Лорд Гамильтон — человек, которому не везло с деньгами. Морской волк, сокровища, каперы и жадность

Лорд Гамильтон — человек, которому не везло с деньгами. Морской волк, сокровища, каперы и жадность

Содержание:

Как известно, есть баловни Судьбы, а есть те, кому с деньгами не везёт, даже если рядом с ними потерпел крушение целый флот с грудой сокровищ на борту.

Давайте-ка я вам расскажу об одном таком выдающемся человеке.

Морской волк в Парламенте

Лорд Арчибальд Гамильтон

Итак, знакомьтесь — лорд Арчибальд Гамильтон. Как нетрудно догадаться по фамилии — представитель шотландской знати. Родился в 1673-м. По достижении совершеннолетия поступил на Королевский флот. С 1693 года — капитан. Воевал с французами в войне Аугсбургской лиги и войне за испанское наследство.

Гамильтон являлся бравым морским волком с кучей достоинств и всего лишь одним недостатком — хронически пустым кошельком. Увы, с деньгами Арчибальду удивительно не везло. Ещё в далёком 1699 году ему была назначена пенсия в 200 фунтов за захват французских призов, но её капитану так и не выплатили. В 1701 году Гамильтон, понадеявшись на долю от захвата испанского Серебряного флота, вложил в это дело 400 фунтов — неудачно!

В ратном деле Фортуна к лорду Гамильтону тоже не всегда поворачивалась лицом — в сражении при Малаге в 1704-м 70-пушечный «Игл» без толку расстрелял все боеприпасы, после чего превратившийся в безоружную мишень парусник пришлось отбуксировать за боевую линию. Данный инцидент едва не привёл Гамильтона и ещё четырёх английских капитанов на скамью подсудимых. К счастью, дело получилось замять.

70-пушечный HMS Eagle

В 1708 году, выбирая между морской карьерой и карьерой политической, лорд Гамильтон предпочёл вторую — он решил баллотироваться в парламент. Любопытно, что и тут нашему фигуранту не подфартило — несмотря на обещанный пансион в 300 фунтов, денег Арчибальд так и не получил.

В парламент Гамильтон таки попал, но сразу перешёл в оппозицию. Держать язык за зубами наш капитан не умел, из-за чего быстро испортил отношения со светилами английской политики, включая могущественного Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо. При этом выпереть Гамильтона из парламента оказалось непросто. Поэтому когда любивший резать правду-матку Арчибальд окончательно достал своих коллег-парламентариев, его банально соблазнили хорошей должностью.

Колония, где всё очень плохо

Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо

Идея эта, по всей видимости, принадлежала герцогу Мальборо. Так или иначе, но Гамильтону в 1711 году предложили пост губернатора Ямайки с окладом аж в 2 500 фунтов в год. «Вау!», — должно быть, сказал сильно поиздержавшийся Арчибальд и сразу согласился.

Разумеется, его обманули.

Нет, Ямайка вполне себе имела место быть, равно как и пост её губернатора. Вот только денег на острове не имелось ни шиша. О чём Гамильтон сразу бы догадался, если бы дал себе труд перед отплытием из Англии собрать хоть какие-то сведения о своём новом месте работы. Но этого Арчибальд сделать не догадался, так что реальное состояние дел в островной колонии он уяснил уже только по прибытии на Ямайку, где всё оказалось ОЧЕНЬ ПЛОХО:

• • • из-за шедшей уже двенадцатый год войны за испанское наследство, торговля Ямайки с метрополией захирела;
    • заглядывавшие на Ямайку эскадры Royal Navy выгребали из колонии всё подчистую;
    • местные рабы взяли моду сбегать в труднодоступные регионы острова и там сбиваться в банды;
    • и т. д. и т. п.

Карта Ямайки

Оставим пока нового губернатора Ямайки в скверном настроении фланировать по его острову и перенесёмся во владения в Новом Свете Его Католического Величества Филиппа V.

В 1709 году французский король Людовик XIV вывел свои войска из Испании и отказался использовать свой флот для помощи донам. Это сразу увеличило риски для испанских кораблей, доставлявших серебро из Нового Света в Старый. Дело в том, что ранее за военный эскорт следовавших в составе Серебряных флотов испанских транспортов отвечали французские корабли, а теперь… Теперь донам предстояло решать эту проблему исключительно своими силами. Для этого испанцы в Сантандере и Гаване начали спешно строить собственные эскортники. Однако до их спуска на воду остановить проводку Серебряных флотов не представлялось возможным. Поэтому в качестве паллиатива донам пришлось прибегнуть к фрахту частных вооружённых посудин, каковым и предстояло стать временным эскортом.

15 мая 1712 года дон Хуан Баутиста де Убилья, рыцарь Ордена Сантъяго, и некто шевалье д’Эон, французский купец, живший в Кадисе, подписали контракт, согласно которому обязались вооружить и предоставить испанской короне для плаваний в Новый Свет два пятидесятипушечника, а также два транспорта.

В августе 1712 года, когда перемирие между Англией и Испанией уже было подписано, Убилья повёл из Кадиса в Веракрус 8 парусников — два военных и шесть торговых. Караван транспортировал в колонии 1 440 тонн грузов, в том числе — 500 центнеров ртути, столь необходимой для получения серебра с мексиканских приисков.

Испанские корабли добрались до мексиканских берегов в начале 1713-го. Более года после разгрузки они простояли в Веракрусе, начав готовиться к отплытию лишь 9 марта 1715-го. Караван принимал серебро не то чтоб быстро — сначала прибыли 248 тысяч эскудо с ближайших рудников, потом — ещё 518 тысяч эскудо с дальних. Вслед за этим Убилья отправился в Гавану, где к Серебряному флоту присоединились три судна дона Антонио Эчеверса-и-Субиза и французский зафрахтованный пятидесятипушечник «Грифон».

Бизнес-проект по-губернаторски

К описываемому моменту Его Величество Филипп V обзавёлся новой супругой — Изабеллой Фарнезе, дочерью герцога Пармского. Колонии Нового Света по такому случаю решили засвидетельствовать своё почтение королеве многочисленными подарками, каковые в Гаване и загрузили на корабли Убильи. Среди этих презентов числились, например, «золотые серьги, по три штуки, каждая в виде ананаса, осыпанные 129 жемчужинами; розарий из кораллов в золотой оправе» и т.д.. Общая стоимость принятых Убильей ценностей «убегала» за 14 миллионов песо. В конце июля 1715-го практически все эти сокровища оказались на дне морском или выброшенными на берег, когда 11 из 12 кораблей Серебряного флота, следовавшего в Испанию, во время урагана потерпели крушение возле Флориды.

La mierda del toro!

Филипп V и Изабелла Фарнезе в 1739 году

Узнавший о катастрофе губернатор Гаваны немедленно отправил к месту крушения спасательную экспедицию. Высадившись на побережье Флориды, спасатели разбили лагерь и начали обшаривать окрестности. Ценой неимоверных усилий донам удалось собрать ценностей на несколько миллионов песо, что, несомненно, было плюсом. Минусом же было то, что слух о катастрофе распространился по Карибам со скоростью цунами.

Вскоре информация о случившемся добежала до Ямайки, где губернатор Гамильтон чувствовал себя подобно Остапу Бендеру — любил и страдал: любил деньги и страдал от их недостатка. Узнав о крушении испанского Серебряного флота, Арчибальд понял — это шанс. И плевать, что между Англией и Испанией уже заключён мир!

Среди ямайских нуворишей имелось несколько лично знакомых Гамильтону бывших каперов. К ним-то Арчибальд и обратился: мол, джентльмены, имеется один весьма перспективный бизнес-проект, не хотите ли поучаствовать? Взвесив все pro et contra, трое экс-каперов на предложение губернатора ответили согласием. Затем Гамильтон задним числом выдал каперские свидетельства господам Генри Дженнингсу, Франсису Фернандо и Ли Эшфорту, после чего помахал бизнес-партнёрам платочком с причала.

Из троицы каперов лагерь испанской спасательной экспедиции у мыса Канаверал повезло обнаружить Дженнингсу. В результате последующего боестолкновения англичане сумели отжать себе два небольших испанских судна, гружёных 350 тысячами песо и приготовленных к отплытию в Гавану. Собственно, на этом рейд за сокровищами донов и закончился.

Сражение при Малаге

Прознав про нападение, испанцы приняли экстренные меры по наведению порядка в водах Нового Света. Для этого они создали отряды береговой стражи Карибского моря — армаду Барловенто, а чуть позже снарядили ещё и специальную антипиратскую эскадру Алонсо Фелиппе де Андраде. Зачистка этим соединением Карибского моря привела к массовому избиению разбойников — доны взяли 8 кораблей, укокошили 335 пиратов, разрушили их базы и конфисковали ценностей на 1,5 миллиона песо.

Спасённую часть сокровищ с кораблей Убильи удалось доставить в Кадис 23 августа 1716 года, что, конечно, вряд ли подняло настроение Гамильтону. Впрочем, Арчибальду было уже не до испанских сокровищ. Почему? Потому что его «перспективный бизнес-проект» совершенно вышел из-под контроля.

Быстрое усиление испанцами охраны района спасательных работ возле мыса Канаверал не укрылось от внимания отправленных Гамильтоном «на дело» каперов. Ломиться к месту крушения кораблей Убильи для них теперь стало бы самоубийством. Однако и сворачиваться Дженнингс, Фернандо и Эшфорт не пожелали. Вместо возвращения на Ямайку каперы устроили себе базы на острове Нью-Провиденс (Багамские острова), откуда начали устраивать набеги сначала на одиночные суда донов, а потом, когда испанская армада Барловенто развернулась в полную силу, на французов и… своих же соотечественников англичан.

1200 фунтов с зубовным скрежетом

Парусники в шторм

Понятно, что жалобы на действия Дженнингса, Фернандо и Эшфорта полетели Гамильтону (который только что получил от каперов свою долю — 120 тысяч песо). Губернатор Ямайки от этих жалоб отбивался, оперируя такими аргументами, как «я не я, и лошадь не моя» (касательно своей причастности к деятельности каперов) и «что с возу упало, то пропало» (касательно правомочности экспроприации каперами ценностей с кораблей Убильи). Увы, поднятый ограбленными купцами шум достиг Европы, и лорду Гамильтону приказали срочно вернуться в Лондон — под арест!

Получилось как в известной поговорке «Жадность до добра не доведёт». Причём сработало это правило исключительно в отношении Арчибальда — эх, не везло лорду с деньгами. Зато у господ Дженнингса, Фернандо и Эшфорта с денежными знаками отношения вполне сложились.

Перед отплытием в Англию Гамильтон аннулировал каперские свидетельства своих подельников. Вы думаете, что этот факт разрушил их бизнес? Ничуть не бывало. Бывшие каперы, при Гамильтоне опять ставшие каперами, а теперь де-юре вновь получившие приставку «экс», провозгласили на Нью-Провиденс пиратскую республику! В октябре 1716 года они даже смогли захватить губернаторский корабль «Хэмилтон-галлей», после чего губернатор Багамских островов Вуд Роджерс решил… с пиратами договориться. Был издан указ, согласно которому все пираты, которые сдадутся в течение года и отойдут от своих дел, получат безусловное прощение, а вопрос об их «нетрудовых доходах» подниматься не будет. В итоге джентльмены Дженнингс, Фернандо и Эшфорт вышли «на пенсию» и стали добропорядочными плантаторами, благо финансовых средств экс-каперы/пираты успели накопить немало.

Ну а лорд Гамильтон попал под суд, который, пусть и не сразу, нашего фигуранта… оправдал. Говорят, что дело не обошлось без приличных взяток.

Выйдя на свободу, Арчибальд оказался на «мели», и лорду пришлось влезть в большие долги. Зато ему вновь удалось избраться в парламент! Среди парламентариев бывший губернатор Ямайки просидел ещё чёртову уйму времени. Он успел даже поуправлять Гринвичским морским госпиталем, прежде чем в 1747-м Гамильтона окончательно «попросили на выход» после ссоры лорда с принцем Уэльским. При этом Арчибальд опять оказался с пустым кошельком, так что когда принц предложил Гамильтону пенсион всего в 1200 фунтов в год, лорд с зубовным скрежетом вынужден был согласиться.

Ну не везло ему с деньгами, не везло!

источник: https://fitzroymag.com/right-place/lord-gamilton-chelovek-kotoromu-ne-vezlo-s-dengami/