Мир красной Германии и красной России. Бронетехника-3. Штурмовые и средние танки

Вот не поставляли бы бывшие союзники России по Антанте танки белякам – не было бы в России вообще никаких танков… По крайней мере, какое то время…

В мире этой АИ, Гражданская война хоть и началась (что в принципе неизбежно!), но представляла из себя серию локальных конфликтов и благополучно закончилась в середине 20-го. Была совсем не так кровава и даже близко не так масштабна… В общем, слабым и разобщённым врагам революции запад успел подогнать всего несколько машин, и абсолютно никакой роли они в ГВ не сыграли, быстро став эксклюзивными «раритетами» в коллекции трофеев Красной Армии. РККА в Польше, во время советско-польской войны, танков захватила больше, чем у всех контр­рево­лю­ционеров вместе взятых.

Захваченные в более-менее исправном состоянии считанные «ромбы» «Риккардо», «Уиппеты» и FT-17 (большая часть как раз из Польши) никакой реальной военной ценности из себя не представляли и в лучшем случае могли служить лишь «наглядными пособиями» для курсантов военных училищ.

По сути, создавать танковые войска предстояло с абсолютно чистого листа. Благо броне­авто­мобилей в стране после Империалистической и ГВ осталось более 200, и в начале 20-х именно они являлись единственной матчастью бронесил. Но танки тоже безусловно хотелось! Ведь считалось, что именно за вездеходными танками будущее.

А как их получить? Образцов для изучения – мало. Опыта разработки – практически никакого (считать за таковой сказочно бестолковый «Царь-танк» Лебеденко, пресловутый «Вездеход» Пороховщикова или на самом деле французский проект «танка Рыбинского завода» ни в коей мере нельзя).

Самостоятельно осваивать производство тяжёлого «Риккардо» – слишком хлопотно. Да и устарели Мк-5, вместе с теми «Уиппетами», практически сразу по окончании Империалистической. Зато весьма миленький по соотношению цена/качество лёгкий французский «Рено FT-17» освоить и можно и должно!

С него всё и началось. Сперва просто копировали. Потом начали вносить улучшения и оптими­зировать конструкцию. Так почти до конца 20-х и дотянули, выпустив 500 машин для пяти полков РГК трёхбатальонного состава. Но танк-то, что с ним ни делай, к концу 20-х уже однозначно устарел. Нужно двигаться дальше. А как и куда? Некоторые прямо предлагали идти на поклон к буржуям, искать и покупать подходящие модели и лицензии на их тиражирование.

Но, это не РИ. Это АИ. И решения здесь принимаются другие, другими людьми. Главную ставку сделали на тесное российско-германское сотрудничество. Благо, «достижения» немецких танко­строителей в Империалистической тоже как-то не особо впечатляли, но они, по крайней мере, были.

Поскольку специальная международная комиссия по контролю за соблюдением военных ограничений, наложенных на Германию Версальским договором, в Социалистической Германии лютовала не в пример строже, чем это было в РИ-шной Веймарской республике, в Германии 20-х не разрабатывали такие «игрушки веймарских демократов», как лёгкий и тяжёлый «трактора». Все работы по танкам были в полном объёме перенесены в РСФСР, для чего сюда прикомандировали большую группу наиболее продвинутых и талантливых специалистов – фанатов танкостроения. И это был настоящий конкурс!

А чтоб он вообще состоялся, специальная комиссия РККА и DVA долго и тщательно вырабатывала критерии требований, предъявляемых к конструкциям танков. По сути, создавалась общая доктрина боевого применения, уже исходя из которой, могли быть сформулированы ТТТ.

Исходя из долго и муторно согласованных теорий, танки предстояло разработать трёх основных типов:

1. «Тяжёлый позиционный танк прорыва» – немцы сразу предложили эту длинную абракадабру заменить одним очень веским термином «штурмовой танк». Предложение было принято, и термин быстро и благополучно прижился. (Почему не «тяжёлый»? Всё просто – даже штурмовой танк должен был быть не таким уж и тяжёлым. Поэтому этот «веский» термин приберегли для кое чего потяжелее и… попозже).
2. Танк непосредственного сопровождения пехоты и кавалерии. Его договорились называть просто «средний».
3. Танк механизированных соединений. Тут вариантов было два – либо «основной» (как 100-пудово наиболее массовый), или «лёгкий» (что вполне отражало его весовую категорию).

Штурмовой танк должен был нести чрезвычайно мощное вооружение (вплоть до корпусных калибров). Иметь бронезащиту против аж дивизионной артиллерии. Габариты должны позволять ему преодолевать без подготовки все препятствия на линиях долговременной обороны. При этом, масса и размерения машины жёстко ограничивались транспортной инфраструктурой – т. е. до 10 м длины, до 3 м ширины и до 35 т веса (а «тяжёлый танк» по примеру французского С2 тогда представлялся чем-то массой не менее 50 т). Скорость (как малозначимый параметр для танка данного класса) не оговаривалась и, по сути, определялась мощностью мотора, определённой в 300-400 л.с.

Средний танк, должен иметь вооружение, достаточное для борьбы с лёгкими полевыми укреплениями. Возможность сходу преодолевать траншеи и воронки снарядов крупных калибров. Броню, выдерживающую, по крайней мере с фронта, обстрел из всех видов стрелковки (включая крупнокалиберную) и траншейных орудий (включая новомодные лёгкие противотанковые). Скорость – не ниже кавалерии на марше – т. е. минимум 25 км/ч при двигателе мощностью от 200 до 300 л.с.

Масса танка – не свыше 17 тонн (2 машины на 35-тонной платформе).

Лёгкий танк, имея лёгкое же, но эффективное против живой силы и легкобронированных целей вооружение, с большим возимым БК, при броне от стрелковки со всех дистанций и более серьёзных средств на дистанциях более 500 м, должен оснащаться в максимальной степени экономичным мотором умеренной мощности (не более 120-150 л.с.) и обладать высокими ходовыми качествами. Масса не более 12 т (12 тонн – это грузоподъёмность самого большого в Германии седельного тягача, на базе которого предполагалось разработать трейлер для перевозки танка на большие расстояния. Причём и тот трейлер, и лёгкий танк должны были оснащаться унифицированным мотором).

Когда эти ТТТ были доведены до сведения всех «заинтересованных сторон», работа закипела.

Несколько германских фирм одновременно и вполне легально начали разработку шасси для «гусеничного сельхозтрактора». Понятно, что ни для штурмового, ни даже для среднего танков, такое шасси не годилось. Поэтому тяжёлым и средним танками занялись откомандированные в РСФСР «энтузиасты». Российские специалисты тоже с азартом включились в эту работу. Вот только опыта не было абсолютно никакого (Настырно лезшего на первые роли Гинзбурга, с его проектами пятибашенного танка прорыва и трёхбашенного среднего, фанатом которых он стал после поездки в Англию, просто послали как авантюриста и прожектёра). А поскольку «продвинутые» немецкие фирмы прочно увязли в своих «сельхозтракторах», на лидерские позиции по среднему и тяжёлому танкам неожиданно вышли талантливые инженеры-одиночки со своими «гениальными» проек­тами… но «умеренных пропорций».

Чтоб как-то им помочь, правительство РСФСР выделило средства на закупку наиболее интересных зарубежных образцов, среди которых выделялись британские В-6 и В-12, а также американский быстроходный колёсно-гусеничный танк Кристи (именно во время поездки в Англию Гинзбурга и поразила болезнь многобашенности). Покупать лицензии, чтоб производить их серийно, никто не собирался. Это были всего лишь образцы для изучения. Поэтому обошлись довольно дорого (учитывая, что покупались без лицензий и технологий).

Сколько российских и германских проектов было представлено на конкурс, сейчас сказать уже сложно (никто их не считал), но победителем был признан проект российско-германской группы немецкого инженера Гротте.

Он предложил чрезвычайно интересный проект 25-тонного танка, который мог выполнять функции и штурмового и среднего. В его конструкции содержалось множество смелых новаций. Они-то, в сущности, проект и сгубили. Танк признали чрезмерно экзотичным и предложили капитально переработать. Причём ради упрощения и оптимизации, разделить функции штурмового танка и среднего на две, максимально унифицированные по шасси машины. Для ускорения работы, из всех желающих, при Петроградском заводе «Большевик» было создано ОДНО, мощнейшее в мире танковое КБ. Оно и начало разработку на базе проекта Гротте сразу двух его модификаций.

Шасси различались лишь одной парой катков. У более тяжёлого штурмового танка их было пять, а у среднего – четыре. За счёт сокращения общей длины, средний танк существенно облегчили, исключив из состава его вооружения гаубицу – главную «фишку» штурмового танка (ну и, соот­вет­ственно, рубку, в которой та гаубица устанавливалась).

(Вверху проект танка Гротте. Ниже – опытный танк, построенный на его основе. Главные отличия – 300-сильный мотор М-6 вместо оригинального той же мощности. Вместо большой вращающейся башни с 76,2-мм пушкой – неподвижная рубка со специальной 107-мм танковой гаубицей Сячинтова. Вместо штампованной из 20-мм брони полусферической малой башни – более простая технологически цилиндрическая, с дополнительным 20-мм бронеэкраном спереди. Вооружение в малой башне одинаковое – 37-мм пушка «большой мощности» Сячинтова с полуавтоматикой от компании «Рейнметалл». Но доработанная башня имела немецкого типа спаренную установку пушки и пулемёта ДТ-29. Наблюдательный стробоскоп на крыше малой башни уже в ходе испытаний заменили на простую неподвижную наблюдательную башенку)

После испытаний и доводки, в серию пошли сразу два танка – штурмовой и средний, с практи­чески одинаковым шасси (у среднего на каток с каждого борта короче).

По результатам испытаний, по требованию DVA, были внесены следующие изменения:

1. Поскольку из подвески танка (ради упрощения конструкции) были исключены и пневмошины катков (заменены на литую резину бандажей), и пневмоамортизаторы (остались только инди­ви­ду­альные пружины), в подвеске среднего танка, чтоб ликвидировать чрезмерные продоль­ные колебания машины, на первом и последнем катках ввели гидравлические амортизаторы.
2. Мощность двигателя и штурмового танка и среднего увеличили, путём замены 300-сильного М-6 на специальную 400-сильную танковую версию немецкого 500-сильного авиационного BMW-VI с существенно усовершенствованной системой охлаждения.
3. Согласовали вопрос с германской фирмой МАN о разработке специального 12-цилиндрового танкового дизеля аналогичной мощности. И его 6-цилиндровой «половинке» мощностью 200 л.с. для лёгкого танка.
4. Трансмиссию и подвеску усовершенствовали.
5. Ради создания более комфортных условий работы экипажа, на «своей» версии немцы заменили вооружение. Вместо простой и в тоже время достаточно мощной 16-калиберной 107-мм гаубицы Сячинтова они поставили свою 75-мм универсальную 24-калиберную танковую пушку. В башне же изначально планировали разместить не российское 57-мм универсальное танковое орудие, а свою, очень компактную 37-мм полуавтоматическую пушку.

Бронезащита формально была одинаковой (хотя качество немецкой брони, поставляемой только для штурмовых танков, было выше). Корпус и башня собирались из 25-мм брони. Лобовую часть корпуса и башни дополнительно прикрывали 25-мм бронеплиты, а борта бронерубки и нижней части корпуса – 13-мм экраны. Со временем с клёпки перешли на сварку, а простая гомогенная броня уступила место более прочной цементованной.

Танки были приняты на вооружение РККА в самом начале 1932 года. Выпуск штурмового танка (индекс Т-2, а Т-1 – это отечественная версия Рено FT-17) освоили на том же «Большевике» в объёме 100 танков в год. Для выпуска среднего танка (индекс Т-3) был капитально реконструирован тракторный завод «Русский Ганомаг» (до революции моторный завод «Рено») в городе Рыбинск Ярославской области. Плановая мощность завода 500 танков в год.

Оба танка выпускались в течение 4 лет. Штурмовыми танками Т-2 были укомплектованы четыре отдельных тяжелотанковых бригады прорыва РГК.

2 тысячи средних танков Т-3 в РККА были распределены по 20 отдельным танковым полкам непосредственной поддержки (100 машин в полку), которые по необходимости могли придаваться стрелковым, механизированным или даже кавалерийским корпусам.

В боевой обстановке свои штурмовые танки РККА ни разу за все 30-е годы не использовала. Даже в 39-ом, в Маньчжурии, для разгрома японских войск использовались в качестве танков прорыва уже довольно устаревшие средние Т-3, равных которым в японской императорской армии не нашлось.

Т-2 планировали бросить на прорыв последней линии обороны японцев на Корейском полуострове, но не срослось – логистика серьёзно хромала. Железная дорога так была загружена перевозкой совершенно необходимых предметов снабжения уже действующей армии, что в чудовищно напряжённом графике просто физически не нашлось «окна» для переброски на ДВ бригады прорыва РГК, вооружённой Т-2. Танки были полностью готовы к отправке, но в Генштабе решили, что снабжение важнее, и нарушать графики признали допустимым лишь в случае провала первой попытки прорыва японской обороны. Тут, Генштаб явно авантюрил. Если бы первый штурм закончился провалом, для восполнения потерь и подготовки следующей попытки Дальне­восточ­ному фронту потребовались бы такие объёмы снабжения, что вопрос перевозки целой тяжело­танковой бригады даже на повестку дня никто ставить не стал бы – слишком большое «плечо» и слишком узкий «канал». Дай Бог, чтоб тех объёмов снабжения хватило для стабилизации фронта! Более того – та самая стабилизации фронта вполне могла подтолкнуть политиков к началу переговоров, на которых у японцев была бы весьма сильная позиция.

Но, можно сказать, повезло. Бомб и бензина авиации и снарядов тяжёлой артиллерии кое-как хватило. Лучшие части японцев были перемолоты ещё раньше, а плохо обученные и страдающие от недокорма малорослые резервисты Квантунской Армии натиска РККА не выдержали. Прорыв удался – средние Т-3 опять справились, и уже морально надломленные японцы начали плохо организованный отход к портам для эвакуации.

Тем не менее, однажды танки прорыва Т-2 в деле всё-таки побывали!

Намцам было запрещено иметь и строить танки. Но на спецобъекте КАМА под Казанью представители DVA без каких-либо ограничений проходили подготовку на российской технике. Более того. По специальному немецкому заказу, с активным участием прикомандированных немецких специалистов, были изготовлены танки среднего и штурмового типа для полного укомплектования трёх батальонов – двух средних и одного штурмовых танков.

Это позволило немцам отказаться от аренды танков у РККА, а когда случился «Данцигский инцидент», средние и штурмовые танки были тайно переброшены из РСФСР в Восточную Пруссию (едва не со всем немецким личным составом объекта КАМА, оказавшемся вдруг полностью боеготовым отдельным штурмовым танковым полком DVA) и именно им «выпала честь» стать остриём прорыва немцами польской долговременной линии обороны под основанием «Данцигского коридора». Штурмовые танки прекрасно сделали своё дело (хотя 75-мм пушки в бою против ДОТ-ов показали себя малоэффективными).

А вот дальше… Как оказалось впоследствии, в планах Польского командования, после того как французы клюнут на их провокацию и начнут вторжение в Германию за западе, было начать собственное наступление на Восточную Пруссию, чтоб захватить её и присоединить к Польше. Поэтому, успешно прорвав польскую оборону, немцы совершенно неожиданно для себя столкнулись с из рук вон плохо подготовленным (точнее, подготовленным исключительно в теории) мощнейшим польским контрнаступлением (по сути – навалом), в котором была задействована большая часть польских подвижный ударных формирований (прежде всего те же кавбригады). В одной из таких массированных атак полякам удалось отрезать тяжелотанковый батальон от основных сил и создать угрозу его уничтожения. На счастье немцев, их разведке было прекрасно известно, где и как до начала кампании дислоцировались польские войска – их общее количество, и, соответственно загодя противопоставить им необходимое количество и своих ударных частей и резервов. Практически в последний момент батальон удалось деблокировать, хотя треть танков была к тому времени уже потеряна, а все оставшиеся без боеприпасов и горючего танки немцы сожгли собственными руками во избежание их захвата поляками. Потеряв 4/5 своей матчасти, единственный тяжелотанковый батальон DVA, официально просуществовав не более двух месяцев, фактически иссяк и пополнить его было нечем – в Германии танк не производился, а в РСФСР как раз в 36-ом танк Т-2 снимался с выпуска. На подходе была новая более сильная машина.

Тем не менее, в итоге, то плохо организованное неожиданное польское контрнаступление вскоре захлебнулось, ударные части попали в окружение и были частично уничтожены, частично пленены (лишь мелким группам кавалерии удалось рассеяться и просочиться обратно в Польшу). Как следствие – маневренных резервов у поляков не осталось и их поражение стало неизбежным. Средние танки DVA в этих встречных боях показали себя с самой лучшей стороны и при общем недостатке бронетехники не раз оказывались «палочкой-выручалочкой» – благо, у поляков с бронетехникой было совсем плохо. Как и со средствами ПТО.