Макс Бужанский. Третье сентября тридцать девятого

Сегодня или вчера, новый премьер министр Великобритании Борис Джонсон в своём твитере записал ролик, в котором приравнял СССР к Фашистской Германии и очень сочувствовал бедным полякам, которых растерзали безжалостные тоталитарные государства.

Как там оно было на самом деле историки спорят до сих пор. Но в чём они согласны, так это в неприглядной роли Британии, и уж кому-кому, а британскому премьеру лучше сидеть тихо и помалкивать по поводу этих событий, которые лучше всего проиллюстрировал Макс Бужанский в своём недавнем посте.

В 11 утра Британия объявила войну Рейху.

11.40.

На аэродроме приземляется самолет с польской делегацией, автомобиль мчит в Лондон.

Нескошенные поля, летящие навстречу грузовики, хмурые лица англичан, всё, абсолютно всё, кажется полякам пропитанным войной.

Они видят её в каждом движении, представляют себе, как вот сейчас, Британская Империя поднимется, развернет могучие плечи и сдавит железные пальцы на горле Гитлера.

Держись, Польша, держись!! Уже скоро!!

Брусчатка мостовой, гвардейцы, сменившие по случаю войны меховые шапки и красные мундиры на полевую форму, коридоры, коридоры, коридоры.

Грохот каблуков отражается от стен бесконечным эхом, летит впереди, возвращается, толкает в спину.

Держись, Польша!!

Мы уже здесь, мы прибыли за помощью, держись!!!

Поворот, еще один, дверь приемной распахнута, похожая на втиснутую в кукольное платье черепаху секретарша что то яростно отстукивает на машинке.

Замерли на пороге, стучит, пальцы бьют по клавишам, кровь бьёт в висках.

Пауза, время тянется липкой дремой, молчать нет сил, кашлянуть, обратить внимание на себя- унизительно.

Взгляд поверх очков, ощупал, оббежал сверху до низу, зацепился на кокардах, показалось, будто это иссушенное существо хмыкнуло.

-Генерал Айронсайд занят.

Пальцы выбивают на клавишах нервную дробь.

Он примет вас завтра.

Ночь у окна.

Взгляд ловит каждого военного в форме, звук каждого самолета заставляет вздрогнуть.

Ну!

Ну! Началось наконец?!!

Мозг понимает, что армады взлетающих с аэродромов британских самолетов не увидеть из лондонского окна отеля, не увидеть бесконечные колонны пехотинцев, шагающих по прогибающемуся под их весом трапу на борт корабля.

Бесконечные колонны, бесконечные силуэты кораблей, теряющихся в ночной мгле, грохот солдатских башмаков, огоньки сигарет вахтенных.

Мозг всё понимает, но глаза отчаянно впиваются в тени на ночных лондонских улицах ища признаки того, что хочется увидеть больше всего на свете!!!

Держись, Польша!!!

4 сентября.

Грохот каблуков, коридоры, коридор, коридоры.

Грохот клавиш печатной машинки.

Генерал Айронсайд примет вас завтра!

Крыльцо, сесть, закурить, подставить лицо хмурому лондонскому дню.

Начальник Генерального Штаба Британии занят.

Начальник Британского Генштаба генерал Айронсайд, примет завтра.

Хорошо, это очень хорошо, пся крёв!!

Занят, значит в любую секунду взлетят бомбардировщики, значит армия уже плывет во Францию, значит корабли британского Флота уже вышли в море и гонят перед собой стаю рыскающих подлодок Рёдера!!

Ждать!

Жди, Польша, держись и жди!

5 сентября, коридоры.

Генерал Айронсайд занят.

6,7,8.

Лондон безразличен, Лондон проносится мимо сидящих на крыльце Британского Генштаба польских офицеров.

Никто не смотрит в их сторону, никто ничего не говорит, никто не берет интервью и никто не жмет руку.

Поляки стоят у окна, и молча смотрят на снующие улицами тени.

Держись, Польша.

9 сентября.

В грохоте каблуков отчаяние, в грохоте клавиш пишущей машинки, равнодушие.

Равнодушный взгляд, -проходите, генерал Айронсайд вас ждет.

Не верят своим ушам!!

Шаг, три шага вперед, тепло кабинета стряхивает уличную сырость, дрова в камине трещат так уютно, языки пламени бросают тени на обшитые деревом стены.

Тени пляшут, причудливо изгибаясь, чуть шарахаясь друг от друга.

Как дела на фронте, господа?

Генерал Айронсайд вежлив и приветлив, привстал, пожимая руку, пару листов, лежащих на столе, аккуратно перевернуты вниз текстом.

Польша сражается!!

Хрипло, горло перехватила судорога, пальцы теребят крючок воротника, вдруг куда то исчез воздух.

Хорошо, очень хорошо! Айронсайд одобрительно кивает.

Давайте обсудим наши планы!

Наши планы?- брови Айронсайда изумленно взлетают вверх.

Он на секунду отодвигается от стола, будто не веря своим глазам.

Грохот машинки в приемной стих, тоже не верит.

Шаг вперед.

Шагнули все разом, как по команде, пламя в глазах.

Недобрый огонек в глазах Айронсайда, лед, еще секунду назад плескавшийся там растаял, злые, холодные глаза волка.

Отшатнулись.

Этими планами должна была заниматься Франция.- Айронсайд встаёт, поляки делают еще шаг назад.

Господа,- Айронсайд бросает взгляд на бронзовые часы, орлиными лапами вцепившиеся в чугунный карниз камина,- прошу меня извинить…

И да, я бы рекомендовал Польше закупить оружие в нейтральных странах…

Всего доброго.

Улица встречает дождем.

Капли текут по лицу, скользят, смешиваясь с солью слез, срываются с кончиков усов, разбиваясь о начищенные до блеска сапоги.

Никому не нужная польская военная делегация просто стоит под сентябрьским дождем, смотрит в землю, безмолвная и одинокая.

На следующий день, 10 сентября 1939 года, польской военной миссии сообщили, что Англия начала бомбардировки Германии, и что в Румынию прибыли 45 самолетов для Польши.

Держись, Польша!

О том, что это ложь, поляки узнали, вернувшись домой.

За две недели с вступления в войну, британская авиация сбросила на Германию 39 тонн бумаги.

Листовки, взывавшие к нравственности немцев.

Немцы не прониклись.

Источник — https://www.facebook.com/photo.php?fbid=260445934796685&set=a.127684914739455&type=3