Операция «Сфинкс» — в 1941 году Германия наносит удар на Ближнем Востоке.
Десять лет назад в Нью Йорке вышла книга «Что, если бы? Крупнейшие военные историки мира представляют себе: что могло быть» (What if? The World’s Foremost Military Historians Imagine What Might Have Been / Edited by Robert Cowley. New York: Berkley Books, 2000). Среди авторов сборника такие корифеи, как Стивен Эмброуз, Джон Киган, Дэвид Маккэллох, Джеймс Макферсон и др. Насколько я знаю, на русский язык она не переводилась. Но в сети есть несколько альтернатив из этой книги, это одна из них.
Я предлагаю продолжить эту АИ и представить, что всё происходило так, как в ней описано.
Итак, в начале, собственно сценарий, предложенном британским военным историком Джоном Киганом. В нём в 1941 году вместо плана Барбаросса и удара по СССР Германия проводит основную кампанию в Азии и осуществляет, так сказать, бросок на Ближний Восток.
Немецкие части движутся к Багдаду.
В этом сценарии нет ничего невероятного, поскольку «Гитлер, как и Наполеон, всерьез рассматривал возможность ближневосточной кампании, следуя по пути, проторенному другим известным завоевателем, Александром Великим». Если бы летом 1941 года Гитлер избрал направлением своего главного удара не Советскую Россию, а Сирию и Ливан, пишет Киган, перед ним открылась бы прямая дорога на Северный Ирак и Иран с их крупнейшими нефтяными запасами. «Оккупация Леванта – Сирии и Ливана – помогла бы фюреру в короткий срок не только оседлать стратегические направления, ведущие к главным центрам нефтедобычи на Ближнем Востоке, но и приблизиться к наиболее важным имперским владениям его последнего европейского противника, Британии, а также выйти к южным рубежам сталинской России», – утверждает Джон Киган.
Как известно, после разгрома Франции в 1940 году Гитлер безуспешно пытался начать мирные переговоры с Англией, рассчитывая укрепить свое господство в Европе и получить передышку для разработки дальнейших стратегических планов. Одновременно он был готов продолжить диалог о расширении пакта Молотова – Риббентропа, заключенного в августе 1939-го, о дальнейшем разделе сфер влияния в Восточной Европе. Со своей стороны Сталин вел наступательную дипломатию. 12 ноября, по прибытии в Берлин, наркоминдел Молотов потребовал согласия Германии на аннексию Советским Союзом Финляндии, а также предоставления СССР права на беспрепятственное судоходство в Балтийском море. Молотов также стремился заручиться согласием Германии на то, чтобы Москва выступила в качестве гаранта границ Болгарии и закрепила за собой право на выход в Средиземное море через Босфор. Взбешенный Гитлер приказал Риббентропу положить под сукно проект договора. 18 декабря фюрер подписал секретную директиву за номером 21, которая легла в основу плана «Барбаросса», предусматривавшего нападение на Советскую Россию.
Тем временем в декабре 1940 года ливийская армия Муссолини была разгромлена британскими войсками при попытке захватить Египет, а грекам в ходе зимней кампании удалось освободить от итальянских оккупантов половину Албании. Гитлеру пришлось послать войска (они стали ядром будущего африканского корпуса Эрвина Роммеля) в итальянскую Ливию, чтобы спасти итальянцев от более сокрушительного поражения. Начало выполнения плана «Барбаросса» было приостановлено ввиду необходимости провести операцию «Марита» по установлению полного контроля над Югославией и Грецией.
В результате Гитлер без особых усилий завершил завоевание материковой Европы за исключением нейтральных Швеции и Швейцарии, а также Иберийского полуострова, находившегося под контролем дружественного Берлину каудильо Франко. Лишь Советский Союз бросал вызов могуществу Германии, однако планы по его захвату и уничтожению уже созрели.
«Но было ли решение направиться в сторону Москвы оправданным? – вопрошает Киган. – Уничтожение Советского Союза являлось одновременно стратегическим и идеологическим проектом, наиболее близким сердцу Гитлера. Оглядываясь назад, приходишь к выводу, что фронтальное наступление через советскую границу оказалось не лучшим способом добиться желаемого». Военный разгром России являлся лишь одной из целей плана «Барбаросса», рассуждает военный историк, не менее важной представлялась задача захватить гигантские природные ресурсы Советского Союза, прежде всего нефть, в которой фюрер остро нуждался для достижения окончательной победы над Англией.
Между тем после оккупации Греции путь к основным мировым источникам нефти – Ираку, Ирану и Саудовской Аравии – лежал из восточного Средиземноморья через Сирию. Семь английских дивизий в Палестине, Египте и Ливии были скованы африканским корпусом Роммеля. На стороне Германии – значительный итальянский контингент. 3 апреля 1941 года произошел государственный переворот в Ираке, и его новый правитель Рашид Али обратился к Германии с просьбой о поддержке. 30 мая фюрер выпустил особую директиву под номером 30 о поддержке «арабского освободительного движения» и одновременном немецко-итальянском наступлении в район Суэцкого канала. Директива номер 32, подписанная 11 июня, предусматривала концентрацию немецких войск в Болгарии, «необходимую для обеспечения политической лояльности Турции или для подавления возможного сопротивления с ее стороны».
Обе директивы не противоречили плану «Барбаросса». Однако Джон Киган считает, что если бы в качестве главной операции в 1941-м был избран бросок на Ближний Восток из Болгарии и Греции, то развитие событий могло пойти по одному из двух направлениям.
Первый вариант – это сохранение нейтралитета Турции и использование итальянских островов Южные Спорады (Додеканес), а также британского Кипра для достижения вишистской Сирии. Итальянский Родос, считает британский историк, мог быть избран в качестве базы для проведения воздушно-десантной операции на Кипре, а затем в Сирии и Ливане. Создав плацдарм во французском Леванте, мобильные части вермахта осуществили бы бросок через пустыню в Северный Ирак и закрепились бы на захваченной позиции, откуда можно было приступить к завоеванию Южного Ирака, Ирана и Саудовской Аравии. Захваченные нефтяные богатства разрешили бы все проблемы Гитлера с поддержанием мощи своей военной машины. К концу 1941 года 20 дивизий приблизились бы к советским нефтеносным скважинам на Каспийском море. При этом план «Барабаросса», резюмирует британский историк, мог быть «запущен» позже, в 1942-м, в гораздо более выгодной военной обстановке.
Однако, по мнению самого же Кигана, успешное развитие данного сценария зависело от способности сконцентрировать в восточном Средиземноморье флот достаточной мощи для переброски требуемой военной силы. И по всей вероятности, заключает он, стратегия перехода к Леванту по островам, «как по камням», какой бы привлекательной она ни казалась, не могла быть реализована из-за нехватки судов.
Мог сработать и второй вариант, допускавший нарушение нейтралитета Турции. Разве что-то остановило бы Гитлера, если б после завоевания Балкан и прежде, чем приступить к осуществлению плана «Барбаросса», он решил использовать Болгарию и греческую Фракию в качестве плацдарма для оккупации европейской (Стамбул), а затем и азиатской (Анатолия) частей Турции? Молниеносный захват приграничных зон на Кавказе обеспечил бы флангу вермахта выход в «южное подбрюшье» СССР. Через Анатолию они свободно ворвались бы в Ирак и Иран, протянув щупальца в южном направлении к Саудовской Аравии. Взятие под контроль Каспийского моря обеспечило бы германским войскам выход к советской Средней Азии.
Трудно себе представить, считает британский историк, чтобы вариант плана «Барбаросса», имевший целью взять противника в клещи, оказался менее успешным по сравнению с лобовым ударом. «К счастью, стратегическое видение Гитлера сдерживалось юридическими и идеологическими шорами. Юридически – он не мог найти повода для конфликта с Турцией из-за ее политики строжайшего нейтралитета. Идеологически – страх и ненависть, которые вызывал у фюрера большевизм, не оставляли ему выбора в поиске средств, для того чтобы покончить с Советским Союзом одним прямым фронтальным ударом. Он праздновал свои победы над Сталиным летом и осенью 1941-го и никогда не сожалел о решении осуществить план “Барбаросса”, даже когда русские снаряды попадали в его берлинский бункер в 1945 году. Сколь благодарны мы должны быть тому, что весной 1941-го он не избрал более тонкую и менее прямолинейную стратегию!» – заключает Джон Киган.
Что же попробуем представить, как бы могло быть, и действительно ли Гитлер совершил для себя фатальную ошибку?
Вероятно, автор абсолютно не знаком ни с работами Резуна, ни с работами Солонина и других наших историков, и абсолютно не представлял, что бы происходило в СССР, пока Гитлер воевал бы в Азии.
А в СССР бы происходило следующее. Я не сторонник теории резунистов, о вторжении СССР в Европу летом 1941 года, в 1941 году СССР к войне ещё не готов. В нашей стране, шло полным ходом, перевооружение армии. По планам Советского руководства, перевооружение должно было быть закончено к 1942 году. И я не вижу причин, по которым бы эти планы не были осуществлены. После перевооружения, я думаю ничего не помешало бы Сталину начать вторжение в Европу. Повод бы он нашёл. Это могла быть и оккупация нейтральной Турции, да мало ли какой, наши на этот счёт были специалистами.
Какой же мы имеем расклад на 1942 год? Немецкая армия в основном располагается в Азии и нависает над нашими южными границами. В Европе стоят только дивизии заслона. Я думаю, численностью не более чем в РИ в 1941 году. Наши Западные округа полностью вооружены новейшими танками Т-34 и КВ, с авиацией то же полный порядок. И главное, захоти Гитлер нанести превентивный удар, на подроби плана Барбаросса, ему его наносить просто нечем.
Естественно, Германия попытается перебросить войска с Азии на нашу западную границу, но я думаю, СССР просто этого сделать не даст и всё равно опередит Германию. К тому же, нужно учитывать, что в Азии отвратительная сеть железных дорог, и так же быстро, как из Франции в РИ, войска, от туда, не перебросить.
Что же мы получаем в итоге? Весной 1942 года, Красная армия, без всяких тактических ухищрений, вроде блицкрига, просто массой сметает немецкие заслоны на западной границе и не встречая особого сопротивления движется к Берлину. Естественно, в Германии, в срочном порядке, будут поставлены под ружью все способные держать оружие. И это не много остановит темп наступления, но реально спасти ситуацию, вряд ли, сможет. Берлин будет взят.
Ну а дальше, не потерпевшая ни одного поражения, почти в полном составе, хвалёная немецкая армия вынуждена будет просто сдаться. Без военных заводов, только с топливом успешно сражаться она не сможет.
Правда, есть вариант, что Германию, кто то возьмёт под крыло, и при помощи США, Англии или Японии организуют, что то типа РИ движения «Свободная Франция», в нашем мире, это может быть «Свободная Германия». Но это уже с лишком дальняя АИ и её я спрогнозировать не берусь. Жду ваших мнений.
