О стрельбе русских и японских кораблей в Цусимском сражении. Часть 10. Об интенсивности русской стрельбы в Цусиме
Обычно, когда любители военно-морской истории разбирают результаты того или иного сражения, много внимания уделяется точности стрельбы противников. Но, разумеется, помимо точности, важно и количество выпущенных снарядов. Ведь если при равной точности противник выпустит на 30 % снарядов больше, то он и попаданий добьется на 30 % больше, а значит, скорее всего, выиграет бой.
К сожалению, расход снарядов на подавляющем большинстве основных кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры нам неизвестен – из 7 броненосцев и броненосного крейсера «Адмирал Нахимов» Цусиму пережил лишь «Орел». И вот, казалось бы, уж по нему-то вопросов никаких быть не может: известно, какое количество снарядов было погружено на броненосец, а оставшиеся после сражения снаряды были посчитаны японцами.
Увы, это не так, и вопросы все равно остаются.
Содержание:
Боекомплект броненосца «Орел»
Как ни странно, но даже в таком простом вопросе имеются разночтения. Так, В. Ю. Грибовский пишет, что боекомплект кораблей типа «Бородино» включал в себя 240 снарядов калибром 305-мм и 2 160 – 152-мм (более мелкие калибры трогать не будем). То есть по 60 снарядов на 305-мм орудие и по 180 – на 152-мм.
Однако Р. М. Мельников приводит несколько иные данные. По шестидюймовым снарядам расхождений нет: по Р. М. Мельникову, в боекомплект броненосцев типа «Бородино» должны были входить по 47 бронебойных, фугасных стальных и фугасных чугунных снарядов, а также 31 сегментный и 8 картечных, что в сумме как раз и дает 180 снарядов.
А вот по 305-мм снарядам различия имеются: Р. М. Мельников пишет, что бронебойных, фугасных стальных и фугасных чугунных снарядов было по 18 и сверх того еще по 4 сегментных и картечных. В сумме это дает не 60, как у В. Ю. Грибовского, а 62 снаряда на орудие или 248 тяжелых снарядов на корабль.
По С. Е. Виноградову, все еще веселее – он указывает, что погреба боеприпасов на «Славе» были рассчитаны на 324 снаряда 305-мм и 2 775 снарядов калибром 152-мм, то есть по 81 снаряду на каждое двенадцатидюймовое и по 231,25 – на шестидюймовое орудие!
При этом С. Е. Виноградов утверждает, что «Слава» по конструкции была максимально унифицирована с «Императором Александром III» и «Князем Суворовым». Отличия имелись, но они были незначительными и никак не касались боеприпаса для орудий 305-мм. Что до 152-мм снарядов, то, согласно Виноградову, было предложение о переделке помещения под морские мины в дополнительный погреб боеприпасов, где предполагалось разместить до 400 снарядов калибром 152-мм и до 1 500 снарядов 75-мм. Но неясно, было ли это предложение принято? А если даже и было, то за минусом этих 400 снарядов боекомплект «Славы» должен был составить 2 375 снарядов, что все равно больше, чем 2 160 снарядов, по В. Ю. Грибовскому и Р. М. Мельникову.
Как можно объяснить такое расхождение?
По всей видимости, штатный боекомплект был меньше, чем максимальный запас снарядов, на который были рассчитаны погреба боезапаса. Косвенно это подтверждается тем, что на других новейших броненосцах Российского императорского флота емкость погребов боезапаса тех же 305-мм снарядов была существенно больше 240. Так, «Цесаревич» и «Ретвизан» вступили в бой при Шантунге, имея на борту 292 и 304 двенадцатидюймовых снаряда соответственно.
О расходе 305-мм снарядов
Теперь попробуем посчитать, сколько 305-мм снарядов выпустил по врагу «Орел» в Цусимском сражении.
Известно, что из Либавы он вышел, имея на борту 285 таких снарядов, а именно: 72 бронебойных, 144 фугасных, 24 сегментных и 45 чугунных. В ходе Гулльского инцидента из двенадцатидюймовых пушек броненосец не стрелял, а на Мадагаскаре, по различным данным, израсходовал то ли 27, то ли 40 снарядов. Когда «Орел» сдался, японцам досталось 188 305-мм снарядов, в том числе 70 бронебойных, 52 фугасных, 22 сегментных и 44 чугунных.
Итого выходит, что общий расход снарядов «Орла» составил 285 – 188 = 97 снарядов. В зависимости от того, какая цифра расхода снарядов на мадагаскарских стрельбах верна (27 снарядов или 40), в Цусиме броненосец израсходовал либо 70, либо 57 снарядов.
Вроде бы все ясно, но есть две проблемы.
Первая – русские броненосцы, оснащенные теми же 305-мм/40 орудиями в бою обычно отправляли врагу куда больше тяжелых снарядов. «Ретвизан», у которого в ходе боя при Шантунге была заклинена башня, израсходовал 77 таких снарядов, «Севастополь», у которого одно 305-мм орудие не действовало – 78. А вот «Цесаревич», не имевший проблем с башнями главного калибра, расстрелял 104 снаряда калибром 305-мм. На этом фоне 57 или даже 70 исчисленных нами двенадцатидюймовых снарядов «Орла» выглядят по меньшей мере странно.
«Цесаревич» в Циндао
Вторая проблема заключается в том, что, согласно имеющимся документам, «Орел» перед выходом принял 40 учебных снарядов. Очевидно, что из перечисленных типов на эту роль годятся только чугунные снаряды: бронебойные, фугасные и сегментные таковыми быть никак не могли. А вот чугунные, уже снятые с вооружения, хотя и разрешенные к использованию на кораблях 1-й Тихоокеанской эскадры, как раз и использовались в качестве учебных.
Но в боекомплекте мы видим не 40, а 45 чугунных снарядов.
Почему?
Быть может, 40 снарядов из указанных 45 считались учебными, а остальные 5 учитывались как боевые, и ими просто «добили» до комплекта, так как не хватало стальных?
Эта версия сомнительна по двум причинам.
Во-первых, стальных бронебойных, фугасных и сегментных снарядов было на «Орле» ровно 240 штук, то есть боекомплект по штату, по 60 выстрелов на орудие, и «добивать» что-то там сверху, да еще и нечетным числом в 5 снарядов никакой надобности не было.
А во-вторых, бросается в глаза и другая странность.
То, что «Орел» расстрелял у Мадагаскара значительное количество 305-мм снарядов никогда и никем не оспаривалось. Возможно, их было 40, возможно – 27. Но японцы-то выгрузили с «Орла» 44 чугунных снаряда из 45, которые были на него погружены.
Это что же, получается, что русские моряки тренировались, расходуя боевые бронебойные или фугасные снаряды?! Такого быть не могло.
Моя версия очень проста.
Как известно, на «Орел» следовало принять 20 % боевого запаса сверх боекомплекта, а помимо этого – еще и учебные снаряды. Штатный боекомплект, по всей видимости, составлял 240 снарядов, и именно такое количество боевых бронебойных, стальных фугасных и сегментных 305-мм снарядов получил «Орел». Но известно, что тяжелые снаряды у Российской империи были в дефиците и, вполне возможно, что дополнительный боекомплект «Орлу» выдали чугунными снарядами – просто за неимением стальных.
В таком случае, легко было бы предположить, что приведенные выше цифры боекомплекта «Орла», с которым он вышел из Либавы, включают в себя только боевой запас, без учебного, который был погружен на корабль дополнительно к упомянутым 285 снарядам. Тогда, если считать, что на Мадагаскаре корабль израсходовал 40 учебных снарядов, цифры сходятся тютелька в тютельку.
Предположим, что:
1. «Орел» вышел из Либавы, имея на борту 72 бронебойных, 144 фугасных, 24 сегментных и 84 чугунных 305-мм снаряда, а всего – 324 снаряда, то есть его погреба были заполнены полностью.
2. На Мадагаскаре «Орел» израсходовал 40 чугунных 305-мм снарядов, и их осталось 44, а всего – 284 снаряда всех типов.
3. В Цусимском сражении «Орел» не стрелял чугунными снарядами, расход прочих снарядов составил – 2 бронебойных, 92 фугасных и 2 сегментных снаряда, а всего – 96 снарядов 305-мм. Соответственно, на нем осталось 188 снарядов калибром 305-мм, в том числе – 44 чугунных, каковые впоследствии и достались японцам.
Возможно, конечно, что на Мадагаскаре было израсходовано только 27 305-мм снарядов, в этом случае можно предполагать, что «Орел» взял меньше количество чугунных снарядов, чем было рассчитано выше – не 84, а 71 ед.
О расходе 152-мм снарядов броненосцем «Орел»
Обычно приводятся данные, что шестидюймовых снарядов было погружено на «Орел» примерно 2 695 штук, в том числе: 1055 бронебойных, 1123 фугасных, 417 сегментных и «около 100 чугунных». Опять же, если предполагать, что корабль получил полный боекомплект, то есть 2 160 снарядов и 20 % сверху, то есть 432 снаряда дополнительно, то это должно было составить 2 592 снаряда. Фактически же бронебойных, фугасных и сегментных снарядов было погружено даже чуть больше – 2 595 штук, что все равно очень близко к расчетному значению.
Но вот в то, что чугунных снарядов было получено всего только «около 100 штук», поверить решительно невозможно.
Дело в том, что в ходе Гулльского инцидента был израсходован 1 чугунный снаряд, а японцы сняли с «Орла» 102 «учебные гранаты», каковые могли быть только чугунными снарядами, так как остальные типы русских снарядов у них прошли под другими наименованиями. При этом, по самым скромным подсчетам, «Орел» израсходовал 104 снаряда у Мадагаскара и, вполне очевидно, что это должны были быть учебные снаряды. То есть получается, что на «Орел» было погружено по меньшей мере 207 чугунных снарядов, что никак не равно «около 100». А ведь чугунных снарядов на «Орле» должно было быть еще больше? По свидетельству старшего артиллерийского офицера, пристрелка велась чугунными снарядами, иначе говоря, какое-то их количество было израсходовано в бою.
Следовательно, данные об «около 100 чугунных» снарядах, скорее всего, не верны, но и определить их точное значение не представляется возможным.
Но расход стальных снарядов в Цусимском сражении можно посчитать вполне достоверно.
Как уже говорилось выше, всего бронебойных, фугасных и сегментных снарядов было погружено 2 595 штук, из них 10 фугасных и 2 сегментных было израсходовано в ходе Гулльского инцидента. Японцы, помимо упоминавшихся ранее 102 учебных гранат, выгрузили 102 «бронебойных гранаты русского образца», 930 «бронебойных гранат с наконечником», 790 «бронебойных гранат нового образца», 411 «сегментных стальных гранат», то есть всего 2 223 снаряда.
Таким образом, можно предполагать, что «Орел» расстрелял в Цусимском сражении 2 595 – 12 – 2 223 = 350 бронебойных, фугасных и сегментных снарядов, плюс некоторое количество чугунных снарядов, использовавшихся при пристрелке. Последних вполне могло быть несколько десятков. Вполне вероятно, что расход 152-мм снарядов на «Орле» составил около 370–400 штук – это, в принципе, более или менее соответствует расходу таких снарядов на броненосцах 1-й Тихоокеанской эскадры в бою при Шантунге.
О расходе снарядов 5 лучших русских броненосцев
Итак, я предположил, что «Орел» в Цусимском сражении израсходовал 92 двенадцатидюймовых и что-то около 380 шестидюймовых снарядов. Это – максимальные значения, и едва ли можно упрекнуть меня в том, что я преуменьшил их количество.
И также вряд ли будет ошибкой предположить, что именно «Орел», израсходовал больше всего снарядов в сравнении с остальными броненосцами типа «Бородино» и с «Ослябей». Как ни крути, но «Орел» получил меньше всего повреждений за весь бой 14 мая.
«Ослябя» погиб менее чем через час от начала сражения, но возможность вести огонь, по всей видимости, была утрачена еще раньше, когда в 14:20 броненосец вышел из строя с креном в 12 градусов в сторону неприятеля и сильным дифферентом на нос. Таким образом, он и сражался-то от силы полчаса, при том, что носовая башня главного калибра была приведена к молчанию в самом начале боя.
«Суворов» был выбит из строя, спустя каких-то 6 минут после «Осляби». К концу первой фазы сражения, то есть примерно к 15:00, у него были выведены из строя все орудия крупного и среднего калибра, так как приблизившимся к нему в 15:22 крейсерам Камимуры он мог отвечать только из 75-мм пушек.
«Александр III» получил сильные повреждения при попытке провести эскадру под кормой 1-го броненосного отряда Х. Того, иными словами, меньше чем через час после начала сражения.
«Бородино» держался дольше всех, но, идя головным, он стал приоритетной целью для японских снарядов и его огонь, по свидетельствам очевидцев, также ослабевал.
В этом случае пятерка лучших русских броненосцев израсходовала в Цусиме 271 снаряд калибром 254–305-мм и 1 121 снаряд калибром 152-мм.
В то же время японский 1-й боевой отряд, состоявший из 4 броненосцев и 2 броненосных крейсеров, израсходовал 446 снарядов калибром 305-мм, 50 – 254-мм, 284 – 203-мм и 5 748 снарядов калибром 152-мм.
Отсюда следует простой и печальный вывод.
Даже если бы наши четыре броненосца типа «Бородино» и «Ослябя» стреляли с той же точностью, что и японские комендоры, они могли рассчитывать всего на 55 % попаданий калибром 254–305-мм и только 19,5 % попаданий снарядами калибром 152-мм от тех, что добился 1-й боевой отряд Х. Того.
Но, конечно, даже лучшие наши броненосцы не стреляли с той же точностью.
Даже в завязке боя, когда наши корабли еще не получили решающих повреждений, их точность, хотя и была весьма хороша, по всей видимости, несколько уступала японской. Затем, когда японские снаряды стали выводить из строя централизованное управление огнем, точность упала еще сильнее. На «Суворове» это произошло примерно через 20–25 минут от начала сражения, на «Орле» – через 40–50 минут. И это, не говоря о дыме от пожаров, мешавших наводить орудия, о рассогласовании линий оптических прицелов и т.д.
Конечно, можно говорить о том, что сравнение 5 российских эскадренных броненосцев с 6 японскими кораблями 1-го боевого отряда некорректно.
И да, я с удовольствием прибавил бы к броненосцам типа «Бородино» и «Ослябе» еще и «Сисоя Великого», но о расходе снарядов на этом корабле можно только гадать.
С одной стороны, 152-мм орудий на нем было вдвое меньше, чем у «Орла», с другой – размещенные в каземате, они могли поддерживать лучший темп стрельбы. Но известно, что попадание вражеского снаряда в батарею примерно в 15:15 по русскому времени привело к тяжелым повреждениям и пожару, от которого 152-мм орудия корабля на длительное время утратили возможность вести огонь. Пожар оказался настолько серьезен, что «Сисою» пришлось в 15:40 выйти из строя, тем не менее его 305-мм орудия продолжали вести бой по способности. Броненосец пошел занимать свое место в строю только в 17:00, так что можно говорить о том, что во 2-й фазе Цусимского сражения его шестидюймовки не стреляли вовсе, а далее их в строю осталось только четыре из шести, но неясно, с какого борта.
Впрочем, даже если предположить, что «Сисой Великий» израсходовал столько же снарядов, сколько и «Орел», что, по моему мнению, совершенно невероятно, то и в этом случае общий расход снарядов 6 русских кораблей составил: в части калибров 254–305-мм – 73,1 %, в части калибра 203-мм – 0 % в части 152-мм – 26,1 % от расхода снарядов 1-го боевого отряда Х. Того. И именно в той же пропорции распределились бы попадания – в случае, если бы наши корабли могли стрелять с японской точностью, конечно.
Пытаться же сравнивать интенсивность огня всех 12 русских кораблей, составлявших костяк 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр с 12 броненосцами и броненосными крейсерами Х. Того и Х. Камимуры, по моему мнению, совершенно не имеет смысла.
Дело в том, что «Александр III», «Суворов» и «Бородино» были все-таки однотипны «Орлу», а «Суворов» и «Бородино» к тому же, как и «Орел», вступили в строй недавно, и их курс боевой подготовки был в известной мере схожим. Это позволяет мне экстраполировать расход снарядов «Орла» на остальные броненосцы типа «Бородино». «Ослябя», в силу крайне недолгого участия в сражении, ни в каком случае не мог израсходовать много снарядов, и даже если я серьезно ошибся в своей оценке, это не может существенно повлиять на статистику по пяти кораблям.
В то же время корабли Небогатова, по имеющимся у меня данным, как раз таки стреляли очень интенсивно. Тот же «Николай I», имея всего только 2 старых 305-мм орудия, израсходовал практически столько же снарядов, что и «Орел» из четырех новых 305-мм/40 пушек. Но вот точность броненосцев 3-й Тихоокеанской эскадры, судя по общей статистике попаданий в японские корабли, не выдерживала никакой критики. И совершенно неизвестно, с какой интенсивностью стреляли «Наварин», «Нахимов», да и «Сисой Великий».
Иными словами, даже сопоставление пятерки новейших русских эскадренных броненосцев с 1-м боевым отрядом Х. Того требует больших допущений, граничащих с чрезмерными, а уж попытка сравнивать эскадры целиком заведомо уведет нас далеко за границы разумного.
Выводы
В отгремевшем 14–15 мая 1905 года Цусимском сражении множество спорного. Но есть совершенно достоверный факт, который отмечали и японцы, да и британские наблюдатели, находившиеся на японских кораблях: в завязке сражения русская эскадра стреляла весьма хорошо, но, по мере выбивания ее головных кораблей, количество попаданий в японские корабли резко снизилось.
Таким образом, можно смело предполагать, что лучшими стрелками эскадры была четверка эскадренных броненосцев типа «Бородино» и, по всей видимости, «Ослябя».
Однако интенсивность огня, которую, по моим расчетам, смогли поддерживать эти корабли, не давала им ни малейшего шанса превзойти японцев: даже при равной точности стрельбы эти русские корабли могли бы отвечать 1-му броненосному отряду всего лишь одним попаданием 254–305-мм снаряда на два японских, и одним попаданием 152-мм снаряда – на пять японских, при том, что у «Ниссина» и «Касуги» были еще и 203-мм орудия.
Причин, по которым наши корабли не могли поддерживать темп стрельбы японцев, великое множество.
Тут и меньшая техническая скорострельность наших 305-мм и 152-мм башенных установок в сравнении с башенными (точнее – барбетными) и казематными установками орудий аналогичных калибров японских кораблей. И факторы, затягивающие пристрелку, и от этого сокращающие время беглого огня по цели – чем дольше мы пристреливаемся, тем меньше стреляем на поражение. И худшие возможности наблюдения, так как дым от пожаров на головных русских броненосцах сильно мешал не только их комендорам, но и артиллеристам следующих за ними кораблей. И худшее качество русской оптики. Тут, наконец, и выход орудий из строя, потому что японские снаряды, не пробивая брони, все равно приводили наши орудия к молчанию, заклинивали башни и т.д. и т.п.
А еще все вышесказанное представляет собой фактически смертный приговор идее использовать пятерку наших лучших броненосцев в качестве «быстроходного крыла», действующего отдельно от остальных сил эскадры.
Соединение в составе четверки эскадренных броненосцев типа «Бородино» и «Осляби» не имело превосходства в скорости над основными силами японского флота. Но только превосходство в скорости могло позволить нашему отряду занять выгодную позицию, наподобие все того же «crossing T», и компенсировать свою малую численность и относительно низкий темп огня преимуществом позиции. В любом ином варианте развития событий пятерка лучших наших броненосцев не могла обеспечить такую интенсивность огня, которая сблизила бы количество русских и японских попаданий, даже при равной с японцами точности стрельбы.
Следовательно, шанс выстоять оставался лишь в том случае, если бы головным русским броненосцам удалось «перетерпеть» концентрацию японского огня, в то время как следующие за ними корабли, пользуясь тем, что по ним почти не стреляют, смогли бы нанести японцам чувствительные повреждения. Но для этого русской эскадре следовало действовать в одном строю, не разрывая его.
Именно так полагал вести бой З. П. Рожественский, и это не привело его к успеху.
Тем не менее сопоставление интенсивности огня лучших русских броненосцев и 1-го боевого отряда японцев неопровержимо свидетельствует – выделение пятерки новейших броненосцев в отдельный отряд не могло улучшить положения русской эскадры в Цусиме.
