Начало тут: https://alternathistory.ru/o-zolotom-standarte-v-rossii-nachalo-bolshogo-puti/
Порча монеты – известный ещё со времён античности способ улучшения государственных финансов. К нему прибегали в разных обстоятельствах и по разным причинам, но везде и всегда он приводил к появлению денежных знаков «приравниваемых» по стоимости к полноценным, т.е. к появлению номиналов с принудительной стоимостью. В такие периоды символьное значение денег начинает превалировать над товарным. Рынок на это всегда реагировал негативно, вплоть до вымывания полноценных денег из обращения с самыми тяжёлыми последствиями. Очевидно, что неполноценная монета вытесняет полноценную из обращения, т.к. последняя приобретает функцию сокровища и начинает активно складываться в кубышки, что, в свою очередь, ведёт к инфляции и падению авторитета власти, а это приводило (в менее просвещённые и более демократичные времена) к народным бунтам вплоть до смены «правящего режима» …
К «государственным способам» порчи денег относятся в первую очередь увеличение стопы, снижение пробы или введение денег, отчеканенных из менее ценного металла. При этом, металлический приборный стандарт может и сохраняться. В XVII веке и Русское царство не избежало этой тенденции.
В 1613 году вводится новая, четырёхрублёвая стопа, что привело к уменьшению серебряного содержания копейки до 0,51 гр. При этом монеты старого чекана изымаются из обращения, их предписано менять на новые «с натдачей», но не в пятую часть (как выходило по содержанию серебра), а в десятую (10 «старых» копеек на 11 «новых»).
В 1618-1619 годах, казна организует Ярославский «тайный» монетный двор, в функцию которого входит чекан «откупных» копеек пониженного веса (0,45 – 0,46 гр.), для выплат жалования наёмникам, в первую очередь — казачеству. Известно, как минимум, три крупные эмиссии «ярославок», которые хоть и не предполагались к внутреннему обращению, но в силу разных обстоятельств активно оборачивались на внутреннем рынке и пользовались доверием населения в такой степени, что зачастую попадали в клады.
«Ярославка» 1619. Упорно маскируется под московский чекан.
Особой статьёй следует упомянуть своеобразные валютные интервенции, начало которым положила ещё английская Архангельская компания, активно чеканившая русскую копейку, впрочем, достаточно высокого качества, но из контрабандного серебра. Речь идёт о шведских («нефёдовки», от 1617) и датских («деннинги Христиана», от 1619) копейках, история появления которых достаточно туманна. Если «нефёдовки» ещё можно рассматривать, как аналог «оккупационной марки» применительно к тому времени, то с «деннингами» не всё так просто: есть мнение, что их чекан мог быть санкционирован Москвой, на что ссылаются датчане, но потом вышел из-под контроля. В русских же документах упоминания о подобном (пока?) не обнаружено, но характерно то, что и те, и другие не упоминаются, как «воровские», а лишь как «непрямые» деньги (поскольку они перечеканивались из талеров, то и содержание серебра на вес у них было занижено).
Деннинг Христиана IV. Вариантов весьма много, и они стали особой темой коллекционирования.
Впрочем, уже в 1627 году снижается проба копейки, которая уравнивается с талерной.
Вообще, порча денег рассматривалась как весьма серьёзная проблема, на что указывает принятое в 1649 году «Соборное Уложение», глава V которого («О денежных мастерах, которые учнут делати воровские деньги») в двух своих статьях прямо указывает:
«1. Которые денежные мастера учнут делати медныя, или оловянныя, или укладныя деньги, или в денежное дело, серебро начнут прибавляти медь, или олово, или свинец, и тем Государеве казне учнут чинити убыль: и тех денежных мастеров за такое дело казнити смертию, залити горло.
2. А буде золотых и серебряных дел мастеры возьмут у кого золотое и серебряное дело, и учнут в золото и серебро мешати медь же и олово и свинец: и их по сыску бить за то кнутом. А что они кому учинят убытка тем, что в золото или серебро подмешают меди, олова или свинцу: и то на них доправя отдати тому, кому они такой убыток учинят».
Т.е. порча монеты и сырья ставится в один угол с такими наитягчайшими государственными преступлениями, как покушение на жизнь и здоровье государя. Но самому государю закон не писан же ж. Тем более, что сам государь своей казне не убыль, а прибыль чинит.
В 1654 году предпринята попытка ввести в обращение ряд новых монет, как всегда, с прибылью для казны. При этом былые чисто счётные номиналы обретают своё материальное воплощение. Появляется монетный серебряный рубль! Вводятся серебряные же полуполтины. Изначально планировалось все номиналы чеканить из меди, но реально ввели только медные полтины (50 копеек), алтыны (уже 5 копеек), копейки, деньги (1/2 копейки) и грошевики (1/4 копейки). Первый известный нам монетный рубль представляет собой перечеканенный талер-«ефимок», что было первым шагом к переходу на монеты с принудительным номиналом (рубль предполагал сто копеек, а ефимок содержал лишь 64 по весу).
Полуполтина. Сильно доработанный талер.
Серебряная полуполтина представляла собой четверть ефимка (талер буквально рубили, номинал 25 копеек, реальное содержание — 16 по весу). Крупные номиналы не встретили понимания у населения, потому как оно нутром чуяло, что его надувают, но пошли на жалование наёмникам (благо им содержание в талерах устанавливалось). Уже в 1655 году чекан крупных номиналов был прекращён и появились «ефимки с признаком»: талер надчеканивался копеечным штемпелем, ставилась дата «1655» и такой «ефимок» принимался равным не за рубль, а за 64 копейки (что и соответствовало его весовому содержанию по серебру).
Ефимок с признаком.
Платежи в казну начали принимать исключительно серебром, из казны же они выдавались медью, изначально по весьма либеральному курсу: 2 медные копейки на 1 серебряную. Медные копейки население весьма охотно использовало вплоть до рубежа 50-60 гг.:
«… возлюбили всем государством, что всякие люди их за товар принимали и выдавали»,
несмотря на то, что медь была в 60 раз дешевле серебра! Но ряд правительственных мер (запрет торговать на медь с Сибирью и иностранцами, приём налогов в казну исключительно серебром) подорвал к ним доверие. На это наложилось банальное затоваривание рынка медью в следствии бесконтрольного выпуска, огромное количество «непрямых» и «воровских денег», зачастую отчеканенных на государственных же монетных дворах, но не учтённых казной (строго говоря, в силу значительно большей доступности сырья и простоте технологии, медные монеты чеканили чуть ли не при каждой ювелирной мастерской и на многих подворьях). С 1658 года ценность копейки стремительно падает, устанавливается лаж на серебро и медь, растущий ежемесячно, резко вздуваются цены, денежное обращение расстраивается, в стране начинается социальное брожение, которое вылилось в ряд волнений по городам и «медный бунт» в Москве 25 июля 1662 года. Особенно остро вопрос стал в присоединённых областях Украины и Белоруссии, где медной монетой выплачивалось жалование войску, а местные торговцы её за деньги не признавали (на тот момент в землях ВКЛ мало что за деньги вообще признавали, тут свои особенности). Результататом стали голод и разброд в действующей армии, ряд измен казацких начальников, которые решительно отказывались принимать медь.
Медные деньга и копейки 1564 года.
Всё это привело к тому, что в 1663 году казна начинает срочно выкупать медные номиналы, но, как водится, уже не по курсу «2 к 1», а 100 медных за одну серебряную. Но даже в этом не без подвоха. Срок обмена в Москве устанавливался в две недели, а в городах – в месяц. Очевидно, что в этот срок было технически невозможно отчеканить достаточное количество серебра и развести его по отдалённым городам для обмена, даже при том, что был создан некоторый запас серебряных денег.
Что потеряло население в этой чехарде? По данным Кильбургера (на 1674 год) в Москве четверть ржи стоила 60 копеек, овса – 32, пуд вяленого мяса — 40, овца – 30, пара цыплят – 2, пуд трески – 80, соли – 20, пуд мёда – 11 рублей, пуд масла – рубль. Жалование московского стрельца – 5 рублей (плюс натуральные выдачи), а средний доход зажиточного крестьянского хозяйства – 2 рубля в год. Имеются так же сведения (правда на 1578 год) по жалованию церковной братии: попам — 4 рубля, дьяконам – 3, дьячкам – по рублю (но у церковных своя система надбавок: «за службы», «за соль», «на вино, темьян и на ладан, и за свечи» и т.д.).
Так или иначе, с 1663 года и хранение, и хождение медных денег запрещены, а денежное обращение на Руси возвращается к привычной проволочной копейке и серебряному стандарту. Вплоть до Петра Великого. Разве что в 1698 году происходит очередное снижение веса копейки до 0,28.
