Эта статья, нет даже СТАТЬЯ, имеет равные права находиться как на сайте Альтернативная политика и на старом добром сайте АИ. Но я её решил разместить всё же здесь. Так как, ИМХО, историю в ней всё же больше чем политики.
В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Антона Антипенко о том, кто ближе к наследию Византии – Украина или Россия.
В одной из заметок я написал: «Культурно бесплодная Византия». Мне возразили: не слишком ли резкая формулировка? Полагаю все-таки, что она имеет право на существование.
«Не стоит обижаться на европейцев за то, что они нас не понимают; мы и сами себя пока не понимаем»
Крупнейший наш византинист Федор Успенский (большой любитель Византии; он и жил в Константинополе, чтобы быть поближе к теме) под ней, естественно, не подписался бы.
Тем не менее во введении к его фундаментальной «Истории Византийской империи» читаем:
«Отрицательный взгляд на Византию высказывался многими даже из тех, кто специально занимается ее историей. Меньшинство, и то только в позднейшее время, начало указывать в Византии такие стороны, которые могут характеризовать живой и развивающийся организм. Признаки развития и смены идей обнаружены как в литературе, так и в искусстве, в обычаях и учреждениях».
Иными словами, во времена Успенского взгляд на Византию как на «культурно бесплодную» был точкой зрения научного мейнстрима. Но и Успенский, принадлежавший к меньшинству, высказывается, как видим, весьма осторожно: «такие стороны, которые могут характеризовать живой организм»; «признаки развития и смены идей обнаружены» – и это про государство с тысячелетней историей!
Ну да ладно, согласимся с Успенским, что Византия все-таки «подавала признаки жизни». Я к чему, собственно, вернулся к этой теме?
Все мои публикации в «Клубе читателей» преследуют одну-единственную цель: обосновать историческую модель Романовско-Советской империи с Переяславской Радой в качестве отправной точки; показать, что эта империя есть особая, значимая, геополитическая и, если угодно, мистическая величина; также показать, что все, что было до, имеет подчиненное, чисто историческое значение – ну вот как, например (возьму сравнение из литературной сферы), юношеские, неумелые опыты великого писателя. Несомненно, они являются предысторией его великих произведений, но не более того.
Вот такую историческую модель я предлагаю; а почему я так на ней настаиваю, судя по комментариям, поняли не все. Ну что ж, буду говорить откровенно: я настаиваю на этой модели, потому что только она обосновывает то, что мы делаем сейчас на Украине.
Только с этой точки зрения мы поступаем правильно. С других точек зрения картина получается совсем другая.
Если рассуждать, например, с позиций международного права (а именно так рассуждают европейцы – что поделать, вот такие они наивные люди), мы просто-напросто оккупировали территории суверенного (и, что особо пикантно, нами же самими признаваемого таковым) государства. Ссылки на то, что там «произошел неконституционный переворот», напоминают риторику испанских конкистадоров, разгромивших империю инков под тем предлогом, что в ней на троне находился узурпатор.
Инки вполне могли на это ответить испанцам: «а какое ваше собачье дело?» Заявления о том, что мы «спасали русское население Крыма от геноцида»? Сходный предлог использовали американцы для нападения на Сербию. Ливию они тоже спасали от «ужасов гражданской войны».
Но – кардинальное отличие нашей ситуации в том, что геноцид русского населения на Украине начался уже после того, как мы захватили Крым; в Крыму никакого геноцида не было. Поэтому не стоит обижаться на европейцев за то, что они нас не понимают; мы и сами себя пока не понимаем.
А что касается Византии… в постсоветский период была извлечена из чулана заброшенная в него за ненадобностью большевиками идея о том, что «Русь – преемница Византии», что у нее «особый, византийски обусловленный путь». С этой идеей стали поигрывать и на достаточно высоком уровне. Ну, поигрывали и поигрывали; пока мы воевали с Чечней, это ни на что особо не влияло. Сейчас ситуация резко изменилась. Задумаемся: Киевскую Русь крестил по византийскому чину киевский князь Владимир.
Этот князь не говорил на русском языке; он говорил на языке, который в равной степени является предком и русского и украинского языков. Но то обстоятельство, что Владимир княжил именно в Киеве, делает его, конечно, куда более близким современным украинцам.
Они с полным правом могут говорить: «Это наш князь». Ну и отчасти «европеец»: все-таки наполовину варяг по происхождению. Далее. Сам Владимир был крещен в захваченном им Херсонесе. Вот и обоснование претензий Украины на Крым: вон уж когда Владимир в нем хозяйничал! А тот факт, что он крестился в Херсонесе, придает Крыму еще и некоторое сакральное значение для Украины.
Далее. Небезызвестный Дмытро Ярош является руководителем организации «Трызуб»; этот же «трызуб» – герб суверенного государства Украина. Уверен, что не только меня, но и очень многих русских при виде этого «трызуба» передергивает: уж очень скверные он вызывает ассоциации.
Но ведь «трызуб» – это эмблема князя Владимира, используемая украинцами (в том числе и западенцами) отнюдь не безосновательно. И, если рассуждать геральдически, они, конечно, ближе к Киевской Руси, чем мы с нашим орлом (правда, он у нас как бы византийский, но «византийскость» еще та – герб принцессы уже переставшего существовать государства).
Кстати, о западенцах: Галицко-Волынское княжество, от коего они ведут происхождение, и древнее Московского княжества, и уж точно не в меньшей (а западенские историки смогут доказать, что и в большей) степени продолжало традиции Киевской Руси, чем Владимирское княжество, в которое первоначально входила Москва.
Ну и что с того, что галичан завоевали поляки? Все-таки европейцы. А вот «москали» стали вассалами монголов, под воздействием которых полностью утратили «киевско-русское», «европейское» начало. Так рассуждают западенцы, и эти рассуждения не на песке построены.
В последнее время я стал замечать, что в новостях по телевизору резко снизилась православная тематика. Если это действительно так, это неудивительно. Когда была война с Чечней, православие было удобно для государства; выстраивалась идеологическая схема – православные воюют с радикальным исламом.
Сейчас такая простая и ясная схема невозможна: имеет место вооруженное противостояние со страной, которая не только с равным, но и с большим успехом может именовать себя православной.
Очевидно, что Киевская Русь куда теснее была связана с Византией, чем Московское княжество; но и в позднейший период, когда никакой Византии уже не было, малороссы были ближе к греческому православию, чем «московиты»; именно этим стремлением стать такими же «обрядово правильными», как недавно присоединившиеся малороссы, были вызваны реформы Никона.
Неудивительно, что по уровню православной риторики нынешний Киев с огромным отрывом опережает Москву – чего стоит хотя бы заявление киевского и «всея Руси-Украины» патриарха Филарета, в котором он сравнивает Путина с Каином и с Иудой, утверждает, что «в него вошел сатана» и что «своими поступками он отлучает себя от православной церкви».
Энергично! И, естественно, Филарет – убежденный «византинист», ратующий за чистое византийское православие, свободное от «москальских примесей». При этом отнюдь не маргинал: возглавляемая им УПЦ КП по количеству активных прихожан только вполовину уступает УПЦ МП (соцопрос 2010 года). Сейчас, возможно, этот отрыв сократился.
Но если позиция Украины совершенно неуязвима с православной точки зрения, может быть, надо упрекать ее за «измену славянскому братству», «предательское стремление в Европу»? Если брать за основу Киевскую Русь, такие упреки совершено теряют смысл. Рефлексии на тему «кто мы – европейцы или азиаты или нечто промежуточное, объединяющее и тех, и других» характерны только для романовско-советского периода.
Киевская Русь таких рефлексий не знала уже просто потому, что европейская культурная общность, которой можно было бы себя противопоставлять или не противопоставлять, на тот момент еще не сложилась.
Что в Киеве, что в Париже варварство было примерно одинаковым; можно, впрочем, смотреть на вещи и под другим углом. А. К. Толстой, неплохой, хотя и не первостепенный литератор, очень любил рассуждать о том, какой «европейской по духу», «рыцарски благородной» и даже немножко «демократичной» была Киевская Русь и каким «деспотичным», «татарским», «холопским» и т. д. было Московское царство. Не знаю, добрались ли уже западенцы до творчества А. К. Толстого, но, когда доберутся, он окажется для них весьма кстати.
Итак, что же мы имеем? Совершенно небывалую в истории ситуацию: столкновение стремящейся к возрождению Романовско-Советской Империи (если читать только заглавные буквы, тоже интересно получается) с некой новоявленной, фантомной Киевской Русью. С фантомом воевать несложно, но только при условии, что мы сами не будем этот фантом подпитывать.
Следует оставить разговоры о том, что мы «наследники Византии»; на этом идеологическом поле западенцы легко нас побьют. Византийская идея всегда была для нас тупиковой и один раз уже привела к катастрофе, когда англичане и французы, обеспокоенные очередными нашими поползновениями в направлении «Царьграда», жестко вернули нас в естественные для нас геополитические пределы.
Пусть Византия (а вместе с ней и Киевская Русь) станет уделом историков-специалистов. А Святая София… да, безусловно, хороша. И четыре минарета по углам очень эффектно ее дополняют. И будут дополнять. И успокоимся на этом.(Источник — http://vz.ru/club/2014/11/7/713947.html)
Ну а в заключение комментарий этой статьи сделанные небезызвестным Львом Вершининым (http://putnik1.livejournal.com/):
Нет, я категорически не согласен с автором.
Он совсем не чувствует Историю, а подозреваю, что и не очень знает.То есть, знает, но плоховато, по верхам. Во всяком случае, судя по перлам типа "риторики испанских конкистадоров, разгромивших империю инков под тем предлогом, что в ней на троне находился узурпатор", на что инки, по его версии, "вполне могли на это ответить испанцам: «а какое ваше собачье дело?»". Никак не могли. Потому что испанцы громили войска кровавого бастарда-узурпатора Атауальпы из Кито по просьбе законных наследников Уайна-Капака, заключив с ними формальный союз в обмен на признание испанского короля сюзереном Тауантинсуйю.
Впрочем, Бог с ним.
Речь не об инках, а о другой Империи.Дело в том, что, — и автор категорически не понимает этого, — оперировать понятием "Византия" можно только условно. Для удобства периодизации, и не более того. На самом деле, никакой Византии не было. Был Новый Рим, воспринимавший себя даже не наследником Рима Старого, но его прямым, без оговорок, продолжением. И христианский характер Нового Рима, — хотя это и очень важный момент, — ни в какой степени не определял политическое самоощущение его элит и граждан.
Проще говоря, — в отличие от Запада, где Высшие Силы (через инициированных посредников) даже в Священной Римской империи утверждали право руководителя на власть, — автократоры Рима (здесь можно вспомнить и о Чжунго, но не станем умножать сути сверх надобного) сами по себе являлись воплощением Высших Сил, а функция инициированных посредников заключалась только в том, чтобы это публично засвидетельствовать.
Иными словами, при всем том, что василевсы очень старались как-то оформить "дополнительную легитимность" (той же "порфирородностью", например), единственным реальным обоснованием права на власть являлось не "божественное происхождение" и не инициация, но сам факт обретения и удержания этой власти. Что было возможно и реализовалось только при наличии, как говорили когда-то, "фарра". Частицы Высшей Силы, воплощенной в человеке, сидящем на престоле. А уж далее, как выйдет: если сумел передать по наследству, то и славно, а если не удержался, стало быть, "фарр" утрачен и перешел к сменщику.
С этой, единственно верной точки зрения, именно великий князь всея Руси, бракосочетавшись с прямой (в Риме лилии пряли) наследницей Палеологов, — что бы кто ни говорил, — стал обладателм "фарра", правопреемником Константина Драгаша и, следовательно, автократором Вечного Рима (где центр, совершенно не важно) с правом претендовать на все, что Риму принадлежало и было утрачено, — а Русь Киевская со всеми ее князьями в статусе не выше кесаря здесь вовсе не при делах.
И еще один важный нюанс, автору, видимо, неизвестный.
Во все века, хоть языческие, хоть христианские, начиная с Цезаря и дальше, вплоть до Палеологов, а следовательно, и Государей Московских и всея Руси, политико-идеологическая парадигма Рима и его роли в мировой геополитике определялась т. н. "формулой Анхиса", еще в эпоху раннего Октавиана отчеканенной Вергилием в "Энеиде" (VI, 847—854):
"Смогут другие создать изваянья живые из бронзы
Или обличье мужей повторить во мраморе лучше,
Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней
Вычислят иль назовут восходящие звёзды, — не спорю:
Римлянин! Ты научись народами править державно —
В этом искусство твоё! — налагать условия мира,
Строгий порядок хранить, прекращать указанием злобы,
Милость покорным являть и смирять войною надменных!"Это не хорошо и не плохо.
Просто так было, должно быть и никак иначе быть не может.
По крайней мере, пока Россия, — а следовательно, Рим, — есть.
Единственный Рим, без всяких "первых", "вторых" и "третьих".
И никакая Киевская Русь тут, — со всем к ней почтением, — опять-таки ни причем.Можете считать этот пост началом обещанного разговора об идеологии.(Источник — http://putnik1.livejournal.com/3543979.html)
