Содержание:
История и теория магии
Магия. Явление, казалось бы, привычное, и в то же время, подсознательно чуждое. Что она такое?
Единой теории волшебства не существует до сих пор, несмотря на значительные усилия в этом направлении. В примитивные века, непосредственно следующие за Днями Гнева, магию непосредственно соотносили сначала с Великими, затем с фольклорными сверхъественными сущностями; творение заклинания воспринималось как непосредственное обращение к могущественному существу. Эльфы рассматривали магию как «протоэнергию», непосредственно преобразующуюся в любую другую форму энергии и материи. Современные исследования предполагают, что магия, это в первую очередь, преобразование локальной части реальности в состояние так называемой «нестабильной суперпозиции», разрешение которой в ту или иную стабильную форму целиком зависит от единственного наблюдателя — собственно, мага. Однако окончательно разрешение этого вопроса еще далеко.
В восприятии обывателей, магия делится на природную, то есть естественную, и чародейскую, покоренную. Хотя это определение и крайне неполно, оно неожиданно удобно в практическом применении. К первой относятся естественные магические способности различных существ и разумных рас (например, трансформационные способности перевертышей), локальные аномалии вроде «сокровенных мест» и некоторые простые ритуалы и обряды. Ко второй относятся комплексные заклинания, магические артефакты, сложные маготехнические системы — все, что очевидно носит печать разумной деятельности и сотворено с умыслом.
Не приходится сомневаться, что подобная дихотомия сложилась под разрушительным впечатлением Дней Гнева, и последовавшим за ними периодом Долгих Сумерек. Катастрофические последствия использования артефактов сформировали у выживших коллективное предубеждение (переходящее в массовую паранойю) против рукотворной магии. Изучая фольклор той эпохи, мы можем легко видеть, что в позитивном сказителями воспринимается исключительно «природная» магия: магические животные и волшебные спутники героя, мудрые ведуны и знахари, помогающие ему советами или исцеляющие от ран. Рукотворная же магия — колдуны, чародейские предметы — подается исключительно в контексте злой, вредящей герою силы.
Подобное восприятие предопределило столетия предубеждений и ненависти к практикующим колдовство. Их изгоняли из поселений в пепельные снега и пустоши. На них вели охоту вожди и короли становящихся государств и наций. И нельзя сказать, что эта ненависть держалась только на предубеждениях. В отсутствие каких-либо систематизированных представлений о магии, дилетанты, случайно заполучившие крупицы волшебных знаний, представляли собой ходячую катастрофу, только ждущую своего момента. С другой стороны, сумевший выжить и систематизировать свои знания колдун являлся чудовищной, почти неостановимой силой. Благодаря сохранившемуся фольклору до нас дошли сведения об истории основания Экуменической империи, ковавшейся в долгой борьбе против тирании магов-королей в 4-6 веках.
Параноидально-негативное отношение к чародеям начало меняться только к концу первого тысячелетия. Во многом это было связано с тем, что в результате политики искоренения колдовства и утраты остатков волшебных знаний, практикующие чародеи стали чрезвычайно редким явлением. К началу второго тысячелетия, в обществе и науке установился консенсус, что магия — это явление исключительно природное, либо связанное с артефактами Великих. Задокументированных в истории волшебников считали теперь шарлатанами, использовавшими фокусы и естественные магические аномалии для обмана суеверных обывателей.
Новейшие исследования, впрочем, утверждают, что не все так однозначно. Вскрывшиеся после Эльфийских Войн и Откровения архивные данные намекают на существование как одиночек, так и целых династий чародеев, находившихся под негласным покровительством высшей аристократии. По всей видимости, тайно практикующими магами также являлись многие деревенские знахари и ведуны-отшельники, скрывавшие свои умения под видом природной магии.
Перелом в отношении к «искусственной» магии наступил в период Эльфийских Войн. Первые сокрушительные поражения опытных и прекрасно вооруженных армий юга от боевого колдовства Лиги — в которой, что интересно, дихотомия между естественной и рукотворной магией полностью отсутствует — заставили правителей лихорадочно искать противодействие. Впервые за столетия, интересующиеся сверхъестественным превратились из преследуемых и высмеиваемых изгоев — в героев-спасителей. Университеты, еще недавно отметавшие магию как шарлатанство, теперь лихорадочно ставили эксперименты с заклинаниями, и пытались алгоритмизировать те ничтожные крохи волшебных знаний, что избежали уничтожения.
В современном мире, сформированном после Откровения и техномагической революции, магия — научно систематизированная, освоенная и структурированная — является настолько же неотъемлемой частью цивилизованного быта, как пар и электричество. Заклинания проектируются и разрабатываются целыми инженерными коллективами с помощью самой современной методологии, а производство артефактов поставлено на конвейер. Прежнее деление на естественную и рукотворную магию употребляется ныне исключительно в классификационных целях, поскольку теперь нам доподлинно известно, что и та и другая есть лишь различные приложения одних и тех же эффектов и энергий.
В наши дни, положение магов, казалось бы, сильно изменилось. Волшебство сейчас — профессия, престижная и уважаемая. Однако, хотя преследования чародеев и воспринимаются теперь как предрассудки далекого (по правде говоря — не столь уж) прошлого, отношение к самим магам остается несправедливым. Параноидальная слепая ненависть былого сменилась не менее параноидальным контролем. Обученный маг — это ценный ресурс и одновременно потенциальная угроза, тем более масштабная, чем дальше продвинулась магическая наука. Все государства прилагают значительные усилия, чтобы как можно раньше выявить потенциальных чародеев, и взять их под пристальное наблюдение. Магов ищут. Магов регистрируют.
Бесспорно, что перед одаренным, желающим пойти по магической стезе, немедленно раскрываются широкие карьерные перспективы на военной и гражданской службе. Но также бесспорно, что права и свободы магов ограничены куда больше, чем у простых граждан. За каждым магом ведется непрерывный, бдительный контроль. Любые его перемещения, слова, действия, отслеживаются и докладываются под предлогом «во имя общественной безопасности». В случае войны, его ждет обязательная и немедленная мобилизация. Толика здравого смысла, здесь, разумеется, есть: чародей, завербованный неприятельскими агентами, утративший самоконтроль или просто переоценивший свои силы, может представлять смертельную опасность для всего окружения. Но этой толикой здравого смысла невозможно замаскировать вполне циничное стремление правящих элит наложить лапу на бесценный ресурс в виде магически одаренных граждан. И яростная охота на магов-самоучек и ушедших в подполье чародеев, пытающихся существовать вне рамок государственной системы — далеко выходит за рамки рационального.
Магия на практике
Для лучшего понимания работы магии, давайте рассмотрим пару примеров. Как именно выглядит процедура волшебства? С точки зрения обывателей (к сожалению, все еще популярной в массовой культуре), все очень просто: чародей встает в эффектную позу, воздевает руку, произносит пару нелепо звучащих слов вроде «Игубаншрул шыгызмурдык!» и самые невероятные чудеса происходят по его воле. Реальность, разумеется, совершенно иная.
Сотворение любого заклинания, чародей начинает с тщательного изучения магического фона. Насколько окружающая реальность готова подчиниться его воле? С помощью собственного тренированного чутья, а также некоторых простых приборов, маг оценивает местную напряженность магического поля, его стабильность, наличие или отсутствие локальных аномалий, могущих сказаться на результате. По мере усиления магическое поле ощущается сначала в виде лёгкого покалывания кожи, потом вставшими дыбом волосами, и, наконец, даже свечением в темноте из-за ионизации воздуха. Опытные маги могут провести такой анализ очень быстро; новичкам же зачастую требуется немало времени. В особых случаях, при сотворении сложных заклинаний, для анализа магического фона используется очень точное аналитическое оборудование, способное определять мельчайшие флуктуации и автоматически строить графики.
Определив с той или иной точностью характеристики магического фона, чародей приступает к формулировке заклинания. Базовый вариант любого заклинания, это не более чем основа, которую необходимо тщательно подгонять к конкретному случаю. С помощью специальных таблиц маг подбирает магические слова и их произношение таким образом, чтобы возможно точнее подстроиться под условия местного магического фона.
Разумеется, исчерпывающие таблицы могут быть составлены только для сравнительно простых заклинаний. Для более сложных, маг использует весьма сложные математические формулы, чтобы рассчитать необходимые формулировки.
Наконец, имея сформулированное заклинание, маг приступает, собственно, к колдовству. Но достаточно ли для этого просто произнести нужные слова? Как правило, нет. За исключением аномальных зон, в которых насыщенность магической энергией крайне велика, естественного мана-фона не хватает, чтобы локально дестабилизировать реальность. Поэтому для сотворения заклинания, маг использует специальные мана-запалы: крошечные приспособления, содержащие крупинку магиума — материального носителя магической силы в стабильной кристаллической форме. Сработавший мана-запал создает кратковременный всплеск магического фона, позволяя магу манипулировать реальностью.
Какова же роль самого заклинания? Современная наука склоняется к тому, что единственное назначение произносимых слов, это создать определенные последовательности в омикрон-ритмах головного мозга колдующего. Взаимодействуя с локально увеличенным (за счет мана-запала) магическим фоном, соответствующим образом настроенные омикрон-ритмы создают резонансные колебания, реализующиеся в виде эффекта заклинания. Главным подтверждением этой теории служит то, что опытные маги вполне могут обойтись без вербальной компоненты, мысленно «проговаривая» заклинание. Даже отрезанный язык нисколько не ослабит мага — ведь по сути ему не нужно произносить слова силы вслух.
Однако в этом таится и опасность. При неправильной формулировке заклинания, неверно настроенные омикрон-ритмы продолжают резонировать, пока не происходит пробой в реальность. Накопившаяся энергия при этом разряжается непосредственно на мага, создавая т.н. Откат. Последствия которого могут быть весьма… пагубны, как для здоровья мага, так и для безопасности окружающих.
В попытках решить проблему отката, маги придумали техномагический прерывающийся предохранитель, по-научному называемый филактерией, также в просторечии известный как оберег. По сути, это очень простой и очень неэффективный преобразователь магической энергии, настроенный на омикрон-ритмы мага. При откате, филактерия поглощает выделяющийся поток, крайне неэффективно тратя его на простую магическую операцию, вроде свечения. В результате филактерия, разумеется, перегорает — но отводит угрозу от мага. К сожалению, ввиду возникающих негативных эффектов, ношение магом более чем одной филактерии бесполезно и даже опасно.
Выше обсуждалась в основном вербальная магия. Но по сути дела, те же принципы применимы и для описания символьной и ритуальной магии. Цель всякий раз одна и та же: настроить омикрон-ритмы в мозгу мага. И неважно, что для этого используется — слова заклинания, геометрические узоры, рисуемые в волшебном круге, или акробатические танцы с пениями. Точка приложения сил, формирующая реальность в нужном направлении — всегда сам маг.
Что, разумеется, абсолютно не мешает конкурирующим школам вербальной и символьной магии обзывать друг друга шарлатанами, и дружно напускаться на ритуалистов, с их шаманскими плясками вокруг костра.
источник: https://vk.com/@interbellum_dieselpunk-magiya-teoriya-i-praktika
