Статья Александра Полищука и Андрея Уланова с сайта WARSPOT от 23 ноября 2018 года.
Содержание:
Лето 1943 года на советско-германском фронте у большинства ассоциируется в первую очередь с битвой на Курской дуге. Однако, хотя это сражение действительно имело стратегическое значение, на огромном пространстве «от Чёрного до Балтийского моря» происходили и другие важные события.
17 июля 1943 года войска Юго-Западного (генерал-полковник Р.Я. Малиновский) и Южного (генерал-полковник Ф.И. Толбухин) фронтов начали наступательные операции под Изюмом и на Миус-фронте. По замыслу советского командования, эти удары должны были обрушить оборону, казалось бы, утративших свою былую мощь 1-й танковой армии генерал-полковника Эберхарда фон Макензена и возрождённой после Сталинграда 6-й армии генерала инфантерии Карла-Адольфа Холлидта. Конечным результатом наступления стало бы долгожданное освобождение Донбасса. Частью этого грандиозного замысла был удар в полосе Юго-Западного фронта, наносимый 79-й гвардейской Краснознамённой стрелковой дивизией (гв.сд) генерал-майора Н.Ф. Батюка в направлении населённого пункта Голая Долина. Именно об этих событиях и пойдёт речь.
От одного сражения к другому
Итак, по замыслу командующего 8-й гвардейской армии генерал-лейтенанта В.И. Чуйкова, в первом эшелоне армии удар наносили 33-й стрелковый корпус (ск) генерал-майора А.И. Семенова и 29-й гвардейский стрелковый корпус (гв.ск) генерал-лейтенанта Я.С. Фоканова. Во втором эшелоне стоял 28-й гв.ск генерал-майора С.С. Гурьева, в состав которого и входила 79-я гв.сд. В качестве эшелона развития планировалось ввести в полосе армии 1-й гвардейский механизированный корпус (гв.мк) генерал-лейтенанта И.Н. Руссиянова.
Гвардейское звание и орден Красного Знамени 79-я гв.сд получила всего за несколько месяцев до описываемых событий, после сражения за Сталинград. Именно в полосе обороны тогда ещё 284-й стрелковой дивизии (сд) находился Мамаев курган, именно в ней служил знаменитый снайпер Василий Зайцев. После ликвидации сталинградского котла дивизия с начала весны 1943 года оставалась в тылу, занимаясь обучением пополнения. На 13 июля в ней числилось 8258 человек, основу «артиллерийского кулака» дивизии составляли 12 122-мм гаубиц, 32 76-мм пушки (полковые и дивизионные) и 48 «сорокапяток». Им могли «подыграть» 32 120-мм, 85 82-мм и 60 50-мм миномётов.
Вручение 284-й стрелковой дивизии гвардейского знамени
Проведённая в начале июля проверка боеготовности дивизии поводов к большому оптимизму не давала. Если 216-й гвардейский стрелковый полк (гв.сп) показал себя сравнительно неплохо, то в действия двух других полков нареканий вызвали больше, чем похвал. В частности, проверка состояния личного оружия показала:
«Станковые пулемёты к стрельбе не были готовы, не было воды, не домотаны сальники у трёх пулемётов. Два пулемёта вообще не были пригодны для ведения огня — не полностью завинчены надульники. Как правило, на станковые пулемёты, на короб привязаны коробки для ленты, запасные стволы и др. имущество, в результате чего расчёт пулемёта может изготовиться к стрельбе лишь через 10–15 минут. В миномётной роте три 82-мм миномёта неисправны.
Боеприпасов полк на марш почти не имел. У бойцов на руках было по 50, у некоторых по 120 патронов на винтовку, у большинства автоматчиков патронов не было, а если у некоторых и были, то по 30–50 штук на автомат. Мин 50-мм и 82-мм на марш взято не было, были взяты лишь миномёты. 45-мм артснаряды ржавые…
При проверке личного состава выявлено — ручные пулемётчики из шести магазинов взяли только по одному, набитому наполовину. Станковые пулемётчики оставили семь лент, вооружённые автоматчики все без боеприпасов. У рядового состава подсумков нет. Патроны по 120 штук в патронташах, вместо того, чтобы надеть на себя, находились в вещмешках. Патроны ржавые до такого состояния, что могут прийти в полную негодность…
КП штаба полка охраняется тремя часовыми, вооружёнными тремя автоматами. При проверке исправности оружия часовые не сумели произвести ни одного выстрела ввиду своей необученности. Магазины ПП заряжены на 10 патронов».
Донесение штаба дивизии от 15 июля хотя и докладывало о «полной боевой готовности», по ряду пунктов тоже не радовало. Например, из положенных по штату 37 раций РБМ имелось лишь 20, из них четыре были неисправными. Раций 13Р из 27 положенных в наличии было 10, раций РБС из 36 штатных имелось 16, из них две неисправные. Телефонов КНФ и ТАТ-Ф было 165 (12 неисправных) вместо 271 положенных. Положение с рациями осложнялось тем, что и у пока исправных лампы уже отработали по 3–5 установленных сроков, а питания имелось 25% комплекта, или всего на восемь рабочих часов.
Но времени на то, чтобы «пришить последнюю пуговицу», у дивизии Батюка уже не оставалось. 17 июля 1943 года занятый немцами берег Северского Донца покрылся разрывами. После авиа- и артподготовки войска левого крыла Юго-Западного фронта перешли в наступление, форсировав реку сразу в нескольких местах.
Один пишем — два в уме
Между тем, противник в полосе армии Чуйкова был серьёзный, а самое главное — с марта-апреля 1943 года последовательно улучшавший свои оборонительные позиции, в том числе и разными сюрпризами вроде бронированных пулемётных колпаков. Имея соседом справа 88-ю гв.сд генерал-майора Г.И. Вехина, дивизия Батюка шла в наступление в полосе немецкого XL танкового корпуса (тк) генерал-полковника Готтарда Хайнрици, который был центром боевого построения 1-й танковой армии, но сам танковым был лишь на бумаге. Слева направо оборону корпуса занимали 257-я пехотная дивизия (пд) генерала инфантерии Карла Пюхлера, в центре 46-я пд генерал-лейтенанта Артура Хауффе и далее 333-я пд генерал-лейтенанта Эрвина Менну. Удар 79-й гв.сд пришёлся в стык 46-й и 333-й пд. Туда же были переброшены полки 387-й пд генерал-майора Эберхарда фон Шукманна из состава XXX армейского корпуса той же армии.
Интересно в связи с этим привести данные разведки Юго-Западного фронта по указанным дивизиям на 20 июня 1943 года. Так, разведчики докладывали, что 46-я пд имеет в боевом составе 10785 человек, 380 ручных и 78 станковых пулемётов, 94 миномёта, 60 полевых и 70 противотанковых артиллерийских орудий. Отмечалось:
«Дивизия является боеспособной единицей для ведения всех видов боя».
Эти данные не были преувеличением — они скорее существенно, на десятки стволов, занижали фактические цифры по артиллерии и миномётам.
Фрагмент оперативной карты 28-го гв.ск с дислокацией его дивизий перед началом наступления
Для 387-й пд боевой состав был установлен в 10 000 человек, 400 ручных и 100 станковых пулемётов, 100 миномётов, 56 полевых и 50 противотанковых артиллерийских орудий. Резюме было следующим:
«Дивизия является одной из наиболее боеспособных дивизий противника, действующих перед фронтом».
Согласно немецким документам, по состоянию на 10 июня орудий и миномётов в дивизии также было больше на десятки, чем указано в советской характеристике от 20 июня. В составе дивизии было даже три французских 220-мм мортиры (такое же количество мортир было и в 46-й пд).
Особенно недооценённой оказалась 333-я пд — даже командиром её был указан генерал-майор Герхард Грассман, в то время как действующий генерал-лейтенант Эрвин Менну был уже третьим комдивом после него. Боевой состав дивизии оценили в 6500 человек, 230 ручных и 60 станковых пулемётов (фактически на 10 июня их было 540 и 107 соответственно), 65 миномётов (фактически 159), 68 полевых и 35 противотанковых артиллерийских орудий (фактически 72 и 54 соответственно), а также в 12 зенитных 20-мм орудий. Политико-моральное состояние характеризовалось как «очень низкое» — считалось, что дивизия неудачно провела зимне-весенние бои 1943 года:
«В наступательных боях особого упорства не проявляла… в обороне может оказать упорное сопротивление».
Учитывая заметно более высокие возможности 333-й пд, выводы о её слабости не выглядят убедительными.
На противоположном берегу — враг!
Кроме всего прочего, XL танковый корпус был усилен 128-м артиллерийским командованием (ArKo 128), которое на 11 июля объединяло под своим началом 777-й (три батареи 210-мм мортир) и 711-й (три моторизованные батареи тяжёлой артиллерии) тяжёлые артиллерийские дивизионы.
Сталинградцы идут в бой
Первый удар от немцев 79-я гв.сд получила, ещё находясь в резерве. 17 июля, вскоре после начала советского наступления, люфтваффе группами общей численностью до 80 самолётов бомбили район расположения дивизии. Впрочем, последствия налёта были достаточно небольшими — двое убитых и трое раненых.
На следующий день в 10:00 немецкая авиация вновь произвела массированный налёт на район переправы. В вечерней сводке сообщалось о 65 убитых и 169 раненых с примечанием —
«почти все во время бомбёжки переправы».
Имелись потери и в матчасти: погибло шесть 45-мм пушек, четыре станковых пулемёта и четыре 82-мм миномёта. Переправа продолжалась на лодках и паромах. Первым к середине дня переправился 216-й гв.сп, за ним 227-й гв.сп, а 220-й гв.сп заканчивал переправу уже вечером.
Схема боевых действий 79-й гв.сд в районе Голой Долины 18–19 июля 1943 года
19 июля 1943 года, сломив сопротивление противника и имея в качестве поддержки танки одной роты 16-го отдельного гвардейского танкового полка (гв.тп), 79-я гв.сд проскочила вглубь немецкой обороны и вышла на восточные подступы к Голой Долине. Ещё при прорыве тяжёлые потери понёс левофланговый 216-й гв.сп: в вечерней оперсводке указаны ориентировочные потери —
«до 450 убитых и раненых».
Его место занял 220-й гв.сп, шедший до этого за правофланговым 227-й гв.сп. Основные проблемы наступавшим частям доставлял фланговый огонь из рощи южнее высоты 182,1.
К исходу дня 220-й и 227-й гв.сп были на западной окраине села Богородское и в районе высоты 199,5. Части дивизии старались располагаться в лесных массивах подальше от бомбардировщиков и штурмовиков люфтваффе, весь день группами по 6–9 самолётов воздействовавших на боевые порядки дивизии. Общие потери 79-й гв.сд за 19 июля составили около 500 человек убитыми и ранеными, были потеряны четыре 50-мм и два 82-мм миномёта, а также четыре 45-мм орудия.
Подразделение бронебойщиков движется к фронту
В бою погибли командир 2-го батальона 227-го гв.сп капитан В.И. Котов, а командир 3-го батальона капитан Г.И. Рубель получил тяжёлое ранение. В бою за высоту 199,5 погиб командир приданной танковой роты гвардии старший лейтенант Г.Г. Никитин, его рота потеряла четыре Т-34 и один Т-70. Немецкую оборону 680-го и 681-го полков 333-й пд прорвать не удалось, но, по немецким же оценкам, это стоило дивизии не менее 2000 человек.
Немецкое командование оперативно реагировало на угрозы, и 333-я пд уже 19 июля была усилена 525-м пехотным полком (пп), одним дивизионом 387-го артполка, 387-м истребительно-противотанковым дивизионом и 387-м запасным батальоном. Все части изъяли из состава 387-й пд, также на усиление поступил тяжёлый противотанковый дивизион без одной роты, разведывательный батальон 17-й танковой дивизии (тд), одна батарея 203-го дивизиона штурмовых орудий, одна рота 24-го зенитного полка и другие части корпусного подчинения.
Связисты прокладывают кабель телефонной линии
20 июля советское наступление возобновилось, хотя, судя по употреблению фраз
«наступает мелкими группами пехоты»,
речь шла скорее о разведке боем. Осознав, что немецкая оборона крепче, чем казалось по разведсводкам, генерал Батюк решил прежде прощупать её, одновременно устранив фланговую угрозу. Некоторым из упомянутых «мелких групп» даже удалось добраться до окраины Голой Долины и завязать там ночной бой. Основные силы полков дивизии были заняты зачисткой сада перед Голой Долиной от
«оставленных противником групп автоматчиков и пулемётчиков»,
а также отбивали немецкие контратаки. Потери 79-й гв.сд составили 336 убитых и 756 раненых, были разбиты одна автомашина и одно 45-мм орудие.
Встречные атаки
Между тем действия соседних 79-й и 88-й гв.сд заставили немецкое командование достать из колоды ещё более сильную карту — 17-ю тд генерал-лейтенанта Вальтера Шиллинга. Хотя в дивизии был только один танковый батальон 39-го танкового полка (тп), на 10 июля он имел боеготовыми три PzKpfw II, 21 PzKpfw III, 25 PzKpfw IV, два командирских танка и семь бронемашин артнаблюдателей на базе PzKpfw III. В ремонте продолжительностью до 14 дней был один PzKpfw II, семь PzKpfw III, семь PzKpfw IV и две бронемашины артнаблюдателей, в долгосрочном ремонте оставался всего один PzKpfw III. В дивизии была сильная противотанковая составляющая — 20 боеготовых и два ремонтных «Мардера».
Пехота форсирует Северский Донец, лето 1943 года
Таким образом, 17-я тд могла бросить в бой 83 танка и самоходки с орудиями, вполне способными успешно поражать «тридцатьчетвёрки». Но боевая мощь дивизии не ограничивалась танками и самоходками: согласно данным от 10 июня, она располагала 600 ручными и 68 станковыми пулемётами, 20 Pak 38, 11 Pak 40 и восемью трофейными «сорокапятками», 63 миномётами, 22 полевыми орудиями, 20 гаубицами на мехтяге и 18 гаубицами на самоходных лафетах, а также четырьмя 100-мм орудиями. Сильной была у дивизии и зенитная артиллерия: 31 20-мм и 17 88-мм орудий. Помимо этого, 17-й тд придали штаб и одну батарею 203-го батальона штурмовых орудий и 935-й дивизион лёгких полевых гаубиц.
По поступающей в немецкие штабы информации, русские не только взяли Голую Долину, но и перерезали шоссе Славянск – Изюм, выйдя на высоты южнее Моросовки. Срочно были подняты части 2-го батальона 39-го тп и весь 40-й панцергренадерский полк (пгп). Ударом в стык двух советских дивизий немцам удалось выбить с позиции части 88-й гв.сд, однако со сталинградцами Батюка панцергренадерам пришлось куда сложнее. Вот как этот эпизод описан в истории боевого пути 40-го пгп:
«Русским удалось в районе Голой Долины перерезать шоссе Славянск – Изюм, частью сил продвинуться на запад и оседлать высоты южнее Моросовки. 20 июля в ходе личной рекогносцировки погиб наш командир дивизии генерал-лейтенант Шиллинг. Полк получил задачу — деблокировать шоссе. Голая Долина находилась в ложбине между двумя грядами высот. 1-й батальон 40-го полка был придан 2-му батальону 39-го танкового полка. По условиям местности (болота и ручьи сторонам шоссе) танки должны были нанести удар вдоль дороги через мост, ведущий в Голую Долину.
Чтобы избежать сосредоточенного огня противника на мосту, командир 1-го батальона предложил наступать в западном направлении, а танкам в согласованные сроки нанести удар непосредственно на мост. Для этого батальон, маскируясь яблоневыми посадками, незаметно для противника сместился на один километр западнее шоссе. Затем, опять-таки незаметно, переправился через заросшую тростником болотистую местность. При этом командир батальона и обер-фельфебель Йозеф Ваннер во главе 2-й роты прокладывали путь в камышах. Сходу были выделены два взвода для атаки Моросовки, северная окраина которой была занята без сопротивления противника. При дальнейшем продвижении в сторону высот южнее Моросовки батальон наткнулся на окопавшегося на поле подсолнечника противника. После первоначального замешательства противник стал оказывать упорное сопротивление.
Вследствие сильного огня ПТО и танков противника прорыв наших танкистов через мост не состоялся. Вся тяжесть наступления легла на 1-й батальон 40-го полка. Противник был полностью разгромлен, взято 60 пленных. Но и свои потери были немалыми. Успех был серьёзным, но и жертвы велики. Численность батальона упала до размеров одной роты. Из 11 офицеров и двух врачей, с которыми батальон вступил в бой вечером 17 июля, через четыре дня боёв в строю остались только командир батальона и командир тяжёлой роты обер-лейтенант Карл Глюк (погиб в дальнейших боях).
2-й батальон (командир капитан Герхард Кроммес), хорошо поддерживаемый дивизионной артиллерией, наступал слева от 1-го батальона. Голая Долина и высоты западнее были захвачены и позднее оборонялись всем полком. К сожалению, капитан Фриц-Арно Кальбфусс, командир 3-го тяжёлого дивизиона 27-го артиллерийского полка, получил тяжёлое ранение бедра и позднее скончался в госпитале во Львове».
Согласно документам 79-й гв.сд, немцы как раз 20 июля бросили в бой 11 танков. Правда, в советских донесениях этот момент описан гораздо менее красочно:
«Противник продолжает оказывать упорное огневое сопротивление нашим частям. В 15:10 силой 11 танков и роты пехоты контратаковал подразделения 220-го гв.сп. Контратака противника отбита».
Как показали дальнейшие события, этот бой был лишь началом. 21 июля в 07:10 немцы нанесли значительно более мощный удар — с десятками (по советскому донесению, больше 100) танков и большим количеством пехоты. Авиация немцев в этот день действовала группами по 20–25 самолётов.
Расчет 76-мм пушки ЗиС-3 ведёт огонь по противнику
220-й полк отразил восемь атак подряд, но в итоге усилия немцев привели к окружению двух его батальонов. В бой были втянуты все части дивизии, в том числе находящийся во втором эшелоне 216-й гв.сп и даже учебный батальон дивизии. В результате штаб Батюка заявил потери врага в 700 человек и 15 танков. Тяжёлый бой 21 июля стоил 79-й гв.сд 656 человек убитыми и 750 ранеными, большими были и потери в матчасти: за день дивизия лишилась 713 винтовок, 400 ППШ, 184 ручных и 44 станковых пулемётов, 27 50-мм и 11 82-мм миномётов, пяти 76-мм полковых и двух 76-мм дивизионных пушек, 29 противотанковых 45-мм орудий, 90 ПТР и шести автомашин.
Когда дивизия Батюка дралась в руинах Сталинграда, её солдаты говорили: «За Волгой для нас земли нет». 21 июля 1943 года 79-я гвардейская показала, что и за Северским Донцом для них земли не было: «Личный состав ведёт неравный бой, люди умирают, но не отходят».
Источники
- Документы ЦАМО РФ (сайт «Память Народа»)
- Документы NARA (из коллекции А. Полищука)
источник: https://warspot.ru/13364-myortvaya-dolina-generala-batyuka
