Країна героїв. Постать Дмитро-Байда Вишневецький
Хто вырос в Украине и учил украинскую литературу должен помнить этот стих
В Царгороді на риночку
Ой п’є Байда горілочку,
Ой п’є Байда — та не день не два,
Не одну нічку та й не годиночку.
Цар турецький к нему присилає,
Байду к собі підмовляє:
«Ой ти Байдо ти славнесенький,
Будь мені лицар та вірнесенький!
Візьми в мене царівночку,
Будеш паном на всю Вкраїночку!»
«Твоя, царю, віра проклятая,
Твоя царівна поганая!»
Ой крикнув цар на свої гайдуки!
Візьміть Байду добре в руки,
Візьміть його, повісіте,
На гак ребром зачепіте!
Ой висить Байда та й кидається, Та на
свого джуру поглядає:
«Ой джуро ж мій молодесенький, Подай мені лучок та тугесенький:
Ой бачу я три голубочки — Хочу я убити для його дочки!»
Ой як стрілив — царя вцілив, царицю — в потилицю,
Його доньку — в головоньку.
Извините что на украинском языке, но я не поет 
Искал песню нашел только в исполнении Стары Ольса
Так кто же служил прототипом этого хитреца и смельчака, который умудрился, будучи подвешенным за ребро на крюк, убить своего обидчика вместе с семьей? И воспетый эпизод действительности имел историческую основу? Чтобы не интриговать читателя, сразу же дадим ответ: этим отчаянным был не кто иной, как украинский князь Дмитрий Вишневецкий, а сюжетом для песни послужило известное историческое событие, которое случилось с его участием в далеком 1563 Хотя в действительности она проходила не совсем по таким сценарию, как подается в песенном тексте.
Чтобы стать персонажем тогдашнего шлягера, который, кстати, до сих пор озвучивается отдельными исполнителями и художественными коллективами, князю Вишневецкому пришлось пройти чрезвычайно нелегкий и наполненный событиями разного характера жизненный путь. Родился он в семье князя Ивана Михайловича Вишневецкого, который вел свою родословную от Турово-Пинских Рюриковичей и на время рождения знаменитого впоследствии сына (это произошло в начале XVI в.) был одним из провинциальных местных чиновников Великого княжества Литовского. Женой князя и матерью Дмитрия была Анастасия Семеновна Олизар, которая исходила от представителей самых знатных семей — албанских князей Скандербегов, сербских князей Якимчив и молдавских господарей Деспотов. Имя Дмитрия Вишневецкого впервые встречается в документах за 1545 г., в которых он выступает собственником ряда сел на Волыни. 1550 г. он уже известен как Черкасский и Каневский староста, один из руководителей борьбы с наездами татарских орд на украинские земли. Как утверждают историки, в 40-х годах XVI в. князь Вишневецкий стал главным организатором казачества в Украине-Руси, основной задачей которого в то время было уничтожение татарской военной экспансии. Очевидно, именно поэтому его назвали одним из первых казацких гетманов, хотя институт гетманства как таковой появился среди украинского казачества значительно позже.
Вскоре Вишневецкий договаривается о совместных действиях против Крымского ханства уже с обладателем другого соседнего государства — московским царем Иваном IV Грозным. У1556 г. совместно с подразделениями московского воеводы Ржевского он совершает очередной победный поход на татарские земли. «Этой весной на Покрову Вишневецкий князь Дмитрий принял Ислам-Кермен и людей побил, и пушки вывез к себе на Днепр в свой город», — сообщал современник. Вместе с тем наш герой начал отрабатывать тактику одновременных сухопутных и водных штурмов вражеских замков. Одной из первых таких военных операций было нападение на Очаков 29 июня 1556, когда гарнизон крепости отчаянно отбивался от шестисот украинск
их
конников, которые пришли сушей, и атакующих с 18 чаек казаков — «морских пехотинцев», приплывших по Днепру. Спустя полвека этой, уже значительно усовершенствованной, тактикой водно-десантных походов с успехом воспользуются казацкие гетманы Сам
и
йло К
и
шка и Петр
о
Конашевич-Сагайдачный, которые во главе запорожских флотилий переплывали Черное море и громили турецкие города-крепости.
Князю приходилось организовывать и оборону собственных владений, в частности Хортицкого замка, который был построен казаками по его приказу в начале 50-х годов XVI в. и впоследствии стал прообразом первой Запорожской Сечи. Вот как об этом в 1557р. писал сам Д. Вишневецкий: «Царь крымский (хан Девлет-Гирей.-Авт.) со всеми людьми крымскими подошел под мой город на Хортицкий остров и приступом брал 24 дня. 1 Божиим милосердием … отразился и побил у царя многих лучших и пошел царь от меня с большим стыдом ». Замок на Хортице был крепким и профессионально об-оснащена оборонительным сооружением, ведь сумел выдержать штурмы многочисленных татарских войск. Вишневецкий руководил защитниками хортицкого укрепления и принимал активное участие в отражении многодневного штурма, умело используя при этом против врага стрельбу из личного лука. От его слов попаданий погибло немало захватчиков. Не это ли послужило толчком мифологизування его песенного образа: «Ах, как стрелял — царя попал, а царицу-в затылок …»?
В следующем году украинский князь в ответ на нападение хана договаривается о совместном украинско-московском походе на Крым. Летом Вишневецкий на главе 30-тысячного союзнического войска овладел Перекопом. В течение 1559 -1560 гг по поручению Ивана Грозного он совершает несколько нападений на одну из самых мощных турецких крепостей Азак (Азов). Это дало повод французскому историку Ш. Лемерсье-Келькеже сравнивать военные приготовления турок при обороне Азова против Д. Вишневецкого с приготовлениями Османской империи к войнам против Венеции и Священной Римской империи. На помощь турецкому гарнизону прибыла сильная эскадра из семи кораблей и отборные янычар войска усиливались фортификационные сооружения, стягивались дополнительные сухопутные подразделения. И хотя князь так и не удалось овладеть городом, великого ужаса на всю империю Османов он все же догнал!
Кроме того, что Д. Вишневецкий «Великим воином-» — «Un grand soldato», как называли его в итальянских хрониках второй половины XVI в., Он был одним из найавантюрниших политиков своего времени. Так, например, в его планах было объединить усилия московитов, донских и украинских казаков, а также черкесов, которые после овладения Азовом должны были захватить Таманский полуостров, форсировав пролив между Азовским и Черным морем, овладеть Кафой (Керчью), а затем и всем Крымом. И таких смелых авантюрных замыслов у Вишневецкого было немало. Он неоднократно менял протекцию сюзерена — сначала был подданным польского короля, затем московского царя, после чего снова вернулся к родному верховенства. Кстати, король Сигизмунд дал украинскому князю исключительный титул «стражника на Хортице», а Иван IV Грозный присвоил ему высокое звание воеводы.
В связи с тем, что татарам все же удалось разрушить Хортицкий замок, князь-«гетман» в 1562 г. закладывает строительство новой казацкой крепости. Оно было начато на Монастырском острове, который расположен сразу за Днепровским порогам. Однако беспокойный мятежный нрав не позволял Вишневецкому долго находиться на одном месте. У1563 г. он организует очередной поход украинского казачества, теперь уже против Молдавского княжества, которое в то время было вотчиной Османской империи. Сюда его пригласили оппозиционные местные бояре как одного из претендентов на хозяйственный трон, несмотря на то, что среди его дальних родственников были и молдавские правители. Прибыв в Молдавии с немногочисленным отрядом, Д. Вишневецкий попал в засаду и после непродолжительной битвы был разбит турецкими войсками. Потому под усиленным конвоем был отправлен в столицу могущественной Империи.
Вот здесь наконец и разворачиваются знакомые нам из средневекового шлягера события. Однако теперь ознакомимся с ними уже в исторической версии. Точнее их описал польский историк-хронист XVI в. Мартин Бельский: «Вишневецкий и Пясецкий (соратник князя. — Авт.) Были сброшены с башни на крюки, вмурованы в стены возле залива дороге из Константинополя в Галата … Вишневецкий, зацепившись ребром за крюк, жил в таком положении три дня, пока турки не убили его из луков за то, что ругал их веру ». Это произошло 22 октября 1563 по личному приказу султана Сулеймана II Великолепного. Другой современник и, главное, свидетель тех событий, генуэзский дипломат Грело, утверждал, что перед тем, как повесить Д. Вишневецкого на крюк, ему отрубили руку и ногу, а затем, «поскольку князь Дмитрий непрестанно проклинал магометанскую веру, убили стрелой». В 1584 г. польский автор Б. Па-Процько отмечал, что И. Пясецкий умер сразу, а Вишневецкий, падая, «зацепился ребром, перевернулся глазами вверх и жив до третьего дня, пока язычник не застрелил его из лука, когда тот проклинал Магомета и веру ». Только в 1632 г. К. Семак в своем труде «Civis bonus» романтизировал ужасную смерть князя, приписывая ему попытку убить султана из лука.
В глазах современников героическая смерть Дмитрия Вишневецкого превратилась в символ несокрушимости христианского духа и его победы над исламом. Этому подтверждением является то, что уже через несколько недель после смерти князя была написана элегия латинском языке, посвященная гибели христианского рыцаря князя Дмитрия, его автором стал немец Иоганн Зоммер, который проживал в то время в молдавском городе Сучава. А в конце 60-х годов XVI в. известный собиратель народных песен, профессор Краковской академии Матвей Пийонтек записал в свой сборник жалобную версию песни про казака Байду. Староукраинские слово «байдуваты» означало почти то же, что и «казаковать», а именно вести свободное, независимое ни от кого жизнь.
Вот так историческая фигура князя Дмитрия Вишневецкого превратилась в легендарного музыкального персонажа — казака Байду, который, пренебрегая предлагаемыми врагом благами, идет на верную смерть и проявляет при этом высокие казацкие добродетели: пренебрежение к роскошной жизни, купленного предательством, преданность православной христианской вере, устойчивость в физических мучений, несокрушимость перед врагами и жажду борьбы даже перед лицом смерти.
