Супер-мир (если можно так выразиться) Магнума.
Наша история начинается в 641 году, когда на планете Земля в очередной раз происходили события великие и страшные одновременно. Древние империи Востока и Запада трещали под кривыми саблями горячих сынов аравийской пустыни; десять с лишним британских королевств боролись за право называться первым и главным на многострадальном острове; в Северной Индии доживало последние дни великое царство Харшавардана; новорожденная династия Тан железной рукой наводила порядок в Поднебесной, а на ледяной Тибет в очередной раз пришла свирепая зима.
Там, на Тибете, все и случилось.
Восточное полушарие около 641 года. Для просмотра полной версии (почти 900 кб) кликнуть по карте.
Тибетанский правитель Сронцзангамбо, один из отцов-основателей могущественной Тибетанской Империи, был, как и положено, велик. Что и неудивительно, с таким-то именем. Среди прочих его деяний история сохранила известия о его непродолжительной борьбе с Китаем. Тибетанские и китайские историки по сей день спорят, кто там победил, но китайский император Тайцзун согласился подарить тибетанцу свою любимую племянницу в жены и ноль процентов царства в приданное. На таких условиях Сронцзангамбо скрепил с Китаем братский союз, и все остались довольны. На какое-то время.
Тибетанский правитель Сронцзангамбо и его жены. Принцесса Вэнчень та, что красивее.
Принцесса Вэнчень приехала в Тибет весной 641 года, и вот тогда произошла
РАЗВИЛКА:
Как это уже не раз случалось с целым рядом монархов на Востоке и Западе, великий тибетанский правитель скончался прямо в брачную ночь. От разрыва персика или что-то в этом роде. Даже тибетанская медицина в те седые времена не умела ставить точных диагнозов.
И таким образом Сронцзангамбо не только ушел из этого мира, но и породил новый, поэтому хорошенько запомните его имя!
Тело правителя еще не успели сожрать стервятники, как над опустевшим троном разгорелась схватка за власть. Пока несколько братьев и министров выясняли, кто здесь главный, принцессу Вэнчень естественным образом обвинили в смерти императора и на всякий случай убили. Мы не станем вдаваться в подробности, но средневековые тибетанцы имели весьма богатую фантазию.
Узнавший о таких делах, китайский император Тацйзун
пришел в ярость и приказал своим генералам наступать. Навстречу уже наступавшим тибетанцам, которые наконец-то выяснили, кому быть королем. Новый правитель, дабы подтвердить свои права на престол, громогласно объявил, что идет мстить подлым китайцам за убийство своего предшественника.
Средневековые тибетанские воины.
==========
Противники были более-менее достойны друг друга, поэтому даже через десять лет до победы той или иной стороны было очень далеко. И даже через двадцать. Разумеется, участие в сражениях немедленно приняли почти все соседние народы и государства, в том числе восточные тюрки.
651-661
Тем временем к западу от линии фронта прошел один из неизбежных детерминизмов, на которые развилка пока никак не могла повлиять. Сасанидский Иран окончательно развалился, и его бывшие провинции стали новыми провинциями Арабского Халифата. Последние очаги сопротивления подавлялись, а последний претендент на персидской трон, царевич Пероз, окончательно решил просить политического убежища в Китае, у своего родственника, нового императора Гаоцзуна (прежний император умер от старости и стресса, вызванного тибетанской войной). Китаец имел несколько жен, но одной из них была сестра Пероуза. Вместе с последним сасанидским царевичем в далекие края последовали его многочисленные соратники.
Принц Пероуз и его соратники бегут в Китай. У них за спиной горит и плачет иранская земля.
===============
Иранский принц успел приехать в Чанъань, имперскую столицу, в самый последний момент. Тибетанская армия вырвалась на оперативный простор, окончательно захватила китайские протектораты в Туркестане, и таким образом перекрыла всякое разумное сообщение между Китаем и Центральной Азией. На календаре был 661 год.
— И что мне с тобой делать, дорогой родственник? — задумчиво спросил Гаоцзун.
— Вы должны приласкать его, наградить ценными подарками и принять на службу, — шепнул на ухо императорский чиновник.
— Мне бы шашку да коня… — отвечал иранский беженец. — Плюс совсем маленькую китайскую армию в качестве почетного эскорта — и хоть сейчас до самого Ктесифона!
— С ума сошел? Тибетанцы закрыли дорогу на запад, — неохотно признался император.
— Так с них и начнем?… — неуверенно отвечал Пероуз.
Гаоцзун не успел ответить. В тронный зал ворвался неизбежный императорский курьер. Взмыленный, как его павшая под окном лошадь.
— Ваше величество! Скоро они будут здесь! — и упал замертво.
— Шашку держать умеешь? — повернулся император к персидскому гостю.
— Так мы вроде об этом и говорили, — не понял принц. — Когда я смогу вернуться на западную границу?
— Какую еще западную границу?! На Восточный фронт! Даже на Дальневосточный! Империя в кольце врагов! Все на защиту династии!!!
Излишне говорить, что многолетняя война с Тибетом немного подкосила финансовое и политическое могущество Китайской империи, чем поспешили воспользоваться внешние враги. Одним из таковых являлся генералиссимус Ен Гэсомун, могущественный диктатор королевства Когурьо.
Борьба за верховную власть на корейском полуострове шла уже не первый год, и только тибетанский фронт не позволил китайцам поставить последнюю точку. Шилланцы, единственные союзники китайцев, справлялись плохо. Пэкче и Когурьо, в свою очередь, не стали ждать, пока за ними придут и нанесли превентивные удары.
Когуресская армия под командованием Гэсомуна нарушила границу, захватила несколько китайских крепостей, а еще несколько сожгла просто так. Но Гэсомун потропился, китайцы еще не до конца исчерпали свои резервы. Навстречу когурессцам выступила маленькая китайская армия. В первых рядах, стремясь завоевать доверие и дальнейшую поддержку императора, сражались принц Пероуз и другие иранские эмигранты. Разумеется, они покрыли себя неувядаемой. Когурьо была сокрушена. Вслед за этим китайцы с севера и шилланцы с юга нанесли смертельный удар Пэкче. Но тут их ожидал сюрприз.
Пэкче имела давние родственные и дружественные связи с Японией. Поэтому японский император Тендзи отправил в Корею большой экспедиционный корпус, тридцать тысяч солдат и почти тысячу кораблей всех размеров и рангов.
В то время Япония еще только становилась на ноги, то же самое можно сказать о ее арми и военном искусстве. Битва была славная, но японцы проиграли. Потери с обеих сторон были ужасны, но от китайцев, иранцев и шилланцев осталось еще много, от японцев почти ничего. Немногие уцелевшие вернулись домой с выражением дикого ужаса на лице.
Принц Пероуз, в свою очередь, вернулся в Чанъань, сореваемый надеждой, что теперь-то ему позволят вернуться на Запад и освободить Иран от арабских захватчиков…
Когуресская армия под командованием Гэсомуна нарушила границу, захватила несколько китайских крепостей, а еще несколько сожгла просто так. Но Гэсомун потропился, китайцы еще не до конца исчерпали свои резервы. Навстречу когурессцам выступила маленькая китайская армия. В первых рядах, стремясь завоевать доверие и дальнейшую поддержку императора, сражались принц Пероуз и другие иранские эмигранты. Разумеется, они покрыли себя неувядаемой. Когурьо была сокрушена. Вслед за этим китайцы с севера и шилланцы с юга нанесли смертельный удар Пэкче. Но тут их ожидал сюрприз.
Пэкче имела давние родственные и дружественные связи с Японией. Поэтому японский император Тендзи отправил в Корею большой экспедиционный корпус, тридцать тысяч солдат и почти тысячу кораблей всех размеров и рангов.
В то время Япония еще только становилась на ноги, то же самое можно сказать о ее арми и военном искусстве. Битва была славная, но японцы проиграли. Потери с обеих сторон были ужасны, но от китайцев, иранцев и шилланцев осталось еще много, от японцев почти ничего. Немногие уцелевшие вернулись домой с выражением дикого ужаса на лице.
Принц Пероуз, в свою очередь, вернулся в Чанъань, сореваемый надеждой, что теперь-то ему позволят вернуться на Запад и освободить Иран от арабских захватчиков…
В столице его ждал неприятный сюрприз. Император Гаоцзун волей Конфуция помре, а на престоле сидела вообще женщина, некая Ву Цзэтянь. Поднебесная Империя не знала такого позора со времен синантропов.
— Ты хорошо послужил нашему величеству, — объявила императрица. — Поэтому мы назначаем тебя губернатором Японии.
— ???!!!
— Быстро соображаешь! — восхищенно воскликнула Ву Цзэтянь. — Далеко пойдешь!
С великой тоской на лице вернулся принц Пероуз к своим соратникам. Нет, не увидеть ему больше дворцов Шираза и цветущих роз Хорасана! Не услышать жалобный плач редкой птицы, долетающей до середины Каспийского моря! Не испить воды из Тигра и Евфрата!…
У него не оставалось другого выхода, как подчиниться. Императрица Ву после смерти своего мужа устроила во дворце основательную чистку. Всех опасных и просто подозрительных для нее людей четвертовали в огромных количествах. Менее опасных (в том числе иранских родственников своего мужа) отправляли в ссылку на тот или иной край света. О западной границе речь снова не шла — с тибетанцами наконец-то был заключен мир, и правительница не желала в тех краях лишних проблем. С другой стороны, японских варваров следовало наказать за наглое вторжение в китайскую зону влияния. Пероуз идеально подходил для этой роли. Если ему повезет, так тому и быть. А если нет, то его совсем не жалко.
Принц Пероуз собрал остатки соратников, всю проживавшую в Китае иранскую общину от купцов до грудных младенцев, набрал шилланских добровольцев и китайских (то бишь киданьских) наемников, прихватил несколько китайских чиновников низшего ранга, после чего без особых приключений высадился в Японии. В тот день стояла хорошая погода, и никакой камикадзе ему не помешал.
Япония середины седьмого века имела очень мало общего с той Японией, какой уже никогда не станет в конце средних веков, не говоря уже о совсем новейшей истории. Как уже было сказано, страна только становилась на ноги и пыталась найти свое место под солнцем. Японская культура как таковая практически не существовала, а древний японский язык подозрительно напоминал диалект только что разбитой Когурьо. Легендарные самураи еще не успели стать легендарными, они даже не успели стать самураями. Почти вся японская армия погибла в Корее. Японцы чувствовали, что грядет китайская месть и спешно готовились к обороне, но снова не успели. Армия вторжения прошла через недостроенные крепости, взяла японских защитников в клещи и растоптала в пыль в двух-трех генеральных сражениях. Император Тендзи
живым не сдался, как и почти вся его семья. По древнему конфуцианскому обычаю, они сгорели в осажденном бумажном дворце.
Японские народные массы и даже аристократы (а это была знатная сборная солянка, где корейцев было больше, чем далеко не чистокровных японцев) решили принять новую власть. Японцы всегда так делали и в реальной истории, они уважали достойных соперников и умели проигрывать.
Из Китая пришли поздравления, традиционные подарки и почетная грамота с большой печатью, согласно которой принц Пероуз был официально признан го-ваном страны Ва, то бишь королем Японии.
И таким образом, в 672 году на японский престол взошла древняя персидская династия Сасанидов.
Мир просто необыкновенно обещал быть.
672 — 701
В японских горах скрывались немногочисленные японские партизаны,
на севере поднимали голову недобитые айны и другие варвары, но это не мешало королю Пероузу и его соратникам заняться обустройством нового государства. Конечно, находясь во враждебном конфуцианском окружении, они были вынуждены строить королевство по китайскому образцу, с небесными мандатами, чиновниками и даже евнухами. Впрочем, евнухов и в Персии хватало — вот так и достигались компромиссы на японской местности.
Не сразу (мешали китайские агенты влияния), но страну усеяли каменные крепости в сасанидском стиле, и, разумеется Храмы Огня.
— А что это такое? — поинтересовались аборигены.
— А таким образом мы поклоняемся духам наших предков, — объяснили персы.
— А мы тоже так хотим! — заявили японцы, которые во все времена и эпохи обожали заимствовать чужеземные обычаи и поддаваться иностранному культурному влиянию.
После бурных, но недолгих споров, очень немногочисленные зороастрийские жрецы-эмигранты приняли решение считать японцев арийцами Дальнего Востока и обратить всех в истинную благую веру.
— Мы построим здесь маленькую новую Персию! — говорили они.
— Желательно великую, — поправил их король Пероуз.
Который, в свою очередь, занялся военными реформами.
Когда через несколько лет перед королевским дворцом прошел торжественный парад японских катафрактов, клибанариев, конных лучников, арбалетчиков, автоматчиков и амазонок, король Пероуз и его старые персидские ветераны рыдали в голос от переполнявших их чувств.
Сасанидская армия старых добрых времен. Конный лучник; броненосец-катафракт, вооруженный автоматическим арбалетом залпового огня; принцесса-"амазонка".
============
Так это было похоже на старые добрые времена, когда Сасанидские армии повергали в ужас весь мир от Индии до Кавказа, и от Египта до Босфора! Но чего-то в этой армии все-таки не хватало, какой-то маленькой, но очень важной детали…
Когда взволнованные иранцы сообразили, в чем тут дело, то немедленно отправили караван торговых кораблей в Южный Китай. Торговцы вернулись с дюжиной боевых слонов. Потом привезли еще несколько дюжин, и еще. Теперь это была настоящая Сасанидская армия!!!
Боевые слоны в неволе не размножаются, диких слонов в Япони разводить было негде. Поэтому новых пришлось закупать регулярно, что привело к установлению самых прочных и дружественных связей с Юго-Западным Китаем, а также рядом индокитайских государств. Некоторые из персияпонских торговых кораблей добрались даже до Индии, где им посчастливилось встретиться с другими иранскими беженцами, парсами/гебрами реальной истории. Узнавшие о восходе нового зороастрийского царства на Дальнем Востоке, парсы немедленно продавали последнее имущество и поднимались на корабли. Сасанидская Япония определенно обещала быть!
Тем временем наступил уже восьмой век от Р.Х.
В Японии, Китае и окрестностях в общем и целом царил мир, если не считать мелких пограничных стычек, а тем временем к западу от Сферы Конфуцианского Процветания детерминисты потерпели целый ряд страшных поражений.
В реальной истории принц Пероуз долгое время держал свою ставку в китайском Туркестане и беспокоил Халифат набегами и пограничными стычками. Отдельные источники утверждают, в одном из походов он добрался до самого Ктесифона! Так или иначе, арабы потратили на борьбу с ним какие-то ресурсы, которые еще только предстоит конвертировать в современную валюту.
В Мире Японских Сасанидов-Огнепоклонников (МЯСО) эти ресурсы, деньги, время и солдаты потрачены не были.
Поэтому в 707 году пал Константинополь.
Горе, горе тебе Вавилон, блудница на семи ветрах и одном проливе!
Дополнительным фактором, приведшим к победе, стала очередная гражданская война в самой Византии. Обычное дело. А Лев Исавр и вовсе не родился через сорок лет после развилки — генетические цепочки были нарушены безвозвратно.
С другой стороны, арабское вторжение в Испанию провалилось полностью. Не было в этом мире короля Родерика и обиженной дочки графа Юлиана. Пелайо тоже не было, но у вестготов нашелся другой лидер. Он привел на поле битвы всего-то на три тысячи солдат больше, тогда как арабо-мавританцы высадились на несколько лет раньше… Короче говоря, пятнадцати тысяч всадников для разгрома Вестготской Испании уже не хватило.
Губернатора Мавритании спешно вызвали в столицу Халифата (в Константинополь) и отрубили голову.
750 — 800
Династия Тан клонилась к неизбежному упадку. Страну заново раздирали пограничные войны и северные варвары. Многолетнее правление императрицы Тайпин оставило тяжелый след и т.д.
В самый разгар событий в Китае появились Аббасиды.
Незадолго до этого в Арабском Халифате случился маленький детерминизм — могущественный клан Аббасидов все-таки поднял восстание против правящей династии Омейядов. Уж очень много противоречий накопилось между ними, пусть кланами и руководили другие люди. Но в этой вселенной Омейяды, опираясь на ресурсы разбитой Византии и аварских наемников, разбили Аббасидов. В реальной истории Омейяды бежали до самой Испании. В этой вселенной Аббасиды побежали до самого Китая.
Где, пользуясь всеобщим кризисом, захватили власть и провозгласили династию…
(Мне уже неудобно, это такой бородатый форумный анекдот, но из песни слов не выкинешь. Мусульманская династия в Китае не могла называться иначе, потому что она не могла называться иначе никогда!!! )
По старой традиции арабам удалось захватить только Северный Китай. В Южном Китае сохранились независимые царства аборигенов.
Немного отдышавшись и отпраздновав победу, новый арабский император разослал послания всем соседним владыкам, в которых требовал признать себя новым Сыном Неба, отцом родным и обменяться подарками. Среди прочих подобное письмо получил японский король Ездергито, правнук великого Пероуза.
В жилах короля текли всего двадцать пять процентов арийской крови. (Остальные проценты принадлежали обеспечил дедушка, король Нарсесито, взявший в жены одну из уцелевших японских принцесс). Ездергито смотрел на мир узкими глазами. Он говорил на совершенно альтернативном персояпонском языке. Далекий Иран был для него волшебной страной из дедушкиных сказок.
Но читая послание арабского императора, японский Сасанид чувствовал, как в самых темных глубинах его генетической памяти пробуждается голос крови. На какое-то мгновение ему показалось, что задувающий в окно ветерок приносит с собой свежий запах далеких роз Хорасана.
И древняя ненависть вспыхнула в его душе.
"А не пошел бы ты на свою собственную династию", — гласило ответное послание.
Китайский халиф пришел в ярость и объявил мобилизацию.
Шилланцы по старой дружбе примкнули к японцам. О южно-китайских слоноторговцах и говорить было нечего. Бохайцы, наследники разбитого Когурьо, колебались, потому что до сих пор не могли простить Сасанидам участие в разгроме их царства. Но Аббасиды уже успели их достать, и поэтому они решили не оставаться в стороне.
"Это был настоящий братский союз свободных народов Востока, бросивших вызов коричневой зеленой чуме!" — писал об этом один из восторженных современников.
Японские катафракты и боевые слоны, бохайские огнеметные джонки, шилланские арбалетчики понеслись навстречу арабским всадникам на боевых верблюдах.
(…пропущены несколько страниц кровавых мясорубок, иногда в рифму…)
Через пятнадцать лет союзные армии вступили в освобожденный Чанъань. Король Ездергито, как единогласно признанный вождь антиарабского альянса, был провозглашен новым императором Поднебесной.
Не до конца разбитые Аббасиды отступили в западные провинции Китая и затаили великую обиду.
Император Ездергито, в свою очередь, был поражен тяжелой формой головокружения от успехов. Он задумал ни много, ни мало — великий поход на Запад. До самого Ктесифона. Преследовать арабов, разбить их, разбить еще раз и освободить древнюю арийскую землю от исламских захватчиков!!!
…Тем временем на далеком западе европейские владения Византии окончательно погибли под ударами Аварского Эмирата, Ломбардо-Баварской Римской Империи и Болгарского Иудейского Каганата.
Вестготы нанесли ответный удар и высадились в Северной Африке. Еще они вернули себе Аквитанию и довели франков до полного ничтожества.
Пикты решили, что в грядущей Шотландии им делать нечего и бежали в Исландию. Не все, но многие.
Тибетанская развилка не могла повлиять на демографическое давление в Скандинавии. В холодных фьордах далекого Севера суровые воины в железных рубашках развернули самую большую кораблестроительную кампанию за последнее тысячелетие. У них были обширные планы. Викинги собирались ограбить всю Европу и основать норманнские королевства в Германии, Малой Бретани, Тунисе и на Канарских островах. Про Америку они пока не думали — про Америку думали вожди и короли Пиктавийской Исландии.
Не много рекламы.
