Оружие одного удара: как британцы придумали бомбу, которая осушила Рур
Содержание:
Даже когда в мире вовсю бушевали сражения Второй мировой, европейцы всё ещё были в ужасе от Первой. Её последствия были тектоническими — теперь это был уже совсем другой мир. Чтобы Вторая мировая не нанесла ещё большего ущерба, надо было закончить её как можно быстрее. И желающие сохранить свою империю британские умы предлагали самые разные идеи.
Слабое звено
Одной из таких идей было нейтрализовать разом всю германскую военную промышленность. План разработал англичанин Барнс Уоллис.
Это был достаточно безумный человек. Проектировал дирижабли (чего уже вполне достаточно), добровольцем записался в пехоту во время Первой мировой войны. В последнем, правда, особенно не преуспел: не в меру ретивого инженера за шкирку вернули обратно за чертёжную доску — слишком ценный он был персонаж.
Барнс Уоллис
Уоллис впоследствии подтвердил свою незаурядность — создал не только один из лучших британских дирижаблей R-100, но и бомбардировщик «Веллингтон». Однако и этого неугомонному изобретателю было мало — он искал волшебную таблетку, которая закончила бы Вторую мировую быстро, с наименьшим расходом ресурсов — и сохранила бы трещащую по швам Британскую империю.
Одно из детищ Уоллиса — дирижабль R-100
После долгих раздумий Уоллис нашёл ахиллесову пяту германской военной промышленности — воду.
Она нужна заводам в огромных количествах для самых разных технологических процессов. И большая её часть собиралась искусственно, с помощью нескольких циклопических дамб. Если их разрушить, вода утечёт и производство рухнет.
Правда, техническая сторона вопроса до поры оставалась нерешённой. Дамбы были рассчитаны на давление гигантских масс воды, и обычные жалкие бомбы им мало бы чем повредили. Даже если создать бомбу особо тяжёлую, её надо положить точно к основанию плотины, чтобы в трещину вытекла большая часть воды.
Добиться этого сложно даже для пикирующих бомбардировщиков — а они бы в любом случае не потянули четырёхтонную дуру, необходимую для выполнения задачи. Но Уоллис придумал кое-что получше.
Ведь «эту дуру» вполне мог потянуть здоровенный четырёхмоторный «Ланкастер». Точность попадания решалась способом хитрой на выдумки голи — бомба представляла собой нечто вроде огромной бочки, которая при сбросе прыгала по волнам, останавливалась над водной частью дамбы, после чего аккуратно скатывалась по плотине, взрываясь у самого её основания благодаря взрывателю, срабатывавшему на нужную глубину.
Способ был настолько же реальный, насколько и изящный.
Лучшие из лучших
Осуществить всё это было невероятно сложно. Чтобы бомба Уоллиса не разбилась при ударе о воду и при этом успела доскакать по волнам до плотины, требовалось чётко соблюдать высоту, скорость и расстояние до цели.
«Ланкастер»
При этом высота была совсем крошечной — она не превышала размах крыльев самого «Ланкастера». Стоит ли говорить, что любая ошибка в таких условиях, любое неверное движение органами управления могли оказаться фатальными.
Бросаться бомбами в дамбы могли лишь лучшие из лучших.
Но цель была слишком заманчивая. Уоллис очень долго обивал кабинеты и задействовал все связи, и в итоге ему разрешили сформировать собственную эскадрилью «ланкастеров» для выполнения столь экзотической задачи.
Командиром отряда стал Гай Гибсон — пожалуй, лучший пилот тяжёлого бомбардировщика на всю страну. Разумеется, он тоже обладал достаточной степенью безумия, чтобы, услышав о плане Уоллиса, тут же загореться им и начать тренировки личного состава.
Новообразованная (и существующая поныне) эскадрилья получила номер 617.
617-я эскадрилья
Сначала путём многочисленных опытов с бомбами вычислили оптимальные скорость, высоту и дальность. Потом тренировали эскадрилью в сложнейших ночных полётах на сверхмалых высотах. Но упёрлись в определение высоты — приборы были слишком неточны, а соблюдать этот параметр надо было до метра.
Спасение пришло, откуда не ждали, — из стрип-клуба, в котором один из лётчиков почему-то стал смотреть не на девушек, а на эффектную подсветку.
После чего он заявился на аэродром и подсказал гениальную идею с лучами мощных фонарей: если взять два и задать им нужный угол и расстояние друг от друга, то их пересечение и будет определять нужную высоту. Просто, наглядно и эффективно — в ночи на водной глади видно практически идеально.
Обрадовавшись решению последней проблемы, пилоты приступили к тренировкам, ведь попавшее в их руки оружие имело всего один шанс. Пока немцы особо не прикрывали дамбы зенитной артиллерией — думали, что незачем. Но примени англичане новое оружие, и плотины утыкали бы скорострельными пушками и прожекторами, так что любая бомбардировка со сверхмалой высоты стала бы обречена на неудачу.
Тренировочные бомбометания, Уоллис наблюдает
Нужно было любой ценой не облажаться.
Налёт
Операция стартовала вечером 17 мая 1943 года. Было непросто даже достичь территории Германии — два самолёта получили повреждения ещё по дороге и вернулись обратно. После этого в строю оставалось 16 тяжёлых бомбардировщиков. Впрочем, ненадолго — один из «ланкастеров» был уничтожен по пути, случайно оказавшись прямо над зенитками ранее неизвестного британцам немецкого аэродрома.
Пятнадцать оставшихся атаковали две дамбы — Мён и Зорпе. Последняя частично вообще состояла из земли, и удар по ней считался отвлекающим. Поэтому основные усилия сосредоточились на первой.
Бомба на «Ланкастере» Гая Гибсона
Британцы начали по очереди заходить в атаку.
Кто-то погибал под немногочисленными, но всё ещё опасными зенитками, кто-то не справлялся с управлением, чья-то бомба летела слишком быстро или слишком медленно, а чья-то — прямо в цель.
Дамба разрушилась уже после второго попадания. Лётчики наблюдали грандиозную картину, достойную голливудского блокбастера про Великий потоп: бушующий поток обрушился вниз, сметая всё на своём пути. Но намного важнее было то, что заводы лишались воды. Водохранилище пересыхало на глазах.
Разрушенная дамба на Мёне
Уничтожив Мён, «ланкастеры» взяли курс на дамбу Эдер. Там было сложнее — предстояло не просто грамотно положить бомбу в цель, но и увернуться на выходе от здоровенной горы. Цель была такой сложной, что первый бомбардировщик сделал пять заходов на неё — всё никак не решался сбросить бомбу.
В итоге он попал точно в цель, зато второй пилот так перенервничал, что сброшенная слишком поздно бомба рванула под самим самолётом, и аннигилировала бедняг. В конце концов англичане нашли правильный курс захода и выхода — Эдер тоже удалось уничтожить. Счастливые от успеха миссии уцелевшие пилоты взяли курс домой.
«Водохранилище в долине Мён имело объём 132 500 000 кубометров, водохранилище в долине Зорпе — 70 200 000 кубометров. Когда опустело водохранилище в долине Зорпе, в двух оставшихся водохранилищах Рура осталось всего лишь 33 000 000 кубометров воды, или 16 процентов от необходимого количества. Согласно заявлению, сделанному 27 февраля 1969 г. доктором Вальтером Роландом (инженером, руководившим в последние годы войны водоснабжением Рура), если бы все водохранилища Рура были уничтожены, из-за нехватки воды для охлаждения коксовых печей и домен заводы Рурского региона сократили бы производство на 65 процентов. И действительно, даже временный выход из строя насосных станций привёл к заметному падению производства. Главные потребители удовлетворяли свои нужды лишь на 50–60 процентов»,
— писал Альберт Шпеер уже после войны.
Налёт на дамбы, конечно, не уничтожил военную промышленность Германии, как рассчитывал Уоллис. Но затраченные на себя усилия проект отбил — причём в десятки и, возможно, сотни раз. Из 19 участвовавших в рейде самолётов было потеряно восемь. Безвозвратные потери в людях составили 56 человек.
Трудно представить себе более выгодный размен с таким опасным противником, как немцы.
