Перевод АИ. Вечный огонь угасает: Рим проиграл осаду Вей. Часть 15. Война в Греции
Приветствую всех. Я продолжаю переводить альтернативу нашего западного коллеги SlyDessertFox под названием «Вечный огонь угасает: Рим проиграл осаду Вей». Вернее сказать, редактировать браузерный перевод. Все пояснения и возможные замечания автора переданы от первого лица.
Глава V: Каждый тиран — враг свободы
Часть I: Враги мира
Было бы неверно утверждать, что афиняне получили выгоду от восточной экспедиции Ясона. Они составляли важную часть флота, сыгравшего решающую роль в захвате Ионических островов на ранних этапах азиатской экспедиции, и в благодарность за эти услуги им был возвращён остров Хиос. Краткое прекращение междоусобной войны в Элладе позволило афинянам экономически оправиться от войн последних трёх десятилетий, истощивших казну. В целом, Афины пользовались привилегированным статусом среди членов Дельфийской лиги, что не мешало афинянам возмущаться своим подчинённым статусом в лиге и фактическим доминированием Ясона. Антиясонская фракция, возглавляемая видными государственными и военными деятелями, такими как Демосфен, Хабрий, Демад и Диофит, пользовалась широкой общественной поддержкой в городе. Их противники, возглавляемые преимущественно Фокионом и его учениками, не могли и мечтать о такой поддержке. В то время как Фокион, при содействии Хареса успешно помешал Афинам поддержать фиванцев в их восстании, это было скорее из-за неуверенности в том, что они смогут справиться с таким большим государством на его пике, а не из-за их принятия нового порядка. Разрушение Спарты только усилило их убеждённость в том, что фессалийско-македонское иго необходимо свергнуть.
В октябре 420 года [356 г. до н.э.] до города дошла весть о смерти Ясона и Артаксеркса Охоса. Демосфен, не теряя времени, начал действовать. Он подверг критике афинян, Фокиона и некоторых старших политиков, позволивших Афинам подчиниться Ясону, заявив, что каждый тиран — враг свободы [1]. Теперь, когда Ясон был мертв, он указал, что Дельфийской лиги фактически больше нет. Позволить Филиппу (никто еще не знал о его смерти) или другому приспешнику Ясона занять пост гегемона было бы ничем иным, как пожертвовать свободой Афин. Город всё ещё был силен, владея большей частью Эгейского моря, и он напомнил им, что флот Афин был закален в боях после вторжения в Азию. Настало время воспользоваться моментом и вернуть свободу эллинам.
Очевидно, что этот аргумент был направлен против всей Эллады, но особенно он пришелся по душе афинянам, которые немедленно одобрили поездку комиссии по региону, чтобы собрать поддержку для всеобщего восстания против бывших приспешников Ясона. Они получили особенно тёплый прием в Фиваиде и Коринфе, жители Этолии также заявили о своей поддержке. Одрисский царь Котис также проявил интерес, почувствовав возможность воспользоваться минутной слабостью врагов. С другой стороны, города Ахейского союза разделились по этому вопросу, хотя на данный момент их убедила речь Полибия из Элиды, видевшего возможность установить ахейскую гегемонию в Элладе, если Андроник и Филипп будут нейтрализованы.
Эпирская делегация прибыла к флоту, расположенному в Милете, чтобы предупредить афинян и другие греческие корабли о быстро меняющихся событиях и добиться их дезертирства.
Тем временем в Афинах, в самом центре восстания, деньги направлялись на многочисленные проекты, в том числе на улучшение длинных стен и поиск наёмников, готовых сражаться за них. Хотя официального объявления войны на данный момент не было, Андронику и Филиппу должно было быть ясно, что происходит, но, как ни странно, Андроник ничего не предпринял (а Филипп, соответственно, не мог действовать, поскольку для этого потребовалось бы пройти через территорию Андроника). Его последующие действия предполагают, что у него были скрытые мотивы, поскольку вряд ли есть какая-либо другая причина для его бездействия. Если бы он действовал решительно, то мог бы подавить это восстание в зародыше как прошлое. Его бездействие позволило восстанию набрать обороты, а последующее наступление зимы дало Эллинскому союзу передышку, чтобы подготовиться к войне следующей весной.
Война действительно началась весной 421 года. Достаточно сказать, что Андроник и Филипп оказались в большой беде. Только афинский флот теперь состоял из ста десяти трирем, вернувшихся с флота, базировавшегося в Милете, и двадцати новых квадрирем, построенных за два прошлых года [2]. Это было в сочетании с двадцатью кораблями из коринфского флота, и поэтому у союзников был внушительный военно-морской контингент из ста пятидесяти кораблей. Это более чем соответствовало тому, что осталось от флота, базировавшегося в Милете, ныне находящегося под контролем лидийского сатрапа, Антипатра. Люди в Вавилоне, без сомнения, были в курсе этих событий, но они мало что могли сделать. Никий тоже мало что мог сделать, поскольку он имел дело с обострением войны с Автофродатом, сбежавшим из своей горной крепости Норы, чтобы снова посеять хаос в Каппадокии и Понте.
Ненадежность контроля Филиппа и Андронка над эгейскими островами и прибрежными городами была очевидна с самого начала, когда афинский флот захватил Эгейское море. В быстрой последовательности Лесбос, Лемнос и Имброс перешли к афинянам, а за ними последовал Сест на Херсонесе. Антипатр, чувствуя необходимость ответить, попытался вступить в бой с афинянами на море, и результатом стала полная катастрофа. Антипатр не был флотоводцем, и его флот не был так хорошо обучен, и он не так хорошо им управлял, как его афинские коллеги, что означало его полное поражение при Скиросе. Зачистка была завершена, когда восстание на Эвбее, организованное Афинами, снова включило остров в свою сферу, устранив непосредственную угрозу, которую представляла для города его оккупация.
Тем временем на суше, примерно в то же время, когда люди в Вавилоне сражались с Тирибазом, союз добился аналогичных успехов. По ряду причин, среди которых были восстание в Верхней Македонии, проблемы с Котисом и вмешательство афинского флота вдоль побережья Македонии (что позже привело к захвату Потидеи), Филипп не смог отправить войска на помощь Андронику в Фессалии. Силы союза под общим командованием всё ещё блестящего афинского полководца Хабрия двинулись на север и разбили Андроника при Ламии. Отсиживаясь за городскими стенами, Андроник предложил оливковую ветвь своим врагам. Он пообещал помочь им в их войне и даже уступить афинянам многие прибрежные македонские города (в любом случае, они не находились под его юрисдикцией), если они снимут осаду. Кроме того, он был готов провозгласить «Свободу эллинов» и официально распустить Дельфийскую лигу. Союзники посовещались, и после нескольких изменений в условиях (в результате которых этолийцам был предоставлен контроль над жизненно важным Фермопильским перевалом), союзники согласились.
Современная Ламия
Филипп оказался в отчаянном положении. Фракийский царь Котис, начав разведывательные рейды, готовил полномасштабное вторжение, и юный Арибб тоже готовился к вторжению. Последнее, что ему было нужно, это Андроник и его новообретенные союзники, угрожающие ему с юга, в дополнение к действиям афинян вдоль побережья. Дальнейшие проблемы возникли, когда Византий тоже откололся. Македония разваливалась на части. Он обратился за помощью к Антипатру в Лидии, но его македонский друг не смог пересечь Геллеспонт. Он утешался тем, что смог тайно переправить свою семью в Лидию, где их приютил Антипатр. В остальном его ждали только плохие новости.
Переворот произошел в июле-августе, когда Арибб, Котис, Андроник и его эллинские союзники, а также афинский флот вдоль побережья скоординировали одновременное нападение на его земли. Армия Филиппа, отнюдь не забыв о ситуации, с которой они столкнулись, массово дезертировала, а сам Филипп был захвачен Котисом, который, не теряя времени, казнил его. Союзники ранее согласились разделить Македонское царство, при этом Арибб получил западную половину, Котис получил север, Андроник — юг (включая Пеллу и старую столицу Эги), а афинянам была предоставлена свобода действий, чтобы осаждать прибрежные города. Скорость, с которой все это произошло, была ошеломляющей. Менее чем за год система, над созданием которой Ясон так усердно работал, разрушилась.
Однако на этом войны в Элладе не закончились. Многие стороны были недовольны или имели дальнейшие амбиции. Олимпиада, по-видимому, ожидала, что её малолетний сын Александр будет объявлен царём, и неудача Ариббы заставила её замышлять что-то против него. Андроник был проницательным государственным деятелем и стратегом, который никогда не был доволен своими нынешними владениями, и в Лидии всегда присутствовали Антипатр и дети Филиппа.
Примечания:
[1] — Это была фактическая цитата из Демосфена реальной истории.
[2] — Первое подтвержденное использование квадрирем было при осаде Александром Тира в 332 году. Однако я сомневаюсь, что это был первый раз, когда они существовали. Александр вряд ли был известен как новатор в морской войне, и я бы поспорил, что вместо этого Александр смоделировал их с финикийских военных кораблей, которые, вероятно, были больше греческих трирем. Здесь афиняне вступили бы в бой с финикийскими военными кораблями персидского флота, поэтому я не вижу причин, по которым то же самое нововведение не было бы подхвачено так рано.
Источник:
