Статья Михаила Тимина с сайта WARSPOT от 21 июня 2018 года.
Содержание:
Готовясь к нападению на Советский Союз, немцы подошли к вопросу традиционно обстоятельно и решили провести масштабные разведывательные мероприятия. Надо отдать должное — современные инструменты для подобных действий у них имелись. Одними из главных действующих лиц должны были стать самолёты-разведчики так называемой группы разведки главнокомандующего люфтваффе (Aufklärungsgruppe des Oberbefehlshabers der Luftwaffe), или просто «Das Kommando Rowehl», по фамилии оберст-лейтенанта Теодора Ровеля, который был создателем и бессменным командиром этой части.
Нужный человек в нужном месте
Перед тем, как непосредственно перейти к событиям первой половины 1941 года в воздухе у западных границ СССР, стоит рассказать о том, что представляла собой эта самая группа Ровеля.
Разведывательная авиация оказала огромное влияние на ход боевых действий Первой мировой войны, однако после её окончания огромные ВВС противников были демонтированы, а потерпевшая поражение Германия и вовсе лишилась возможности иметь собственные ВВС и строить боевые самолёты. Боевые лётчики пытались найти себя в мирной жизни, а немецкие авиастроительные фирмы перенесли производство в сопредельные страны. Конечно, попытки сохранить свой боевой потенциал немцы предпринимали — в частности, немецкие курсанты проходили обучение в авиационном центре на территории СССР в Липецке, однако для «поддержания формы» этого явно было недостаточно.
Подполковник Теодор Ровель, 09.02.1894 — 06.06.1978
В 1933 году, после прихода к власти нацистов, в Германии резко активизировались действия по восстановлению армии. Страна со всех сторон была окружена противниками, и немецкому военно-политическому руководству была нужна актуальная разведывательная информация. Взять её было практически негде: разведывательные подразделения, как и ВВС, только предстояло создать. До того момента Имперскому министерству авиации (Reichsluftfahrtministerium — RLM) и Управлению иностранной информации и обороны (Amt Auslandnachrichten und Abwehr) рейхсвера, или просто абверу, могло помочь только чудо, которое немедленно случилось.
Творца чуда звали Теодор Ровель. Судя по последующим событиям, это был настоящий охотник за приключениями наподобие Лоуренса Аравийского, Джеймса Бонда или Индианы Джонса.
В 1914 году 20-летний Ровель поступил на службу в германский флот. В марте 1916 года он перевёлся в морскую авиацию, получил чин лейтенанта, и в октябре был направлен на должность лётчика-наблюдателя в торпедоносную эскадрилью I морского авиадивизиона. Участвовал в боевых действиях, в том числе в торпедных атаках на британские суда. В ноябре 1917 года в тренировочном полёте Ровель попал в аварию, получил ранение и в боевых действиях больше не участвовал, продолжив службу в качестве инструктора авиашколы. После войны опытный лётчик-наблюдатель смог устроиться на работу практически по профессии, а именно аэрофотосъёмщиком в коммерческой компании «Ганза Люфтбильд» (Hansa Luftbild GmbH).
Эта самая крупная подобного рода организация в Германии была образована в 1923 году как «Аэро Ллойд Люфтбильд» (Aero Lloyd Luftbild Gesellschaft), дочернее предприятие авиакомпании «Дойче Аэро Ллойд» (Deutsche Aero Lloyd). В 1926 году в результате слияния нескольких авиакомпаний была создана знаменитая впоследствии «Дойче Люфтганза» (Deutsche Lufthansa), а «Аэро Ллойд Люфтбильд» после переименования в «Ганза Люфтбильд» стала дочерней компанией «Люфтганзы».
Примечательно, что исполнительным директором «Люфтганзы» с 1928 года являлся не кто иной, как Эрхард Мильх (Erhard Milch), будущий генерал-фельдмаршал и заместитель министра авиации; при этом в фирмах-предшественницах он трудился аж с 1921 года, в том числе и в «Ллойде».
По общепринятой версии, в 1933 году Теодор Ровель по заданию руководства «Ганза Люфтбильд» летал на аэрофотосъёмку коммерческих объектов в районе Данцигского коридора, в ходе которых случайно отснял строящиеся польские укрепления и, исполняя гражданский долг, передал снимки в соответствующие немецкие органы. Трудно сказать, была эта съёмка действительно частной инициативой Ровеля или же спланированной акцией абвера, прикрытой легендой, но налицо длинная цепочка совпадений.
В этой цепочке присутствуют крупнейшая авиакомпания Европы с её гигантским парком современных самолётов и огромной сетью трасс от южной Америки до Японии, её «дочка» — крупнейшая фирма Германии по аэрофотосъёмке и картографии, а также главный специалист этой компании, который именно в момент, когда у военно-политического руководства страны появился запрос на разведданные, по собственной инициативе снял польские укрепления и принёс фото в соответствующее учреждение.
Кроме того, Ровель был отставным морским офицером, в то время как абвером последовательно руководили капитан цур зее Конрад Патциг (Konrad Patzig) и капитан цур зее Вильгельм Канарис (Wielhelm Canaris). Как сейчас принято говорить: «Совпадение? — Не думаю!» Но даже если специалисты абвера не сами разработали удачную схему, надо отдать им должное — эти господа мгновенно оценили всю прелесть работы под таким идеальным прикрытием.
Немецкие аэрофотоаппараты Rb 20/30/50/75 в различных комплектациях и ручная камера HK 19
Уже 1 января 1934 года компании «Ганза Люфтбильд» в интересах государственной безопасности были фактически подчинены самые важные аэрофотосъёмочные структуры и коммерческие фирмы Германии, в том числе Аэрографический институт в Бреслау. Компания в качестве единственного агентства получила полную лицензию на создание и использование аэрофотоснимков в пределах и за пределами территории Рейха. В соответствии с законом о реорганизации геодезической системы от 3 июля 1934 года правительство Рейха также регулировало приоритетность при обработке заказов, и теперь первым клиентом всегда было военное ведомство: «В первую очередь следует учитывать требования защиты Рейха». Вплоть до 1945 года «Ганза Люфтбильд» впрямую выполняла работу в интересах германских разведывательных структур.
Фактически с помощью «Ганза Люфтбильд» люфтваффе также получили прекрасный набор мощных автоматических аэрофотокамер, разработанных компанией «Цейсс» (Carl Zeiss GmbH). Первоначально это была линейка камер Rb 20/30/50/75 (цифра обозначает фокусное расстояние) с размером фотоснимка 18×18 см, а в конце 1937 года им на смену пришли Rb 20/30/50/75/100/150 с размером фотоснимка 30×30 см. Также были отработаны методики полётов на аэрофотографирование, в том числе высотное, обработка и дешифрирование фото и т.п.
Настоящая работа
После удачной фотосессии над Данцигским коридором события развивались стремительно. Абвер начал финансирование «инициативного проекта», и в распоряжение Ровеля были переданы два самолёта — «Юнкерсы» F 13 и W 34 с гражданскими регистрационными кодами D-OXEL и D-ONAZ соответственно. Если первый, легендарный самолёт 20-х, к 1933 году уже стал «рабочей лошадкой» без особых претензий, то W 34 в своё время был идеальной машиной для воздушной разведки.
«Юнкерс» F 13 (№833, регистрационный код D-OXEL) и «Юнкерс» W 34 (№2239 код D-ONAZ)
Экипажи для самолётов-шпионов были набраны из штата «Ганза Люфтбильд», а для прикрытия деятельности и заодно обслуживания самолётов использовалась авиакомпания «Зефера» (Severa GmbH, позднее Luftdienst GmbH) в Киле. Она получала финансирование от министерства авиации и использовалась для испытаний перспективных гидросамолётов.
После проведения оргмероприятий с 15 октября 1933 года группа Ровеля обрела организационную структуру и получила имя — теперь это были «Курсы лётной подготовки при имперском министерстве авиации» (Flugbereitschaft das Reichsluftfahrtministerium).
После чего работа закипела: теперь разведка велась не только над польским коридором — в частности, была сфотографирована польская военно-морская база Хель (Гданьская бухта), и это несмотря на то, что 26 января 1934 года между Германией и Польшей был подписан мирный договор. Самым же масштабным мероприятием 1934 года стали полёты на фотографирование линии Мажино. В начале года, для удобства работы и взаимодействия с абвером и министерством авиации, компанию перебросили из Киля на аэродром Берлин-Штаакен.
Перспективная фотосъёмка укреплений во Франции
После того, как в 1935 году Гитлер объявил о создании люфтваффе, на аэродроме Штаакен была сформирована авиационная эскадрилья специального назначения — Fliegerstaffel zur besonderen Verwendung (Fliegerstaffel zbV), в командование которой вступил гауптман Теодор Ровель. Тем не менее, несмотря на военный статус, для негласного ведения разведки официально эскадрилью включили в структуру «Ганза Люфтбильд», называя просто «Зондерштаффель», или «Команда Ровеля». Самолёты получали гражданские коды, а иногда использовали и маркировку «Люфтганзы».
После реорганизации работу вывели на качественно новый уровень. Эскадрилья получала фактически все новые самолёты, пригодные для ведения дальней и высотной разведки, причём многие машины были опытные или предсерийные. Так, в 1935 году в штаффель поступили новейшие самолёты «Хейнкель» He 70, которые преимущественно работали над территорией Франции.
За 1935–1938 гг. экипажами эскадрильи была проведена гигантская работа: отсняты территории Франции, Бельгии, Голландии, Дании и Чехословакии. В ноябре 1936 года начались первые секретные полёты над Советским Союзом. С высот 8000–9000 метров были отсняты Финский залив, Кронштадт и Ленинград, пограничные районы от Пскова до Минска, а также Черноморское побережье до Николаева.
«Хейнкель» He 70 с гражданским кодом D-ORAT. Техники выгружают камеру Rb 50/18, на крыле лежит ручная камера HK 19
В 1937 году эскадрилью перебазировали на аэродром Берлин-Темпельхоф. Там же размещались управления компаний «Люфтганза» и «Ганза Люфтбильд», а также важнейшие подразделения министерства авиации, в том числе метеорологическая служба, медицинский институт, центрифуга и барокамера, которые тесно взаимодействовали с «Ганза Люфтбильд» в отработке вопросов работы экипажей на больших высотах. В целом же переброской эскадрильи Ровеля в Темпельхоф завершилось сосредоточение всех структур министерства авиации и компаний, которые занимались секретной высотной аэрофоторазведкой.
В 1936 году в эскадрилью передали два использовавшихся на регулярных маршрутах «Люфтганзы» двухмоторных «Хейнкеля» — He 111V-2 «D-ALIX» и He 111C-0 «D-AXAV», которые оснастили камерами и дополнительными топливными баками. Судя по всему, с этого момента начались эксперименты по использованию самолётов-разведчиков, замаскированных под рейсовые борты «Люфтганзы». При этом He 111V-2 оказался первой машиной, потерянной в ходе спецопераций: он разбился в Западной Африке при перелёте из Бразилии весной 1937 года.
«Хейнкели» He 111V-2 «D-ALIX» (на земле) и He 111C-0 «D-AXAV» (в воздухе) с маркировкой «Люфтганзы» использовались для разведки под прикрытием почтовых перевозок
В 1938 году эскадрилья получила ещё три «Хейнкеля» модификации He 111J, а также два «Дорнье» Do 17S и два «Юнкерса» Ju 86, с помощью которых в 1938–1939 гг. наладили разведку над Англией.
В фотоархив специально выстроенного здания архива RLM отработанные материалы складывались в виде подробных пакетов формата A3, в которых были подобраны документы предполагаемого к атаке объекта. В состав каждого пакета входило описание объекта, в котором отмечались название и важнейшие характеристики, карта масштаба 1:75 000 с географическими координатами, специальные эскизы местоположения объекта в масштабе 1:25 000 и планы объекта в масштабе 1:100.
Подготовка к большой войне
В начале 1939 года началась масштабная реорганизация люфтваффе, и из засекреченного штаффеля была сформирована группа разведки верховного главнокомандующего ВВС Aufklärungsgruppe des Oberbefehlshabers der Luftwaffe (Aufkl.Gr.Ob.d.L.) двухэскадрильного состава. При этом первый штаффель — 1.(F)/O.b.d.L. — практически полностью комплектовался из штата эскадрильи специального назначения, как и эскадрилья разведки погоды Westa 1/O.b.d.L., а второй — 2.(F)/O.b.d.L. — был создан из 2-й эскадрильи 121-й разведывательной группы 2.(F)/121. В октябре того же года путём переименования 8-й эскадрильи 2-й учебной эскадры 8.(F)/L.G. 2 был получен третий штаффель группы — 3.(F)/O.b.d.L.
Тогда же была сформирована так называемая «Опытная станция высотных полётов» (Versuchsstelle für Höhenflüge — VfH), в которой оставили самых опытных ветеранов зондерштаффеля. Это подразделение состояло из лучших экипажей, имело на вооружении экспериментальные и малосерийные невооружённые самолёты и было ориентировано на выполнение шпионских полётов «под прикрытием». Некоторое время, в сентябре-октябре 1939 года, в документах его именовали 4.(F)/O.b.d.L., однако в дальнейшем от этого обозначения отказались, а экипажи и самолёты, привлекавшиеся для фронтовых вылетов, к примеру, против Франции, действовали в составе 1.(F)/O.b.d.L. и несли его маркировку. Уже после польской кампании, в октябре, в 4.(F)/O.b.d.L. переименовали эскадрилью 1.(F)/124. Эти подразделения имели на вооружении обычные дальние разведчики.
Аэрофотосъемка лета 1939 года: аэродром Пушкин в районе Ленинграда
Весной и летом 1939 года экипажи группы Ровеля вновь занимались фотографированием линии Мажино со всеми важными деталями — фортами, сооружениями инфраструктуры, складами и подъездными путями. В тот же период несколько самолётов были переброшены на аэродром Будапешт-Ферихедь, откуда вели разведку территории СССР, а именно Украины (Киев, Днепропетровск, Житомир, Запорожье, Кривой Рог и Одесса).
Одним из самых важных направлений полётов стала, естественно, Польша. В период с мая по сентябрь 1939 года немецкому командованию был предоставлен прекрасный материал: обновлены карты, подготовлены пакеты на все важные стратегические объекты — промышленные предприятия, железнодорожные станции, мосты, аэродромы, укрепления вдоль границы и т.п. 31 августа 1939 года экипажи люфтваффе получили обширную разведывательную документацию, целые портфели документов с точным целеуказанием, в том числе и превосходными фотографиями.
Западный фронт
Осенью и зимой 1939–1940 гг. Do 17 и He 111 из VfH работали над Францией и Англией. К примеру, известно, что 11 января 1940 года была проведена разведка северных участков Ла-Манша, устья Темзы и английского побережья до Халла. Полёты проводились днём, фотографировались портовые сооружения, военные аэродромы Мэнби и Мэнстон, гражданские аэродромы в Рамсгейте. 12 января эти полёты повторили, а кроме того Do 17S появились над Францией, включая аэродромы Сент-Инглверт, Булонь-Альпрех и Париж-Ле-Туке.
В начале 1940 года были возобновлены полёты над СССР — в частности, в районах северного Кавказа и Закавказья, — а также над Сирией и Турцией, причём впервые были задействованы новые «Дорнье» Do 215 и Do 217. Экипажи VfH работали с болгарских аэродромов Софии и Пловдива.
Насыщение французских и английских истребительных частей современными самолётами привело к первым потерям группы Ровеля. Так, 20 ноября 1939 года над устьем Темзы был сбит англичанами He 111 фельдфебеля Эрнста Брайлера (Fw. Ernst Breiler). Очередь французов пришла 13 января 1940 года, когда пара «Хоуков» H.75A из группы GC I/4 перехватила Do 17S-0 (W.Nr.2502 «T5+FH»), шедший на 9000 метров над Ла-Маншем в окрестностях Дувра.
Do17S-0 лейтенанта Теодора Розариуса, подбитый французскими истребителями и совершивший вынужденную посадку. Самолёт не имеет вооружения, но несёт маркировку боевого подразделения — 1.(F)/Ob.d.L.
Немцы развернулись на восток и попытались уйти пикированием, но капитану Бернару Барбье (Bernard Barbier) и его ведомому, будущему асу полка «Нормандия-Неман» сержанту Жоржу Лемару (Georges Lemare), после нескольких атак удалось подбить разведчик. «Дорнье» сел на брюхо недалеко от Кале-Мерк (Calais-Merck), экипаж лейтенанта Теодора Розариуса (Lt. Theodor Rosarius) оказался в плену, из которого был освобождён после поражения Франции.
Стало понятно, что необходимы новые самолёты, однако перспективные «Дорнье» Do 217 и «Хеншели» Hs 130 только испытывались, поэтому было решено использовать строившиеся для Югославии 50 Do 215, а также переоборудовать в высотные разведчики устаревшие бомбардировщики Ju 86. В начале 1940 года на вооружение эскадрилий группы Ровеля было поставлено 42 «Дорнье» Do 215B-1 и B-4, ещё шесть таких машин были получены позднее.
Машины долго дорабатывались, в итоге 2.(F)/Ob.d.L. была полностью укомплектована лишь в начале марта. Затем получили штатное количество «Дорнье» 3. и 4.(F)/Ob.d.L., и единственным подразделением на разномастной смеси самолётов осталась 1.(F)/Ob.d.L., которая взаимодействовала с VfH. Практически полностью укомплектовать группу удалось лишь к началу блицкрига во Франции, к 10 мая 1940 года. Именно на «Дорнье» было выполнено подавляющее большинство вылетов в ходе наступления мая-июня, а также в период «Битвы за Британию».
В октябре-ноябре 1940 года были проведены очередные организационные мероприятия. Экспериментальные машины решили использовать в отдельном подразделении и на некоторое время восстановили «зондерштаффель», а 1.(F)/Ob.d.L. стала «обычным» боевым подразделением. 4.(F)/Ob.d.L. отправили в Норвегию, где эскадрилья получила на вооружение Ju 88, свой «старый» номер 1.(F)/124 и стала обычным разведывательным штаффелем — о его особом прошлом напоминали только оставшиеся на вооружении три Do 215. В группе Ровеля её заменили, переименовав в «новый» 4.(F)/Ob.d.L. «зондерштаффель», в который перекочевали все редкие машины — Ju 86P-2, Do 217А-0 и другие.
Взгляд на восток
27 сентября 1940 года оберст-лейтенант Ровель был награждён Рыцарским крестом, а в октябре он получил приказ провести операцию по масштабному фотографированию западных территорий СССР в рамках подготовки операции «Барбаросса». Полёты должны были производиться максимально скрытно, на большой высоте, и завершиться к 15 июня 1941 года. Основной целью разведки было получение актуальной информации об аэродромах, пограничных укреплениях, местах сосредоточения советских войск, казармах, складах, позициях ПВО, предприятиях военной промышленности, мостах, морских и речных портах, сети автомобильных и железных дорог. Отдельный интерес представляли московский и ленинградский промышленные районы, а также бакинские нефтяные месторождения.
«Юнкерс» Ju 86P-2 во время секретных полётов над СССР, зима 1941 года
Первую скрипку должны были сыграть опытные экипажи 4.(F)/Ob.d.L. На краковском аэродроме были сосредоточены шесть «Юнкерсов» — четыре высотных Ju 86P-2 и два Ju 88B-0, которые должны были работать над западными районами СССР вплоть до линии Ленинград – Москва – Крым – Кавказ. Кроме того, позднее для участия в операции подготовили более десятка Do 215 и He 111, с которых сняли вооружение и установили новые моторы. Эти машины были сосредоточены на аэродромах Зеераппен и Инстербург (Восточная Пруссия), Бардуфосс (Норвегия) и Бухарест (Румыния).
Над Белоруссией должна была работать 1.(F)/Ob.d.L., Прибалтикой — 2.(F)/Ob.d.L., над Украиной — 3.(F)/Ob.d.L. На Крайнем Севере было решено использовать самолёты 1.(F)/124. Кроме основных баз для полётов были задействованы аэродромы Тана в Норвегии, Мальми, Утти, Луонетярви и Рованиеми в Финляндии, Тересполь в Польше, Будапешт в Венгрии, Пловдив в Болгарии. Самолёты получили гражданские обозначения.
В суровых зимних условиях ещё во время подготовки были разбиты два Do 215, экипажи которых погибли. Так, 11 января 1941 года на немецкой территории возле Эльбинга был потерян в тренировочном ночном полёте в плохих погодных условиях Do 215 W.Nr.0071 «L2+OS». Вторая потеря произошла 13 января, когда Do 215 W.Nr.0019 «VB+KE» вылетел из Дёберица в Рехлин и попал в туман. Экипаж, вероятно, заблудился, потерял пространственную ориентацию и врезался в землю.
«Юнкерс» Ju 88B-0 во время секретных полётов над СССР, весна 1941 года
Действия разведчиков начались в январе, вылеты проводились на глубину до 1300 км советской территории. Первый пролёт нарушителя был отмечен советскими постами системы ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь) 6 января.
Немцы пытались маскироваться, используя высоту и облачность. Экипаж взлетал, например, с аэродрома Зеераппен возле Кёнигсберга, набирал высоту над Балтикой, производил фотосъёмку в Прибалтике и Белоруссии, пересекал границу в районе Бреста и садился на аэродроме Тересполь. После этого самолёт заправлялся и уходил, выполняя полёт в обратном направлении. Оставаться незамеченными при таком размахе действий было трудно: несмотря на то, что сетью РЛС Красная армия не располагала, посты ВНОС фиксировали довольно большое количество пролётов нарушителей над границей.
Параллельно с работой над СССР экипажи Ровеля продолжали летать над Англией, а также провели фоторазведку территории Югославии. Для этого с 27 февраля по 5 апреля были задействованы три Do 215 из 3.(F)/Ob.d.L. с аэродромов Пловдив и Винер-Нойштадт. Самолёты несли гражданские коды D-ANNE, D-ABBO и D-ACET, но при этом капоты их моторов и рули были окрашены в жёлтый цвет в соответствии с принятыми для балканской кампании опознавательными знаками.
Do 215 из 3./Ob.d.L с гражданским регистрационным кодом D-ABBO и опознавательными знаками, характерными для операции «Марита». Югославия, весна 1941 года. Реконструкция по фото, художник Алексей Валяев-Зайцев
Командующий ВВС Красной армии генерал-лейтенант П.В. Рычагов в докладе от 4 апреля наркому обороны маршалу С.К. Тимошенко отмечал, что с 1 января по 25 марта немецкие самолёты нарушили границу 25 раз, причём у большинства причиной была явно не потеря ориентировки. Он предлагал использовать сложившееся положение и начать ответные действия:
«Вылетающие на перехват наши истребители не имеют права стрелять по германским самолётам, нарушившим госграницу. Случаев обстрела с германской стороны наших самолётов при нарушении ими госграницы в 1940 году также не было. Считаю необходимым, пользуясь отсутствием огневого воздействия с германской стороны по нашим самолётам, нарушающим госграницу, произвести аэрофотосъёмку важных для нас германских приграничных районов и укреплений. Прошу Ваших указаний».
Пока советские руководители совещались, активность немецких самолётов-разведчиков резко возросла: с 27 марта по 18 апреля 1941 года экипажи группы Ровеля работали особенно интенсивно, ежедневно используя более трёх самолётов. Это фиксирует и советская сторона. К примеру, на прибалтийском направлении первая декада апреля стала рекордной по уровню нарушений границы: 8 апреля зафиксировали три полёта, 9 апреля — пять.
По сигналам системы ВНОС на перехват регулярно поднимались советские истребители, однако большая высота, на которой работали немецкие экипажи, как правило, не позволяла пилотам И-16 и И-153 приблизиться к ним. К примеру, 8 апреля по тревоге с задачей принуждения к посадке иностранного самолёта поднялся И-16, который пилотировал заместитель командира 10-го ИАП капитан А.И. Серенко. Второпях он вылетел без лётного снаряжения, надев только шлем, и, пытаясь преследовать нарушителя, на высоте около 8500 метров обморозил руки и ноги. Потеряв ориентировку и не восстановив её, Серенко произвёл вынужденную посадку с убранным шасси в районе города Остров.
Надо отметить, что посты ВНОС фиксировали в основном работу экипажей Do 215 и He 111, пролетавших над приграничными районами на средних высотах, а вот полёты Ju 86, судя по всему, были зафиксированы считанное количество раз, и попытки перехвата высотных машин были тоже единичными.
МиГ-3 из 31-го ИАП, лето 1941 года. Реконструкция по фото, художник Владимир Камский
10 апреля подобный случай над Каунасом закончился трагически. В 11:28 самолёт неустановленного типа на высоте 11 000 метров нарушил госграницу западнее Шаки. В 11:31 он появился над Каунасом, и на перехват были подняты четыре МиГ-3 из 31-го ИАП и три И-153 из 15-го ИАП. Один «МиГ» практически сразу возвратился из-за проблем с радиатором, И-153 отстали на высоте 8000 метров, а оставшаяся тройка в составе лейтенанта И.А. Аксютина и младших лейтенантов С.Н. Акимова и С.А. Евтушенко попыталась принудить нарушителя к посадке. Увы, все три «МиГа» при попытках выйти наперерез свалились в штопор, и лишь более опытный лейтенант Аксютин смог приблизиться к разведчику и дать предупредительную очередь, после чего также не справился с управлением. В результате посадить истребитель на аэродроме удалось только младшему лейтенанту Акимову: Аксютин выбросился с парашютом, а Евтушенко, вероятно, потерял сознание, упал с самолётом и погиб. Он только начал освоение нового истребителя и успел выполнить лишь 14 полётов.
Вероятно, 10 апреля над Литвой действовали самолёты 2.(F)/Ob.d.L., которые проводили площадное фотографирование приграничного района Каунас – Кедайняй: советские посты ВНОС насчитали 14 пролётов. Одновременно через Каунас проследовал высотный разведчик, который проводил фотосъёмку стратегических объектов и шёл в глубину территории СССР. Это происшествие подробно расследовали и по результатам разработали инструкции по технике пилотирования МиГ-3 на большой высоте, которые довели до лётного состава.
Пётр Михайлович Шалунов и реконструкция внешнего вида И-16 тип 5 из 46-го ИАП, художник Александр Казаков
Через несколько дней не повезло уже немцам. 15 апреля в 12:00 с аэродрома Краков стартовал Ju 86P-2 с гражданским кодом D-APEW из испытательного центра высотных полётов, экипаж которого составляли унтер-офицеры пилот Альберт Шнец (Uffz. Albert Schnetz) и наблюдатель Рудольф Вальтер (Rudolf Walther) . Полёт проходил на высоте около 10 000 метров, экипаж выполнил съёмку железнодорожной линии Новоград-Волынский – Житомир и города Житомир, лёг на обратный курс, но на свой аэродром не вернулся.
Из советских документов известно, что около 16:00 посты ВНОС зафиксировали двухмоторный самолёт, идущий с востока через Шепетовку на Луцк. С аэродрома Дубно в воздух был поднят И-16 инспектора по технике пилотирования 46-го ИАП старшего лейтенанта П.М. Шалунова. В 16:30 на высоте 400–500 метров он перехватил нарушителя и принудил его к посадке в 10 км южнее Ровно. «Юнкерс» произвёл нормальную посадку на поле, но в конце пробега угодил в межу и подломил стойки шасси. Немецкие источники сообщают, что в результате остановки правого двигателя пилот был вынужден совершить аварийную посадку возле Ровно в 16:20. После попытки взрыва гермокабины и отсека с фотоаппаратами экипаж был арестован местными органами власти.
Интересно, что родственники членов экипажа были проинформированы о том, что их близкие пропали в вылете на востоке, только через 45 дней после события и только после настойчивых запросов. Альберт Шнец и Рудольф Вальтер несколько раз допрашивались НКВД, однако информацию о целях и задачах полёта немецкие лётчики давать отказались. 25 июня 1941 года оба были освобождены из тюрьмы в Ровно наступающими немецкими войсками.
Уничтоженный экипажем после посадки Ju 86P-2 с регистрационным кодом D-APEW
Несмотря на опубликованные в советской мемуарной и научно-популярной литературе многочисленные истории о якобы арестованных НКВД советских лётчиках, сбивших перед войной немецкие самолёты-разведчики, в реальности никаких санкций в отношении старшего лейтенанта Шалунова не последовало. Буквально через несколько дней в связи с переходом частей ВВС на новые штаты он прошёл переаттестацию и был назначен командиром эскадрильи 46-го ИАП, а затем командиром 721-го ИАП. Погиб лётчик в боевом вылете 7 августа 1942 года.
То же самое касается и других пилотов, которые вели предупредительный огонь при попытках принудить немецкие самолёты к посадке — никакие наказания в их отношении не применялись. Другое дело, что и никаких результативных перехватов больше не было: обстрелянные немецкие экипажи просто уходили на свою территорию, а открывать огонь на поражение было запрещено вплоть до 07:15 22 июня 1941 года…
Что немцы получили от авиаразведки
На примере запроса о получении разведывательной информации, который сформулировал штаб немецкой 4-й армии 1 марта 1941 года, можно понять, что интересовало командование вермахта в первую очередь. В частности, в документе содержались следующие требования:
«1. Непрерывный мониторинг сети железных дорог с особым упором на Кобрин, Жабинку, Гайновку, Белосток и Гродно.
2. Разведка автомобильных дорог, чтобы подтвердить тип и состояние дорожной сети, включая шоссе Минск — Москва.
3. Разведка укреплений в указанных районах для определения наличия противотанковых рвов и других защитных сооружений».
От экипажей требовалось, чтобы фотографии были сделаны с перекрытием снимков, чтобы на советской территории не оставалось «белых пятен». Кроме плановых фото, командование требовало и перспективные снимки в хорошем качестве.
Схемы заданий на разведывательные полёты 4, 5 и 7 июня 1941 года с маршрутами в районе Алитуса, Гродно и Белостока
В мае активность немецких разведчиков над приграничными районами СССР несколько снизилась, но в июне возобновилась с ещё большей интенсивностью. Насколько тщательно велась аэрофотосъёмка приграничной полосы, можно понять из заданий, поставленных перед разведчиками Ровеля на 4, 5 и 7 июня (см. иллюстрации).
Полуторное от штатного число самолётов в Aufkl.Gr.Ob.d.L., а также мощная ремонтная база группы позволяли действовать над СССР, не прекращая полёты над Британскими островами. Так, записи в лётной книжке наблюдателя лейтенанта Вольфа Лоаха (Lt. Wolf Loah) из 1.(F)/Ob.d.L. свидетельствуют о том, что 12 июня его экипаж выполнил два вылета на «нормальном» разведчике над Англией, а уже 20 июня участвовал в двух шпионских миссиях над СССР.
Кроме того, к 15 июня 1941 года предполагалось завершить фотографирование советских приграничных аэродромов — за неделю до вторжения, чтобы обеспечить люфтваффе самой свежей информацией о базировании ВВС КА. Высотные немецкие разведчики в первой половине июня сделали отличные снимки советских авиабаз, при этом вылеты не фиксировались советскими постами ВНОС — так, аэрофотосъёмка аэродромов Шауляй и Каунас проведённая 8-9 июня, осталась незамеченной. Вероятно, по этой причине немецкие специалисты не стали заниматься ночной разведкой, хотя такой вопрос прорабатывался.
Личный состав 1./O.b.d.L. на аэродроме Перье во Франции, весна 1941 года
«Юнкерсы» Ju 88B-0 из 4./O.b.d.L. провели несколько дальних рейдов и смогли сфотографировать нефтепромыслы Баку, а также порты на черноморском побережье Кавказа. Пожалуй, последней значительной акцией перед началом войны стала аэрофотосъёмка портов на Балтике, в первую очередь Кронштадта, а также Ленинграда и Беломорско-Балтийского канала. Для этих целей звено Do 215 из 1./O.b.d.L., возглавляемое лично командиром штаффеля гауптманом Гансом Шехом (Hptm. Hans Schech), было переброшено на финский аэродром Луонетярви.
В целом приходится констатировать факт — поставленные немецким командованием задачи экипажи Aufkl.Gr.Ob.d.L. выполнили с блеском и минимальными потерями. Для наступающих немецких войск впереди практически не было белых пятен, а особенно тяжело пришлось ВВС КА. Практически все советские аэродромы были детально отсняты, и уже самые первые удары люфтваффе утром 22 июня были чрезвычайно эффективны.
«Дорнье» Do 215 с регистрационным кодом D-ATEW во время разведывательных полётов над СССР, май-июнь 1941 года. Реконструкция по фото, художник Алексей Валяев-Зайцев
Необходимо отметить, что советская сторона совершенно верно оценивала действия немецких воздушных разведчиков. 17 июня 1941 года в очередном докладе наркому обороны маршалу С.К. Тимошенко начальник Главного управления ВВС КА генерал-лейтенант П.С. Жигарев не первый раз отмечал активную разведывательную деятельность немцев, а также вновь просил принять ответные меры и начать разведку немецкой территории:
«За период с 01.01.1941 по 10.06.1941 имели место 122 случая нарушения западной государственной границы СССР иностранными самолётами… Изучение этих случаев показывает, что нарушения государственной границы, носившие до апреля 1941 года эпизодический характер, с апреля превращаются в массовое явление, носящее в отдельные дни вид целых разведывательных операций.
09.04.1941 в период с 14:24 до 16:08 государственную границу с Литовской ССР нарушили пять германских самолётов, 10.04.1941 в период с 11:21 до 14:28 государственную границу с Литовской ССР нарушили 14 германских самолётов… Наиболее интенсивные полёты самолётов, нарушающих государственную границу, производятся в следующих районах: Рига, Либава, Шавли, Каунас… Разведывательной характер этих полётов установлен наличием на принуждённом к посадке в районе Ровно 15.04.1941 самолёте Ю-86 фотоплёнки с заснятым ж/д перегоном от Малин до Стремигород…
Всё изложенное свидетельствует, что западное приграничное пространство СССР систематически разведывается и фотографируется германской авиацией. Наши истребители, вылетающие на перехват, не имеют права стрелять по германским самолётам, нарушившим государственную границу. В свою очередь, случаев обстрела наших самолётов, нарушавших государственную границу с Германией, также не было. В моём докладе, представленном Вам за № 159172 от 09.04.1941, анализировались все случаи нарушений нашей западной государственной границы германскими самолётами с 01.01.1941 по 25.03.1941, и ставился вопрос об организации фоторазведки германской территории.
Считаю необходимым вновь поставить вопрос о том, чтобы, пользуясь отсутствием огневого воздействия с германской стороны по нашим самолётам, нарушающим государственную границу, провести фоторазведку основных направлений и пунктов на германской приграничной территории. Аналогичный доклад представлен мною тов. Сталину И.В.»
Однако ни технической возможности, ни времени на подобные действия против Германии уже не было. Во-первых, руководство ВВС КА ранее не озаботилось созданием нужных подразделений, во-вторых, вермахт и люфтваффе уже изготовились для удара по советской территории. Создавать части, подобные группе Ровеля, ВВС КА пришлось уже в ходе боевых действий, используя ценные кадры лётчиков-испытателей, преподавателей и инструкторов военных академий и различных курсов и потратив не один месяц, в то время как счёт шёл на часы и минуты.
Маски сброшены, война с Советами началась! «Дорнье» Do 215 из 1. или 2./O.b.d.L., сфотографированный 22 июня 1941 года. С помощью нескольких движений кисти самолёты-шпионы превратились в обычные разведчики: виден нанесённый поверх гражданского бортового кода D-ARED крест люфтваффе
За непонимание в среде высшего руководства Красной армии роли разведывательной авиации пришлось заплатить огромную цену. Благодаря отсутствию дальних разведывательных частей в ВВС КА противник летом-осенью 1941 года имел возможность скрытно производить перегруппировки войск и наносить по Красной армии внезапные смертельные удары, окружая целые фронты.
ПРИЛОЖЕНИЕ
В результате произошедшей «архивной революции», с каждым днем для общественности становятся доступными все новые и новые архивные документы, которые в одних случаях дополняют, а в других коренным образом меняют сложившиеся представления о тех или иных исторических событиях.
В настоящее время, благодаря этим документам и работе историков, мы можем детально уточнить сложившуюся к вечеру 21 июня обстановку. Вы узнаете, что происходило в Кремле и Наркомате Обороны Советского Союза в последние часы перед войной, как и почему вооруженные силы были приведены в полную боевую готовность, и как это решение доводилось до войск.
источники:
