Основные итоги и уроки военной компании в Ливии

Военная кампания, проведенная в Ливии с участием вооруженных сил ведущих государств Запада, по сво­им целям и содержанию решавшихся задач фактически носила характер интервенции против суверенного государства. Одно­временно ливийский конфликт можно рас­сматривать как один из элементов передела регионального влияния между различными политическими, финансово-экономически­ми и религиозными мировыми центрами силы, проявившихся в целом ряде среди­земноморских стран в виде массовых акций протеста, гражданского неповиновения и вооруженных столкновений.

Причины возникновения кризисной си­туации в Ливии, переросшей в затяжной вооруженный конфликт, носили истори­ческий, внутриполитический и социально-экономический характер. Ключевую роль в провоцировании и последовательном расширении масштабов кризиса сыграло стремление ведущих стран Запада усилить свое влияние в регионе путем устранения неугодного им режима, а также получить фактически беспрепятственный доступ к углеводородным ресурсам на ливийской территории.

Под предлогом выполнения резолюции Совета Безопасности ООН № 1973 от 17 марта 2011 года, предусматривавшей введение эмбарго на поставки вооружения и военной техники в Ливию, установление бесполетной зоны в ее воздушном про­странстве, а также защиту мирных граж­дан от правительственных войск, в регионе была развернута крупная группировка ВС государств НАТО (Бельгия, Великобри­тания, Греция, Дания, Испания, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Польша, Румыния, США, Турция и Франция) и их ближайших союзников (Иордания, Катар, ОАЭ и Швеция), При этом, несмотря на декларирование необходимости соблю­дения данной резолюции, эти страны сразу же после ее принятия приступили к ведению боевых действий против режима М. Каддафи, В качестве «инициаторов» их развязывания выступили США, Франция, Великобритания и Канада.

Военная кампания в Ливии включала две взаимосвязанные по целям, задачам и составу участников операции. На первом этапе (с 19 по 31 марта 2011 года) прово­дилась операция «Начало пути», общее руководство которой осуществляли США.

В последующем (с 31 марта по 31 октября) руководство коалиционной группиров­кой было возложено на Североатлантический союз, а операция получила наи­менование «Объединенный защитник».

Отказ Соединенных Шта­тов от лидирующей роли в боевых действиях в первую очередь был связан с наме­рением Вашингтона снизить свои и без того высокие рас­ходы, связанные с участием в военных операциях в раз­личных регионах мира. Кро­ме того, США стремились избежать роста недовольства в мусульманских странах своим активным участием в военной кампании в Ливии.

Основу развернутой у ливийского побережья груп­пировки многонациональных сил (МНС) составили военные формирования США, Великобрита­нии и Франции. Они включали свыше 320 самолетов и около 50 боевых кораблей и судов обеспечения, а также более 4 тыс. морских пехотинцев.

Кроме того, на территории Ливии при активном участии иностранных спец­служб и военных советников многонаци­ональной коалиции были сформированы вооруженные формирования Переходного национального совета (ГТНС). Их основу составляли: представители силовых струк­тур, перешедшие на сторону оппозиции; молодежь; боевики различных исламист­ских группировок. Благодаря усилиям Запада и его союзников в арабском мире общая численность военизированных формирований ПНС к маю 2011 года, по различным оценкам, достигла 10-11 тыс. человек. При этом в составе оппозиционных отрядов активные боевые действия вели военнослужащие западных и араб­ских государств.

Для достижения целей военной кампании страны — участницы коалиции основную ставку сделали на применение авиации, боевых надводных кораблей и многоцеле­вых атомных подводных лодок. Причем во­оружение и военная техника применялись практически «в полигонных условиях» при полном отсутствии противодействия со стороны ВС Ливии. Наиболее техно­логичные образцы ВВТ подтвердили свою сравнительно высокую боевую эффектив­ность: точность попадания, поражающее воздействие по целям и надежность.

Средняя интенсивность действий ави­ации МНС составила от 60 до 90 само­летовылетов в сутки. Основной формой применения тактической авиации в операции являлись систематические боевые действия, в рамках которых осуществля­лась авиационная поддержка формирова­ний оппозиции. Силы и средства авиации привлекались для решения задач непосред­ственной авиационной поддержки отрядов Переходного национального совета и изо­ляции районов боевых действий. К нане­сению воздушных ударов привлекались в основном самолеты тактической авиации ВВС США, Великобритании, Франции и Канады.

С целью обеспечения необходимых усло­вий для ведения оппозиционными силами наступательных действий командование МНС приняло также решение о задействовании ударных вертолетов, базировавшихся на десантном вертолетоносце «Оушн» (Вели­кобритания) и универсальном десантном корабле «Тонер» (Франция), которые находились в территориальных водах Ливии. Их основными задачами были: авиационное прикрытие и ог­невая поддержка вооруженных формирований оппозиции; нане­сение ударов по стационарным и мобильным объектам правитель­ственных войск; воздушная раз­ведка, высадка и эвакуация раз­ведывательных групп; переброска войск и грузов; поисково-спаса­тельное обеспечение полетов.

Как правило, вертолеты дей­ствовали в темное время суток на предельно малых высотах (не более 50 м), применяя ракетное и артиллерийское вооружение. По оценке командования МНС, ис­пользование боевых вертолетов оказало существенное демора­лизующее воздействие на личный состав правительственных войск Ливии. Одновременно снизились затраты на поражение целей.

Всего за время проведения опе­рации «Объединенный защитник» авиация МНС выполнила более 26 000 самолетовылетов, в том числе свыше 9 600 для нанесения ударов по объектам на территории Ливии.

В рамках выполнения резолю­ции СБ ООН обязательной про­верке перед проходом через зону «особого внимания» в акватории центральной части Средиземного моря было подвергнуто 3 [ 75 су­дов, 296 из которых были прове­рены досмотровыми командами, 11 судов не получкам разрешение на проход.

Благодаря операции коалиционных сил победу в Ливии одержали отряды оппо­зиции, а лидер Джамахирии М. Каддафи был схвачен и убит. После этого 31 октября 2011 года руководство Североатлантичес­кого союза заявило об «успешном» завер­шении ливийской военной кампании.

Важной особенностью ливийского кризиса стало то обстоятельство, что наряду с Францией, Великобританией и США активную роль в свержении режима М. Каддафи сыграли некоторые исламские государства. Наибольший вклад в решение этой задачи внесли аравийские монархии. Так, военнослужащие Катара, ОАЭ и Иор­дании приняли непосредственное участие в боевых действиях на стороне ливийских оппозиционеров, что фактически свидетельствует о завершении эпохи «единого» арабского мира. Основной при­чиной занятой ими такой по­зиции стало стремление ликви­дировать одного из своих реги­ональных конкурентов, а также создать условия для дальнейшей реализации планов Саудовской Аравии и Катара по созданию «Суннитского халифата».

Следует отметить, что в ходе операции коалиционных сил в Ливии выявился ряд внутринатовских военно-политических проблем. В частности, госу­дарствам — членам альянса не удалось достичь консенсуса по вопросу о необходимости проведения военной опера­ции. Отдельные страны блока отказались выделять свои войска для участия в боевых действиях, рассматривая военную актив­ность Франции, Великобритании и США как стремление решить свои внешне- и внутриполитические задачи за счет дру­гих союзников. Так, только 14 государств направили свои воинские контингенты в состав многонациональной группировки.

Значительными проблемами для НАТО стали неравномерность затрат и различ­ный уровень участия в боевых действи­ях государств — членов альянса. Около 60 проц. финансовых расходов пришлось на Францию и Великобританию. При этом после окончания военной кампании резко обострилась конкурентная борьба между союзниками по НАТО за доступ к углеводородным ресурсам и контроль за формированием новых властных струк­тур в Ливии

Наряду с этим завершение военной операции не привело к стабилизации военно-политической ситуации в стране и регионе в целом. Можно констатировать, что в результате действий многонацио­нальных сил в Ливии развитие ситуации в этой стране происходит по «иракскому сценарию». Вместо одного «одиозного» диктатора появилось множество неконтро­лируемых экстремистских группировок, деятельность которых способна привести к дальнейшей дестабилизации обстановки в регионе.

Кроме того, увеличение времени прове­дения военной кампании с запланирован­ных трех до семи месяцев показало не­способность Североатлантического союза организовать и провести в короткие сроки военную операцию против государства с ограниченными оборонными ресурса­ми. Это свидетельствует о переоценке­­ альянсом возможностей сил оппозиции и недооценке способности к сопротивлению режима М. Каддафи.

Действия Запада по «урегулированию» ливийского кризиса продемонстрировали ряд новых моментов в организации и про­ведении военных операций по разрешению кризисных ситуаций. Это обусловлено как специфичным характером современных кризисов, так и возросшими военными возможностями западных стран, прежде всего Соединенных Штатов.

В частности, антиправительственные вы­ступления в Ливии переросли в так назы­ваемую мятеж-войну, особенности которой заключаются в отсутствии четких линий фронта и границ между противоборствую­щими сторонами. Кроме того, в ходе опера­ции коалиционных сил отмечались новые элементы войн будущего. Их основными отличительными чертами являются: бес­контактные военные действия без задей­ствования сухопутных группировок войск; массовое применение высокоточного ору­жия; повышенное внимание к организации информационного противоборства.

В части касающейся планирования и непосредственного проведения операции, необходимо отметить, что ливийский кри­зис продемонстрировал «громоздкость» существующих в НАТО на стратегическом уровне механизмов принятия коллектив­ных решений на применение военной силы. Так, процедура согласования под­ходов союзников к разрешению ливийской проблемы заняла около месяца. При этом основная дискуссия развернулась вокруг вопроса об организации руководства коа­лиционной группировкой ВОЙСК (сил).

Операция подтвердила так же отсутствие в странах альянса, за исключением США, необходимых для ее проведения средств связи и разведки стратегического уровня. Недостаток таких систем у европейских членов блока вынудил коалицию исполь­зовать в течение всей военной кампании американские силы и средства. Подобная ситуация сложилась и со стратегически­ми разведывательными самолетами, бес­пилотными летательными аппаратами и с высокоточным оружием.

Данные проблемы стали прямым след­ствием растущего разрыва между боевыми возможностями американских вооружен­ных сил и остальных стран НАТО. Кроме того, это свидетельствует о неспособности альянса самостоятельно, без участия США, проводить продолжительные операции,

Подтверждением тому являются и меры, реализуемые руководством блока по ито­гам проведенной военной кампании. Так, принято решение о внесении изменений в программу развития военно-технических возможностей НАТО «Разумная оборона», предусматривающих наращивание совре­менных видов ВВТ в странах альянса, а также более тесную координацию их дея­тельности в этой области,

Следует отметить, что, несмотря на возникшие проблемы политического характера, странам коалиции удалось за счет находящихся в регионе формирова­ний в короткие сроки развернуть в районе кризиса довольно крупную группировку войск. Этому способствовала созданная как в Европейской зоне, так и в Средизем­номорье соответствующая инфраструк­тура. Одновременно при­нятая в альянсе «военная» стандартизация обеспечила своевременную ротацию и эффективное использование многонациональных объеди­нений и частей

Кроме того, коалиционные силы сумели обеспечить внезапность нанесения пер­вых ударов по ливийским объектам (фактически сразу после принятия СБ ООН ре­золюции), Однако статисти­ческие данные об эффектив­ности боевого применения группировки указывают на достаточно низкий уро­вень результативности ее действий. В частности, ко­личество самолетовылетов коалиционной авиации было соразмерно численности правительственных войск (на двух военнослужащих армии М. Каддафи пришлось по одному самолетовылету). Необходимо отметить, что самолеты часто возвраща­лись на аэродромы с неиз­расходованным боекомплектом. Возникали проблемы оперативно-технической со­вместимости авиационных средств связи, особенно на начальном этапе. В результате этого французские и американские летчи­ки вынуждены были действовать только в своих зонах ответственности.

Управление силами и средствами на так­тическом уровне в течение всей операции осуществлялось по национальным планам, что значительно осложняло координацию их действий с другими национальными контингентами. В рамках этих планов применялись подразделения сил специ­альных операций (ССО), морской пехоты, а также боевых вертолетов. Особенностью операций ССО являлось то, что они про­водились на ливийской территории неза­конно и выходили за рамки принятой СБ ООН резолюции по Ливии.

С учетом вышесказанного переброска подразделений ССО носила скрытый характер, а боевое использование при­крывалось действиями ОППОЗИЦИОННЫХ военных формирований. Следует также отметить, что подразделения сил специаль­ных операций сыграли основную роль в за­хвате ключевых населенных пунктов, в том числе и столицы страны – г. Триполи. При этом боевые вертолеты на протяжении всей операции оказывали непосредственную ог­невую поддержку как спецподразделениям стран коалиции, так и отрядам оппозиции.

Активное использование ССО и частных военных компаний для подготовки отрядов ОППОЗИЦИОННЫХ СИЛ

способствовало достижению целей боевых действий без применения группировок сухопутных войск.

Серьезной проблемой для МНС в начале операции яви­лось отсутствие в регионе не­обходимых средств разведки. В подобной ситуации органы военного управления альянса имели ограниченные возмож­ности для идентификации наземных целей и оценки ре­зультатов нанесения по ним авиационных ударов. При этом командование авиацион­ной группировкой стран коалиции часто не располагало достоверными сведениями о поражаемых объектах, что привело к нане­сению ударов по уже уничтоженным либо ложным целям. Такая ситуация позволила М. Каддафи длительное время сохранять значительное количество бронетанковой техники, складов вооружения и ГСМ, а также тактические ракеты типа СКАД. В результате сложившегося положения ко­мандование группировки к началу второго этапа кампании вынуждено было принять меры по усилению разведывательного обе­спечения боевых действий. С этой целью в район кризиса были направлены допол­нительные разведывательные самолеты и БЛА, а также усилена агентурная разведка на территории Ливии

Следует отметить высокую эффектив­ность применения беспилотных летатель­ных аппаратов. В результате наращивания их количества значительно повысился уровень разведки наземных целей. Кро­ме того, задействование американских стратегических разведывательных БЛА «Глобал Хок» позволило решать раз­ведывательные задачи без захода в зону поражения огневых средств ливийских правительственных войск. Одновременно использование разведывательно-ударных БЛА США «Предатор» показало, что по­добные образцы вооружения являются наи­более перспективными для применения в будущих конфликтах и войнах.

Данные аппараты американцы активно использовали для уничтожения объектов на территории Ливии на протяжении всей военной кампании, хотя формально Соеди­ненные Штаты на втором ее этапе непо­средственного участия в боевых действиях не принимали.

Важное место в ходе ливийской кам­пании занимали вопросы организации всестороннего обеспечения войск (сил) При этом затягивание конфликта на фоне финансово-экономического кризиса, охватившего подавляющее число основ­ных стран — участниц коалиции, вызвало значительные проблемы с поставками высокоточных авиационных средств по­ражения и горюче-смазочных материалов. В частности, после 1,5 месяца ведения боевых действий запасы авиационных бо­еприпасов в ВВС Франции сократились до критического уровня, что вынудило руко­водство министерства обороны ввести ре­жим экономии боеприпасов и приступить к экстренным закупкам управляемых ракет и бомб.

Еще одним фактором, негативно вли­явшим на военные возможности НАТО, явилась психологическая неготовность за­падных государств к войне. Одним из основ­ных требований стран, выделивших силы и средства для участия в военной кампании, было исключение боевых потерь, что, в свою очередь, вело к снижению эффектив­ности боевого применения авиации.

Оценивая в целом опыт ливийской кампании, следует отметить, что в ходе ее проведения на практике были отра­ботаны способы ведения бесконтактной вооруженной борьбы высокоточными средствами авиации и ВМС в сочетании с массированным применением средств радиоэлектронной борьбы, ССО, задей­ствованием потенциала частных военных компаний, использованием мобильных возможностей тыла.

Результаты такой оценки показывают, что с появлением в вооруженных силах основных государств НАТО высокоточ­ного оружия (ВТО) дальнего действия в количествах, достаточных для ведения крупномасштабной войны, разгром про­тивника как одна из важнейших целей всех войн прошлого может достигаться лишь нанесением массированных ударов ВТО по его объектам стратегического значения. Что касается живой силы противника, то она может не подвергаться огневому воз­действию. Удары будут наноситься также по важнейшим объектам государственного управления и экономики на всю глубину территории противостоящей стороны.

В этих условиях отпадает необходимость оккупировать территорию противника, ли­шенного экономики, а его политический строй, оказавшийся в международной изо­ляции, наверняка развалится сам.

С учетом таких выводов можно прогно­зировать, что дальнейшее развитие получит также применение средств РЭБ, которые начиная уже с войн США в Персидском заливе задействуются в форме массиро­ванного радиоэлектронного удара. Основ­ными способами действий сил и средств РЭБ будут: подавление источников любого электромагнитного излучения и всей си­стемы радиоэлектронных средств; защита своих источников радиоэлектронного из­лучения; радиоэлектронное прикрытие от ударов носителей ВТО на маршрутах полета и в районах их применения.

Ливийский конфликт подтвердил, что общей тенденцией развития военного потенциала стран Запада является дости­жение такого уровня военно-технического оснащения и организации войск (сил), который позволит добиваться быстрой победы над любым противником путем нанесения массированных высокоточных ракетных ударов в условиях абсолютного радиоэлектронного подавления против­ника и информационного превосходства над ним. Группировки будут создаваться в короткие сроки на основе боеготовых во­инских формирований, обладающих высо­ким уровнем стратегической мобильности и способности к ведению автономных дей­ствий. При этом сухопутные войска будут задействоваться лишь для окончательного закрепления успеха.

С учетом размаха использования коа­лицией инфраструктуры для проведения операции в Ливии и количества участво­вавших в ней стран можно констатировать, что в будущих войнах изменятся многие привычные представления не только в области стратегии, но и в области опера­тивного искусства и тактики. Такие войны будут иметь широкий пространственный размах, включающий сухопутный и мор­ской театры войны, Кроме того, будет отсутствовать четко выраженное направ­ление главного удара, поскольку удары по противнику будут наноситься со всех направлений.

Одновременно ливийский кризис по­зволяет говорить о возникновении новой ситуации, когда абсолютное превосходство в технической и огневой мощи не явля­ется решающим фактором достижения быстрого успеха в военных действиях. Так, переход регулярных частей и подраз­делений ВС Ливии на партизанские методы ведения вооруженной борьбы позволил им долгое время оказывать вооруженное со­противление при полном господстве про­тивника в воздухе и организации блокады с моря Такие асимметричные действия правительственных войск существенно снизили эффективность применения коа­лиционных сил и средств, а также привели к значительному затягиванию сроков всей военной кампании.

Итоги военной кампании в Ливии свиде­тельствуют о том, что страны Запада гото­вы применять военно-силовые методы для достижения своих военно-политических и военно-стратегических целей в будущем. Они также подтвердили намерения США и их союзников возглавить «борьбу народов за демократию», направляя процесс «де­мократического переустройства» против антизападных режимов в регионе.

Кроме того, опыт ливийской кампании выявил ряд новых тенденций, которые с высокой степенью вероятности будут использоваться Западом в дальнейшем. В частности, при достижении военно- политических целей на первый план выдвигаются информационно-психологические, дипломатические и экономи­ческие формы воздействия на неугодные режимы. Непосредственно в ходе военного конфликта будут комплексно применяться в первую очередь высокоточные средства поражения, в том числе большой даль­ности, позволяющие минимизировать ответные действия противника и не до­пустить существенных потерь своих сил и средств.

Одновременно ливийская кампания подтвердила возрастающее значение информационно-пропагандистского фак­тора, особенно в современных условиях, когда СМИ играют существенную роль в формировании общественного сознания. Так, в интересах обоснования необходи­мости вмешательства международного со­общества в разрешение кризиса в Ливии Западом активно проводилась целена­правленная дезинформация, когда акцент делался на «преступлениях» одной из противоборствующих сторон, замалчивая при этом деструктивные и противозакон­ные действия другой.

Активная деятельность НАТО по инфор­мационному воздействию на правитель­ственные войска позволила полностью дезорганизовать ливийские вооруженные силы и подавить их волю к сопротивлению. Кроме того, многие ливийские чиновники высокого ранга, а также ряд военачальни­ков перешли на сторону оппозиции.

В современных условиях важной целью психологи­ческих операций является заблаговременное воздей­ствие на потенциального противника в интересах фор­мирования элит с заданным мировоззрением, привития населению определенных ценностей и стереотипов, позволяющих, с одной сто­роны, прогнозировать его поведение и играть на вну­тренних противоречиях, а с другой — влиять на процессы принятия решений на всех уровнях управления.

Активные дипломатические действия государств коалиции в короткий срок дали возможность привлечь на свою сторону и сторону ливийских оппозиционных сил широкий круг государств, в том числе арабских. При этом успех западных стран в «продавливании» резолюции СБ ООН по Ливии позволил придать операции легитимный характер и обеспечить действиям по уничтожению ливийского лидера формаль­ное между народно-правовое прикрытие.

Экономическая блокада северо-западной части страны в сочетании с авиационными и ракетными ударами по тыловым базам, замораживание финансовых активов ли­вийского правительства способствовали быстрому истощению запасов важнейших материальных средств и росту недоволь­ства среди населения, проживавшего на территории, подконтрольной М. Каддафи, что во многом ускорило крах его режима. Как полагают на Западе, задействова­ние финансово-экономических рычагов, включая расширение практики подкупов и шантажа влиятельных лиц, позволяет экономить значительные средства.

Таким образом, в ходе ливийского конфликта был опробован и практически реализован эффективный способ отстране­ния от власти неугодных Западу режимов, который предполагает:

—   формирование протестных настроений и поддержку антиправительственных дей­ствий среди населения и элиты страны;

—   создание и поддержку антиправитель­ственных и националистических групп, партий и движений, а также подконтроль­ных Западу СМИ;

—   проведение широкомасштабной анти­правительственной кампании по дискре­дитации правящего режима и подрыву легитимности его власти;

—   инспирирование жестокости властей по отношению к протестующему населе­нию и провоцирование его на расширение антиправительственных выступлений;

—   организацию массовых протестных действий, которые вынуждают власти жестко реагировать на них;

—   организацию международного осуж­дения жестокости властей и скрытую поддержку радикальных группировок, провоцирующих ее;

— создание и поддержку параллельных структур власти в стране из состава оп­позиции;

—   привлечение к поддержке оппозиции международных организаций и структур, а также усиление экономического давления на режим и введение различных санкций;

— организацию международной кампа­нии по признанию легитимности созда­ваемых оппозицией территориальных и национальных образований;

—   провоцирование властей на применение силы в отношении таких образований;

—   создание коридоров и зон безопасности вокруг районов, контролируемых оппози­цией, с одновременным их расширением, а также ввод «ограниченных контингентов» войск с целью «защиты» населения;

—   проведение ограниченной военной опе­рации против неугодного режима (если это необходимо),

Политические эксперты Запада считают, что такой алгоритм действий является наи­более эффективным. Это также подтверж­дается сценарием, активно реализуемым уже в отношении Сирии. Не исключено, что в дальнейшем он может быть исполь­зован и в отношении Ирана.

В целом конфликт в Ливии подтвердил основные тенденции развития военного ис­кусства западных стран и позволил им на практике проверить ряд новых концепту­альных подходов к ведению современных и будущих войн. Кроме того, он показал, что одним из решающих факторов, обе­спечивающих победу в войне, становятся мероприятия, связанные с информационно-психологическим и экономическим воздействием на противника.

 Автор — Полковник А. ТРОЯН, кандидат военных наук ((с) Зарубежное военное обозрение, 2012-4)