На ходовой мостик взобрался Костя Роммель, один из тех четырех легендарных водолазов которые поднимали со дна испанские сокровища и способствовали становлению современного российского флота. Человеком Костя был весьма своеобразным, даже в свои 36 лет носил кличку и редко пользовался настоящей фамилией. Отношение офицеров корабля к нему было двойственным-с одной стороны у Кости наблюдалось полнейшее раздолбайство, неприятие субординации и слишком свойское общение со всеми, начиная от командира отряда и заканчивая матросами. С другой стороны глубокий аналитический ум, умение планировать операции и даже предвиденье будущего, что вообще не укладывалось ни в какие рамки. Свой бинокль Костя как всегда забыл и потому попросил оптику у Цывинского.
-ага, все идет по плану. Вон как густо японцы задымили, видать угольку подбросили.
-значит война, Константин?-спросил его Цывинский.
-пока нет, но я точно знаю что после полуночи мы получим сигнал «Дортмунд мон крессе астер астер».
-и что же означает сей сигнал-спросил Шведе до сих пор ломающий голову над «слонами».
-только то, что японцы подло, без объявления войны атаковали нашу эскадру на внешнем рейде-ответил Костя отдавая бинокль Цывинскому-после нападения Макаров пошлет сигнал нам.
-послать то пошлет, да вот дойдет ли сигнал до нас? Радиостанций такой мощности ни одна страна не выпускает.
-дойдет-с трудом подавив зевок ответил Костя-накануне из Артура в Циндао и Шанхай вышли два транспорта, они и будут ретрансляторами.
-вот как…-удивился Цывинский. его немного покоробил тот факт, что какой-то шпак знает больше чем он сам-и каковы наши оптимальные действия?
-да всё те же что и по первоначальному плану-поиграем с японцами в кошки-мышки, сделаем вид что не знаем о начале войны и дойдем на 18 узлах до южной оконечности Формозы. Турбины «Славы» будут работать вполсилы, зато японские машины будут работать на износ. Ну а потом наши комендоры покажут чему научились.
-покажем, покажем-улыбнулся лейтенант Кетлинский-гарантирую даже более высокую результативность чем на Черном море. От турбин меньше вибрации чем от паровых машин, намного проще работать с дальномерами.
пара дней спустя, 11 апреля 1904 года, 21:30, мостик «Славы»
-а теперь тушим навигационные огни и ложимся курсом на Шанхай. Пусть японцы немного понервничают… ну а я пойду давать телеграмму-весело сказал Роммель.
…через 15 минут в адмиральский салон «Микасы» заглянул вестовой и протянул расшифрованную телеграмму Камимуре (именно Камимура командовал отрядом преследования состоящего из четырех самых быстроходных броненосцев и «собачек» Касаги и Ниитака). Текст телеграммы гласил «Цывинский-Макарову. Пункт описи В-1098, кор.ес. распался на части под воздействием гравитационных полей при прохождении через поле двойной звезды Гектор большой-малый. Обломки брошены в реактор и использованы в качестве топлива».
-это еще что такое-озадаченно пробормотал Камимура трижды прочтя текст. Но тут в салон влетел новый вестовой-русские погасили навигационные огни и пропали из виду!
Только знаменитое самурайское спокойствие позволило удержаться от резких слов. -приказ по отряду: разворот на 16 румбов, кратчайшим путем и полным ходом идем на Шанхай-подчеркнуто спокойным голосом отдал приказ адмирал. А про себя подумал «обманул меня хитрый лис, неужели упустим?»
Отдав приказ, Камимура сел в кресло и снова взял в руки телеграмму, пытаясь понять её смысл.
-Гектор большой малый… наверняка это материковый Китай и Формоза-бубнил он-но какая там у них случилась поломка и что они сожгли? Может быть какой-нибудь секретный прибор который они не хотят отдавать нам в руки?
В раздумьях незаметно пролетело минут сорок. Адмирал встал и собрался идти на мостик, но тут дверь открылась и на пороге показался вестовой.
-сэр, мы перехватили ответ и уже перевели его с русского-возьмите.
Адмирал взял листок и начал читать «Макаров-Цывинскому. В вашей ведомости под шифром В-1098 значится корабельный пёс Горох. Срочно и подробно сообщите, при каких обстоятельствах животное распалось на части и какие симптомы в это время наблюдались у членов экипажа.»
