От сшибки к «сидению»…
Небольшая, но интересная статья из жж историка-медиевиста Виталия Пенского, которая, думаю, заинтересует коллег.
Вопрос — когда произошла перемена в тактике русских ратей в «долгом XVI веке», перемена, в ходе которой «нормальное» полевое сражение «стенка на стенку» сменилось на «сидение» в укрепленном лагере-вагенбурге или гуляй-городе («римлянин побеждает, смирно сидя»)?
В самом деле, если взять 2-ю половину XV в, или самое начало следующего столетия, то рати великого князя бьются лучным и иным боем и ручным сечением в обычном порядке, как заведено были при их дедах и прадедах. Что под Суздалем, что на Шелони или на Серице, на Ведроши или под Оршей и Коломной — везде русские полки атакуют неприятеля и не отсиживаются в обозе. И даже в середине XVI в. эта традиция не ушла еще в прошлое — при тех же Судьбищах бой развивался по старому сценарию и лишь на завершающей стадии остатки разбитой русской рати откатились под прикрытие обоза и засеки (но это явно был экспромт, а не предбоевая заготовка). И, кстати, любимец публики, Сигизмунд наш Герберштейн, ни единым словом не обмолвливается об обычае русских устраивать укрепленные лагеря, откуда, по словам О. Курбатова, так удобно устраивать всякого рода «диверсии» против супостата.
Однако во 2-й половине XVI в. такие сражения (во всяком случае, с участием более или менее крупных ратей) отходят в прошлое. Молоди, Венден, «стояние» под Москвой в 1591 г. развиваются уже по иному сценарию. Да и в Смутное время оборонительная тактика продолжает определять русское «лицо битвы».
Почему так получилось и в чем причины этой эволюции? Думается, что, с одной стороны, свою роль сыграло усложнение структуры полевых ратей, которые перестали быть чисто конными и получили смешанное строение (конница+пехота+наряд). Отсюда возникла проблема — как сочетать действия столь разнородных компонентов и, видимо, в Москве порешили, что игра от обороны дает больше шансов на выигрыш, нежели прежнее предпочтение, отдаваемое élan. С другой стороны, определенную роль, похоже, сыграло и увеличение численности войска как вообще, так и непосредственно принимавшего участие в сражениях. Третье — не оставляет мысль, что царь-батюшка отнюдь не считал своих ратных людей расходным материалом и не стремился лить кровь людскую как водицу, и это налагало свои ограничение на использование активной наступательной тактики. И как будто «сидение» менее рискованно в плане возможного поражения — встречный ой непредсказуем, а тут вроде бы есть некий элемент предсказуемости.
Как то так выходит в первом приближении.
P.S. Цитата:
Без громких военных подвигов, даже без всякого воинского духа — в Москве угасла киевская поэзия военной доблести, — одним нечеловеческим трудом, выдержкой, более потом, чем кровью, создал москвитянин свою чудовищную Империю…
