «Тенденции развития военного корабля», выполненная в Военно-морской академии (ВМА) им. К.Е. Ворошилова в 1943–1944 годах, хотя она и заложила теоретические основы выбора будущих типов кораблей.

Оценив создавшееся положение, нарком ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов 15 октября 1944 года представил в Правительство (в то время под ним понимались ЦК ВКП (б) и Совнарком) доклад о военном кораблестроении в 1945–1947 годах. В течение этих трех лет предполагалось, во-первых, достроить большую часть кораблей, заложенных по программам 1936–1940 годов, а именно легкие крейсеры проекта 68, лидеры проекта 48, эсминцы проекта 30, сторожевые корабли проекта 29 и некоторые другие. Их достройка обеспечивалась наличием задела части вооружения и техники, а также имеющимися разработками и опытными образцами. Например, головной эсминец проекта 30 – «Огневой» уже достраивался на Черном море, а остальные однотипные корабли могли быть достроены с учетом принятого в июле 1943 года решения на корректировку проекта (30К). Параллельно с достройкой кораблей и восстановлением промышленности нарком предлагал развернуть проектирование кораблей новых типов, чтобы в 1948 году начать их серийную постройку.

В 1944–1945 годах Н.Г. Кузнецов представил в Совнарком ряд частных предложений по восстановлению и развитию промышленности, призванной в недалеком будущем обеспечить потребности ВМФ. Среди них было предложение о развитии дизелестроения, в котором предусматривались поставка для ВМФ в 1946–1948 годах 3068 дизельных двигателей суммарной мощностью 466 410 л.с. и планы восстановления производства судовых дизелей на Коломенском заводе, «Русском дизеле», заводе «Двигатель революции» и других.

На рубеже 1944–1945 годов, приняв решение о строительстве новых малых кораблей (например, 60 «стотонников» в Ленинграде), Государственный Комитет Обороны (ГКО) дополнительно утвердил на 1945 год достройку кораблей предвоенных программ – крейсеров, эсминцев, подводных лодок и сторожевых кораблей. В конце 1944 года начались подготовительные работы к переводу корпусов крейсеров, лидеров, эсминца, тральщиков и подводных лодок из портов Кавказского побережья на заводы Николаева.

Для разработки заданий на перспективное проектирование кораблей нарком ВМФ 6 января 1945 года приказал создать специальную комплексную комиссию, в которую входили авторитетные адмиралы и офицеры флота. Подкомиссию по линкорам и крейсерам возглавил начальник ВМА вице-адмирал С.П. Ставицкий, по эсминцам – контр-адмирал А.В. Добротворский. В подкомиссиях работали такие известные теоретики, как контр-адмиралы И.П. Чернышев, А.В. Томашевич, инженер-контр-адмирал А.П. Шершов, вице-адмирал Л.Г. Гончаров и другие.

По результатам работы отдельных подкомиссий для перспективного проектирования и строительства были выбраны линейный корабль стандартным водоизмещением 75 000 т с мощными противоминной защитой и зенитным вооружением (более крупный, чем линкор проекта 24), большой и малый авианосцы (проект 72 ЦНИИ-45, по типу германского «Графа Цеппелина», с 30 самолетами, был отклонен), крейсер в 25 000 т с 9-дюймовой артиллерией («тяжелый» – против «вашингтонских» крейсеров с 8-дюймовыми орудиями), два типа легких крейсеров («средний» и «малый», или «крейсер» и «легкий крейсер»), два типа эскадренных миноносцев («большой» – для Севера и Тихого океана и «малый», или просто «эсминец», – для стесненных условий Балтики), три типа подводных лодок – большого, среднего и малого водоизмещения и другие корабли. Ряд предложений подкомиссий, с тактической точки зрения, был, безусловно, обоснованным и носил прогрессивный характер. Последнее вылилось в высокие требования к эффективности зенитной артиллерии, в том числе – необходимость установки универсальных орудий главного калибра на эсминцах, обоснование типа тяжелого крейсера (частичное возрождение идей 1935 года), двух типов авианосцев с сильными ударными авиагруппами. Даже кажущееся сейчас архаичным сохранение линкоров в качестве главной ударной силы флотов на всех четырех театрах для 1945 года вполне объяснимо. Новые линкоры типов «Айова» и «Монтана» строились в США, в Англии достраивался «Вэнгард», во Франции – «Жан Бар». По опыту войны на Тихом океане линкоры считались цементирующим звеном соединений флота и могли «выдержать наибольшее число ударов противника». Возможности ракет дальнего действия и атомной бомбы в Советском Союзе тогда еще не были известны. Кроме того, в ВМФ СССР полностью отсутствовал собственный опыт создания и боевого использования авианосцев. Последнее обстоятельство, кстати, сказалось в довольно расплывчатых требованиях руководства ВМФ к кораблям этого класса, хотя и Н.Г. Кузнецов, и его заместитель по кораблестроению и вооружению адмирал Л.М. Галлер, безусловно, являлись сторонниками авианосцев.

Летом 1945 года стало известно об атомных бомбах большой разрушительной силы, примененных американцами против Японии, а также о достижениях германского подводного кораблестроения, которые вывели подводные лодки на качественно новый уровень. Однако эти известия непосредственно не повлияли на ход разработки кораблестроительной программы. Германский опыт активно изучали и рассчитывали использовать в новых проектах лодок. С учетом же появления атомной бомбы вскоре посчитали необходимым лишь

«предусмотреть усиление прочности корпуса и подводной части борта линкора, а также уменьшение количества выступающих частей и создание обтекаемой формы надстроек для большей сопротивляемости… воздушной взрывной волне».

25 августа 1945 года, когда Н.Г. Кузнецов был еще на Дальнем Востоке, адмирал Л.М. Галлер подписал и направил в Правительство проект Десятилетнего плана военного судостроения. Проект, составленный в развитие «соображений» и оперативных расчетов 1944 года, учитывал, в известной степени, состояние и перспективы восстановления и развития промышленности. Поэтому чрезмерные «аппетиты» флотов были несколько урезаны. В стратегическом отношении новый Десятилетний план развивал идеи программы 1933 года (во время второй пятилетки) и плана 1936 года («крупного морского судостроения»). Он предусматривал создание прочной морской обороны берегов СССР на всех четырех основных театрах: на Севере, Тихом океане, Балтике и Черном море, а также на Каспии и больших реках – Амуре и Дунае. В новых условиях, когда флоты Германии и Японии ликвидировались, вероятными противниками могли быть флоты США и Англии, главную ударную силу которых составляли авианосные соединения. Поэтому в своих водах им противопоставлялись аналогичные силы – для достижения победы в сражении, то есть для завоевания господства на Балтике, на Черном, Баренцевом и Японском морях. Нарушение морских и океанских коммуникаций возлагалось главным образом на многочисленные подводные лодки.

Проект Наркомата ВМФ предусматривал строительство мощного сбалансированного флота, состоящего из боевых кораблей всех классов. На 1 января 1956 года этот флот должен был включать в себя 4 линкора (водоизмещением по 75 000 т), 10 тяжелых крейсеров (по 25 000 т), 30 крейсеров, 54 легких крейсера, по 6 больших и малых авианосцев, 132 больших эсминца, 226 эсминцев, 168 больших подводных лодок, 204 средние и 123 малые [2], а также другие корабли и суда, в том числе десантные и многочисленные вспомогательные.

Корабли основных классов (линкоры, авианосцы, крейсеры, эсминцы, подводные лодки) намечалось распределить почти равномерно по всем четырем театрам с некоторым «перевесом» Тихоокеанского флота по крупным кораблям и сосредоточением авианосцев и больших подводных лодок исключительно на Севере и Дальнем Востоке. Типы кораблей будущего флота в основном соответствовали предложениям подкомиссий и отчасти предварительным проработкам ВМА, ЦНИИ-45 и конструкторских бюро. В то же время готовых проектов новых кораблей, даже эскизных, еще не было (за редким исключением), и их предстояло разработать в 1946–1947 годах параллельно с достройкой крейсеров, эсминцев, подводных лодок и сторожевиков предвоенных проектов.

Обсуждение Десятилетнего плана состоялось 5 сентября 1945 года на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) при личном участии И.В. Сталина, а также представителей наркоматов ВМФ и судостроительной промышленности (НКСП). Н.Г. Кузнецов вспоминал:

«Споры в процессе обсуждения касались авианосцев, на которых я настаивал и которые к постройке не принимались. По крейсерам больших разногласий не было. Относительно эсминцев развернулась острая полемика: я категорически возражал против строительства большого количества старых эсминцев проекта 30, потому что на них не было универсальной артиллерии и соглашался только на несколько единиц, чтобы быстрее оживить работу судостроительной промышленности и собрать кадры. Что касается подводных лодок, то много говорили об их новых типах, которые нам уже были известны» [3].

Ведущая роль в разрешении спорных вопросов, естественно, принадлежала И.В. Сталину – тогда Генеральному секретарю ЦК ВКП (б) и Председателю СНК СССР. Сталин рассматривал флот в качестве сильного аргумента во внешней политике, но при этом в стратегическом плане никогда не ставил ему задачу заокеанской экспансии, а заботился о

«прочной обороне морских рубежей СССР».

«Воевать будем не у берегов Америки»,

– говорил вождь, когда моряки настаивали на усилении ПВО кораблей. При этом Сталин явно путал стратегию и тактику, а последняя требовала противопоставить противнику равное оружие даже в сражениях за Баренцево и Японское моря. Поэтому он отвергал авианосцы, рассматривая их лишь в стратегическом плане, как исключительно наступательный элемент морских вооружений. Отсюда и его приверженность к быстроходным тяжелым крейсерам с 305-мм орудиями, которые в своих водах могли отражать германские «шарнхорсты» (согласно плану 1938 года) и американские «аляски».

Только уступая просьбам руководства НКСП, Сталин согласился сократить количество тяжелых крейсеров программы до четырех, а под влиянием моряков в принципе первоначально одобрил достройку одного (в Молотовске) и закладку двух линкоров, а также строительство двух малых авианосцев. Сильные возражения вождя вызвали также предложения НКВМФ по количеству больших океанских подводных лодок, которое подлежало сокращению более чем в четыре раза.

В специальных же вопросах – особенно в отношении элементов будущих крейсеров, эсминцев и подводных лодок Наркомат ВМФ встретил сильную оппозицию в лице руководства НКСП – наркома И.И. Носенко и его заместителя А.М. Редькина. Они считали, что для выполнения требований флота потребуется несколько лет работы по восстановлению разрушенных войной и созданию новых заводов и конструкторских бюро. С целью получения средств на модернизацию промышленности с учетом ее реальных возможностей они настаивали на крупносерийной постройке новых крейсеров, эсминцев и подводных лодок по откорректированным проектам 1939-1940 годов, для этих кораблей имелись частично или полностью готовые образцы главных энергетических установок и вооружения. Учет опыта войны и достижений мирового кораблестроения при этом сводился к установке РЛС и гидролокаторов и применению новой технологии – сварки корпусов. Возможное же начало строительства новых кораблей, особенно крупных, руководство НКСП откладывало на 50-е годы.

В вопросе об эсминцах Сталин встал на сторону НКСП.

«…Ссылаясь на реальные возможности производственной базы и упрекнув Кузнецова в нежелании «прислушаться к промышленности», требовал ограничиться «обычными кораблями"», необходимое количество которых он определил в 250 единиц» [4].

В результате такого «обмена мнений» (фраза из протокола Политбюро) для рассмотрения представленного НКВМФ плана строительства флота было решено назначить комиссию под председательством заместителя Председателя Совнаркома Маршала Советского Союза Л.П. Берии. В состав комиссии включили наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова, председателя Госплана Н.А. Вознесенского, секретаря ЦК ВКП (б) А.А. Жданова, начальника Генштаба генерала армии А.И. Антонова, вице-адмирала С.П. Ставицкого, заместителя наркома ВМФ адмирала флота И.С. Исакова, наркома судостроительной промышленности И.И. Носенко, наркома вооружения Д.Ф. Устинова и заместителя наркомсудпрома А.М. Редькина. Позднее, 20 сентября, в комиссию дополнительно ввели наркома черной металлургии И.Ф. Тевосяна, ранее возглавлявшего судостроение.

Маршал Берия являлся наиболее подходящей фигурой для претворения в жизнь установок вождя, которые сводились к механическому исключению из программы ряда крупных кораблей. В отношении же типов и сроков постройки Берия ориентировался на позицию, занятую Сталиным в споре между наркоматами ВМФ и судостроительной промышленности.

И.И. Носенко в сентябре-ноябре 1945 года развил бурную деятельность по обоснованию своих ведомственных (шедших вразрез с государственными) интересов. Действовал он и через влиятельного члена комиссии Н.А. Вознесенского, от которого зависело распределение ассигнований, металла, рабочей силы. Уже 8 октября 1945 года руководство НКСП добилось совместного с ВМФ решения о проектировании эсминцев проекта 30 2-й серии – со сварными корпусами (проект 30-бис). 26 ноября Носенко представил в Госплан развернутые «Предложения» по выполнению Десятилетнего плана.

В «Предложениях» руководитель судпрома развернул обширную программу восстановления существующих и создания в системе НКСП восьми новых судостроительных (по типу американских) и 12 обеспечивающих заводов, развертывания двух новых главных управлений – по тяжелым и средним боевым кораблям. Всего НКСП должен был объединить 25 судостроительных и 33 других завода разного профиля (приборостроительные, по производству вооружения и т.п.). Общий объем капиталовложений в промышленность на 1946–1955 годы планировался в объеме 13,1 млрд руб., из них на первые пять лет – 9,89 млрд руб. На это же пятилетие – 1946–1950 годы – требовалось дополнительно привлечь на заводы НКСП 500 тысяч человек (в документе – «потребность в кадрах»), в том числе 124 тысячи уже в 1946 году. На этот год Носенко запрашивал для ускорения работ 15 тысяч военнопленных и 11 тысяч репатриированных граждан.

Руководство НКСП предлагало разобрать или законсервировать часть недостроенных кораблей программ 1936–1940 годов, имевших малую степень готовности, недостаточный задел по вооружению и технике, ржавеющих на поврежденных стапелях. Консервации подлежали: крейсер «Таллин» (бывший «Петропавловск», ранее «Лютцов», готовность 30%), лидеры «Киев» (48,9%) и «Ереван» (25,4%). Забегая вперед, можно сказать, что «Предложения» НКСП фактически предрешили судьбу трех последних кораблей: они так и не были достроены.

Наконец, Носенко предлагал и план военного судостроения на 1946 год. Нарком намечал развернуть строительство шести крейсеров проекта 68, из них пять были «переходящие» закладки 1939 года и один новый – в Николаеве; 21 эсминца проекта 30, из них пять новых; девяти сторожевых кораблей проекта 29, в том числе пять новых; 12 подводных лодок, в том числе шесть новых и т.д. Среди прочих кораблей упоминались монитор, два сетевых заградителя, 26 базовых и 50 рейдовых тральщиков, 54 больших и 103 малых охотника, 174 торпедных катера – все по уже освоенным проектам.

Таким образом, Носенко фактически предлагал, в сокращенном виде, вновь запустить остановленный войной маховик программы третьей пятилетки, утвержденной Правительством в январе 1940 года.

Трое военных моряков, включенных в комиссию, не смогли отстоять постройку крупных кораблей. Известно, что С.П. Ставицкий 29 сентября 1945 года подтвердил свое мнение («Подкомиссия по выбору типа линкора… остается при прежнем решении…»). Учитывая последующие действия И.С. Исакова (тот объявил в печати авианосцы «покойниками» [5]), можно предположить, что он не пошел против И.В. Сталина и не поддержал своего наркома. Кроме того, обсуждение программы велось на фоне работы правительственной комиссии, которая расследовала обстоятельства подрыва на мине крейсера «Киров» (17 октября 1945 года). Проект постановления Совнаркома по этому поводу с грозными оргвыводами был утвержден на Политбюро 21 ноября – накануне решающего обсуждения программы. Спустя шесть дней комиссия Л.П. Берии представила Политбюро проект постановления «О десятилетнем плане военного судостроения на 1946–1955 гг.» Проект получил одобрение, и постановление в тот же день подписал И.В. Сталин.

Десятилетний план предусматривал постройку 5850 боевых кораблей и вспомогательных судов, в том числе 589 кораблей основных классов. Из последних 199 должны были вступить в строй до 1 января 1951 года. Кроме того, в 1953–1955 годах предполагалось дополнительно заложить два линейных корабля (1955 год), три тяжелых крейсера (один – в 1953 году и два – в 1955-м) и семь легких крейсеров (два – в 1953 году, три – в 1954-м, два – в 1955-м).

Постановление от 27 ноября 1945 года не затрагивало стратегических аспектов, обоснованных ранее в проекте Наркомата ВМФ: корабли распределялись по всем четырем основным морским театрам и по флотилиям – Каспийской, Амурской и Дунайской. В оперативно-тактическом отношении утвержденный план выглядел значительно слабее проекта. С исключением из программы авианосцев район активных операций эскадр надводных кораблей на каждом флоте ограничивался радиусом действия истребительной авиации берегового базирования. Подводные лодки лишались не только поддержки своего надводного флота в отдаленных районах, но и в значительной степени надежного обеспечения развертывания. Большое количество малых подводных лодок, сторожевых кораблей, тральщиков, малых охотников, торпедных и других катеров явно обозначало оборонительные тенденции плана, рассчитанного на удержание господства в прибрежных водах (согласно документу – «обеспечение благоприятного оперативного режима»).

Несмотря на впечатляющий количественный объем десятилетнего строительства флота, последнему даже к 1956 году не обеспечивалась возможность развертывания во внешних морях и в океанах, где авианосные соединения американского и английского флотов сохраняли преимущества в ударной мощи и боевой устойчивости. Подводные лодки Советского ВМФ, направленные на океанские коммуникации, ожидала совершенная система противолодочной обороны, доказавшая во время Второй мировой войны свое превосходство над многочисленным германским подводным флотом.

Недостатки в стратегическом и оперативно-тактическом обоснованиях послевоенного строительства ВМФ во многом объяснялись слабостью военно-морской теории. Проблемы развития отечественного флота уже в 30-х годах не обсуждались не только в открытой, но и в закрытой печати. Дискуссионное обсуждение альтернативных предложений еще перед войной сменилось борьбой за воспитание «единства взглядов», которое обеспечивалось уже принятыми «решениями Партии и Правительства». Споры в различных закрытых комиссиях ограниченного состава касались в основном частных или второстепенных вопросов. Во всяком случае, затрагивая оперативно-тактические аспекты, эти споры не касались морской стратегии. Разрешались они также в узком кругу Политбюро или руководства ВМФ, где свобода выражения взглядов имела известные ограничения.

Утвержденный Десятилетний план предусматривал постепенное наращивание темпов кораблестроения, достигавшего максимума к 1955 году. В этом году, в частности, предусматривалось ввести в строй 2 тяжелых, 5 легких крейсеров, 36 эсминцев, 39 сторожевых кораблей, 6 больших, 42 средние подводные лодки и десятки других кораблей и катеров. Наркомсудпрому, Наркомстрою, Главвоенпромстрою, Наркомтрансмашу и НКВД предстояло до 1950 года восстановить и реконструировать 27 судостроительных заводов, в том числе завершить строительство заводов № 402 в Молотовске и № 199 в Комсомольске-на-Амуре. Кроме этого, предполагалось построить восемь новых специализированных судостроительных заводов в Ленинграде, Таллине, Николаеве, Херсоне, Осипенко [6], Комсомольске-на-Амуре и Благовещенске.

Строительство тяжелых крейсеров возлагалось на завод № 402 и николаевский завод №444 (им. А. Марти), каждый из которых должен был построить по два корабля. Легкие крейсеры предполагалось строить на ленинградских заводах № 189 (Балтийский, 13 единиц) и № 194 (им. А. Марти, 10 единиц), а также на николаевском заводе № 444 (7 единиц), эсминцы – на ленинградском заводе № 190 (им. А.А. Жданова, 58 единиц), николаевском заводе № 445 (им. 61 Коммунара, 49 единиц), заводах № 199 (52 единицы) и 402 (29 единиц). Все большие подводные лодки предстояло построить заводу № 196 в Ленинграде, а средние – заводам Ленинграда, Николаева и Горького (№ 112 «Красное Сормово»), Специализация заводов предусматривалась и при создании кораблей других классов, катеров и вспомогательных судов.

На предприятия, обеспечивающие судостроительные заводы вооружением, броней, механизмами, также возлагались конкретные задачи. К 1956 году предстояло выпустить пятнадцать 220-мм, сто одиннадцать 152-мм и четыреста семь 130-мм башен, 193 тыс. т корабельной брони.

Постановление не конкретизировало номера проектов кораблей, но на практике НКСП в 1945–1946 годах добился утверждения крупносерийной постройки легких крейсеров проекта 68-бис, эсминцев проекта 30-бис и малых подводных лодок типа «М» XV серии, которые являлись морально устаревшими. Правда, для постройки больших и средних подводных лодок было решено разрабатывать новые проекты с учетом германского опыта. Начались и работы по проектированию новых тяжелых крейсеров, сторожевых кораблей, тральщиков, торпедных катеров и других боевых единиц.

25 февраля 1946 года самостоятельный Наркомат ВМФ был упразднен и нарком стал именоваться Главнокомандующим Военно-Морскими Силами и заместителем министра Вооруженных Сил СССР, который объединил под единым руководством сухопутные войска, ВВС, ВМС, а позднее – и войска ПВО страны. Правильное по сути, объединение двух военных наркоматов в одно министерство на практике понизило статус Главкома ВМС в сравнении с министром судостроительной промышленности. Добавилась еще одна инстанция согласования – министр вооруженных сил, а фактически две, так как начальник Генштаба получил заместителя по ВМС – адмирала.

Разногласия по поводу Десятилетнего плана, а также попытка отстоять свои взгляды у И.В. Сталина о нецелесообразности разделения Балтийского флота на два дорого обошлись Н.Г. Кузнецову. В феврале 1947 года, после проверки ГМШ комиссией Министерства вооруженных сил, Николая Герасимовича сняли с должности и направили в Ленинград начальником Управления военно-морских учебных заведений. Главнокомандующим ВМС назначили адмирала И.С. Юмашева. К этому времени были отстранены от дел и наиболее квалифицированные помощники Н.Г. Кузнецова – адмиралы В.А. Алафузов и Л.М. Галлер. В начале 1948 года они вместе с вице-адмиралом Г.А. Степановым, как известно, стали жертвами неправедного суда.

Новое руководство ВМС, в силу ряда обстоятельств, оказалось не в состоянии устранить недостатки Десятилетнего плана. Наоборот, были свернуты работы по проектированию тяжелого крейсера с 220-мм орудиями и нового легкого крейсера (проект 65) в пользу серийной постройки кораблей проекта 68-бис. В середине 1949 года под нажимом И.В. Сталииа был утвержден эскизный проект 82 тяжелого крейсера с 305-мм орудиями – крупного корабля, который по опыту войны представлялся специалистам тактически нецелесообразным.

В феврале 1950 года, когда выполнение Десятилетнего плана набрало высокие темпы, И.В. Сталин восстановил Военно-морское министерство. Адмирал И.С. Юмашев стал министром, но вскоре полностью лишился доверия вождя и в июле 1951 года был заменен возвращенным из опалы вице-адмиралом Н.Г. Кузнецовым. Поводом для обсуждения поначалу деятельности и затем отстранения министра и начальника Морского генерального штаба адмирала А.Г. Головко стало адресованное И.В. Сталину письмо главного инспектора ВМС адмирала Г.И. Левченко. По воспоминаниям адмирала В.И. Платонова [7],

«Г.И. Левченко ставил два вопроса: об отставании развития ВМС от флотов передовых морских держав и о неудовлетворительном руководстве флотами со стороны Военно-морского министерства и Морского генерального штаба».

При обсуждении положения на заседании Политбюро и Главного военного совета ВМС

«И.В. Сталин признал, что мы отстаем от крупных морских держав на 7–8 лет, и потребовал наверстать упущенное».

«Наверстывать» предстояло новому министру Н.Г. Кузнецову и приглашенному им на должность начальника МГШ вице-адмиралу В.А. Фокину.

В это время николаевские корабелы готовились к закладке головного крейсера проекта 82, разработка которого завершилась во вновь организованном ЦКБ-16. Балтийский завод достраивал головной крейсер проекта 68-бис «Свердлов», первенец большой серии. Несколько заводов вели массовую постройку (70 единиц!) эсминцев типа «Смелый» проекта 30-бис, отвечавших тактическим требованиям начала 40-х годов и уже раскритикованных на Северном флоте. Сменить этот тип в большой серии (110 единиц) ВМС планировали новым большим эсминцем проекта 41, головной корабль «Неустрашимый» уже строился. Одновременно по инициативе Министерства судостроительной промышленности проектировался его конкурент – уменьшенный эсминец проекта 56, для которого наметили серию в 100 единиц (вместо проекта 41). Наряду с постройкой подводных лодок новых проектов 613 (средняя) и 611 (большая) строилась и значительная серия устаревших малых лодок XV серии. Кроме этого, создавались подводные лодки с единым двигателем проекта 615 (дизель) и 617 (парогазовые турбины Вальтера). Велось также массовое строительство кораблей других классов, в том числе новых типов тральщиков и торпедных катеров.

Вскоре после своего возвращения в Москву, разобравшись в обстановке, Н.Г. Кузнецов 1 сентября 1951 года направил Председателю Совета Министров И.В. Сталину доклад о корректировках Десятилетнего плана. Однако вождь в то время постепенно отходил от непосредственного руководства военным строительством, и этот доклад остался без последствий. Аналогичная участь постигла и доклад министра ВМС от 31 июля 1952 года о недостатках в судостроении, хотя он и рассматривался на заседании Президиума Совета Министров 7 августа того же года. Более того, новый министр судостроительной промышленности (одновременно – заместитель Председателя Совмина) В.А. Малышев ответил Н.Г. Кузнецову обвинением в искажении истины и преувеличении недостатков в промышленности.

Может быть, поэтому Минсудпром и опередил руководство ВМС в инициативе создания атомной подводной лодки, начало работ по проектированию которой было положено 9 сентября 1952 года. Флотских специалистов привлекли к этим работам спустя почти два года.

В свою очередь, Н.Г. Кузнецов возобновил с конца 1951 года процесс проектирования тяжелого (по терминологии тех лет – среднего [8]) крейсера с 220-мм артиллерией (проект 66). В серийной постройке эсминцы проекта 30-бис с 1953 года были заменены кораблями проекта 56, а подводные лодки XV серии – лодками проекта А615.

Первые крупные изменения в Десятилетний план были внесены сразу после смерти И.В. Сталина. Так, в апреле 1953 года прекратилось строительство крейсеров проекта 82. Самостоятельное Военно-морское министерство прекратило существование, и флот вошел в единое Министерство обороны, возглавляемое Маршалом Советского Союза Н.А. Булганиным. Личность министра, очевидно, предопределила и судьбу очередного доклада вновь ставшего Главнокомандующим ВМС Н.Г. Кузнецова. 6 августа 1953 года последний представил Н.А. Булганину письменное изложение взглядов на задачи флота. В этом докладе, в частности, обосновывалась необходимость создания авианосцев противовоздушной обороны [9] для обеспечения истребительного прикрытия эскадр в открытом море. Однако конкретного решения по докладу министр обороны не принял, за исключением приказания Главкому ВМС представить план судостроения.

План был представлен высшему военному руководству страны 31 марта 1954 года и обсуждался с участием маршалов А.М. Василевского, Г.К. Жукова и начальника Генштаба В.Д. Соколовского. Руководство Министерства обороны потребовало от Н.Г. Кузнецова значительной переработки проекта. Сказалось влияние нового политического курса: правительство Н.С. Хрущева искало пути сокращения Вооруженных Сил и военных расходов. При этом армейские начальники, недостаточно знакомые со спецификой морской войны и упрощавшие значение флота для государства, рассчитывали сэкономить средства за счет дорогостоящего военно-морского строительства.

Обсуждение новой программы затянулось, а взаимоотношения Главкома ВМС с высшим руководством страны и Вооруженных Сил (в 1955 году министром обороны был назначен маршал Г.К. Жуков) приняли острый характер. В 1953–1955 годах кораблестроительная программа претерпела лишь частные изменения. Среди них наиболее важными являлись следующие: прекращение с 1954 года проектирования новых тяжелых (средних) крейсеров (проект 66), начало разработки эскизного проекта авианосца ПВО (на 40 самолетов), а также проектирования и строительства подводных лодок с баллистическими и крылатыми ракетами, проектирование и закладка первого подводного атомохода (проект 627).

В июле 1955 года первым заместителем Главкома ВМФ был назначен адмирал С.Г. Горшков и вскоре стал исполнять обязанности тяжело заболевшего Н.Г. Кузнецова. Болезнь главнокомандующего являлась прямым следствием обсуждения перспектив развития ВМФ. Летом 1955 года Н.С. Хрущев и Г.К. Жуков, не считаясь с мнением моряков, высказались за ограничение задач флота, что неизбежно вело к общему сокращению корабельного состава и уменьшению объема нового кораблестроения.

16 сентября 1955 года с борта советской подводной лодки впервые в истории стартовала баллистическая ракета. Спустя восемь дней в Молотовске заложили первую атомную подводную лодку – будущую К-3 (впоследствии «Ленинский комсомол»). Казалось, что руководители ВМФ и промышленности находятся на верном пути в корректировке Десятилетнего плана. Ее уже нельзя было откладывать, хотя быстрое развитие техники в 50-х годах объективно затрудняло выбор многолетней перспективы.

Однако высшее политическое руководство СССР избрало другой путь. Планируя сокращение Вооруженных Сил в целом и ВМФ в частности, Н.С. Хрущев и Г.К. Жуков решили заменить «неудобного» и независимого главнокомандующего. Подходящим поводом стала катастрофа линкора «Новороссийск». В декабре 1955 года Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова сняли с должности, а в феврале следующего года разжаловали в вице-адмиралы и уволили из рядов Вооруженных Сил.

В январе 1956 года Главнокомандующим ВМФ был назначен С.Г. Горшков, с именем которого связан уже новый этап развития флота. В том же году постановлением Совета Министров СССР постройку крейсеров типа «Свердлов» приостановили. Вскоре прекратились и новые закладки эсминцев. Своеобразная черта под Десятилетним планом была подведена в 1959 году, когда многие крупные корабли, в том числе и недостроенные крейсеры, находившиеся в высокой степени готовности, решили сдать на металлолом.

Анализ выполнения Десятилетнего плана по кораблям основных классов показывает, что его основные задания были выполнены не полностью и с опозданием примерно на три года. Только по средним подводным лодкам программа завершилась с фактическим перевыполнением. Больших океанских лодок построили значительно меньше, чем по плану, в котором они и так выглядели слишком скромно. Строительство большого количества лодок типа «М» (XV серии) остается на совести руководства Минсудпрома. Что касается надводных кораблей – крейсеров и эсминцев, то при сохранении достигнутых заводами к 1953 году высоких темпов работы программа их строительства к 1959 году была бы выполнена полностью.

Обращает на себя внимание небывалый ранее в СССР (и в России) объем нового кораблестроения. За десять лет (1948–1957 годы) были спущены на воду 124 крейсера и эсминца общим полным водоизмещением 710 960 т [10] и 315 подводных лодок общим надводным водоизмещением свыше 300 000 т, что в сумме дает более 1 млн т или 100 тыс. т в год. Этот результат следует признать выдающимся достижением отечественной судостроительной промышленности, которая в ходе реализации Десятилетнего плана добилась полной самостоятельности и независимости в проектировании и массовом строительстве боевых кораблей. Флот СССР не только обновился, но и обогнал по тоннажу ВМС Великобритании, выйдя на второе место в мире, и вновь занял первое место по количеству подводных лодок.

В то же время построенные корабли по техническому уровню соответствовали высшим мировым достижениям только середины 40-х годов. К концу 50-х годов уже наблюдалось моральное устаревание вступающих в строй новых боевых единиц, что отмечалось тогда в приемных актах. Требовались модернизация вооружения и проектирование новых типов боевых кораблей для реализации очередной долговременной программы.

Вызывает сожаление, что вместо обоснованной корректировки в 1953–1959 годах «волевыми решениями» высшего политического и военного руководства страны многие достижения реализации Десятилетнего плана были сведены на нет. Тяжелые крейсеры типа «Сталинград» (проект 82) можно было переоборудовать в авианосцы, что предлагалось еще в середине 40-х годов для крейсеров типа «Кронштадт» (проект 69). Специалисты промышленности предложили и вариант достройки легких крейсеров проекта 68-бис в качестве крейсеров-вертолетоносцев. Но и его отклонили, и почти готовые корабли вместе с некоторыми другими, уже бывшими в строю, пошли на слом. Между тем стоимость головного крейсера проекта 82 составляла около 1,5 млрд руб., а корабля проекта 68-бис – около 500 млн руб. Поспешное свертывание программы привело к значительной потере затраченных средств.

Многочисленный Военно-Морской Флот, созданный в соответствии с Десятилетним планом, при всех его недостатках, значительно усилил оборону морских границ СССР и позволял достойно встретить нападение противника на важнейших для страны морях – Баренцевом, Балтийском, Черном и Японском. Эффективность этого флота на внешних морях и особенно на океанских театрах была, конечно, недостаточной, что отчасти показал Карибский кризис 1962 года. В то же время для СССР Военно-Морской Флот имел огромное политическое значение. Успехи внешней политики правительства Н.С. Хрущева были во многом обеспечены визитами в иностранные государства новейших боевых кораблей. Эти визиты показали миру возросшие возможности промышленности нашей страны, вызывали уважение союзников и государств «третьего мира» и зависть командования ВМС некогда сильных европейских морских держав.

• [1] ЦВМА, ф. 2, oп. 1, д. 63, лл. 186-194.
• [2] Шитиков Е. Сталин и военное кораблестроение//Морской сборник. 1993. № 12. С.59. С.А. Зонин в книге «Адмирал Галлер» (М., 1991. С. 368) приводит иной, вероятно более ранний, вариант программы: 9 линкоров, 12 тяжелых крейсеров, 60 легких крейсеров, 9 больших и 6 малых авианосцев, более 500 подводных лодок.
• [3] Кузнецов Н.Г. Крутые повороты//Военно-исторический журнал. 1993. № 10. С. 46. Имеются в виду трофейные немецкие лодки новых типов.
• [4] Никольский В.И., Литинский Д.Ю. Эскадренные миноносцы типа «Смелый». СПб., 1994. С.16.
• [5] Кузнецов Н.Г. Крутые повороты//Военно-исторический журнал. 1993. № 1. С. 43.
• [6] Название города Бердянска в 1939-1958 годах.- Примеч. ред.
• [7] Платонов В.И. Записки адмирала. М.: Военнздат. 1991. С.301–302.
• [8] Крейсер проекта 66 с 220-мм орудиями стал именоваться «средним» после того, как главный калибр орудий крейсера проекта 82 был увеличен до 305 мм. По международной классификации крейсеры с орудиями калибра свыше 155 мм считаются тяжелыми.
• [9] Морин А.Б. Корабельная авиация и авианесущие корабли отечественного флота // Мир авиации. 1994. № 6. С. 39.
• [10] Включая доведенные практически до предспусковой готовности крейсеры «Сталинград» и «Архангельск» и все эсминцы проекта 56, но без эсминцев проекта 30К, спущенных на воду в 1940–1948 годах.

источник: В.Ю. ГРИБОВСКИЙ «Первая послевоенная кораблестроительная программа ВМФ СССР (1946-1955 годы)» // сборник «Гангут» вып.12