Перевод АИ. Вечный огонь угасает: Рим проиграл осаду Вей. Часть 2. Нашествие сенонов и дела Вельтура Хатисны.
Приветствую всех. Я продолжаю переводить альтернативу нашего западного коллеги SlyDessertFox под названием «Вечный огонь угасает: Рим проиграл осаду Вей». Вернее сказать, редактировать браузерный перевод. Все пояснения и возможные замечания автора переданы от первого лица.
Содержание:
Глава I: Сыновья Тархона и Энея
Часть IV: Реформа
Рим использовал мирный договор с Веями чтобы вновь начать кампанию против эквов и вольсков. Ауксур и Лабиций вернулись под контроль Рима в 381 (395 до н.э.) и 383 (393 до н.э.) годах. В 385 (391 до н.э.) году эквы потерпели сокрушительное поражение при Боле, а в следующем году отряд вольсков был пойман за пределами Тускула и уничтожен. Успех, достигнутый римлянами, позволил им быстро оправиться от потерь во время третьей войны с Вейями.
Патриции, первоначально находившиеся в осаде из-за ободрённых плебейских призывов к реформе (а именно упразднения консульских трибунов и разрешения плебеям занимать консульские должности), теперь могли использовать военные победы Рима, чтобы отклонить эти требования. Однако их недовольство не исчезло, и патриции не смогут всегда игнорировать требования о большем представительстве плебеев в системе управления.
В Веях Вельтур Хатисна не хотел отказываться от своего положения тирана. Подражая Дионисию I в Сиракузах, он использовал отряд телохранителей из пятисот человек, который он создал во время осады, и сопротивлялся аристократическим попыткам заставить его сложить свою власть. К 382 (394 до н.э.) году он достаточно укрепил своё положение как тиран Вей.
Тем не менее, власть не была полностью безопасной, и он не мог вечно полагаться только на силу. В отличие от своего коллеги в Сиракузах, он работал над тем, чтобы добиться поддержки народа. За несколько лет он провёл ряд административных реформ, направленных на привлечение к себе людей и повышение эффективности.
Первым проектом Хатисны было открытие вейентского правительства для простых граждан. Это было в основном ориентировано на класс гоплитов [1], поскольку именно с ними он хотел создать лояльную базу поддержки. Смешивая модели соседнего Рима и эллинских Афин, он упорядочил правительственную иерархию. На вершине иерархии находились два одноимённых архонта, исполнявших обязанности главных гражданских магистратов, а также он сам, исполнявший обязанности архонта басилея. Два архонта избирались каждый год из аристократии, что было единственной уступкой, сделанной им Хатисной в этот период.
Под ними стояли десять стратегов, каждый из которых был выбран по жребию. Их возглавлял полемарх, в то время находившийся под властью Хатисны. Если полемархи не присутствовали с армией, стратеги меняли командование каждый день. Это была почти точная копия афинской системы, и, поскольку стратеги выбирались по жребию, а не голосованием, это была огромная уступка народу. Можно предположить, что это было сделано вопреки яростным возражениям аристократии, и это вполне могло быть намерением Хатисны, когда он учредил его.
Выбор десяти стратегов был обусловлен ещё одним административным нововведением Хатисны — разделением территории Вей на десять триб. Это он, вероятно, заимствовал у римлян. Было пять городских и пять деревенских триб, которые определялись на основе географического положения. Чтобы считаться гражданином Вей, теперь нужно было зарегистрироваться в их трибе. Из каждой трибы выбирался стратег, и каждый год они собирались в Веях, разделяясь на трибы, чтобы избрать двух архонтов.
Помимо стратегов и одноимённых архонтов, Хатисне приписывают создание других административных должностей (хотя сколько из них на самом деле было связано с ним и сколько уже было создано раньше или установлено позже, остается спорным). Два человека выбирались по жребию, чтобы управлять поставками продовольствия, и низшие магистраты избирались трибами. Сам Хатисна назначал цензора каждые пять лет из числа представителей аристократии. Им было поручено управлять регистрацией новых граждан в трибах и проводить перепись населения, и при необходимости, создание новых триб.
Источники утверждают, что эти реформы заняли не более нескольких лет, хотя наиболее вероятно, что они были постепенным процессом, поскольку Хатисна укрепил свою власть и почувствовал необходимость произвести изменения (если действительно все они были его творением). Ясно, однако, что эти реформы были направлены на ослабление аристократии и усиление поддержки народом. Повышение административной эффективности, как представляется, также было второстепенной проблемой и, возможно, было скорее побочным продуктом реформ, чем причиной их проведения. Одно можно сказать наверняка — реформы, похоже, достигли своей цели — подорвать аристократию, и олигархи кипели от негодования, наблюдая, как их монополия на управление исчезает.
[1] Эквивалент среднего класса в некотором смысле — они были несколько богаты, но не самые богатые.
Часть V: Разграбление Рима
Согласно эллинскому историку Эсхилу Кумскому, кельты впервые пересекли Альпы и прибыли в долину Пада [1] около 377 года (399 до н.э.). Он писал, что Амбигат, король битургов, отправил двух своих племянников вместе с огромной свитой на поиски и заселение новых земель, чтобы избежать перенаселения. Один из племянников, Белловес, последовал указаниям птиц и повёл свой народ через Альпы в Италию. Эсхил дает нам названия групп в этой начальной волне как битуриги, арверны, сеноны, эдуи, амбарры, лингоны, карнуты и аулерки. За ними последовали бойи, которые вскоре захватили у расенов Фельсину [2], сеноманы, которые поселились на востоке вдоль реки Адидже, и инсубры, которые поселились в Инсубрии, основав Медиолан [3]. Только территория венетов на северо-востоке Италии оставалась не захваченной кельтами.
Первым городом расенов, павшим от рук этих захватчиков, был Мельпум в 380 году (402 до н.э). Армия расенов вскоре потерпела поражение при Текине [4], и можно предположить, что именно тогда Фельсина пала под ударами боев. К тому времени, когда закончилась Третья Вейентская война, города расенов на севере чувствовали давление кельтов в Италию. Спина стала одним из немногих городов расенов, оставшихся на севере Тиррении, благодаря своему болотистому и легко защищаемому расположению на Паде и вдоль Адриатического моря. Большинству северных городов расенов повезло меньше.
Эсхил тратит непропорционально много времени на описание сенонов, что неудивительно, если учесть, что он, вероятно, жил в Клевсине в то время, когда они напали на город. Сеноны продвинулись ещё дальше на юг в Пицен, где вытеснили местных умбров, основав город Сена. Однако земля была бедна для земледелия, и отколовшаяся группа сенонов во главе с Бренном мигрировала в Тиррению. Они бросили свои жадные взгляды на плодородные земли, окружающие Клевсин, и прибыли к городским воротам в 388 году (388 год до нашей эры). Не желая уступать процветающие сельскохозяйственные угодья бродячей банде кельтов, жители Клевсина обратились за помощью к Вельтуру Хатисне из Вей.
Вместо того, чтобы отправить войско на помощь Клевсину, Хатисна решил сыграть роль посредника. Прибытие Бренна и сенонов казалось ему даром богов. Он нашел для них идеальное применение и сообщил им об этом. Вместо того, чтобы грабить земли Клевсина, он предложил им присоединиться к его войску в качестве наемников. Бренну сказали, что ему и его последователям будет позволено поселиться на земле, которую они завоюют. Хатисна заверил сенонов, что земля Лация не менее плодородна, чем Тирренские холмы. Сеноны приняли предложение Вей и двинулись к Риму. Одним действием Хатисна стал спасителем Клевсина и собрал армию, способную окончательно уничтожить давнего соперника Вей. По его подсчетам, двенадцать тысяч сенонов, известных своей яростной и эффективной атакой, смогут сокрушить любую римскую армию, посланную против них.
Не потребовалось много времени, чтобы известие о том, что кельты идут на юг, достигло римлян. По чистой случайности римские послы оказались в Клевсине как раз в то время, когда прибыли сеноны и заключили сделку с Веями. Уверенная в своей способности победить Бренна и его отряд варваров одной только численностью, римская армия численностью 24 000 человек под командованием Луция Папирия Курсора выступила им навстречу. Римская армия, в основном состоящая из статичных и негибких гоплитов, сражающихся в фаланге, вскоре столкнулась с пугающей боеспособностью кельтской армии в бою.
Битва при Аллии была полной катастрофой для римлян. Гораздо более гибкий боевой стиль кельтов позволил им полностью обойти и сокрушить оба крыла римской армии одним ударом. В то время воины из двух крыльев отчаянно бежали обратно в Рим, воины центра были предоставлены сам себе. Они были окружены и перебиты до последнего человека. После битвы Бренн разыскал тело Курсора, привязал его к своей колеснице и выставил напоказ вокруг лагеря. Римская армия потерпела поражение, сеноны двинулись дальше, намереваясь захватить Рим.
Известие о сокрушительном поражении у реки Алли повергло Рим в панику. Некоторые сенаторы бежали на юг в Тускул, город, который спас Рим десятилетиями ранее, когда сабин захватил Капитолий. Многие римские солдаты, убеждённые, что город будет разграблен, продолжали отступать мимо Рима, следуя за сенаторами на юг. Вскоре после этого прибыли кельты, и оставшиеся в Риме забаррикадировались в Капитолии в качестве последнего средства защиты. Первоначальное нападение на город провалилось с большими человеческими жертвами, и оказалось, что римляне, возможно, могли изменить ситуацию.
Их надежды рухнули на следующую ночь. Бренн разослал патрули вокруг холма, чтобы найти путь вверх по скалам, и наконец нескольким сенонам удалось взобраться на склон утеса и проникнуть в Капитолий. Мужчинам удалось успешно убить людей, охранявших холм в случае ночного нападения, и Бренн повел своих людей штурмовать римский лагерь. Застигнутые врасплох, римляне не имели возможности защититься от нападения, и те, кто мог, просто попытались бежать из города и сделать отчаянный рывок на юг, чтобы присоединиться к своим товарищам в Тускуле. Город был разграблен, и Бренн вскоре поднялся на вершину Капитолия, на ступени Храма Юпитера Оптимуса. Он благоговел перед массивным сооружением и строго-настрого запретил своим людям грабить его. На следующий день сеноны собрались вокруг храма, где Бренн объявил себя Сенонориксом [5]. Рим должен был стать его новой столицей.
[1] Долина По.
[2] Современная Болонья
[3] Милан
[4] Тицин, где Ганнибал позже победит римлян ОТЛ.
[5] Король
Часть VI: Сенонорикс
Притязания Бренна на звание Сенонорикса не остались бесспорными. Его двоюродный брат Крикс стал соперником, претендуя на победу при Алии. Он возглавил атаку, сокрушившую правый фланг римской армии. Крикса, пользующегося лояльностью значительной части воинов, приходилось воспринимать как серьёзное препятствие на пути к власти.
Поэтому, когда Крикс вызвал Бренна на единоборство за титул Сенонорикса, Бренн был вынужден согласиться. Единоборство было эффективным способом решить спор с ограниченным конфликтом и кровопролитием. В единоборстве весь клан или племя могли косвенно участвовать в битве. Толпа кельтских воинов собралась у Марсового поля, чтобы засвидетельствовать это событие. Сторонники Бренна и Крикса собрались вместе со своим претендентом. Даже некоторые римляне, оставшиеся в городе после прибытия кельтов, никогда не упускали возможности увидеть пролитую кровь (особенно если это была кельтская кровь). В конце концов, Бренн и Крикс сражались за власть.
Двое мужчин приблизились друг к другу, осыпая оскорблениями. Наступила пауза, они подошли друг к другу, оценивая друг друга. Бренн и Крикс были самыми опытными и искусными воинами в племени, и оба были чрезвычайно уверены в своих боевых способностях. Бренн сделал первый шаг, нанеся широкий удар фалькатой, от которого Крикс легко уклонился. Это была скорее попытка оценить своего противника, чем серьезная попытка закончить бой до его начала.
Оскорбления стали такими же распространёнными, как и удары. Криксу удалось заставить Бренна защищаться, не позволяя ему делать никаких попыток атаковать себя, так как ему приходилось блокировать и уклоняться от повторных ударов. Удар меча царапнул кольчугу, и еще один удар по голове расколол его шлем надвое. Крикс двинулся убивать, убежденный, что с Бренном покончено. В пылу боя он стал безрассудным и беспечным. Крикс серьёзно недооценил воинскую доблесть Бренна. Легко блокируя очередной безрассудный взмах мечом, Бренн заметил, что Крикс оставил своё туловище широко открытым. Он полоснул мечом по телу Крикса, вонзив его в живот и вспоров его. Тотчас же Крикс рухнул от смертельного удара.
Латинская надпись в Храме Юпитера Оптимуса Максима записывает его последние слова человеку, осмелившемуся оспорить его притязания на титул Сенонорикса. Вряд ли это было поэтично, но коротко и прямолинейно. Он сказал: «Горе побеждённым». Сказав это, фальката пронзила грудь Крикса, избавив его от страданий. Тело Крикса было привязано к концу колесницы Бренна, где он таскал его по Марсовому полю, говоря о судьбе любого, кто оспаривал его право править как Сенонорикса. Позже голову Крикса насадили на пику на Капитолии, где она оставалась в течение нескольких недель.
[1] Очевидно, это было сделано на его родном кельтском языке, но здесь до нас дошла только латинская надпись. Кроме того, я не смог найти ни одного хорошего словаря на древнем кельтском языке.
Часть VII:Битва при Габиях
Убедившись в безопасности своего положения, Бренн повёл войско дальше в Лаций на поиски добычи. Римлянам и тускуланцам не потребовалось много времени, чтобы собрать силы для борьбы с захватчиками. Войско не было особо большим, так как не имело поддержки многих городов Латинской лиги. Видя, что Рим поставлен на колени и город разграблен, многие из них решили, что настало время освободиться от римской гегемонии. Это было слабое, но решительное войско, шедшее освобождать свою родину.
Противоборствующие армии сошлись рядом с Габиями. Бренн привёл своих воинов к городу после того, как габийские лидеры отказались платить дань. Горожане держались стойко, надеясь на прибытие римско-тускуланского войска. Их надежды оправдались.
Две армии встретились на равнинах за пределами Габии, обе были готовы к столкновению. Бренн вёл своих людей впереди на колеснице, его длинные золотые волосы развевались на ветру. Он лично вызвал латинского предводителя на единоборство, желая деморализовать противника ещё до начала сражения. Римляне колебались, но затем тускуланский военачальник, Луций Мамилий, принял вызов.
Боевые кличи с обеих сторон огласили поле боя. Считается, что Мамилий был лучшим фехтовальщиком, которого могли выставить тускуланцы. Он победил нескольких чемпионов вольсков в единоборстве и хотел добавить убийство кельтского вождя в свой список побед. Бренн, однако, не был скудоумным вольском и быстро расправился с Мамилием. Он позволил ему сделать первые шаги, чтобы понять, с каким бойцом он сражается, после чего нанёс яростный ответный удар. Его первый замах фалькатой был заблокирован щитом Мамилия, но сила удара была так велика, что щит треснул и почти раскололся надвое, а Мамилий отшатнулся назад и с трудом удержался на ногах. Подняв меч высоко над головой, Бренн с огромной силой обрушил его на голову Мамилия, разбив шлем и проломив череп, убив его наповал.
Бренн отрубил Мамилию голову и вернулся к своей колеснице с головой в руке, в то время как римляне стояли в ошеломленном молчании, а его собственные люди взбесились. Голова была привязана к колеснице, где она присоединилась к голове Крикса и других, кого он убил. После того, как их самый могущественный чемпион был убит с такой легкостью, римский боевой дух резко упал. Ободренные победой своих вождей, кельтские воины бросились в атаку с невероятной яростью, врезавшись в римские ряды. Мысль о будущей добыче и боевой славе заполнила их умы, поскольку деморализованные римляне изо всех сил пытались противостоять натиску.
Видя, что кельты побеждают, римский полководец Сервий Сульпиций бросился прямо на кельтские линии в самопожертвовании в попытке обеспечить победу. Вид вражеского командира, рубящего всех на своем пути в кровопролитной ярости, напугал некоторых кельтов и ненадолго сплотил римлян. Однако вскоре Сульпиций был повержен, и к этому моменту римские фланги полностью сложились, некоторые солдаты бежали к стенам Габия, а другие — обратно к стенам Тускула. Как и при Аллии, римские солдаты, которым не повезло сражаться в центре, были окружены и разгромлены.
Бренн двинулся на Тускул. Городские стены оказались слишком прочными, чтобы их можно было пробить, и он не хотел задерживаться на осаду. Распяв выживших в битве при Габии на глазах у защитников города, сенонорикс потребовал большую дань или их постигнет та же участь. Тускуланцы были не в том положении и не в том состоянии духа, чтобы продолжать борьбу, и, несмотря на возражения римлян, приняли это предложение без особых колебаний.
Удовлетворённый, Бренн вернулся к Габиям, намереваясь преподать им урок за сопротивление. Перепуганные послы прибыли из Габий с золотом, умоляя его пощадить город. Бренн принял золото, а затем приказал убить на месте всех послов, кроме одного и заставил отнести головы остальных обратно в Габий с сообщением, что вскоре их ждет такая же участь. Следуя своему слову, сеноны жестоко разграбили и разрушили город. Выжившие, были схвачены и отправлены в рабство. Эсхил сообщал, что добычи были так много, что сенонам потребовалось несколько поездок в Габии и обратно, чтобы перевезти всё на свою базу в Риме.
Часть VII: Вейи и Каисра
Вельтур Хатисна не бездействовал после падения Рима. Когда главный соперник Вей за контроль над торговлей солью, по крайней мере на данный момент, был устранен, а сеноны больше интересовались грабежом, чем торговлей, его город процветал экономически. Большой храм Юпитера начал строиться в 390 году (386 год до н.э.). Хатисна смоделировал храм похожий Парфенон в Афинах, после чего В Элладу отправилась комиссия на поиски архитектора, которая вернулась с молодым афинянином, Аминтой Афинским.
Аминта стал главным архитектором и доверенным лицом Вельтура Хатхисны, который был истинным филэллином. Уникальный среди расенов своей оценкой аттического стиля, он хотел превратить свой город в эллинский город, если не по духу, то, по крайней мере, по внешнему виду. Великий Храм Юноны будет лишь первым в серии амбициозных архитектурных проектов, которые Аминта предпримет в ближайшие годы. Он с энтузиазмом принялся за работу почти сразу же после прибытия в Вейи, с ещё более грандиозным видением, чем Хатхисна сначала себе представлял. Вдохновляясь Парфеноном, Храмом Зевса в Олимпии и одним из семи чудес света — Храмом Артемиды в Эфесе, Аминта представлял себе храм, который был бы воплощением всего грандиозного в эллинской архитектуре.
Однако храм не будет освящен еще пятнадцать лет, и в этот промежуток времени Хатисна занялся иностранными делами. Прибрежный город — Каисра, долгое время соперничавший с Веями, пришлось подчинить. Раньше от этого отвлекали более насущные вопросы и войны с Римом. Но теперь не Рим отвлекал Вейи, внутренние проблемы также были более-менее улажены. Не желая упускать такую возможность, в 391 году (385 год до н.э.) Вельтур объявляет войну Каисре.
Хатисна стремился получить контроль над озером Браччано[1] и окружающими его плодородными равнинами. В надежде вернуть богатую металлом гору Толфа Тархнал поддержал Вельтура и присоединился к войне против Каисры. Отряд из 5000 гоплитов Каисры разбил не менее многочисленную армию Тархнала близ Кастеллины, прежде чем они смогли захватить важный порт. Тархнал немедленно потребовал мира, и, когда один из соперников был нокаутирован, Каисра выступила против Вей.
Вейентская армия также состояла из 5000 гоплитов, но была подкреплена ещё 500 кельтскими наёмниками, отколовшимися от Бренна и поступившими на службу в Вейи. Это станет решающим козырем в предстоящей битве на равнинах между реками Арроне и Вакцина. Обе стороны, полностью одетые в броню и шлемы, блестевшие на солнце, методично приближались. На флангах небольшие отряды гиппеев (кавалерия) защищали фланги жёстких фаланговых формирований.
Две армии вступили в бой. Передние ряды выставили свои копья, а сами спрятались за щитами. Задние ряды изо всех сил давили на тех, кто был впереди. Обе стороны пытались отбросить вражескую фалангу назад. Однако решающая часть битвы произошла не с фалангой, а с кельтской атакой на левый фланг Каисры. Текучие и манёвренные кельты легко роились вокруг флангов жесткой цисратанской гоплитной формации, быстро окутывая её. Попытка небольшого отряда цизратанской кавалерии предотвратить это была неудачной и подверглась встречной атаке всадников Вей. Это быстро привело к краху левого фланга, за которым последовала остальная часть цизратанской армии. Последовал разгром, но в отличие от массовой резни, наблюдаемой в кельтских победах, многим было позволено сдаться.
На месте битвы был воздвигнут победный трофей, и Хатисна повел свою армию в Каисру, чтобы заставить город принять условия мира. Город согласился уступить землю вокруг озера Браччано Веям и выплачивать небольшую дань в течении десяти лет. Это было не так трудно для Каисры, как может показаться, потому что город получал большую часть своих богатств от моря, и дань была лишь небольшим бременем для казны. Однако их репутация и гордость пострадали, и Каисра стала меньше доверять своей сухопутной армии.
Скорее, они все чаще обращались к морю. Каисра всегда была великой морской державой, и потребовалось лишь небольшое изменение в политике, чтобы сосредоточиться почти исключительно на их морской деятельности. Этот поворот к морю был продолжен разграблением их главного порта Пирги в 392 году (384 год до н.э.) сиракузским тираном Дионисием. Набег на портовый город пробудил цисратцев к досадной ошибке в их политике. Любая сухопутная держава могла бы успешно отрезать Каисру и уморить её голодом, заняв три ее порта — Пуникум, Пирги и Кастеллину. Это был их путь к морю, и доступ к этим портам был необходим для их выживания. Ведущие олигархи Каисры во главе с Сетри Алетнасом предложили практическое, хотя и сложное решение проблемы.
Алетнас ссылался на пример Афин, которые построили длинные стены в Пирее, чтобы удержать любую сухопутную армию от отрезания их линии жизни с внешним миром в случае осады. Он предложил сделать то же самое с Пирги, ближайшим и наиболее ценным портом Каисры. Несомненно, те, кто выступал против монументальной задачи, указывали, что Афины был гораздо ближе к Пирею, чем Каисра к Пирги. Однако, несмотря на противодействие, план был принят — оппоненты не смогли предложить альтернативного решения. Это потребовало бы значительного истощения казны и многих лет каторжного труда, но проект считался необходимым для обеспечения безопасности Каисры от вражеских сухопутных армий, особенно важным в эпоху, когда кельтские набеги на Тиррению постоянно увеличивались. Строительство стен заняло бы 12 лет, но 12 лет были потрачены с пользой.
[1] К сожалению, я не смог найти для него никакого древнего названия
Часть VIII: латино-кельтская война
Разграбление Габий вызвало тревогу в латинских городах. Как и столетие назад, латины отбросили свои разногласия и объединились вокруг Тускула, чтобы защититься от иностранного вторжения. Ожесточённая борьба разгорелась по всему региону в 393 году (383 год до н.э.) в результате нескольких лет планирования и подготовки со стороны Латинской лиги. После года безвыходного положения, когда Лавиний переходил из рук в руки не менее четырёх раз, Бренну удалось убедить герников, эквов и вольсков заключить союз. Яростные исторические противники латинов, бывшие прежде пастырским и неустроенным обществом, к этому времени обосновались в регионе и воспринимали латинов как более насущную угрозу своей независимости, чем сеноны. К 395 (381 до н.э.) году война обострилась и охватила весь регион.
В том же году армия вольсков успешно захватила Ардею благодаря предательству. Вольски наводнили город во время латинского фестиваля и в одночасье захватили цитадель и выселили гарнизон. Подобные латинские потери последовали, когда Бренн победил латинскую армию за пределами Ланувия, вернув город в третий раз за столько лет. Другая латинская армия потерпела поражение в Пренесте от войска кельтов, герников и эквов. Только грозные стены города удержали город от падения.
В 396 (380 до н.э.) году латины собрались с силами и обратили ситуацию вспять. Ардея была захвачена весной, а вольсков в городе перебили. Ланувий и Лавиний снова перешли к латинам, и вольская армия была разгромлена при Норбе. Это было сопоставимо на севере с невероятными успехами. Кельтская армия во главе с Бренном была разбита в Габии, и последующая революция в Риме угрожала свести на нет все завоевания Бренна.
Римляне восстали в городе, намереваясь изгнать кельтский гарнизон и вернуть его под римский контроль. Им удалось взять под контроль большую часть города, но, когда людям не удалось взять штурмом Капитолий, восстание быстро выдохлось. Вернувшаяся кельтская армия поспешно подавила восстание в координации с теми, кто оказался в ловушке на Капитолии. Последующий пожар на Авентине помешал кельтам отомстить римскому населению, довольствуясь тем, что люди сами укротили огонь.
Это была вершина успехов латинского восстания. Бренн уничтожил ещё одну латинскую армию, и снова Лавиний и Ланувий перешли на его сторону, согласившись на суровую дань. За этим вскоре последовала ещё одна катастрофа в 397 (379 до н.э.) году от рук марсов.
Жестокое оско-латинское горное племя, населяющее центральные Аппенины, марсы, до сих пор не были вовлечены в латинские дела. Это первый раз, когда их существование было даже признано нашими источниками. Латинская армия под предводительством тускуланца Гая Ювентия беспечно преследовала герников в горах, слишком доверяя им и намереваясь поймать и нанести им решающий удар. Однако римляне были не единственной проблемой, с которой столкнулись герники, и набеги марсов участились с начала войны, когда они воспользовались хаосом. Одна такая армия марсов присутствовала на территории герников, когда они были предупреждены о присутствии гораздо более прибыльной добычи латинской армии.
В горах была устроена ловушка, и Ювентий повел своих людей прямо в неё. Всё ещё уверенная в себе латинская армия бесцельно шла по холмам, тщетно пытаясь найти герников, которые к этому времени рассеялись в стратегических горных фортах, чтобы переждать латинов, пока они не уйдут. Рассредоточенные для того, чтобы охватить более широкую область в своих поисковых усилиях, латины были плохо подготовлены к произошедшему. Когда боевые кличи загудели над холмами, они поняли, что попали прямо в засаду. Марсы обрушились на латинов со всех сторон, легко изолируя отдельные отряды и уничтожая их. Небольшой отряд сумел прорваться и убежать, но остальные были либо убиты, либо сдались. У убитых было украдено всё, что могли унести марсийские солдаты, после чего вернулись домой, нагруженные добычей.
После этого сокрушительного удара латинское дело потеряло силу. Тибур пал от рук Бренна, его вожди были вынуждены принять кельтский гарнизон. Осада Тускула продолжавшаяся до 399 (377 до н.э.) года, закончилась переворотом народа, который сверг олигархов и немедленно согласился на унизительный мирный договор, который подчинил Тускул Бренну и заставил их платить огромную ежегодную дань. Им была предоставлена независимость только в управлении собой, и, хотя кельтский гарнизон не был введён, Бренн полагал, что простой угрозы уничтожения будет достаточно, чтобы обеспечить их согласие. Он подсчитал, что за счет ежегодных выплат можно было получить больше добычи, чем за счет грабежа.
За этим последовала капитуляция Пренеста в 400 году (376 жо н.э.). Многочисленные неудачные попытки штурма крепости вынудили Бренна согласиться на скромную выплату дани и прекращение участия Пренеста в Латинской лиге. К концу войны сеноны намного превзошли свои ожидания по добыче, когда впервые отправились в путь, и приняли предложение Вельтура Хатисны вторгнуться в Лаций.
Карта, с которой я срисовал ситуацию в Италии и опубликовал свою карту в прошлой части
Источники:
