Михаил Домов. Властители языческой Руси. От князя Кия до варягов. Статья 1
В древности на Руси использовалось свое, дохристианское летоисчисление. Указание на это можно найти в «Слове о полку Игореве»:
«Были вЪчи Трояни,
минула лЪта Ярославля»
(«Слово о полку Игореве», ЛП, с. 15, М.-Л., 1950)
С Ярославом Мудрым связано утверждение христианства на русской земле, а заодно и христианского летоисчисления. Трояновы века — это время давнее, языческое. Имеется в «Слове» и более конкретное указание:
«На седъмомъ вЪцЪ Трояни
връже Всеславъ жребий
о дЪвицю себЪ любу»
(Там же, с. 25)
Итак, князь Всеслав Полоцкий занял киевский престол на седьмом веке Трояновом, что соответствует XI веку н. э. Отсюда следует, что первому веку Троянову должен соответствовать V век н. э. Какое же событие стало точкой отсчета истории древних русичей? Римляне начинали свою историю от основания города, то же самое можно ожидать и от наших предков. Вот и летописец Нестор начало русской государственности связывал с Киевом и Киевском землей:
«Се повЪсти времяньныхъ лЪтъ, откуду есть пошла Руская земя, кто въ КиевЪ нача первЪе княжити, и откуду Руская земля стала есть»
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 1, Рязань, 2001)
В рукописи польского историка XVI в. М. Стрыйковского есть запись, что Киев будто бы появился в 430 г. (М.К. Каргер «Древний Киев», т. I, с. 66, М.-Л., 1958). Её источник не известен, но разве не могло существовать в V веке поселение, ставшее позднее центром земли полян? Ведь русская история началась не в IX веке, а задолго до Рюрика (Б.Д. Греков «На заре русского государства» // «Исторический журнал», 1942, # 7, с. 14-31) и вовсе не в Новгороде, о чем в летописи имеются свидетельства:
«По мнозЪхъ же времянЪхъ сЪли суть Слов ни по Дунаеви, гдЪ есть ныне Угорьска земля и Болгарьска <…> Такоже и ти СловЪне пришедше и сЪдоша по ДнЪпру и нарекошася Поляне, а друзии Древляне, зане сЪдоша в лЪсЪхъ; а друзии сЪдоша межю Припетью и Двиною и нарекошася Дреговичи; инии сЪдоша на ДвинЪ и нарекошася Полочане <…> СловЪни же сЪдоша около езера Имеря, и прозвашася своимъ имянемъ, и сдЪлаша градъ и нарекоша и Новъгородъ; а друзии сЪдоша по ДеснЪ, и по Семи и по СулЪ, и нарекошася СЪверъ»
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 5-6, Рязань, 2001)
Здесь сообщается о расселении славян, которое происходило в V-VI веках. Видно, что и расселение славян по Дунаю, и формирование восточнославянских княжеств летописец воспринимал как события одновременные. И если государственность дунайских и днепровских славян развивалась синхронно, то V-VI века — вполне реальная дата начала Трояновых веков.
Вот только почему в летописи перечислено всего шесть княжений? По-видимому, только там восточные славяне успели создать свою, пусть еще примитивную, государственность. Они-то, очевидно, и составили землю Троянову. Её политическим центром стал Киев, оттого в XVI-XVII веках в тех краях распространилось представление о Киеве, как о гомеровской Трое. К тому времени позабылось значения выражение «земля Троянова» и люди связали её с легендарным городом:
«Так считается, что и Илион (Ilium), или Троя(Troiam), некогда находились на киевской территории (territorio Kioviensi), в плодороднейших степях и живописнейших лесах. Здесь можно видеть памятники, от которых ныне сохранились развалины, подземелья, гроты, мраморные плиты и остатки мощных стен»
(Михалон Литвин «О нравах татар, литовцев и москвитян», с. 99, МГУ, 1994)
Дальше в летописи следует рассказ о полянах, живших некогда отдельными родами, а затем объединившихся под властью мифического князя Кия, после чего вновь приводится список княжений:
«И по сихъ братьи держати почаша родъ ихъ княженье в Поляхъ, а в Деревляхъ свое, а Дреговичи свое, а СловЪни свое в НовЪгородЪ, а другое на ПолотЪ, иже Полочане. Оть нихъже Кривичи, иже сЪдять на верхъ Волги, и на верхъ Двины и на верхъ ДнЪпра, ихже градъ есть Смоленьскъ; тудЪ бо сЪдятъ Кривичи. Таже сЪверъ от нихъ…»
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 9-10, Рязань, 2001)
Во втором списке перечислены все те же шесть княжений, а это говорит, что подбор их не случаен. Остальные восточные славяне и в самом деле еще не успели тогда создать свои княжества. Упомянул же Нестор кривичей, однако в список их не включил, заметив лишь, что произошли кривичи от полочан. А вот в третьем списке наблюдаются изменения:
«Се бо токмо СловЪнескъ языкь в Руси: Поляне, Деревляне, Ноугородьцы, Полочане, Дреговичи, СЪверъ, Бужане, зане сЪдоша по Бугу, послЪже же Велыняне»
(Там же)
Список расширился. Теперь свое княжество появилось и у бужан, а земля Троянова состоит уже из семи княжеств. И другое изменение — эта земля стала называться Русью. При том, что варягов здесь еще не бывало. Отдельное русское княжество не сложилось, потому что русь стала гocподствующим народом на всей земле Трояновой. Об этом говорится у Псевдосимеона — византийского автора X века:
«Рос, нарекаемые также и Дромиты, названы так от распространения какого-то сильного отклика «рос» тех, которые приняли прорицание согласно некоему совету или же по божественному воодушевлению и стали распорядителями этого народа»
(А. Карпозилос «Рос-Дромиты и проблема похода Олега против Константинополя» // «Византийский временник», 1988, т.49, с. 117)
Таким образом, господство русов, ставших военным сословием восточных славян, было узаконено прорицанием волхвов, представленным как воля богов. И еще греки запомнили боевой клич — «русь».
А.Н.Поляк обратил внимание на употребление термина «русь» в былинах. Наряду с этническим понятием, он означал также «начальство, старшие». В былине «Соломон и Иван Микульевич» говорится: «Еще Русь замен царя принимает же все» (А.Н.Поляк «Восточная Европа IX-X веков в представлении Востока» // «Славяне и их соседи», выпуск 10, с. 90, М., 2001). В том же значении понимал этот термин и византийский император Константин VII Багрянородный (905-959). Он называл восточнославянские княжества «пактиотами» росов (от «пакт» — договор) и утверждал, что русские князья отправлялись в полюдье со всеми росами, то есть — с дружиной:
«Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется «кружением», а именно в Славинии вервианов, драгувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав»
(Константин Багрянородный «Об управлении империей», с. 51, М., «Наука», 1991)
Это известие прокомментировал А.П. Новосельцев: «… полюдье — основной источник благосостояния ранних киевских князей и их дружины (руси)» (А.П. Новосельцев «Образование Древнерусского государства и его первый правитель» // «Вопросы истории», 1991, # 2-3, с. 15).
Археолог В.В.Седов связал с расселением руси распространение в VI-VII веках на землях восточных славян волынцевской культуры (В.В. Седов «Древнерусская народность: Историко-археологическое исследование», с. 51-65, М., 1999; В.В. Седов «Славяне: Историко-археологическое исследование», с. 255-269, М., 2002). В VI веке упоминал народ «рос» сирийский писатель Захария Ритор. К северу от Кавказа он помещал кочевников, еще севернее — амазонок, рядом с которыми и жил этот народ рос (ерос), отличавшийся огромным ростом:
«Вглубь от них [живет] народ амазраты и люди-псы; на запад и на север от них [живут] амазонки [amazonides] <…> Соседний с ними народ ерос, мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия, и которых не могут носить кони из-за их конечностей»
(Н.В. Пигулевская «Сирийские источники по истории народов СССР» // «Труды института востоковедения», т. XLI, с. 166, М.-Л., 1941).
Если считать амазонками болгаро-аланское население Подонья (салтово-маяцкая культура), где женщины несли военную службу и их даже хоронили с оружием (С.А. Плетнева «На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс», с. 278-280, М., 1989; С.А. Плетнева «Амазонки» как социально-политическое явление» // «Культура славян и Русь», с. 529-537, М., 1998), то народ «рос» точно совпадает с восточными славянами. Мусульманские писатели Ас Са’алиби (XI в.) и Захир-ад-дин (XV в.), повествуя о событиях VI века, тоже упоминали русов (А.П. Новосельцев «Восточные источники о восточных славянах и Руси VI — IX вв.» // «Древнерусское государство и его международное значение», с. 362-363, М., 1965; А.Н. Сахаров «Дипломатия Древней Руси», с. 191-192, М., 1980).
Какие-то смутные воспоминания о давних событиях сохранялись на Руси и оказались включены в Степенную книгу в виде малопонятной вставки:
«Иже и преже Рюрикова пришествiя въ Словенскую землю не худа бяше держава Словенскаго языка, воинстоваху бо и тогда на многiя страны и на Селунскiй градъ и на Херсонъ и на прочихъ тамо, яко же свидЪтельствуетъ нечто мало отчасти въ чюдесЪхъ великомученика Димитрiя и святого архiепископа Стефана Сурожскаго, ова же индЪ. И яко же вышеречено, иже и на самый Царьградъ многажды прихожьжаху; еще же древле и царь Феодосiй Великiй имЪяше брань съ Русскими вои, его же укрепи молитвою великiй старец Египтянин именемъ Иванъ Пустынникъ. ПослЪди же и при Ираклiи цари ходиша Русь и на царя Хоздроя Персьскаго»
(Книга Степенная царского родословия, ч. 1, ПСРЛ, т. XXI, с. 63, С.-Петербург, 1908)
В 626 году русы в союзе с аварами осаждали Константинополь (Л.Е. Боровский «Византийские, старославянские и старогрузинские источники о походе русов VII в. на Царьград» // «Древности славян и Руси», с. 114-119, М., 1988; В.В. Мавродин «Начало мореходства на Руси», с. 12-13, Л., 1949), а в 643 году правитель Дербента Шахрийар называл русов в числе своих врагов (А.П. Новосельцев «Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв.» // «Древнерусское государство и его международное значение», с. 364-365, М., 1965). Очевидно, имя «Русь» распространялось среди восточных славян уже в VI-VII веках, что и отразилось в летописи.
Далее в летописи сообщается о войне белых угров (болгар?) с иранским шахом Хосровом (VII в.), о вторжении на Дунай авар и насилиях их среди дулебов (VII в.). Тут же приводится и легенда о происхождении радимичей и вятичей. Упоминания о белых уграх и аварах позволяют датировать появление княжений радимичей и вятичей VII веком. Следующий список резко отличается от предыдущих:
«И живяху в мирЪ Поляне, и Деревляне, и СЪверъ, и Радимичи; Вятичи и Хорвате. ДулЪби живяху по Бугу, гдЪ ныне Велыняне, а Улучи и Тиверьци сЪдяху по ДнЪстру, присЪдяху къ Дунаеви, бЪ множьство ихъ, сЪдяху бо по Днестру оли до моря, и суть гради ихъ и до сего дне, да то ся зваху отъ Грекъ Великая Скуфь»
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 12, Рязань, 2001)
В мире живут только хорваты, древляне, поляне, северяне, радимичи и вятичи, причем, судя по форме изложения, можно предположить, что хорваты и вятичи присоединились к союзу позднее. А ведь имеются и другие княжения. Выходит, остальные славяне просто не пожелали вступить в это объединение. Теперь земля Троянова протянулась полосой от Карпат до верховий Дона. Княжества выстроились в ряд, словно для отпора какому-то неведомому врагу с юга. И такой враг действительно существовал. Как раз в VII веке в Причерноморье вторглись кочевники авары. Спасаясь от них, в земли восточных славян переселились дулебы, а бужан они, очевидно, подчинили себе. Но в антиаварский союз дулебы не вошли, так же как дреговичи, полочане и словене. Видимо, для них-то авары опасности не представляли — объединение южных княжеств оказалось непреодолимой преградой для степняков (Б.А. Рыбаков «Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв.», с. 99, М., 1982).
Не вошли в союз и самые южные из восточных славян: уличи и тиверцы, хотя в летописи их княжества, уже отмечены как существующие. А греки только их и называли скифами — должно быть, уличи и тиверцы первыми из восточных славян наладили отношения с Византией. Но, похоже, что вражда между полянами и уличами восходит уже к тем далеким временам. Память о сражениях с аварами отразилась в «Слове»:
«Поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя»
(«Слово о полку Игореве», ЛП, с. 15, М.-Л., 1950)
И хотя подробности этих войн нам не известны, но если аварам все же пришлось покинуть Причерноморье, так значит, не они оказались победителями. Конкретные сведения о нашествии аваров содержатся в сочинениях византийских авторов. Правда, интересы византийцев довольно узки — они касаются лишь событий в придунайских областях. Подчинив болгар и увеличив этим свои силы, авары напали на славянское объединение, известное византийцам как анты:
«<…> когда правители антов были поставлены в бедственное положение и против своих надежд впали в несчастье, авары сразу же стали опустошать их землю и грабить их страну. И вот, теснимые набегами врагов, анты отправили к ним посольство, избрав для посольства Мезамера, сына Идаризия, брата Келагаста, и просили выкупить некоторую часть пленных из их племени. Но посол Мезамер, пустослов и хвастун, прибыв к аварам, изрек слова высокомерные и в чем-то даже наглые. Поэтому-то тот кутригур, который был предан аварам, который замыслил против антов [нечто] весьма враждебное, после того как Мезамер говорил надменнее, нежели подобает послу, сказал хагану следующее: ‘Этот человек приобрел величайшую силу у антов и может противостоять любым своим врагам. Следует поэтому убить его и затем безбоязненно напасть на вражескую [землю]’. Послушавшись его, авары, презрев почтение к послам и ни во что не поставив справедливость, убивают Мезамера. С того времени более, чем раньше, стали они разорять землю антов и не переставали порабощать ее жителй, грабя и опустошая [ее]»
(Менандр Протектор // «Свод древнейших письменных известий о славянах», т. I (I-VI вв.), с. 317, М., 1994)
Разбору этого свидетельства Г.Г. Литаврин посвятил отдельную работу. Получается, что вторжение аваров не имело для славян существенных последствий. Антский союз не распался и сохранил самостоятельность, силы его не были подорваны. Единственные славяне, которых удалось подчинить аварам, были жителями Паннонии (Г.Г. Литаврин «Известия Менандра Протиктора об отношениях аваров и славян» // «Византия. Средиземноморье. Славянский мир», с. 7-18, МГУ, 1991). Аварские набеги несли страшное разорение славянам, однако, все завоевательные замыслы аварского кагана пошли прахом. Последнее известие о военном столкновении аваров с антами относится к 602 году:
Вождь антов
«Тем временем каган <…> направил сюда Апсиха с войском и приказал истребить племя антов, которые были союзниками ромеев.
- 1. При таких обстоятельствах авары в большом числе отпали и спешно, как перебежчики, перешли на сторону императора. Слухи об этом привели кагана в замешательство; его охватил страх, он и упрашивал их и придумывал много различных средств, чтобы вернуть себе назад отпавшие силы»
(Феофилакт Симокатта «История», кн. VIII, с. 180, М., 1957)
Хазарский воин
Одна только перспектива встречи с антами вызвала в аварском войске настоящую панику. Стало быть, бивали они аваров жестоко и «шеломы оварьскыя» действительно оказались «поскепаны», да ещё как «поскепаны». А главное состоит в том, что у Дуная находились лишь передовые силы антов, основная их масса оставалась в глубине антских земель, и вот с этими силами аварам уж точно было лучше не встречаться. Прокопий Кесарийский не понаслышке знал про «бесчисленные племена антов» живущие аж до Азовского моря (Прокопий из Кесарии «Война с готами», кн. IV(VIII), 4.9, с. 384, М., 1950). Потому-то авары так быстро ушли за Дунай — анты их попросту выгнали из причерноморских степей.
Битва антов с готами
А когда аварская угроза отступила, то вновь обострились старые противоречия. Первыми отделились хорваты. В летописи после перечисления партнеров по союзу следует их описание. Поляне «бо своихъ отець обычай имуть кротокъ и тих», древляне «живяху звЪриньскимъ образомъ», радимичи, вятичи и северяне «одинъ обычай имяху». «Си же творяху обычая Кривичи…» (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 12, Рязань, 2001). А вот хорваты не упоминаются, стало быть, они теперь предпочли жить отдельно. Зато упоминаются кривичи, которых полянам, кажется, удалось на время подчинить.
По-видимому, хорваты выбрали себе других союзников. Когда авары переселились в Паннонию, то уже не представляли угрозы для восточнославянских княжеств. Но вот к Карпатам они вполне могли прорываться, поэтому наиболее важным союзником для хорват стало государство, основанное хорутанским князем Само. Потом по наследству хорватские земли перешли к Моравии, а уже у неё их отбил князь Олег во время похода к Дунаю, упомянутого в Иоакимовской летописи(В Н. Татищев «История Российская», т. I, ч. I, с. 111, М., 1994). Тогда получают объяснение чешские претензии на Хорватию. В грамоте, данной пражскому епископству, в его состав включены земли до рек Буг и Стырь (С.М. Соловьёв «История России с древнейших времен», кн. I, т. I, с. 162, М., 1993). Видимо, Чехия претендовала на них как преемница Моравии.
Позднее поляне «быша обидимы Древлями и инЪми околними» (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 16, Рязань, 2001). Должно быть, древлян раздражали претензии полян на лидерство, в этой роли они предпочитали видеть себя. «Околними», очевидно, были кривичи и уличи. И теперь в объединения остались всего четыре княжества: поляне, северяне, радимичи и вятичи. Они-то и составили ядро будущей Русской земли.
Раздорами воспользовались новые враги. В летописи рассказывается, как хазары потребовали от полян: «Платите намъ дань», a те в ответ послали им меч (Там же). Усиление Хазарии приходится на VIII век, этим временем и следует датировать начало русско-хазарских войн. Но хазары встретили достойного противника. И вот уже на западных рубежах самой Хазарии протянулись мощные оборонительные линии, свидетельствующие о грозной опасности со стороны набирающей силу Руси (А.П. Новосельцев «Образование Древнерусского государства и его первый правитель» // «Вопросы истории», 1991, # 2-3, с. 9).
Дань хазарская
В IX веке хазарам даже пришлось обратиться за помощью к Византии. В 834 году (Кедрин) или в 837 году (продолжатель Феофана) в Константинополе появилось хазарское посольство с просьбой о помощи в сооружении крепости Саркел на Дону (М.И. Артамонов «История хазар», с. 402, С.-Петербург, 2001). И помощь хазары просили, несомненно, против Руси. Потому что в 838 году к византийскому императору Феофилу (829-842) пожаловало еще и русское посольство («Бертинские анналы» // «Древняя Русь в свете зарубежных источников», т. IV, с. 18-21, М., 2010). Почему это Русь направила своих послов в Византию сразу же вслед за Хазарией? Вряд ли случайно такое совпадение. Скорее всего, это была попытка предотвратить хазаро-византийское сближение. Вот почему хазары так усердно пытались перехватить русских послов, что тем пришлось возвращаться на родину через земли франков (Там же). Похоже, что хазары проигрывали войну с Русью. Лишь вмешательство Византии позволило хазарам переломить ход войны. Участие империи заключалось в строительстве крепостей и, вероятно, в привлечении на сторону Хазарии других народов. И если византийцы предпочли помогать хазарам, значит, Русь они считали более опасным для себя противником. Такую же оценку ситуации дал в своём исследовании и М.И. Артамонов: «Если учесть, что нападение Руси во главе с князем Бравлином на южное и восточное побережье Крыма ‘от Корсуня до Корча’ произошло до построения Саркела, то одного этого было бы вполне достаточно, чтобы привлечь внимание и Византии, и Хазарии к новой грозной силе, появившейся в Восточной Европе» (М.И. Артамонов «История хазар», с. 408, С.-Петербург, 2001).
Всадник Хазарского каганата
К тому времени Русь была им достаточно хорошо известна. По сообщению Феофана (IX в.) во время похода на Болгарию 764 года в составе византийского флота имелись русские хеландии (корабли). Должно быть, уже тогда в византийской армии служили русские наемники (Д.И. Иловайский «Начало Руси», АИР, с. 20, М., 1996; В.В. Мавродин «Начало мореходства на Руси», с. 18, 1949). И эти же наемники, скорее всего, совершили нападение на Севилью в 844 году, o котором рассказывал ал-Якуби (IX в.). Во всяком случае, для самой Руси в этом не видно надобности:
«На запад от города, называемого Аль-Джазира, находится город, именуемый Ишбилия, при большой реке, которая есть река Куртубы. В этот город вошли язычники, которых называют Рус, в 229 (=843-4) году и пленяли, и грабили, и жгли, и умерщвляли»
(А.Я. Гаркави «Сказания мусульманских писателей о славянах и русских», с. 63, С.-Петербург, 1870)
Началом IX века датируются сообщения о русских нападениях на крымские (житие Стефана Сурожского) и малоазийские (житие Георгия Амастридского) владения Византии (Е.Э. Липшиц «О походе Руси на Византию ранее 842 года» // «Исторические записки», # 26, 1948, с. 313-331). Жития опубликованы В.Г. Васильевским («Житие св. Георгия Амастридского»; «Житие св. Стефана Сурожского» // В.Г. Васильевский «Труды», т. III, с. 1-98, Петроград, 1915). А набег на остров Эгину даже точно датирован — 813 год (О. М. Слабченко «Проложное сообщение о предлетописной Руси» // «Исторический журнал», 1942, # 7, с. 129). Так что византийцы давно имели возможность оценить военную силу Руси. В том же 813 году Турский церковный собор «урегулировал вопрос об использовании в качестве апостольского языка lingua rustica…» (Пиккио Рикардо «Slavia ortodoxa. Литература и язык», с. 58, М., 2003). Как видно, к началу IX века русский язык настолько распространился в Европе, что его употребление стало темой для церковного разбирательства.
Но, несмотря на вмешательство Византии, русско-хазарская война еще долго шла с переменным успехом. По сообщению арабского автора ал-Якуби, которое относится к 853-854 годам, санарийцы (народ из Северной Кахетии) отправили посольства к сильнейшим правителям Восточной Европы с просьбой о помощи против арабов. Равным византийскому императору и хазарскому кагану они считали властителя славян (сахиб ас-сакалиба), в котором исследователи (А.П. Новосельцев, А.Н. Сахаров) видят киевского князя:
«… Буга Старший… двинулся против [народа ас-санарийа], воевал с ними, но те разбили его и обратили в бегство. Отступив от них, он стал преследовать тех, кому даровал помилование [ранее]. Некоторые скрылись и написали владетелям Рума, хазар и владетелю славян. Собрались они с большой армией»
(«Древняя Русь в свете зарубежных источников», т. III, с. 39, М., 2009)
Но в таком случае следует признать, что в середине 50-х годов IX века русские княжества еще не были данниками Хазарии (А.П. Новосельцев «К вопросу об одном из древнейших титулов русского князя» // «Древнейшие государства Восточной Европы», 1998 г., с. 378, М., 2000).
Даже странно, что из летописного сообщения 859 года о хазарской дани (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 18, Рязань, 2001) порой делаются далеко идущие выводы. Да, война завершилась неудачно для Руси, и пришлось выплачивать дань победителю. А с кем такого не бывало? Та же Византия кому только дань не платила. Русская летопись не дает никаких оснований для утверждений о каком-то «хазарском иге». Хазария — это ведь не Золотая Орда, и возможности, ее были куда скромнее. Пусть в конце 50-х годов IX века Хазарии и удалось благодаря поддержке Византии вырвать-таки победу в одной войне, но кроме дани, ни о каких других формах зависимости летопись не упоминает. Да и дань-то платили только поляне, северяне и вятичи. До радимичей, живших севернее, хазары добраться уже не смогли. А это значит, что Хазария и сама была обескровлена войной и дальнейшие завоевания оказались ей просто не по зубам. Главным ее успехом явилось установление контроля над населением салтово-маяцкой культуры на Дону. Да и то ненадолго. Б.А. Рыбаков решительно заявил:
«Что касается Руси как политического организма, то здесь не может быть сомнений: ни один источник (включая и хазарские) не говорит ни в настоящем, ни в прошедшем времени о власти хазар над Русью. А равенство титулатуры хазарского кагана и киевского князя, также именуемого каганом (еще до 839 г.), окончательно отвергает возможность признания киевского князя вассалом хазар»
(Б.А. Рыбаков «Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв.», с. 257, М., 1982).
В 859 году В Киеве появляется князь Аскольд. Если верить Иоакимовской летописи, то поляне сами пригласили его после хазарского разорения:
«Славяне, живусчие по Днепру, зовомии поляне и горяне, утесняеми бывши от казар, иже град их Киев и протчии обладаша, емлюсче дани тяжки и поделиями изнуряюсче, тии прислаша к Рюрику преднии мужи просити, да послет к ним сына или ина князя княжити. Он же вдаде им Оскольда и вои с ним отпусти»
(В Н. Татищев «История Российская», т. I, ч. I, с. 110, М., 1994)
И соотношение сил тут же изменилась: «Оскольд же, шед, облада Киевом и, собрав вои, повоева первее козар» (Там же). И это вполне вероятно, ведь по сообщению Никоновской летописи русы, пришедшие с Аскольдом, поселились в Причерноморье в непосредственной близости от хазар:
«О князи Рустемъ ОсколдЪ. Роди же нарицаемiи Руси, иже и Кумани, живяху въ ЕксинопонтЪ…»
(Никоновская летопись, ПСРЛ, т. IX, с. 13, М., 2000)
Так что сами хазары оказались теперь под ударом, и уж ни о какой власти их на Руси и речи идти не могло. А на следующий год возросшую силу русского государства испытали на себе и ромеи. Поход князя Аскольда в 860 году на Константинополь потряс их империю. Гегемония в Восточной Европе окончательно перешла к Руси.
Складывалась государственность и на Русском Севере. Словене, вышедшие из состава земли Трояновой, выпали из поля зрения летописца. Но к IX веку они уже возглавляли федерацию из пяти земель. Летопись под 859 годом сообщает:
«Имаху дань Варязи изъ заморья на Чюди и на СловЪнехъ, на Мери и на ВсЪхъ, КривичЪхъ»
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 18, Рязань, 2001)
Чудь, словене, меря, весь и кривичи вместе платили дань варягам, затем вместе же они «Изъгнаша Варяги за море, и не даша имъ дани», затем они же «воевати почаша сами на ся», затем они же «идоша за море къ Варягомъ, к Руси» и пригласили на княжение Рюрика с варягами (Там же). В летописном известии явно прослеживается устойчивое, исторически сложившееся государственное объединение. И в описании похода князя Олега на Киев сохраняется тот же состав:
«Поиде Олегъ, поимъ воя многи, Варяги, Чюдь, СловЪни, Мерю, Весь, Кривичи»
(Там же, с. 22)
Добавлены лишь варяги, но они и не имели своего княжества, а расселялись по разным городам. Возможно, памятью о прошлом явилось позднейшее разделение Новгородской земли на пять пятин — традиция, идущая из глубины веков. Еще в VII-VIII веках славяне колонизировали земли вокруг озера Ильмень, сначала появились длинные курганы, а затем и культура сопок (В.В. Седов «Древнерусская народность: историко-археологическое исследование», с. 127, М., 1999), подчиняли окрестные народы, расселялись среди них и вот к IX веку сформировались пять государственных образований. Это видно из сообщения Новгородской I летописи:
«… СловенЪ свою волость имЪли, а Кривици свою, а Мере свою; кождо своимъ родомъ владяше; а Чюдь своимъ родом…»
(Новгородская I летопись, ПСРЛ, т.III, с. 106, М., 2000)
Под чудью следует понимать западно-финские племена, жившие в пределах Новгородской земли. На их территории, по-видимому, и сложилось объединение племен во главе со славянами. Его центром мог быть город Ладога, где археологически зафиксирован пестрый состав населения (В.В. Седов «Восточные славяне в VI-XIII вв.», Археология СССР, с. 61-62, М., 1982; В.В. Седов «Славяне: Историко-археологическое исследование», с. 563, М., 2002). Этот город входил в число главнейших городов Новгородской земли, да и позднее он сохранял свое значение. При решении важных вопросов «Новгородци призваша плесковиць и ладожанъ и сдумаша…» (Новгородская I летопись, ПСРЛ, т. III, с. 209, М., 2000)
Под мерей понималось население Ростовской земли, куда входили не столько местные меряне, сколько доминировавшие там славяне. Предшествовавшая дьяковская культура прекратила существование ещё в VII веке, численность населения в Верхнем Поволжье резко увеличилась за счёт прихода туда среднеевропейского населения, сформировавшего совершенно новую культуру. Преемственность между двумя культурами в этом регионе отсутствует (В.В. Седов «Древнерусская народность: историко-археологическое исследование», с. 146-147, М., 1999). Новые жители принесли с собой предметы провинциальноримского происхождения (там же, с. 148). «… в период становления Древнерусского государства все жители Ростовского края назывались мерей <…> Меря упоминается в летописях среди участников похода Олега 882 г. на Киев и похода 907 г. на Константинополь. Это было, нужно полагать, не поволжско-финское племя, а воины из среды населения Ростовской земли…» (там же, с. 150).
А в земле веси сложилось Белозерское княжество, его центром стал славянский город Белоозеро. Славяне там поселились ещё в период раннего средневековья, в последний раз летопись упоминала о веси в 882 году, и в дальнейшем население этого края именовалось белозёрцами (Л.А. Голубева «Весь и славяне на Белом озере X-XIII вв.», с. 6, М., 1973).
Хотя в летописи и перечислены финские народы, государственность в их землях была уже славянская.
Центром земли кривичей, был в то время Изборск, лишь позднее уступивший первенство Пскову. Об этом сказано в Степенной книге:
«… еще бо граду Пскову не сущу, но бяше тогда началный градъ во странЪ той, зовомый Изборескъ идЪже преже господьствуя Труворъ, братъ перваго Рускаго великаго князя Рюрика, иже бЪ свекорЪ сея блаженныя Ольги…»
(Книга Степенная царского родословия, ч. 1 // ПСРЛ, т. XXI, с. 6, С.-Петербург,1908)
То же самое отмечается и в Устюжском летописном своде:
«… а то нынЪ пригородокъ пъсковскии, а тогда былъ въ кривичехъ большии город»
(Устюжский летописный свод (Архангелогородский летописец), с. 20, АН СССР, М.-Л., 1950)
Если в середине IX века уже существовала федерация пяти земель, ясно, что в своем становлении она должна, была пройти длительный исторический путь, и уж, конечно, не Рюрик ее создал. Он стал основателем династии, но принял власть в уже сложившемся государстве.
После принятия христианства в стране было введено новое летоисчисление. Автор «Слова» связывал это событие с Ярославом Мудрым. Но и память о прежнем летоисчислении сохранялась, пока язычество сопротивлялось новой вере.
