«Мы наш, мы новый, флот построим…». Глубины темные, дела скромные, корабли потаенные… Часть 2.
1890 год стал некой вехой в отечественном флоте. В 1890 году вице-адмирал Роман Владимирович Хорошихин сменил на посту начальника ГМШ О.К. Кремера и переехал в Петербург. Последним его поручением была модернизация «Морского льва». Он предложил установить на подлодке бензиновый двигатель вместо парового и, уже будучи начальником МГШ, сумел найти деньги на эту реконструкцию. Но это же окончательно добило лодку Александровского. Замена парового двигателя была закончена зимой 1892 года, а весной прошли испытания. Подводная лодка показала неплохие результаты, наконец-то достигнув подводной скорости в 3 узла. Но 1 мая 1892 из-за неосторожного обращения с канистрами бензина «Морской лев» сгорел. Восстановление его потребовало бы слишком больших средств. Роман Владимирович звал Александровского обратно в Петербург и даже высылал ему деньги на дорогу, но Иван Федорович к этому времени впал в черную меланхолию, которую запивал крымскими винами. Умер Александровский в 1894 году. Но сам вице-адмирал Хорошихин уже понимал, что время гениев-одиночек уходит безвозвратно. Новое время требовало новых научных подходов.
Заняв кабинет начальника МГШ, Роман Владимирович с головой погрузился в работу. Приходилось решать множество задач и ежедневно принимать десятки посетителей. Поэтому адмирала Хорошихина не смутил очередной посетитель, возникший на пороге его кабинета в конце 1890 года. На встречу к главе ГМШ напросился импозантный, хитроумный, пронырливый, но не бесталанный, русский дворянин польского происхождения Стефан Карлович Джевецкий. Он сразу осыпал вице-адмирала комплементами, подарил серебряный чернильный прибор, выполненный в виде его же подводной лодки. А в качестве бонуса вывалил аж три проекта подводных лодок различного водоизмещения с паровыми, пневматическими и бензиновыми двигателями! И сразу же предложил заключить контракт на постройку 50 шт. своих замечательных лодок, ссылаясь на имеющийся у него опыт массового строительства подобных изделий. Но не таков был Роман Владимирович. Очень внимательно выслушав и проявляя явное дружелюбие, он предложил Джевецкому построить пока всего одну лодку, а далее, если испытания пройдут успешно, заказать серию.
Стефан Карлович тут же предложил 190-тонную лодку с единым паровым двигателем. Однако адмирал Хорошихин выразил сомнение и предложил построить лодку меньшего водоизмещения. После согласования с морским министром Н.М. Чихачевым и председателем МТК П.П. Тыртовым был заключен контракт. Причем Хорошихин составил его так ловко, как заправский судейский. По этому контракту Джевецкий строил лодку практически за свои деньги. Оплате подлежали лишь переделки, которые вносил МТК. Полная же оплата должна была осуществиться после принятия лодки в казну.
И тут для Стефана Карловича начались «черные времена». Хорошихин требовал доводки лодки до идеального состояния. Менялось практически все – от водоизмещения до типа двигателя. В проект вносились все новые и новые переделки по результатам зарубежного опыта. Согласование проекта шло больше года. Первый лучик света для господина Джевецкого блеснул при выборе оружия для его лодки. Хорошихин, уже ставший морским министром, одобрил решетчатые торпедные аппараты и даже выплатил Стефану Карловичу, заслуженную премию. Кроме этого, торпедные аппараты конструкции Джевецкого были рекомендованы к выпуску на Путиловском заводе и заводе Лесснера, причем с каждого выпущенного аппарата Джевецкий получал соответствующий процент.
С.К. Джевецкий
Но не только дела с С.К. Джевецким занимали морского министра. Еще будучи начальником МГШ и пользуясь благорасположением Александра III к Александровскому и Джевецкому, а также к флоту в целом, он подписал «Положение об учебном отряде подводных миноносцев». По этому положению в штате отряда должны были состоять 16 офицеров и 40 кондукторов и унтер-офицеров. На обучение офицерам полагалось 1 год, а нижним чинам в зависимости от специальности – от полугода до года. Для нового учебного отряда был выделен береговой участок земли в Ораниенбауме, расположенный между яхт-клубом и водолазной школой. Там уже начались работы по углублению гавани и возведению пирса и здания самого отряда. В здании отряда предполагалось расположить комнаты для размещения офицеров, учебные кабинеты, классы и лаборатории. Кроме этого на участке, стараниями, Хорошихина, должен был быть построен ремонтный эллинг и док для подводных лодок, ангары для самих лодок, береговые станции для пополнения запасов сжатого воздуха и подзарядки батарей, а также опреснители для снабжения лодок дистиллированной водой.
Все было замечательно и гладко на бумаге, вот только самого главного – подводных лодок для обучения экипажей – и не было. Не считать же за подводные лодки 4 шт. мускульных изделий г-на Джевецкого, собранных с близлежащих крепостей. Впрочем, для отработки погружение-всплытие, этого пока хватало.
1892 год. Кабинет Морского министра, Санкт-Петербург.
Контр-адмирал, В.К. Витгефт (1899 г.)
– Проходите, Вильгельм Карлович. Догадываетесь, зачем я вас позвал?
– Никак нет, Ваше превосходительство.
– Дело тут вот какое. Государь наш изволил подписать «Положение об учебном отряде миноносцев». Положение есть, а самого отряда нет. Вот я и хочу доверить Вам организацию этого отряда. Вы изучали минное дело, речь идет как раз о миноносцах, правда подводных – Вам и карты в руки.
– Прошу прощения, Ваше превосходительство, но почему я? Есть много дельных офицеров, взять хоть бы того же капитана II ранга Беклемишева – я знаю, он как раз интересуется подводными миноносцами. Я готов хоть сейчас, вам его порекомендовать.
Капитан II ранга Беклемишев
– Как я вижу, вы, Вильгельм Карлович, не очень склонны к моему предложению. Не скрою, это для меня весьма огорчительно. А давайте так: вы все же примите мое предложение, создадите отряд, а там решим, что дальше делать.
– А чем вас, ваше превосходительство, Михаил Николаевич не устраивает? Дельный, грамотный офицер, в минном деле как бы не получше меня будет.
– В том то и дело, как специалисту к нему претензий нет, но вот опыта командования и организационных навыков у вас поболее. Э-э-э…, да, что я вас как девку красную уговариваю. Давайте так. У меня тут приказ готов о присвоении вам звания капитана I ранга. Я его подпишу в любом случае, согласитесь вы или нет, но если согласитесь, то мне старику, спокойно будет, что делом подводным стóящий офицер присматривает. А как отряд поднимете, так тотчас же дела передадите Беклемишеву и служите где хотите. Хотите – у меня при штабе, хотите – любой корабль на выбор вам дам, у нас вон строительство скольких затевается, всем хватит. А хотите – в любую страну военно-морским атташе отправлю. Работы такому молодцу, как вы, везде хватит. С ответом не тороплю, подумайте денек-другой.
– А что тут думать, ваше превосходительство. Я уже все решил. Когда можно ознакомится с отрядом?
– Ах, как славно, от вас я другого и не ожидал. А, что до отряда, так он только пока на бумаге. Самого главного – подводных миноносцев – у нас нет. Хотел «Морского льва» на Балтику перевести, так он сгорел в прошлом году. Господин Джевецкий тут хлопочет, да когда еще его подводная лодка готова будет, да и опасаюсь я, не напортачит ли чего. На словах-то он лихой, и ум у него имеется. Да вот только уже несколько раз чертежи переделывать приходилось. То ошибки в расчетах, то некоторые полезные новинки приходится ему советовать внедрять. Чую, не быстрое это дело. Так что придется почти все заново начинать. Так вот и решил я вас, Вильгельм Карлович, отправить за границу. Посмотреть, как обстоят там дела с подводным кораблестроением. Перво-наперво загляните в Германию, с подводными миноносцами там не ахти, зато поинтересуйтесь двигателями, особенно бензиновыми и электрическим. Затем во Францию и Италию, там много чему интересному поучиться можно. Оттуда в Великобританию, но что-то мне подсказывает, что многому вы там не научитесь. Бритты в последнее время как-то охладели к подводным миноносцам. А оттуда уж прямиком в Североамериканские штаты. Там жизнь подводного флота прямо-таки бурлит. Если получится, повидайтесь с мистером Холландом, по последним газетным сообщениям он свой подводный «Плунжер» уже на воду спустил. Но как вы понимаете, поедете вы не один. От себя порекомендую вам вашего знакомца и заместителя Беклемишева. А кого бы вы еще порекомендовали?
– Вроде на Балтийском заводе есть такой младший судостроитель Бубнов. Он, по слухам, тоже подводными лодками интересуется. А больше я никого и не знаю.
И.Г. Бубнов
При словосочетании «подводные лодки» морской министр поморщился.
– В яблочко, Вильгельм Карлович. Я тоже о Иване Григорьевиче думал, он, кстати, уже не младший судостроитель, а помощник старшего судостроителя. А вы с ним лично знакомы?
– Нет, как-то не довелось.
– Вот теперь и познакомитесь. Еще я вам порекомендую одного выпускника Технического училища Морского ведомства. Из молодых да ранних, младший инженер-механик, Иван Горюнов, мне его как одного из лучших выпускников рекомендовали. Берите его с собой, пусть опыта да ума-разума набирается. А в приятели я вам дам еще одного чрезвычайно интересного юношу, однокашника Горюнова по Кронштадту – Кутейникова Николая.
И.С. Горюнов
– Простите, а он к помощнику главного инспектора кораблестроения, Кутейникову Николаю Евлампиевичу, какое-нибудь отношение имеет?
– А то как же. Сын.
– Ясно.
– А вы не смотрите, что сын, парень-то с головой, плохого я вам не порекомендую. Ну, да ладно, продолжим. С нижними чинами вы там сами разберетесь. Следите только, чтобы они там практическим навыкам обучались. Если получится купить хоть пару подводных катеров, совсем здорово. А если не получится – что ж, придется своими силами выкручиваться.
– А в какой срок мы должны уложиться?
– Я так думаю, что в конце 1893 года вы должны будете вернуться в Россию. Если раньше вернетесь – совсем хорошо, позже – тоже не беда, главное, чтоб результат был.
– Если я и Беклемишев почти на полтора года уезжаем, то кто отрядом заниматься будет?
– Да там и заниматься особенно нечего. Стройка только началась. Но все же на этот случай припас я вам заместителя, с подводным делом не понаслышке знаком. Преподаватель в Ораниенбаумской школе водолазов – лейтенант Колбасьев Евгений Викторович. Замечательнейший человек и талантливый изобретатель. Я его хочу отправить для наладки в Кронштадтскую радиотелеграфную мастерскую. Нам сейчас радиотелеграфные приемники ой как нужны будут. Пусть хоть маломощные, но много и свои. А пока он в Ораниенбауме преподает, заодно и за строительством школы приглядит. Завтра же съездите в Ораниенбаум и познакомитесь.
Ну все, я вас больше не задерживаю. Если возникнут какие-либо вопросы, заходите, тотчас же, запросто, без чинов. Приму в любое удобное время.
– Имею честь откланяться, ваше превосходительство.
– С богом, голубчик.
Н.Н. Кутейников
Поздней осенью 1892 года с Балтийского вокзала отошел поезд, увозящий в Ревель группу офицеров. В Ревеле их ожидала пересадка на пароход, идущий в Германию. Во главе группы стоял капитан I ранга Витгефт Вильгельм Карлович, его помощниками числились капитан II ранга Беклемишев М.Н. и корабельный инженер Бубнов И.Г., кроме этого в состав группы входили лейтенанты А.В. Янович и Я.В. Богдановский и инженер-механики Долголенко А.Д. и Вернандер С.К.
Пока первая группа будущих выдающихся русских подводников набиралась опыта и знаний за границей, для Стефана Карловича Джевецкого опять началась «черная полоса». Только к концу 1893 года удалось выработать техническое задание по подводной лодке, сведя все пожелания морского министра Хорошихина в единое целое. Итак, по замыслу министра подводный миноносец Джевецкого (или, как уже сократил министр, ПМД-III) должен был иметь водоизмещение в пределах от 30 до 50 тонн. Иметь два двигателя – электрический для подводного хода и бензиновый для надводного хода и зарядки аккумуляторов. Впрочем, уже в процессе проектирования контракт был пересмотрен и предполагалось строительство 2-х подводных лодок: одной с электрическим двигателем подводного хода, другой с пневматическим. По результатам испытаний собирались сравнить, какой из двигателей подводного хода лучше подходит.
Желаний было много, но вот с возможностями дела обстояли несколько хуже. Бензиновые двигатели были только у зарубежных изготовителей, да и то не слишком мощные. И тут удача улыбнулась России. В 1893 году, в Штутгарте, Беклемишев познакомился с Хайнцем Хагелем – как впоследствии выяснилось, очень хорошим специалистом по бензиновым двигателям, до этого работавшим у Готлиба Даймлера. Михаил Николаевич тотчас же телеграфировал Хорошихину, и тот согласился на приезд Х. Хагеля в Россию. Хагель появился в России в 1894 году и сразу же привез «подарок». Оказывается, у него уже был практически готов бензиновый двигатель мощностью 22 л.с. – во всяком случае, все расчеты были выполнены. Уже в конце 1894 года такой двигатель был построен на заводе Лесснера и выдал неплохие результаты. Правда, потом на его доводку ушел еще год, но параллельно с доводкой Хагель предложил новый двигатель мощностью 40 л.с. Правда, тут дело несколько застопорилось и новый двигатель увидел свет только в 1896 году. Зато он был лишен нескольких болезней предыдущего изделия. А самое главное, выпуск этих двигателей удалось наладить на заводе Лесснера, Балтийском и Путиловском заводах.
Х.А. Хагель
ПРОДОЛЖЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО СЛЕДУЕТ…
