Уважаемые коллеги!

Медленно, но верно проект "Кировская весна" продолжает свой ход.

Ныне выложу почти готовый кусок за октябрь-декабрь 1939.

Тут много цитат из подлинных документов, и много альтернативы.

13.03.39. Советско-финские переговоры

Сегодняшнее заседание Политбюро, – начал заседание Киров, – посвятим ходу советско-финских переговоров. Приглашены Нарком обороны товарищ Уборевич и Наркоминдел товарищ Литвинов.

Прошу, Максим Максимович, доложите ситуацию по порядку, – попросил Киров.

— Товарищи, сегодняшняя работа по решению территориального вопроса с Финляндией была начата почти год назад (весной прошлого года) нашим специальным представителем – вторым секретарем советского представительства в Финляндии Борисом Ярцевым. Ярцев провел ряд встреч с несколькими имеющими политический вес финляндскими деятелями: с тогдашним министром иностранных дел Рудольфом Холсти, с секретарем премьер-министра Арво Инкиля, генералом Аарне Сихво, госпожой Хеллой Вуолийоки, и, наконец, с премьер-министром Кайяндером. {15}

– Напомните, почему этим не занимался наш посол в Финляндии? – поинтересовался Лазарь Каганович.

– Это была моя инициатива – пояснил Киров, – с самого начала мы с товарищем Берией решили подключить к переговорам не посла, а нашего резидента, чтобы подчеркнуть конфиденциальный характер данного вопроса. Мне показалось, что финские политики вначале должны определиться принципиально, покамест не вынося этот вопрос на уровень парламента, прессы и широкой общественности, поскольку при отрицательном результате и нам, и финскому правительству это нанесло бы только вред.

– Вкратце наше предложение в 38 году выглядело следующим образом, – продолжил, дождавшись кивка Кирова, Литвинов. – Во-первых, мы предложили зафиксировать в том или ином виде – как договор о взаимопомощи или как секретное военное соглашение, – что при попытке какой-либо державы напасть на СССР через территорию Финляндии эта страна обязуется препятствовать агрессии всеми своими силами и плюс принять советскую военную помощь. Во-вторых, мы предложили дать согласие на укрепление Аландских островов, если СССР получит возможность принять участие в их вооружении, а позднее осуществлять наблюдение за использованием оборонительных сооружений, причем оно будет осуществляться в строгой тайне. В-третьих, просили согласие финского правительства на оборудование на острове Суурсаари /Примечание Автора: ныне – Гогланд/ укрепленной военно-воздушной и военно-морской оборонительной базы. {15}

На этих условиях нами предлагалось: Гарантировать неприкосновенность Финляндии в рамках существующих финских границ, в том числе ее морских границ. В случае необходимости содействовать Финляндии вооруженной силой на выгодных условиях. Предложить Финляндии исключительно выгодное торговое соглашение – покупать сельскохозяйственные и промышленные товары, в основном продукцию машиностроения, резину, бумагу и целлюлозу. {15}

Наше предложение в части торговли вызвало живой интерес, но в целом правительством Финляндии было отклонено на том основании, что «Предложение СССР направлено на попрание суверенитета Финляндии и противоречит политике нейтралитета, которой Финляндия следует совместно с государствами Скандинавии.» {15}

После смены в Финляндии министра иностранных дел в декабре прошлого года мы продолжили также безуспешные контакты на этот счет и с Эркко. Очевидно, что этот вопрос должен был созреть.

5 марта я пригласил к себе посла Финляндии в СССР Ирьё-Коскинена и передал ему меморандум, содержание которого представляло собой следующее:

Два важных вопроса — улучшение торговых отношений и строительство оборонительных сооружений на Аландских островах — по-прежнему ждут своего решения. С целью создания благоприятной атмосферы Советский Союз предлагает Финляндии сдать в аренду СССР острова Суурсаари и Лавенсари, архипелаг Тютерс и остров Сескар сроком на тридцать лет. Советский Союз не предполагает возводить на них оборонительные сооружения и будет использовать как прикрытие на подступах к Ленинграду. Если финское правительство даст свое согласие, то отношения между нашими странами значительно улучшатся, что скажется и на торговых отношениях. Я также пояснил послу, что Советский Союз рассчитывает на скорый ответ финского правительства. {15}

Ответ финского правительства был направлен мне уже 8 марта. Правительство заявило, что не может рассматривать сдачу в аренду этих островов иностранному государству, поскольку они представляют неотъемлемую часть финской территории, что закреплено мирным договором, заключенным в Тарту. Острова получили статус нейтральной зоны именно по настоянию Советского Союза, и на них не ведется никаких оборонительных работ. Финляндия могла бы изменить их нейтральный статус только после специального обсуждения этого вопроса. {15}

Получив очередной отказ, Наше новое предложение заключалось в том, чтобы обменять острова на соответствующую территорию в Восточной Карелии, и на новое предложение Финляндия дала отрицательный ответ 13 марта, хотя я и заявил, что не могу рассматривать этот ответ в качестве окончательного. {15}

– Товарищ Уборевич, каковы наши интересы с военной точки зрения на сегодня? – спросил Орджоникидзе

– Товарищи, на сегодня участие СССР в большой войне нами рассматривается как весьма возможное. С этой точки зрения вынужден напомнить, что кратчайший пусть к Ленинграду лежит через Финляндию, от границы которой до Ленинграда около трех десятков километров. В ходе Империалистической войны британский флот часто появлялся в районе Койвисто, а британские торпедные катера совершали рейд из этого района в гавань Петрограда, потопив несколько судов (до Кронштадта от Койвисто 70 километров). В военном отношении маленькая Финляндия не может представлять серьезного препятствия для воюющей державы. Самое простое будет высадить в Финляндии морской десант – либо с побережья Ботнического залива, либо с побережья Финского залива. Вход в Ботнический залив проходит мимо незащищенных Аландских островов. Вход в Финский залив представляет собой пару незащищенных городов: столица Финляндии Хельсинки на северном берегу Финского залива и столица Эстонии Таллин на южном берегу. Высадив морской десант тем или иным образом на территорию Финляндии, агрессор далее будет способен в комфортных условиях перегруппироваться и перейти границу всеми силами. С учетом отсутствия у обороны на советско-финской границе достаточной глубины, удержать границу будет очень затруднительно. Желательно отодвинуть границу на возможно большее расстояние от Ленинграда, а кроме того, осложнить вход в Ботнический и Финский заливы флотов потенциального агрессора.

– Какие будут предложения по дальнейшим действиям? – спросил товарищей Киров.

– С нашими предложениями они не согласны, война с соседним государством, с которым у нас есть мирный договор, заключенный в Тарту, а также пакт о ненападении, заключенный в 1932 году по инициативе СССР и подтвержденный в 1936 году, совершенно неприемлема, поскольку вероятнее всего повлечет признание нас страной-агрессором и исключение СССР из Лиги Наций со всеми вытекающими отсюда последствиями. Обороноспособность Ленинграда надо организовать как-то иначе, без использования финской территории, оставив детали на усмотрение Наркомата Обороны, – высказался Литвинов.

– С Максим Максимовичем не согласен, – блеснул стеклами пенсне Молотов. – Предлагаю: во-первых, от обмена меморандумами перейти к прямым переговорам, для чего финскому правительству надо настоятельно предложить определиться и поручить эти переговоры ответственному лицу. Во-вторых, надо поставить следующий шаг в зависимость от итогов переговоров с англо-французскими союзниками, и, наконец, в-третьих – дать понять финнам, что войны мы не боимся и шансов выстоять против СССР у них нет, а союзники в текущей международной обстановке настолько плотно втянуты в конфликт, что отвлечь силы на север просто не смогут.

– Согласен с Вячеславом Михайловичем, безопасностью Ленинграда поступаться мы не намерены, а при успехе переговоров с Англией и Францией можно будет надавить на Финляндию через Англию. Похоже, товарищ Молотов у нас разбирается в иностранных делах не хуже Наркома по иностранным делам. Подумайте над этим, Максим Максимович, – завершил совещание Киров.

/Примечание Автора — далее пропускаю, начало 1939 года на 18.10.2016 пока не готово/

29.09.39. Газета "Известия"

О заключении пакта о взаимопомощи и торгового соглашения между СССР и Эстонской Республикой

В течение 24—28 сентября в Москве происходили переговоры между Наркоминделом тов. Молотовым и Министром Иностранных Дел Эстонии г. Селтером по вопросу о заключении пакта о взаимопомощи и торгового соглашения между Советским Союзом и Эстонией. В переговорах участвовали т.т. Киров и Микоян, а со стороны Эстонии — Председатель Государственной Думы профессор Ю. Улуотс, профессор А. Пийн и Эстонский Посланник г. А. Рей.

Переговоры закончились подписанием 28-го сентября пакта о взаимопомощи и торгового соглашения. Текст пакта о взаимопомощи и содержание торгового соглашения приводятся ниже.

Пакт о взаимопомощи между СССР и Эстонской Республикой.

Президиум Верховного Совета СССР, с одной стороны, и Президент Эстонской Республики, с другой стороны, в целях развития установленных мирным договором от 2 февраля 1920 года дружественных отношений, основанных на признании независимой государственности и невмешательства во внутренние дела другой Стороны;

признавая, что мирный договор от 2 февраля 1920 года и договор о ненападении и мирном разрешении конфликтов от 4 мая 1932 года по-прежнему являются прочной основой их взаимных отношений и обязательств;

убежденные, что интересам обоих Договаривающихся Сторон соответствует определение точных условий обеспечения взаимной безопасности,

признали необходимым заключить между собою нижеследующий пакт о взаимопомощи и назначили для этой цели своими уполномоченными

Президиум Верховного Совета СССР: Вячеслава Молотова, Народного Комиссара Иностранных Дел,

Президент Эстонской Республики: Карла Селтера , Министра Иностранных Дел,

каковые уполномоченные согласились о нижеследующем:

СТАТЬЯ I.

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае возникновения прямого нападения или угрозы нападения со стороны любой великой европейской державы, по отношению морских границ договаривающихся Сторон в Балтийском море или сухопутных границ через территорию Латвийской Республики, а равно и указанных в статье III-ей баз.

СТАТЬЯ II.

СССР обязывается оказывать Эстонской армии помощь на льготных условиях вооружением и прочими военными материалами.

СТАТЬЯ III.

Эстонская Республика обеспечивает за Советским Союзом право иметь на эстонских островах Сааремаа (Эзель), Хийумаа (Даго) и в городе Палдиски (Балтийский Порт) базы военно-морского флота и несколько аэродромов для авиации, на правах аренды по сходной цене. Точные места для баз и аэродромов отводятся и их границы определяются по взаимному соглашению.

В целях охраны морских баз и аэродромов, СССР имеет право держать в участках, отведенных под базы и аэродромы, за свой счет строго ограниченное количество советских наземных и воздушных вооруженных сил, максимальная численность которых определяется особым соглашением.

СТАТЬЯ IV.

Обе Договаривающиеся Стороны обязываются не заключать каких-либо союзов или участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся Сторон.

СТАТЬЯ V.

Проведение в жизнь настоящего пакта ни в какой мере не должно затрагивать суверенных прав Договаривающихся Сторон, в частности их экономической системы и государственного устройства.

Участки, отводимые под базы и аэродромы (ст. III), остаются территорией Эстонской Республики.

СТАТЬЯ VI.

Настоящий пакт вступает в силу с обменом актов о ратификации. Обмен сих актов будет произведен в течение шести дней со дня подписания настоящего пакта в городе Таллине.

Срок действия настоящего пакта десять лет, причем, если одна из Договаривающихся Сторон не признает необходимым денонсировать настоящий пакт за год до истечения срока, последний автоматически продолжает свое действие на следующие пять лет.

СТАТЬЯ VII.

Настоящий пакт составлен в двух оригиналах, на русском и эстонском языках, в городе Москве, 28 сентября 1939 года.

28 сентября 1939 года. В. МОЛОТОВ, К. СЕЛТЕР.

* * *

Торговое соглашение предусматривает увеличение товарооборота между Эстонией и СССР в четыре с половиной раза и устанавливает размер общего оборота между обоими государствами в 39 млн. эстонских крон.

СССР предоставляет Эстонской республике транзит товаров по железнодорожным и водным путям СССР на Мурманск, Сороку и в порты Черного моря.

Торговое соглашение предусматривает также большое расширение транзита советских товаров через Эстонские порты.

* * *

К заключению германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией

В течение 27—28 сентября в Москве происходили переговоры между Председателем Совнаркома СССР и Наркоминделом тов. Молотовым и Министром Иностранных Дел Германии г. фон-Риббентропом по вопросу о заключении германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией.

В переговорах принимали участие тов. Сталин и советский полпред в Германии т. Шкварцев, а со стороны Германии — германский посол в СССР г. Шуленбург.

Переговоры закончились подписанием германо-советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией и заявления правительств СССР и Германии, а также обменом письмами между т. Молотовым и г. фон-Риббентропом по экономическим вопросам. Ниже приводятся соответствующие документы

* * *

ЗАЯВЛЕНИЕ СОВЕТСКОГО И ГЕРМАНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВ от 28 сентября 1939 года

После того как Германское Правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой стороны, отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба Правительства направят свои общие усилия, в случае нужды в согласии с другими дружественными державами, чтобы возможно скорее достигнуть этой цели. Если, однако, эти усилия обоих Правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах.

По уполномочию Правительства СССР В. МОЛОТОВ

За Германское Правительство И. РИББЕНТРОП

28 сентября 1939 года

* * *

Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией

СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:

СТАТЬЯ I.

Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.

СТАТЬЯ II.

Обе Стороны признают установленную в статье I границу обоюдных государственных интересов окончательной и устранят всякое вмешательство третьих держав в это решение.

СТАТЬЯ III.

Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье I линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии — Правительство СССР.

СТАТЬЯ IV.

Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.

СТАТЬЯ V .

Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине.

Договор вступает в силу с момента его подписания.

Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.

Москва, 28 сентября 1939 года

По уполномочию Правительства СССР В. МОЛОТОВ

За Германское Правительство И. РИББЕНТРОП

{1}

01.10.39. Речь Черчилля

Выступление по радио, Лондон

Вот уже целый месяц Британская империя и Французская Республика находятся в состоянии войны с нацистской Германией. За это время мы еще не успели испытать особых тягот военного времени, однако пережили три важных события.

Во-первых, Польша была вновь разделена между двумя великими державами, которые когда-то полтора века подряд держали ее в рабстве, но которым до сих пор так и не удалось сломить волю польской нации. Героическая оборона Варшавы доказывает, что дух Польши несокрушим и будет возрождаться снова и снова, поднимаясь, как неприступная скала, над набегающими приливными волнами вражеских атак.

Какое второе событие, безусловно, заслуживает нашего внимания? Разумеется, это заявление России о внешнеполитических притязаниях. Итак, Россия выбрала тактику хладнокровного эгоизма. Мы бы, разумеется, предпочли, чтобы советские войска стояли на своих исходных рубежах и занимали позицию друзей и союзников Польши, а не ее завоевателей. Впрочем, совершенно очевидно, что СССР стремится ввести свои боевые подразделения на прилегающие территории лишь для того, чтобы обеспечить себе безопасность перед лицом нацистской угрозы. Как бы там ни было, все земли Польши отныне кем-то оккупированы, и на востоке этой страны появился новый рубеж, который нацистская Германия не осмеливается атаковать. Когда на прошлой неделе герр фон Риббентроп был вызван в Москву, от него потребовали, чтобы нацисты полностью отказались от своих планов по захвату прибалтийских государств и Украины, и ему пришлось с этим смириться.

Дальнейшие действия России предугадать невозможно. Эта страна – загадка, овеянная тайнами во тьме непостижимости. Но, возможно, в ее отношении у нас с вами есть одна подсказка: это национальные интересы русских. Оккупация Германией берегов Балтийского моря, захват прибалтийских государств и порабощение славянских народов Юго-Восточной Европы совершенно не отвечают интересам советского государства и ставят под угрозу его безопасность. Против подобных действий противника Россия боролась на протяжении всей своей истории.

Именно в этой части мира – в Юго-Восточной Европе – интересы России совпадают с интересами Британии и Франции. Ни одна из трех держав не может допустить, чтобы Румыния, Югославия, Болгария и прежде всего Турция оказались под каблуком у Гитлера. Несмотря на плотную завесу непонимания и неопределенности, в данном вопросе мы вполне отчетливо осознаем единство наших интересов, суть которых сводится к тому, чтобы не дать нацистам разжечь огонь войны на Балканах и в Турции. Таким образом, друзья мои, хоть и рискуя быть опровергнутым последующими фактами, сегодня я заявляю о том, что, по моему личному убеждению, вторым важнейшим событием этого месяца войны является возникновение непреодолимого препятствия на пути Гитлера и всех его союзников на восток и в Юго-Восточную Европу.

Теперь перейдем к третьему эпизоду. О нем я как первый лорд адмиралтейства должен говорить, подбирая слова с особой тщательностью. Очевидно, что до сих пор немецкому подводному флоту не удалось подорвать обороноспособность Британских островов. Да, подлодки противника неоднократно пытались напасть на наши корабли – ведь ежедневно в море выходит около 2000 британских судов – и нанесли нам достаточно серьезный урон. Но королевские ВМС немедленно организовали контратаки и теперь продолжают днем и ночью вести охоту на вражеские субмарины если не с беспощадной жестокостью – ведь не дай нам Бог в эйфории войны забыть о милосердии, – то во всяком случае с крайним упорством и полной самоотдачей. Так что нынче создается впечатление, что самим немецким подводным лодкам, а не королевским ВМС или курсирующим по всему миру торговым судам Британии, пора задуматься о собственной безопасности. Вот уже неделю ни один британский корабль, находящийся в открытом море в одиночку или в составе конвоя, не был потоплен или хотя бы поврежден немецкой подлодкой; при этом за первый месяц войны объем захваченных нами контрабандных немецких товаров оказался на 150 000 тонн больше того, что мы потеряли в результате атак немецких подлодок: в изъятых нами грузах оказались продукты питания, топливо, полезные ископаемые и прочие небесполезные вещи. В результате на настоящий момент – пожалуйста, учтите, что я сейчас говорю только о том, что есть, а не о прогнозах на будущее (думаю, мы должны говорить о реальных делах, а не давать пустые обещания), – наш остров получил в распоряжение 150 000 тонн столь необходимых нам товаров, то есть больше, чем было бы ввезено в нашу страну, если бы война не была объявлена и если бы ни одна немецкая подлодка никогда не угрожала жизни наших моряков в бушующем море. Этот важный факт, который стал результатом первого месяца войны с нацизмом, кажется неоспоримым и весьма примечательным.

Конечно, мне могут возразить, что нынешнее затишье на море связано с тем, что все немецкие подлодки якобы вернулись на свои базы, чтобы доложить командованию о своих подвигах и неудачах. Однако на самом деле это не так, поскольку мы по-прежнему каждый день атакуем вражеские субмарины у побережья Британских островов. Несомненно, некоторые из лодок противника предпочли отойти подальше от наших границ и заняться более легким разбоем, нападая на никем не охраняемые корабли Норвегии и Швеции, сохраняющих нейтралитет. Я надеюсь, что придет тот день, когда адмиралтейство сможет пригласить корабли всех наций к участию в британских конвоях, в составе которых за умеренную плату им будет гарантирована безопасность. Разумеется, мы должны быть готовы к тому, что атака немецких подлодок на морские торговые пути по всему миру вскоре возобновится с удвоенной силой. Однако мы надеемся, что к концу октября боевой состав наших ВМС, охотящихся за подлодками в открытом море, тоже возрастет в три раза по сравнению с началом войны. Также мы полагаем, что масштаб и эффективность мер, которые мы принимаем для борьбы с этим бедствием, будут неуклонно расти. Я заверяю вас, что мы делаем для этого все возможное.

Итак, подводя итоги первого месяца, можно сделать вывод, что Польша была захвачена, но обязательно возродится, что Россия не позволила Гитлеру реализовать его планы на восточном направлении и что британский военно-морской флот вполне успешно справляется с угрозой, исходящей от немецких подводных лодок.

{24}

12.10.39, Москва. Советско-финские переговоры

Министр иностранных дел Финляндии Эркко, несмотря на переданное через посла Финляндии в СССР приглашение наркоминдела Молотова, не был расположен к поездке, поскольку, как он сказал иностранным журналистам, «место министра иностранных дел — в правительстве страны». Для этой миссии был назначен государственный советник Паасикиви, который в то время был послом в Стокгольме.

Паасикиви отправился в свою первую поездку в Москву вечером 9 октября. В своем портфеле он вез инструкции, утвержденные президентом. Й. Нюкопп, начальник отдела министерства иностранных дел, и полковник А. Паасонен сопровождали его в качестве советников. На место назначения они прибыли 11-го числа.

Первая встреча с участниками переговоров с советской стороны состоялась в кабинете народного комиссара иностранных дел в Кремле в 17 часов 12 октября. Советский Союз представляли Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) и Председатель Совета народных комиссаров СССР Киров, новый Народный комиссар иностранных дел Молотов, первый заместитель Народного комиссара по иностранным делам Потемкин и Полпред СССР в Финляндии Деревянский. С финской стороны присутствовали Паасикиви, Ирьё-Коскинен, Нюкопп и Паасонен.

– Известно, – начал Киров, – что Европа находится в состоянии войны, и жизненные интересы Советского Союза требуют, чтобы никакой враг не мог проникнуть в Финский залив. На юге залива эти интересы Советского Союза теперь обеспечены договором с Эстонией, которая предоставила нам возможность разместить береговые батареи и аэродромы на своей территории, но подобной гарантии на севере залива пока не существует. Ситуация эта, вероятно, беспокоит не только СССР, но и Финляндию. В связи с этим мы предлагаем Финляндии предпринять совместно с Советским Союзом ряд мер, направленный на обеспечение взаимной безопасности наших стран от вторжения извне. Детали раскроет Народный комиссара по иностранным делам товарищ Молотов.

– Предложения Советского правительства, – начал выступление Молотов, развернув подготовленный документ и водружая на нос пенсне, – заключаются в следующем:

• – заключить локальный договор между СССР и Финляндией о взаимопомощи в обеспечении безопасности Финского залива;
• – подкрепить договор действенными мерами по обороне входа в Финский залив. В первую очередь, мы считаем необходимым разместить на побережье Финляндии военную базу, а в качестве возможного места ее дислокации наиболее разумным вариантом нам видится полуостров Ханко.

Кроме того, мы просим Финляндию уступить полуостров Рыбачий вплоть до Мааттииуоно.

С целью защиты Ленинграда граница между странами должна быть отодвинута до линии Куолемаярви — Кююрола — Муолаа — Липола. Финляндия также должна уступить острова в Финском заливе, в том числе Суурсари и Койвисто.

В качестве компенсации Советский Союз готов предоставить территорию в Восточной Карелии, по площади много большую, чем уступаемые районы. Кроме того, с учетом предыдущего обмена мнениями, советская сторона решила не поднимать вопрос об Аландских островах, оговорив только, что не возражает против подготовки их к обороне силами и за счет средств Финляндии, – завершил чтение памятной записки Молотов.

В ответной речи финский представитель заявил, что Финляндия категорически против заключения договора о взаимопомощи, а по поводу территориальных уступок может добавить, что Финляндия не может отказаться от неприкосновенности своей территории.

– Ну что ж, – резюмировал Киров, – теперь, когда Правительство Финляндии в лице своего полномочного представителя ознакомлено с советскими предложениями, я полагаю, что обсуждение имеет смысл приостановить и дать Финляндии время для подготовки на наше предложение взвешенного ответа.

Когда первая встреча закончилась, Паасикиви по телеграфу известил правительство в Хельсинки о советских требованиях, запросив дальнейшие инструкции. В ответ он получил директивы, смысл которых сводился к следующему:

Финляндия не может согласиться на договор о взаимопомощи и не может предоставить какие-либо базы. Полуостров Рыбачий чрезвычайно важен для Финляндии, поскольку Петсамо является единственным незамерзающим портом страны, в развитие которого она вложила громадные средства. По этой причине Финляндия хотела бы запросить у Советского Союза принадлежащую ему половину полуострова Рыбачий в качестве компенсации за возможные уступки с ее стороны. Что касается острова Суурсаари, то следует вывести его за рамки обсуждения, чтобы решить его судьбу после определения судьбы других островов в Финском заливе. Острова Семеро и Нарви имеют важное значение для финского судоходства, но не представляют военного интереса для Советского Союза. Новая линия границы на Карельском полуострове, предложенная Советским Союзом, неприемлема с финской точки зрения, поскольку ставит Финляндию в весьма опасное положение.

На следующей встрече, состоявшейся в 21.30 вечером того же дня, финские представители получили советские предложения в форме письменного меморандума. Он гласил:

«Принципиальную озабоченность Советского Союза в его переговорах с Финляндией вызывают следующие две проблемы:

1) гарантирование безопасности Ленинграда;

2) уверенность в том, что Финляндия, основываясь на дружеских взаимоотношениях, решит поддерживать тесное сотрудничество с Советским Союзом. Оба пункта имеют самое важное значение для обеспечения безопасности советского побережья Финского залива, а также эстонской части побережья, независимость которой гарантирована Советским Союзом от нападения иностранного государства.

С целью претворения этого в жизнь необходимо:

1) чтобы Советский Союз был в состоянии перекрыть вход в Финский залив артиллерийским огнем с обоих берегов, тогда вражеские военно-морские и торговые суда не смогут войти в воды Финского залива;

2) чтобы Советский Союз был в состоянии предотвратить доступ врага на те острова Финского залива, которые лежат вдоль северного и южного фарватеров, ведущих к Ленинграду;

3) чтобы финская граница на Карельском перешейке, которая в настоящий момент проходит в тридцати двух километрах от Ленинграда (в пределах досягаемости дальнобойной артиллерии), была отодвинута дальше к северу и северо-западу.

Отдельно следует решить вопрос о полуострове Рыбачьем в районе Петсамо, где граница определена искусственно, поэтому должна быть пересмотрена в соответствии с прилагаемой картой.

Действуя на основании вышеизложенных предложений, необходимо урегулировать следующие вопросы по взаимному согласию и к обоюдной выгоде:

1. Предоставление в аренду советскому правительству на тридцать лет порта Ханко и прилегающей территории в радиусе от пяти до шести морских миль к югу и востоку, вооружение ее береговой артиллерией, способной своим огнем совместно с огнем базы в Пальдиски на южном берегу перекрыть доступ в Финский залив. Для обороны морской базы Финляндия позволит Советскому Союзу разместить в порту Ханко следующий персонал: 1. Пехотный полк. 2. Батареи ПВО. 3. Эскадрильи ВВС. 4. Танковый батальон — общей численностью не более пяти тысяч человек.

2. Предоставление Советским ВМФ права использовать залив Лаппохья в качестве якорной стоянки.

3. Уступка Советскому Союзу следующих районов с соответствующей территориальной компенсацией: островов Суурсаари, Лавенсари. Большой Тютерс и Малый Тютерс и Койвисто, части Карельского перешейка от поселка Липола до южной окраины города Койвисто, западной части полуострова Рыбачий общей площадью 2761 квадратный километр в соответствии с прилагаемой картой.

4. В возмещение районов, упомянутых в пункте 3, Советский Союз уступит Финляндской Республике советскую территорию около Репола и Пориярви общей площадью 5529 квадратных километров в соответствии с прилагаемой картой.

5. Усиление пакта о ненападении, действующего в настоящее время между Советским Союзом и Финляндией, дополнение его условием, по которому страны-участницы обязуются воздерживаться от участия в таких группировках или союзах стран, которые могут прямо или косвенно представлять собой угрозу для другой страны-участницы.

6. Разрушение обеими сторонами укрепленных районов вдоль финско-советской границы на Карельском перешейке, оставляя вдоль линии границы обычную пограничную стражу.

7. Советский Союз не будет препятствовать укреплению Финляндией Аландских островов ее собственными вооруженными силами, при условии, что никакое иностранное государство, включая Швецию, не будет участвовать в их укреплении».

Пункт о договоре о взаимопомощи был в меморандуме опущен, его место заняло дополнение к пакту о ненападении, упомянутое в пункте 5.

– Предлагаю, – спокойно проговорил Киров по завершению чтения Молотовым письменного меморандума, – обменяться мнениями относительно советских предложений.

– Мы должны представлять все вопросы такого рода парламенту для его одобрения. Более того, почти все вопросы, затронутые в этом меморандуме, должны рассматриваться как вопросы конституциональной важности, что требует решения их квалифицированным большинством в пять шестых голосов, – высказался Паасикиви.

– Вы наверняка будете иметь поддержку девяноста пяти процентов, – предположил Киров.

– Сдача в аренду полуострова Ханко и уступка территории на Карельском перешейке являются исключительно трудными вопросами, – добавил Паасикиви.

– На самом деле это не так страшно. Посмотрите на действия Гитлера. Граница в районе Познани проходила, по его мнению, слишком близко от Берлина, и он отодвинул ее на триста километров, – ответил Киров.

– Мы хотим продолжать жить в мире, оставаясь в стороне от всех конфликтов.

– Это невозможно.

– Каким образом ваши предложения согласуются с вашим знаменитым лозунгом: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим»? – поинтересовался Паасикиви.

– Я скажу вам. В Польше мы не захватывали иностранную территорию. И теперь речь идет только об обмене. Так что мы ждем вас обратно двадцатого или двадцать первого, – ответил Киров

– Мы подпишем соглашение двадцать первого, а на следующий день устроим обед по этому поводу, – присоединился к диалогу Молотов.

– Когда мы вернемся, зависит от правительства, – уточнил ситуацию Паасикиви.

Встреча закончилась в 22.00. Финские участники переговоров отправились в обратный путь на следующий день, 15 октября, и прибыли в Хельсинки 16 октября.

/ Примечание автора – ход переговоров и позиции сторон даны в соответствии к нашей реальностью, за исключением необходимой в АИ замены фамилии Сталин на Киров {15} /

16.10.39, Хельсинки. Государственный совет Финляндии

16 октября в Государственном совете было организовано совещание в узком кругу для обсуждения требований, выдвинутых правительством СССР. Присутствовали члены Совета премьер-министр Кайяндер, министр иностранных дел Эркко, министр обороны Ньюкканен и Таннер в качестве члена комиссии кабинета министров по внешнеполитическим вопросам. Военные были представлены маршалом Маннергеймом, главнокомандующим вооруженных сил генерал-лейтенантом Остерманом и начальником Генерального штаба генерал-лейтенантом Ошем. Также участвовали послы Паасикиви и Ирьё-Коскинен и полковник Паасонен.

В начале совещания Паасикиви представил со своими комментариями меморандум, переданный советской стороной. Предстояло обсудить три конкретных вопроса, на которые надо ответить «да» или «нет» либо выдвинуть компромиссные предложения, поскольку следующий раз необходимо дать наш окончательный ответ.

Министр иностранных дел Эркко решительно возражал против дальнейших уступок. Ханко ни в коем случае не должен сдаваться в аренду, а граница на Карельском перешейке не должна передвигаться. Уступка островов может быть рассмотрена.

Министр обороны Ньюкканен разделил позицию Эркко. Парламент, сказал он, никогда не примет требования Советского Союза.

Посол Ирьё-Коскинен полагал, что, если мы удовлетворим разумные оборонные требования правительства СССР, как это сделали другие, война не вспыхнет.

Премьер-министр Кайяндер спросил, могут ли маршал Маннергейм и Генеральный штаб подготовить встречные требования. Маршал Маннергейм заметил, что если Россия удовлетворится границей в семидесяти километрах от Ленинграда, то военные смогут разработать контрпредложения. Есть основание предполагать, что СССР удовлетворится приобретением крепости Ино, которая так же важна, как и Ханко. Располагая батареями береговой артиллерии Ино и Красной Горки на противоположном берегу, можно перекрыть доступ к Кронштадту. Между Ханко и Ино разница в том, что перекрытие Финского залива на его входе выгоднее для русских. В отношении Ханко и Карельского перешейка он разделил позицию Эркко.

Генерал Ош заметил, что существующая линия границы является кратчайшей из возможных и очень выгодна для нас с точки зрения военной географии. Если граница будет передвинута так, как это предлагают русские, длина ее удвоится и приграничный район предоставит возможному агрессору куда более выгодные условия для нападения. Всю оборонительную линию Финляндии придется передвинуть глубже, а значительная часть наших укреплений, которая еще не завершена, останется по другую сторону границы.

Таннер сказал, что вполне разделяет мнение военных о том, что защита финского побережья не является заботой СССР. Что касается Финского залива, здесь дело обстоит иначе. Острова в восточной части залива, находящиеся в ста пятидесяти километрах от Ленинграда, должны способствовать его безопасности. Поэтому можно вести о них разговор, а также обсудить уступку Ино, полосы земли вокруг крепости, незначительную корректировку линии границы на Карельском перешейке. Народ Финляндии, – заявил Таннер, – безусловно поймет, если мы начнем переговоры об этом на основе, которую я предложил. Вопрос о Ханко, напротив, обсуждению не подлежит.

Ирьё-Коскинен заметил, что было бы весьма важным выяснить позицию Швеции. Окажет ли Швеция нам эффективную помощь, если мы попадем в трудную ситуацию? Он высказал мнение, что подобная декларация могла бы иметь значительный вес для Москвы.

Паасикиви заметил, что по зондажу, проведенному от нашего имени через представителей Скандинавских стран, такое впечатление не складывается.

Премьер-министр Кайяндер не высказал собственного мнения, посвятив себя руководству дискуссией.

{15}

22.10.39, Москва. Советско-финские переговоры

Наконец, после продолжительной дискуссии сформировав и утвердив у Президента Финляндии инструкции для финской делегации, 21 октября официальные участники переговоров отправились в путь. На этот раз, кроме специального представителя финского правительства Паасикиви, в число официальных представителей вошел еще один человек – член Госсовета Финляндии Таннер Вяйнё Альфред (в дальнейшем, после отставки Эркко, он занял пост министра иностранных дел). Их сопровождали московский посол Финляндии Ирьё-Коскинен, полковник Аладар Паасонен и Йохан Нюкопп. Делегация прибыла в Москву 22 октября, и в этот же день начался второй раунд переговоров, который Киров решил перенести в Кремль.

Ровно в 18.00 дверь в комнату открылась, и финских представителей пригласили войти. Они вошли в красиво обставленный просторный кабинет, в дальнем углу которого находился большой письменный стол. Около одной стены кабинета протянулся длинный стол со стоящими вдоль обеих его сторон стульями. Здесь их приветствовали Киров и новый народный комиссар иностранных дел Молотов. Финнов пригласили сесть за этот стол, а хозяева разместились напротив.

После обычных приветствий и обмена любезностями Паасикиви прочитал по-русски меморандум, который был подготовлен в Хельсинки. В нем торжественно заявлялось, что Финляндия желает оставаться в отношениях дружбы и доверия с Советским Союзом, поэтому намерена обсудить средства, которые удовлетворили бы желание Советского Союза обеспечить оборонительные позиции Ленинграда. Но необходимо учесть точку зрения Финляндии на свою собственную безопасность. При наличии доброй воли с обеих сторон желание Советского Союза может быть удовлетворено без ущерба для безопасности и нейтралитета Финляндии.

Принимая во внимание, что парламент Финляндии также должен одобрить позицию кабинета министров, финское правительство выносит для рассмотрения следующие предложения.

Финляндия согласна уступить Советскому Союзу следующие острова в Финском заливе: Сескар, Пенинсаари, Лавенсари и Большой и Малый Тютерс. В дополнение к этому финское правительство готово обсудить соглашение по Суурсаари, чтобы во внимание были приняты намерения обеих сторон.

Финляндия готова пойти на корректировку линии границы на Карельском перешейке, чтобы устранить так называемый «выступ у Куоккалы». В этом случае граница могла бы пройти от Раяйоки, к востоку от Хаапала, прямо к Финскому заливу, восточнее церкви Келломяки; в этом случае граница будет отодвинута на тринадцать километров к западу.

Финляндия не может рассматривать предложение об уступке Ханко с окружающей территорией, как и залива Лаппохья, поскольку она обязана поддерживать неприкосновенность своей территории.

При всем уважении к предложению советского правительства о расширении пакта о ненападении финское правительство предпочитает сделать более четкими формулировки существующих статей пакта.

Финское правительство с удовлетворением приняло к сведению заявление советской стороны о том, что оно не возражает против укрепления Аландских островов, и заверяет, что такое укрепление будет предпринято за счет своих собственных средств с обязательным сохранением нейтралитета.

В дополнение к первому меморандуму Паасикиви зачитал еще один, в котором выражался протест против нарушений границы, произошедших в последнее время, особенно против полетов самолетов через границу. Однако советская сторона своим вниманием этот меморандум не удостоила.

После оглашения этих документов началась дискуссия.

Перейдя к сути вопроса, Киров сказал, что Финляндия предлагает слишком мало. Он несколько раз произнес, делая на этом упор, что советские требования были «минимальными», поэтому нет смысла пытаться торговаться. За этим снова последовало развернутое объяснение того, почему Советский Союз должен предъявить такие требования Финляндии. По его мнению, война, которая началась в Европе, может превратиться в мировую и оказаться долгой. Если так и произойдет, то некоторые государства могут предпринять нападение на Ленинград через Финский залив. Чтобы предотвратить подобное нападение, Советский Союз вынужден изыскивать средства, которые позволили бы ему перекрыть вход в Финский залив. Базы на побережье Эстонии, которые оказались в руках Советского Союза, не обеспечивают достаточной гарантии, поскольку финские территориальные воды оказываются вне досягаемости артиллерийского огня из Пальдиски. По этой причине Ханко совершенно необходим, так как расположен напротив Пальдиски. Для обороны Ленинграда также необходимы острова в заливе. Более широкая дискуссия развернулась о территориях на Карельском перешейке. Финское предложение выпрямить «выступ у Куоккалы» было отвергнуто с ходу. Предложенный район был слишком ограничен, поскольку для развертывания своих сил СССР надо было иметь большее пространство. Киров показал рукой на разложенной на столе карте Генерального штаба новую линию границы, но у финской стороны не было полномочий принять новое предложение.

Произошел спор и по поводу Петсамо. Финны полагали, что могли бы рассмотреть уступку северной части полуострова Рыбачий.

В середине разговора Киров неожиданно спросил финнов, что они могут сказать о районах, которые Советский Союз предлагает в качестве компенсации, указав на карте на части приходов Репола и Пориярви. Паасикиви ответил, что вопрос компенсации станет актуальным позже, если мы сможем согласиться на уступку территорий, на которые претендует СССР.

Паасикиви и Таннеру стало понятно, что советское правительство серьезно обеспокоено возможностью того, что СССР окажется втянутым в военные действия в районе Финского залива, а также на побережье Северного Ледовитого океана, поэтому выдвинуто требование корректировки границы у Петсамо. Киров и Молотов несколько раз называли Англию и Францию в качестве возможных агрессоров. Киров несколько раз напоминал, что в Первую мировую войну британский флот часто появлялся в районе Койвисто, а британские торпедные катера совершали рейд из этого района в гавань Петрограда, потопив несколько судов. Однако можно было почувствовать, что на самом деле они опасаются Германии. Это государство тоже было названо во время обсуждения в качестве возможного агрессора. На это Таннер заметил, что такая возможность весьма незначительна, поскольку между Германией и Советским Союзом заключен пакт о ненападении. Кроме того, с финской точки зрения, Франция и Англия не смогут вторгнуться в Балтику в случае войны.

В поддержку позиции Финляндии Паасикиви и Таннер постоянно ссылались на мирный договор, заключенный в Тарту, а также на пакт о ненападении, заключенный в 1932 году по инициативе СССР и подтвержденный в 1936 году. По мнению же советских участников переговоров, эти соглашения были заключены при совершенно других обстоятельствах и на сегодня не являются определяющими текущую ситуацию.

После дискуссии, продолжавшейся несколько часов, Киров и Молотов попросили Паасикиви и Таннера еще раз обдумать их требования в отношении Ханко и Карельского перешейка. Финны ответили, что эти предложения неприемлемы, и попросили их изучить точку зрения, выраженную в финском меморандуме.

Киров вновь отверг это предложение, потому что Финляндия предлагает слишком мало. Он повторил, что советские предложения являются нижним пределом.

Таким образом, обсуждение зашло в тупик, и финны выразили свое сожаление его результатами и решили откланяться. При этом не было речи о новых встречах или другом продолжении переговоров.

Молотов выглядел удивленным уходом финских представителей. Он произнес как бы между прочим: «Так вы намерены спровоцировать конфликт?»

На это Паасикиви ответил: «Мы не хотим ничего подобного, но вы, кажется, этого желаете».

Киров только загадочно улыбался.

В 20.00, после двухчасовых переговоров, финны вышли из здания. На обратном пути у них сложилось впечатление, что переговоры прерваны. Вернувшись в посольство, они собрались на совещание с послом Ирьё-Коскиненом, чтобы обсудить сложившееся положение и определить, что можно предпринять. Таннер набросал текст телеграммы в Хельсинки, в которой они с Паасикиви докладывали о результатах и просили разрешения вернуться домой. Затем они решили заказать билеты на поезд, отправляющийся следующим вечером.

Но в 21.00 зазвонил телефон, и секретарь Молотова попросил их прибыть на новую встречу сегодня же вечером в 23.00. Таким образом, советская сторона сделала шаг для продолжения переговоров. Им тут же пришла мысль, что на этот раз предстоит получить ультиматум.

В 23:00 их снова принимали Киров и Молотов. Разговор возобновился, словно он и не прекращался, и дискуссия продолжилась с обсуждения позиции Финляндии. Молотов подготовил ответ на финский меморандум, в котором снова делался упор на оборонительные потребности Ленинграда, но на этот раз требования были уменьшены. Советская сторона по-прежнему настаивала на получении Ханко, но обещала разместить там свои силы в количестве 4 тысяч человек (вместо первоначальных 5 тысяч) «до прекращения англо-франко-германской войны в Европе». Другие воинские формирования должны были оставаться в течение тридцати лет — другими словами, вплоть до истечения срока аренды. Финское предложение относительно Карельского перешейка отвергалось, но и здесь Советский Союз выдвигал требования меньшие по сравнению с теми, что были изложены первоначально. Теперь линия предлагаемой границы сдвинулась южнее того, что Киров раньше показал на карте. Но конечным ее пунктом по-прежнему оставался Койвисто.

Высказывая отношение финской стороны к новому варианту требований, Паасикиви и Таннер выразили мнение, что они так же неприемлемы, как и прежние, но согласились доложить о них в Хельсинки. Советскую сторону это устроило, и финны покинули комнату переговоров с картой, которую получили.

/ Примечание автора – ход переговоров и позиции сторон даны в соответствии к нашей реальностью, за исключением необходимой в АИ замены фамилии Сталин на Киров {15} /

25.10.39. Нарком Обороны

Начальнику Генерального Штаба Шапошникову

Командующему ВМС РККА Кожанову

Командующему Краснознамённым Балтийским флотом Исакову

Командующему Северным флотом Душенову

Командующему войсками Ленинградского военного округа Белову

Командующему ВВС РККА Алскнису

Шифротелеграма 484/39 от 25.10.1939

ВОЗДУХ!

По частям Ленинградского военного округа, Краснознамённого Балтийского флота, Северного флота объявляется боевая готовность № 2.

В срок до 28.10.39 проверить наличие в частях Ленинградского военного округа и кораблях Флотов пакетов «Желтый» и целостность печатей.

Штабу ВВС разработать операцию «Гром» по массированному применению бомбардировочной авиации с задачей уничтожения в первый день боев всех аэродромов финских вооруженных сил.

Рапортовать 28.10.39.

Нарком Обороны И. Уборевич

Москва, 25 октября 1940 года

24.10.39. Эсминцы типа "Новик"

Командующему ВМС РККА тов. Кожанову

Рапорт

В последние годы, выполняя решение Партии и Правительства о неуклонном росте могущества советских военно-морских сил, судостроительная промышленность перешла от эпизодического (в течение Первой пятилетки вошли в строй 11 новых надводных кораблей) к серийному строительству надводных кораблей и подводных лодок, в результате чего в строй Военно-морских сил РККА вошли:

• три лидера типа «Ленинград» (1 в 1936 и 2 в 1938 годах)
• двадцать лидеров типа «Ладный» (2 в 1937 и 18 в 1939 годах)
• двадцать больших сторожевых кораблей типа «Волга» (все в 1938 году)
• двадцать девять тральщиков типа «Фугас» (в том числе 13 в 1938 и 10 в 1939 году)
• пятьдесят сторожевых кораблей типа «Ураган» (в том числе 28 в 1937 году и 2 в 1938 году)

Кроме того, спущены на воду и запланированы к сдаче госкомиссии в 1940 году еще двадцать лидеров типа «Ладный» и пятнадцать тральщиков.

По своим боевым качествам СКР типа «Волга» и, тем более, лидеры типа «Ленинград» и «Ладный» намного превосходят эсминцы типа Новик, каковых в строю ВМС РККА 17 единиц.

Дополнительно сообщаю, что резкий рост численности новых надводных кораблей ВМС РККА вызывает острую потребность в учебных кораблях для надлежащей подготовки личного состава.

Ходатайствую о выводе эсминцев типа «Новик» из боевого состава флота после приемки завершающей серии лидеров типа «Ладный», включении «Новиков» в число учебные отряды и переоборудовании в учебные эсминцы.

Заместитель командующего ВМС РККА по боевой подготовке Кузнецов

24.10.39

* * *

Резолюция командующего ВМС РККА Кожанова:

«Отказать.

тт. Л. Галлеру, А. Векману

Проработать вопрос о перевооружении «Новиков» (с усилением ПВО и ПЛО) и капитальном ремонте в течение 1940 года.

Командующий ВМС РККА Кожанов

28.10.39

/Примечание Автора – в РИ было принято противоположное решение и "Новики" переоборудовали в учебные эсминцы/

26.10.39, Хельсинки. Государственный совет Финляндии

Таннер и Паасикиви прибыли в Хельсинки 26 октября в 8.35 утра, а уже в 10.00 были у президента Кюэсти Каллио. Присутствовали также премьер-министр Кайяндер и министр иностранных дел Эркко. Они доложили о ходе московских переговоров. Президент и премьер-министр были поражены советскими требованиями, которые они сочли неприемлемыми. В 16.00 члены Государственного совета собрались на неофициальную встречу, где Таннер и Паасикиви повторили свой доклад.

В 23.00 в кабинете премьер-министра собрались, кроме хозяина кабинета, министр иностранных дел Эркко, министр обороны Ньюкканен, маршал Маннергейм и Таннер. Паасикиви отсутствовал.

Совещание было посвящено возможности обороны Финляндии, если войны не удастся избежать. По мнению маршала Маннергейма, Финляндия даже теоретически не могла вести войну: вооружение армии было недостаточным и устаревшим, боеприпасов хватило бы самое большее на две недели военных действий. Он высказал надежду, что удастся найти решение и избежать войны.

Позиция Ньюкканена была противоположной. По его мнению, Финляндия могла продержаться по крайней мере шесть месяцев. Оборонительные сооружения на Карельском перешейке таковы, что могут противостоять ударам противника.

Дальнейшая дискуссия касалась того, какой ответ дать Советскому Союзу. Эркко набросал проект такого ответа, но он был далек от совершенства, ему поручили кардинально переработать документ. Наконец, после многочисленных переговоров с членами Госсовета, представителями парламентских фракций, военными, и, наконец, Президентом Финляндии, финское предложение было сформулировано письменно, и Таннер с Пааскиви отправились в становившийся уже привычным пусть в Москву.

Вечером накануне их отъезда с ними пришел посидеть Маннергейм: «Вы обязательно должны прийти к соглашению. Армия не в состоянии сражаться» – напутствовал он делегатов.

{15}

03.11.39, Москва. Советско-финские переговоры

Третий раунд переговоров 3 ноября начался с того, что Паасикиви зачитал ответ на советские предложения, одобренный президентом Финляндии.

– Финское правительство сохраняет прежнее отношение к предложениям в отношении Ханко и гавани Лаппохья. Оно не может допустить размещения на территории Финляндии вооруженных сил или военно-морской базы иностранного государства. Такой акт противоречил бы международному положению Финляндии и ее нейтралитету, который был положительно принят советским правительством.

В отношении островов у побережья Финляндии в Финском заливе — Сескар, Пенинсаари, Лавенсари и островов Тютерс — финское правительство готово заключить соглашение, предусматривающее их уступку на основе компенсации. Финляндия готова обсудить мероприятия в отношении Суурсаари, принимая во внимание требования безопасности в отношении как Ленинграда, так и Финляндии.

Что касается Карельского перешейка, то финское правительство хочет продемонстрировать добрую волю и готово пойти на жертву, весьма тяжелую для финского народа. С этой целью предлагается новая линия границы, которая прошла бы от Финского залива в устье реки Ваммельйоки вдоль линии Ваммельйоки — Линтуланйоки — Каукярви до существующей линии границы до пограничного знака номер 70 / Примечание Автора: Река Черная — река Рощинка — река Нижняя — озеро Большое Симагинское — граница в районе Майнилы/.

В отношении Петсамо мы готовы обсудить уступку Советскому Союзу западной части полуострова Рыбачий вплоть до фьорда Пумманки на юге на основе территориальной компенсации.

Финское правительство не считает необходимым уничтожать укрепленные районы, возведенные на Карельском перешейке, поскольку они были сооружены исключительно для оборонительных целей.

Прошу Вас учесть, что финское правительство тщательно рассмотрело представленные предложения, желая продемонстрировать свое понимание оборонительных проблем, имеющих важное значение для Советского Союза. Те жертвы, на которые готова пойти Финляндия, являются весьма тяжкими для финского народа, поскольку касаются районов, многие столетия населенных финнами. Ратификация такого соглашения возможна при одобрении финского парламента.

– Хорошо, – вступил в беседу Киров, – но при таком развитии событий на северном берегу Финского залива фактически не остается никакой береговой обороны. Напротив, береговая батарея на полуострове Ханко могла бы в сочетании с береговой батареей в Эстонии надежно преградить доступ агрессорам в Финский залив. Разве это не в интересах Финляндии?

– В интересах Финляндии оставаться нейтральным и суверенным государством, – ответил Таннер.

– Почему вы не предлагаете даже Ино? – спросил Молотов

– Мы не запрашивали мнения нашего правительства по этому вопросу, – ответил Паасикиви.

Таннер пытался показать на карте, как хорошо будет защищен Ленинград в случае принятия финских предложений. В дополнение к укреплениям Кронштадта и Красной Горки Россия получит острова в Финском заливе и всю приграничную область вокруг Териоки.

– Все это было и у царя, но ему еще был нужен Ино, – напомнил Молотов.

– Посмотрите, господин Таннер: сколько километров на побережье от устья реки Ваммельйоки до мыса, на котором располагался форт Ино? – спросил Молотов.

– Семь километров, – ответил Таннер.

– Ну, вот видите, – прокомментировал Молотов.

– В такой ситуации было бы лучшим выходом сделать заявление для печати, что прийти к соглашению не удалось, – предложил Таннер.

/Примечание автора – до этой точки ситуация на переговорах развивается в точном соответствии с ходом РИ {15}, но далее ход событий в альтернативной истории Кировская Весна начинает отличаться/

– Такое заявление сделать никогда не поздно, но не думаю, что народы Советского Союза и Финляндии были бы нам благодарны за такое заявление и его неминуемые последствия. В части островов с предложением текущего финского меморандума можно согласиться. Допустим, – продолжил Киров, – что Советский Союз решит проблему безопасности входа кораблей и судов в Финский залив без использования полуострова Ханко и гавани Лаппохья, хотя такое решение вопроса и будет существенно менее надежным. В таком случае Финляндии следовало бы сделать встречные конструктивные предложения относительно Карельского перешейка. Граница по устью реки Ваммельйоки оставляет форт Ино на финской территории. Без наличия выдвинутых вперед береговых батарей оборона Кронштадта становится недостаточно надежной – это было ясно еще при царском режиме.

– Как таковой форт Ино разрушен в 1921 году в соответствии с Тартуским мирным договором, – парировал Паасикиви

– Нам это хорошо известно, но напротив форта Ино на северном берегу Финского залива расположен советский форт Красная Горка, так что вне зависимости от произведенных на Ино разрушений это место прекрасно подходит для расположения береговой батареи. Полагаю, что СССР может согласиться провести границу на карельском перешейке еще несколько южнее наших новых уменьшенных предложений, но, разумеется, севернее текущих финских предложений. Взамен же гавани Лаппохья, которая, конечно, была бы оптимальным местом для якорной стоянки нашего флота на входе в Финский залив, нам необходимо будет оборудовать якорную стоянку с небольшим пунктом материально-технического снабжения у группы островов Койвисто. Продолжения рейдов английских торпедных катеров мы допустить не можем. Мы со своей стороны не видим, как аренда полуострова Ханко может вступать в противоречие с финским суверенитетом и нейтралитетом, ведь арендованная территория будет на срок действия договора советской! Тем не менее позицию Финляндии мы уважаем и готовы ее признать, при условии обеспечения безопасности Ленинграда. Полагаю, финское правительство проявит благоразумие и не станет превращать семь километров в камень преткновения. Но, конечно, к форту Ино необходимо предполье минимум двадцать километров – добавил Киров.

– Думаю, что три раунда переговоров – это уже избыточно, и в качестве последней уступки мы можем согласиться на четвертый завершающий раунд для подписания договора, конечно, при условии, что неслыханные уступки СССР, последовательно отказавшегося и от своих требований в части Аландских островах, и от полуострова Ханко, и от гавани Лаппохья, будут поняты Финляндией правильно, – добавил Молотов.

– Однако с формулировкой, что СССР отказался от полуострова Ханко, который никогда Советскому Союзу не принадлежал, мы согласиться не можем – заметил Таннер.

– У нас говорят: без четырех углов дом не строится, – завершил разговор Киров, – но четвертый раунд переговоров действительно не нужен. Товарищ Молотов подготовит для Вас новый письменный меморандум и передаст его сегодня вечером. Мы дадим вам, скажем, тридцать дней для внутренних правительственных и парламентских процедур, и ждем от финского правительства вариант договора, согласованный парламентом, до 3 декабря. Обсуждать его на переговорах я считаю не целесообразным. Все доводы – как советские, так и финские, мы друг другу уже высказали. По получению вашего варианта договора мы с ним или согласимся, или нет, в зависимости от его содержания. Однако я уверен, что вместо решения территориального вопроса военным путем значительно выгоднее для Финляндии было бы подписать договор в декабре, и тогда его ратификация была бы чудесным Рождественским подарком, – завершил встречу Киров.

05.11.39 Эсминцы типа Новик

Командующему ВМС РККА тов. Кожанову

Рапорт

Эсминцы типа «Новик» вплоть до 1937 года были единственными боеспособными эсминцами ВМС РККА. По состоянию на 1939 год все 17 эсминцев типа «Новик», построенные по несколько отличавшимся проектам, вооружены четырьмя 102-мм пушками Обуховского завода, четырьмя трехтрубными торпедными аппаратами образца 1913 года калибра 450 миллиметров, вооруженные дореволюционными торпедами и одной зенитной 76-мм пушкой Лернера.

Предлагается к концу 1940 года провести капитальный ремонт и перевооружение эсминцев типа «Новик»: вместо устаревшей 76-мм пушки установить два спаренных 40-мм зенитных автомата Бофорс. При этом число 102-мм орудий главного калибра уменьшить до трех, а число торпедных аппаратов до двух. Противолодочную защиту усилить кормовым бомбосбрасывателем.

Эскиз перевооружения прилагается:

Таким образом, ВМС РККА получит вместо 17 устаревших эсминцев 17 достаточно современных миноносцев. Три 102-мм неуниверсальных пушки позволят миноносцам уверенно противостоять небольшим боевым кораблям вероятных противников (в частности, катерам и тральщикам всех стран, немецким миноносцам типов 1923, 1924, 1935 и 1937, а также японским миноносцам типа «Отори» и его аналогов, английским шлюпам типа «Гримсби» и т.п.), подводным лодкам в надводном положении, а также пресекать нарушение экономических интересов СССР рыболовецкими и транспортными судами сопредельных стран. При благоприятных условиях иные боевые корабли и крупнотоннажный транспорт может быть потоплен торпедами. Усиленные возможности ПВО и ПЛО позволят экипажам «Новиков» чувствовать себя вне зоны воздушного прикрытия береговой авиации вполне уверенно.

Демонтированные 102-мм орудия предлагается использовать для вооружения тральщиков типа «Фугас», запланированных к вводу в эксплуатацию в 1940 году.

Заместитель командующего ВМС РККА по кораблестроению А. Векман

Начальник Главного штаба ВМС РККА Л. Галлер

Резолюция командующего ВМС РККА Кожанова:

«Согласовано

Л. Галлеру

Подготовить проект постановления Правительства. Обозначить обязательность выполнения всех работ СТРОГО до окончания 1940 г.

Командующий ВМС РККА Кожанов

05.11.39

30.11.39. Газета "Известия"

О лживом сообщении агентства Гавас

Редактор «Правды» обратился к тов. Кирову с вопросом: как относится т. Киров к сообщению агентства Гавас о «речи Кирова», якобы произнесенной им «в Политбюро 19 августа», где проводилась якобы мысль о том, что «война должна продолжаться как можно дольше, чтобы истощить воюющие стороны».

Тов. Киров прислал следующий ответ: «Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафе-шантане сфабриковано это вранье. Но как бы ни врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что:

а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну;

б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов;

в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили, как мирные предложения Германии, так в попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны.

Таковы факты.

Что могут противопоставить этим фактам кафе-шантанные политики из агентства Гавас?»

{1}

01.12.39 Нарком Обороны

Начальнику Генерального Штаба Шапошникову

Командующему ВМС РККА Кожанову

Командующему Краснознамённым Балтийским флотом Исакову

Командующему Северным флотом Душенову

Командующему войсками Ленинградского военного округа Белову

Шифротелеграма 485/39 от 01.12.1939

ВОЗДУХ!

По частям Ленинградского военного округа, Краснознамённого Балтийского флота, Северного флота объявляется боевая готовность № 1.

В срок к 12:00 2 февраля частям Ленинградского военного округа и кораблям флотов вскрыть пакеты «Желтый» и действовать в соответствии с указаниями, покинув пункты постоянной дислокации и скрытно сосредоточившись на указанных позициях.

Войскам пребывать в двухчасовой готовности к переходу морской и сухопутной государственной границы с Финляндией. Открытие огня полностью исключить, кроме необходимой самообороны в случае перехода границы финскими вооруженными силами.

Соблюдая скрытность, подводным лодкам и самолетам разведывательной авиации Ленинградского военного округа определить местонахождение кораблей Финляндии (особенно – крупных), степень боеготовности частей береговой обороны, работу береговых навигационных знаков и маяков, раскрыть положение группировки авиационных частей, сухопутных и морских сил Финляндии на 4:00 03.12.39.

Рапортовать незамедлительно.

Нарком Обороны И. Уборевич

Москва, 1 декабря 1939 года

02.12.39, Балтийское море. ПЛ М-77

Где-то в центре материка уменьшилось атмосферное давление, и с холодных просторов Арктики туда потекли огромные массы воздуха, настуженного вечным льдом. Отбрасываемые вращением Земли, они, плавно меняя направление, передвигались с севера по широкой дуге, все ускоряя движение.

И это называлось ветром.

В плоской равнине тундр он вздымал в небо снежную пыль, крутя ее и сливая в белесую пелену, гасившую вечные звезды полярной ночи. Южнее, в лесах, он выл в голых сучьях и свистел в ветвях, сгибая тонкие молодые сосны и обламывая могучим елям их зеленые многопалые лапы. Он валил навзничь деревья, которые, утратив гибкость молодости и стойкую силу зрелости, самонадеянно подставляли его ярости широкую свою грудь. Вывороченные из земли их корни вздымали к небу бесполезную жалобу узловатых одряхлевших рук, и новые массы холодного воздуха пролетали над ними, вырываясь в узкий простор замерзших озер, похожих более на реки, нарезанные кусками, – длинных финских озер, стиснутых скалами. По этим ледяным коридорам, проложенным в лесах с севера на юг, Арктика мчала стылый свой воздух к морю. Здесь, в путаном кружеве прибрежных шхер, ветер собирал в одно невидимое грозное целое его разрозненные отряды.

Ровной стеной быстро передвигающегося холодного воздуха Арктика проносилась над Балтийским морем, и серая недвижная его вода, готовая вот-вот загустеть и обратиться в зеленоватые льдины, заколебалась. Вначале вздохи воды были плавны и спокойны. Но едва образовался первый ровный холм первой волны, воздух, мчавшийся над нею, тотчас изуродовал ее безупречную форму. Он сдвинул вершину волны вперед, он удлинил ее подошву и образовал гребень. И когда новая волна подняла свой выгнутый горб, она стала уже выше, круче и злее. Так начался шторм.

Это был жестокий декабрьский шторм – дикое бешенство ледяной воды.

Густая и тяжелая, налитая недвижным холодом замерзания, вода, приведенная ветром в движение, была страшна. Она шевелила теперь тяжелые валы, больше похожие на ртуть, – тусклые, плотные, нерасщепимые. Обрушивая гребень, она не шипела белой пеной захваченного воздуха: гребень волны падал целиком, как лист какого-то странного металла, гнущегося от собственной тяжести, и удары этой тяжелой, вязкой массы несли в себе огромную силу разрушения.

Шторм продолжался не первые сутки, но уже тогда, когда он был еще девяти баллов, корабли не рисковали выходить из портов, а те, кого он застал в море, торопились уйти под прикрытие берега. В то утро, когда шторм достиг предельной силы, далеко от земли внезапно всплыла подводная лодка единственный корабль на всем пространстве Балтийского моря, от льдов Ботники до южных берегов.

Это была маленькая подводная лодка из тех, которым краснофлотцы дали нежное и ласковое имя "малютка". Среди водяных гор она была бесконечно мала, так мала, что в момент всплытия целиком спряталась в гребне волны. Гребень упал – и она вылупилась из волны, как цыпленок из яйца. В следующий же момент, потеряв под левым бортом опору рухнувшего гребня, она легла на борт в смертельном крене, скользнула в провал между валами, залилась новой волной и исчезла. Эта волна, ударившая ей в борт и увеличившая крен, вероятно, ее перевернула, потому что долгое время лодки не было видно.

Но потом в тусклой ртути воды опять блеснул крепкий, упрямый металл рубки. Теперь он распорол волну вдоль, от гребня к подошве, и яростная мощь воды встретила не борт, а узкие обтекаемые образования носовой части. Волна смогла теперь лишь задержать ход лодки и облить ее холодной плотной водой, накрыв и палубу и рубку. Но едва последние струи, журча, скатились с мостика, как откинулась крышка люка и из него вышел (вернее, выполз) человек. Он поспешно закрыл за собой люк, выпрямился и остался с глазу на глаз с взбесившимся Балтийским морем.

Прежде всего он осмотрел горизонт. На изрытой холмами зубчатой линии его не было ни одного дымка, ни одной мачты. Тогда человек снял пробку переговорной трубы и сказал несколько слов внутрь лодки. Лодка ответила легким поворотом вразрез новой волне, и та прокатилась вдоль палубы, хлестнув только несколько студеных струй на крышу рубки и на человека. Он поежился, опустил на затылок верх кожаной, подбитой мехом ушанки, снова нагнулся к переговорной трубе и открыл входной люк.

Тогда из отводной трубы позади рубки с легкими, рокочущими взрывами потянул синий дымок, мгновенно срываемый ветром. Это означало, что внутри лодки заработали дизеля. Это означало, что в голодные аккумуляторы, отдавшие всю свою силу за долгое подводное плаванье, побежал спасительный ток, накапливая в них с каждой минутой электроэнергию, боевую мощь, без которой подводная лодка превращается в бесполезный и неудобный надводный корабль. Это означало победу.

И, может быть, поэтому человек на мостике подошел к крошечной мачте и поднял на ней флаг. Флаг был маленький, мокрый, и красная звезда на нем почти потеряла цвет. Но это был боевой флаг страны, пославшей лодку в трудный и опасный поход, и это был единственный флаг на всем пространстве Балтийского моря, развеваемый жестоким январским штормом, загнавшим большие корабли в гавани. Его не мог видеть никто, кроме самого командира. Но, вероятно, именно ему было важнее всего видеть над собой этот флаг в те долгие часы, которые он собирался провести здесь один, сберегая лодку от стихии и от возможного врага.

Командир прижался к обвесу рубки, стараясь найти место посуше около входного люка, готовый захлопнуть его, в случае если волна накатит на рубку, или исчезнуть в нем, в случае если в пустынном море внезапно появится корабль.

Лодка шла на север, навстречу шторму. Именно такой шторм был лучшим союзником: там, в далеком проходе, куда направлялась лодка, он загнал уже в гавань все противолодочные катера и миноносцы. Кроме того, появление лодки, пересекшей море в такой шторм, наверняка будет неожиданным и невероятным для врага, укрывшегося в своем логовище… Значит, нужно торопиться к этому проходу, пока в море бушует шторм.

И лодка шла упрямо на север, глубоко под гигантскими валами шторма, пока ей хватало энергии аккумуляторов. Но когда ей понадобилось всплыть, союзник обернулся врагом.

Всплывать в такой шторм – это все равно что с завязанными глазами пытаться вскочить на бешеную лошадь: в последний момент всплытия лодка теряет остойчивость, и любая волна может ее прикончить. Всплывая в шторм, надо угадать так, чтобы всплыть вразрез волне, чего рассчитать под водой невозможно.

Так и случилось при первой попытке всплыть. Ухватившись за скобу люка, чтобы, едва в иллюминаторе рубки забрезжит дневной свет, открыть его, как можно скорее выскочить наверх и развернуть лодку против волны, командир всей тяжестью тела внезапно лег на отвесные ступеньки трапа.

Почувствовав, что крен смертелен, командир покрылся горячим потом. Вися на повалившемся вместе с лодкой трапе, командир увидел между ступней огромных своих валенок странно изменившееся лицо трюмного и крикнул ему необходимые слова команды. Возможно, что тот не успел еще осознать сказанное, но руки трюмного сами собой уже потянулись к рычагам кингстонов и клапанов, и резкий удар воды, принятой в цистерны правого борта, выпрямил лодку. Командир упал в центральный пост, успев крикнуть: "Право на борт!"

Лодка уходила в глубину, оправляясь от страшного удара волны. Трюмный вытер тыльной стороной ладони пот, лившийся по лбу, и только тогда командир понял, что и ему самому невероятно жарко. Но скинуть лишнюю одежду не имело смысла: надо было развернуть лодку против волны, направление которой стало известно ценой этих секунд, и снова всплывать.

Поэтому, выйдя наверх, командир в первые минуты не чувствовал ни леденящего ветра, ни холодных струй. Он осторожно изменял курс, стремясь на север, насколько это позволяло направление волны, пока наконец одна из них не прокатилась по всей лодке, накрыв рубку. Он прихлопнул ногой люк, ухватился за поручни и, переждав, пока холодная волна прошла над ним, снова открыл люк: дизелям, работавшим внутри, надо было дышать.

Вода, ударяя в лодку, накатывала на орудие, на рубку, на перископ и на человека тонкие свои слои, и блестящие струи медленно и лениво замерзали, скатываясь по металлу лодки и по назатыльнику шапки на спину длинного пальто. Густея, как застывающий клей, они покрывали металл и человека в его кожаной одежде тонким, незаметным пока слоем льда.

Командир заметил это не скоро. Все его внимание было устремлено на встающие на носу валы. Надо было вести лодку так, чтобы отыскать среди этих водяных гор курс, наиболее близкий к северному. Но волны, сталкиваясь между собой, нарушали правильный ритм и направление, и порой одна из них (которую почему-то зовут "девятым валом") нависала сбоку над лодкой своим странно гнущимся гребнем. Тогда командир спасал лодку и самого себя: лодку, уменьшая ход и ворочая вразрез волне, себя – ныряя под навес рубки. Одновременно он наступал валенком на крышку люка и прихлопывал ее, чтобы внутрь лодки не вкатывалась вода. Волна обрушивала свой гребень на лодку, перекатываясь через крышу рубки, и секунду-две командир находился в водяном гроте. Потом вода уходила к корме, с крыши рубки ему на спину проливался ледяной душ, он снимал валенок с люка, и крышка его опять откидывалась пружинами, давая воздуху дорогу к дизелям.

Это было монотонным занятием, совсем не похожим на острую напряженность боевой атаки. Но это и было атакой, началом ее: проскользнуть через проход было выгоднее всего именно в такой шторм, и прийти туда надо было во всей мощи, с полным зарядом электроэнергии. И он упрямо держал курс на север, ловя направление очередной волны.

Иногда волна оказывалась короче, чем он ожидал. Тогда лодка сотрясалась от могучего удара, и порой сквозь рев воды доносился треск: это ломалась стойка поручней или лист палубного настила. Но волна уходила, и успокоительный рокот дизелей докладывал, что все идет нормально.

Время измерялось для него теперь не минутами и часами, а плотностью электролита в аккумуляторах. Он спрашивал в переговорную трубу, как идет зарядка и много ли набралось в лодку воды.

Теперь командир все больше чувствовал холод. Особенно мерзли мокрые ноги. Он начал быстрый и яростный шаг на месте. Валенки хлюпали по воде, плещущейся по мостику, тело слегка согревалось, но ногам не становилось теплее. Командир снова спросил через переговорную трубу, как идет зарядка. Внизу к трубе подошел боцман. Выяснилось, что придется стоять наверху еще столько же. Боцман предложил сменить его или прислать штурмана. Командир ответил, что волна очень подлая и уходить он никак не хочет. Тогда боцман спросил про холод. Он ответил кратко и выразительно. Боцман немного помолчал, потом спросил, как уши. Командир поднял руку к шапке и с удивлением заметил, что шапка и воротник смерзлись в ледяной колпак. В это мгновение как раз навалилась откуда-то сбоку такая волна, что командир крикнул вниз: "Право на борт!", заткнул свистком переговорную трубу, чтобы боцману в ухо не полилась вода, и прихлопнул валенком люк.

Когда волна прошла, командир заметил, что она значительно изменила направление. Он сверился по компасу. Волна заходила к востоку. Он упрямо повернул лодку туда, куда стремился: на север. Но волна стала бить в борт и так валять лодку, что он пошел опять вразрез волне. Шторм уводил от цели похода, переупрямить его можно было только в спокойной глубине, а для этого не хватало еще электроэнергии. Он свистнул в трубу, чтобы вызвать боцмана. Штурман ему сообщил, что боцман занят: режет на куски свое одеяло. Командир тревожно спросил, здоров ли он, и штурман ответил, что вполне и даже весел. Командир собрался выругаться, но к трубе уже подошел боцман и попросил на минутку всунуть в люк любую ногу, когда на мостике не будет воды.

Из люка обманчивым теплом тянул запах горелого масла дизелей. Командир почувствовал, как с ноги снимают валенок и носок, как чьи-то сильные руки растирают застывшие пальцы чем-то обжигающим. Потом ногу закутали в сухое и шершавое, натянули на нее чей-то тесный валенок и попросили другую.

В сухих валенках шторм показался не таким уж страшным. Командир в ледяном колпаке шапки, отлично сохраняющем уши от ветра, всматривался в волны. Они все больше заходили к востоку, вынуждая лодку менять свой упрямый курс. Лодка же странно преобразилась. Орудие под рубкой еще сохраняло свою форму, но увеличилось, как будто на него сверх парусинового натянули еще какой-то плотный и блестящий чехол. Поломанные стойки поручней, причудливо изогнутые волной, уже нарастили широкие ледяные грибы. С рубки свешивались огромные сосульки, а перископ стал вдвое толще. Даже флаг перестал развеваться над головой командира: он стоял на негнущихся замороженных фалах, как лист погнутой жести, но под мутной глазурью льда все еще мерцала в углу красная звезда. Все это надо было понимать так, что вода, не давая лодке окончить зарядку, опять загоняла ее на глубину. Только там, где на сорок градусов теплее, лед мог постепенно растаять и облегчить лодку от ледяного опасного груза. Но для этого нужно было прекратить зарядку, необходимую для атаки.

И командир продолжал вести лодку вразрез волне, тревожно присматриваясь, как подымается ее отягченный льдом нос, и с горечью наблюдая, как уводит его от цели вынужденный курс. Если бы не это, все было бы нормально, ибо основная проблема была решена: через каждые десять-пятнадцать минут переговорная труба тоненько свистела, и веселый голос снизу кричал: "Товарищ старший лейтенант, поджарили!" – и потом застывшие ноги приятно охватывались теплом. Это было горячее боцманское одеяло, вернее – куски его. Их сушили над электрической печкой, балансируя с ней на стремительной качке, чтобы не вызвать пожара. Другие краснофлотцы так же возились с валенками: один, цепко расставив ноги, держал в руках электрическую печку, второй – валенки над ней, и распаренный их запах был единственным теплом в сыром и холодном воздухе лодки. Она и внутри была вся в воде, потому что через люк, открытый для работы дизелей, волна то и дело вкатывала в центральный пост холодные свои струи, как ни старался командир вовремя прихлопнуть люк. Ноги у всех в лодке закоченели, но самым важным и нужным были сейчас командирские ноги, и для них работали обе печки. Валенки все же не успевали просыхать и охватывали просунутые в люк ноги влажным горячим компрессом, который остывал как раз к тому времени, когда начинала дымиться над печкой вторая пара, и тогда веселый голос опять кричал наверх: "Товарищ старший лейтенант, горяченьких, с пылу, с жару!"

Но вскоре командир в ответ на этот веселый голос попросил выслать спирту, и побольше. Штурман послал ему большую рюмку, но командир потребовал целый стакан. Штурман ответил: "Есть", но изумился.

Когда же аккумуляторы вдоволь напились живительной электрической силы и можно было опять уходить из шторма в спокойные глубины, пришла очередь изумиться и боцману. Командир ответил, что погружаться он не будет и что сейчас ворочает прямо на север в проход. Боцман, встревожившись, спросил, здоров ли он, и командир ответил, что вполне и даже весел, что тут совершенно тепло и выдумка с печками – замечательная, только жалко одеяла, и что он просит прислать еще стакан спирту, а лучше – всю бутылку. Боцман сердито сказал, что довольно и что он выйдет наверх сам. Он заткнул свистком трубу и, натыкаясь на качающиеся борта, пошел к трапу, хотя переговорная труба отчаянно свистела ему вслед.

На трапе его встретил холодный душ, и потом долго пришлось дожидаться, пока командир откроет люк, – волна только что перекатилась через мостик. Потом он вышел и увидел море, шторм и командира. Красное его лицо, выглядывавшее из ледяного колпака шапки, улыбалось, и он показывал на волны и на компас.

Где-то в глубине материка переместился центр низкого давления, и холодные массы арктического воздуха, мчавшиеся над Балтикой, переменили направление, увлекая за собой волны. Теперь получилось так, что, если лодка повернет на север, они будут бить ей справа в корму, раскачивая самой спокойной и безопасной в шторм качкой, а ветер прибавит к ее ходу верных два-три узла. Погружаться не имело смысла, дойти до цели вернее и скорее было в надводном положении. Все было понятно, кроме одного, и боцман хотел спросить про это, но, взглянув на перископ, смолчал: драгоценный стеклянный его глаз был освобожден ото льда, готовый к мгновенному погружению, и ветер, дувший с кормы, заметно прибавляя ход лодке, доносил от стекла свежий и тонкий запах спирта.

– Так, значит, тут у Вас все нормально, – сказал боцман, берясь за крышку люка. – Мы сейчас Вам сюда кофейку горячего расстараемся.

"Малютка" шла вперед, тяжело раскачиваясь обледеневшим корпусом, и орудие перед рубкой, превратившееся в небольшого слона, уткнувшегося хоботом в палубу, ныряло в волну и с плеском вздымалось из нее. Лодка была похожа на айсберг, но она шла на север, она шла на север!..

/ Примечание автора – данная глава представляет собой незначительно измененный рассказ Леонида Сергеевича Соболева «Все нормально». /

03.12.39. Штаб КБФ

Штаб Краснознамённого Балтийского флота

Наркому обороны СССР тов. Уборевичу

ВОЗДУХ!

Шифротелеграмма КБФ 300/39

В ходе проведенной по Вашему указанию разведывательной операции Краснознамённый Балтийский флот опытным путем установил текущее местонахождение броненосцев береговой обороны «Ильмаринен» и «Вайнемейнен». Броненосцы базируются на Турку. При необходимости могут быть поражены подводной лодкой типа «Малютка», размер которой позволяет пройти подводным путем между островами Архипелагового моря в стороне от основного фарватера, что подтверждено опытовым подкрадыванием и учебной атакой целей, произведенным 02.12.39 подводной лодкой типа «Малютка» М-77.

В ходе выполнения задания противником подводная лодка не обнаружена.

Ходатайствую о награждении командира подводной лодки типа «Малютка» М-77 старшего лейтенанта Чемоданова Александра Ефремовича орденом Красного Знамени.

Командующий Краснознамённым Балтийским флотом Исаков

03.12.39

Резолюция Наркома Обороны:

«Согласовано. 03.12.39 И. Уборевич»

03.12.39, Москва. Советско-финский договор

Правительство Финляндской Республики с одной стороны и

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик с другой стороны,

Руководствуясь желанием окончательно разрешить территориальный вопрос и создать прочные мирные отношения,

Убежденные, что интересам обеих Договаривающихся сторон соответствует определение точных условий обеспечения взаимной безопасности, в том числе безопасности городов Ленинграда и Мурманска, а также Мурманской железной дороги,

Признали необходимым заключить в этих целях Договор о взаимных уступках и назначили своими уполномоченными

Правительство Финляндской Республики:

Ристо Рюти, премьер-министра Финляндской Республики,

Юхо Кусти Паасикиви, министра,

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик:

Кирова Сергея Мироновича, председателя Совета народных комиссаров Союза Советских Социалистических Республик

Вячеслава Михайловича Молотова, народного комиссара иностранных дел,

Означенные уполномоченные, по взаимному предъявлению своих полномочий, признанных составленными в надлежащей форме, согласились о нижеследующем:

Статья 1

Государственная граница между Финляндской Республикой и СССР устанавливается по новой линии, по которой в состав территории СССР включается часть Карельского перешейка от устья реки Тайпале /река Бурная/ на Ладожском озере до озера Суулаярви /озеро Нахимовское/ и далее до мыса Сейвястё /Мыс Стирсудден/ на побережье Финского залива, ряд островов в Финском заливе (Суурсаари, Сескар, Пенинсаари, Лавенсари и Большой и Малый Тютерс), часть полуостровов Рыбачий и Средний. В состав территории Финляндии включаются равноценные по стоимости и превышающие по площади территории в Восточной Карелии — согласно приложенной к настоящему Договору карте.

Более подробное описание пограничной линии будет установлено смешанной комиссией из представителей Договаривающихся Сторон, каковая комиссия должна быть образована в десятидневный срок с момента подписания настоящего Договора.

Статья 2

Кораблям и судам СССР предоставляется право использовать якорную стоянку у островов Койвисто /Березовые острова/ без права возведения наземных сооружений.

Статья 3

Советский Союз, во изменение Мирного Договора 1920 года, не будет препятствовать укреплению Финляндией Аландских островов ее собственными вооруженными силами, при условии, что никакое иностранное государство не будет участвовать в их укреплении.

Статья 4

Обе Договаривающиеся Стороны обязуются взаимно воздерживаться от всякого нападения одна на другую и не заключать союзы или участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся Сторон.

Статья 5

Финляндия обязуется, как это было предусмотрено Мирным Договором 1920 года, не размещать в водах своего побережья Северного Ледовитого океана военных и прочих вооруженных судов, за исключением вооруженных судов размером меньше ста тонн, каковые Финляндия имеет право держать без всяких ограничений, а также содержать не более пятнадцати военных и прочих вооруженных судов, тоннаж которых не должен превышать четыреста тонн для каждого.

Финляндия обязуется, как это было предусмотрено тем же Договором, не содержать в означенных водах подводных лодок или вооруженных воздушных судов.

Равным образом Финляндия обязуется, как это было предусмотрено тем же Договором, не устраивать на этом побережье военных портов, баз для военного флота и военных ремонтных мастерских объемом больше, чем потребно для упомянутых судов и их вооружения.

Статья 6

Советскому Союзу и его гражданам, как это было предусмотрено Договором 1920 года, предоставляется право свободного транзита через область Петсамо в Норвегию и обратно, причем в области Петсамо Советскому Союзу предоставляется право учреждения консульства.

Грузы, провозимые через область Петсамо из СССР в Норвегию, а равно грузы, провозимые из Норвегии в СССР через ту же область, освобождаются от досмотра и контроля, за исключением лишь контроля, необходимого для регулирования транзитного сообщения; а также не облагаются таможенными платежами, транзитными и иными сборами.

Упомянутый выше контроль транзитных грузов допускается лишь в форме, соблюдаемой в подобных случаях по установившимся обычаям международного сообщения.

Граждане СССР, направляющиеся через область Петсамо в Норвегию и обратно из Норвегии в СССР, имеют право свободного транзитного проезда на основании выдаваемых советскими органами паспортов.

При соблюдении действующих общих положений советские невооруженные летательные аппараты имеют право поддерживать воздушное сообщение через область Петсамо между СССР и Норвегией.

Статья 7

Правительство Финляндии предоставляет Советскому Союзу право транзита товаров между СССР и Швецией, и в целях развития этого транзита по кратчайшему железнодорожному пути СССР и Финляндия признают необходимым построить, каждая на своей собственной территории, по возможности в течение 1940 года, железную дорогу, соединяющую Кандалакшу (Канталахти) с г. Кемиярви.

Статья 8

По вступлении в силу настоящего Договора возобновляются экономические отношения между Договаривающимися Сторонами, и с этой целью Договаривающиеся Стороны вступят в переговоры для заключения торгового договора.

Статья 9

Настоящий Договор вступает в силу немедленно по его подписании и подлежит последующей ратификации.

Обмен ратификационными грамотами будет произведен в течение десяти дней в городе Москве.

Настоящий договор составлен в двух оригиналах, на русском и финском языках каждый, в городе Москве третьего дня декабря месяца 1939 года.

С. Киров, Р. Рюти, В. Молотов, Ю. Паасикиви

03.12.39. Нарком Обороны

Начальнику Генерального Штаба Шапошникову

Командующему ВМС РККА Кожанову

Командующему Краснознамённым Балтийским флотом Исакову

Командующему Северным флотом Душенову

Командующему войсками Ленинградского военного округа Белову

Шифротелеграмма 486/39 от 03.12.1939

ВОЗДУХ!

Боевая готовность № 1 снимается по получению настоящей шифротелеграммы.

В частях и кораблях объявляется Боевая готовность № 4.

Частям и кораблям вернуться в пункты постоянной дислокации.

Представить анализ выполнения нормативов по срокам выдвижения и скрытности в разрезе частей и соединений к 4.12.40

Нарком Обороны И. Уборевич

Москва, 1 декабря 1940 года

04.12.39. Штаб ВВС

Штаб ВВС РККА

Наркому обороны СССР тов. Уборевичу

Рапорт

При разработке операции «Гром» выявилось недостаточное число дальних бомбардировщиков, подготовленных к нанесению бомбовых ударов в зимних условиях.

На сегодняшний день:

• Устаревшие дальние бомбардировщики ТБ-3: переведены в резерв, открытые кабины не позволяют действовать в зимних условиях.
• Дальние бомбардировщики ДБ-7: произведено 7 единиц, выпуск продолжается малой серией.
• Дальние бомбардировщики ДБ-3: произведено 800 единиц, выпуск завершен по причине несоответствия самолетов требованиям ВВС РККА в части управляемости.

Времени на проектирование нового дальнего бомбардировщика нет, боевые задачи ставятся уже сейчас.

В транспортной авиации ВВС РККА используются лицензионные Дуглас DC-3 (принятые на вооружение под наименованием Мясищев-38), как единственный дальний серийный самолет (дальность полёта 2160 км с крейсерской скоростью 297 км/ч)

По своей управляемости, надежности, удобству в эксплуатации самолет полностью удовлетворяет требованиям к ночному бомбардировщику

По заданию ВВС РККА произведено пробное переоборудование Дуглас DC-3 из пассажирского самолета в дальний ночной бомбардировщик, для чего его дооборудовали бомболюками, подкрыльевыми бомбодержателями и оборонительной турелью.

Самолет ожидаемо прошел государственные испытания.

Прошу согласовать принятие его на вооружение под наименованием Ночной бомбардировщик Мясищева Мясищев-39Б, а его выпуск был развернуть на том же авиазаводе № 84. В 1940 году установить плановое задание 100 Мя-39, в 1941 году – 400.

Командующий ВВС РККА Алкснис

04.12.39

Резолюция Наркома Обороны:

«Согласовано. 04.12.39 И. Уборевич»

21.12.39. Газета "Правда"

Сегодня нашему родному, любимому Иосифу Виссарионовичу Сталину исполнилось бы шестьдесят лет.

Сталин! Не много найдется более дорогих, более близких имен для нас, его современников и продолжателей его дела, которые под водительством великого продолжателя дела Ленина, вдохновленные его идеями, лозунгами, грандиозными планами социалистического преобразования, заложили впервые в истории начальные основы величественного здания социалистического общества. Сегодняшний день, день 21 декабря, торжественно и радостно отмечают все советские люди, весь 183-миллионный народ, населяющий города и села необ'ятного нашего государства, восторженно и громко славит одного из величайших людей современности, вождя и мыслителя, творца и зодчего новой жизни, друга трудящихся и угнетенных всех стран.

С 90-х годов прошлого столетия Ленин, а затем Сталин неустанно строили самую сильную крепость рабочего класса — большевистскую партию — сначала в России, а после победы пролетарской революции в СССР мировую партию рабочего класса — Коммунистический Интернационал.

История не дала рабочему классу России, свергнувшему ненавистную власть капиталистов и помещиков, готовых образцов строительства социалистического государства. Все надо было строить заново, — в первые годы с винтовкой в руках, обороняя нашу родину от белогвардейцев и интервентов. Ленин, а позднее Сталин неустанно учили партию, рабочий класс, народ — преодолевать на своем пути крутизну гор, брать любые препятствия, распознавать и побеждать всех врагов партии, врагов народа и коммунизма. Почти 16 лет прошло со смерти Ленина, когда огромную работу, которую выполнял Ленин, партия возложила на товарища Сталина. Великую клятву дал от имени партии, от имени всего народа товарищ Сталин 26 января 1924 года: держать высоко и хранить в чистоте великое звание члена партии, хранить единство партии, как зеницу ока, хранить и укреплять диктатуру пролетариата, укреплять всеми силами союз рабочих и крестьян, укреплять и расширять Союз Советских Социалистических Республик, укреплять и расширять союз трудящихся всего мира — Коммунистический Интернационал. Эту великую клятву товарищ Сталин вместе со всей партией большевиков, со всеми трудящимися страны Советов выполнил с честью.

Социалистическая индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства, создание могущественной обороны страны социализма, создание многочисленных кадров высококвалифицированной советской интеллигенции — всеми этими победами победоносно завершившейся Второй Пятилетки и вдохновенно начавшейся Третей Пятилетки советский народ обязан в значительной степени товарищу Сталину.

Благодаря мудрому сталинскому руководству, партия в годы его водительства одержала блестящие победы над оппортунистами всех мастей, меньшевиками, троцкистами, левыми и правыми уклонистами, и узким извилистым путем, в бурных водах преодоления разрухи гражданской войны и становления советского государства, словно между Сциллой и Харибдой, провела нас в социалистическое завтра.

Именно теперь, в год его шестидесятилетия, стало ясно, как мудр и правилен был предначертанный им путь. Наша страна, ранее нищал и убогая, — стала страной мощной, богатой и все более крепнущей, стала мощной социалистической державой. Создана и ширится первоклассная социалистическая индустрия. Созданы и расцветают в деревне десятки тысяч крупных коллективных хозяйств, тысячи совхозов и МТС. Великим сталинским плугом социализма перепахана вся наша советская земля, и все множит эта земля дары свои, и рождает наша земля все новые и новые миллионы богатырей.

Невозможен был бы огромный рост индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, необходимый рост науки, культуры, укрепление обороны страны, если бы под руководством товарища Сталина не разрешена была блестяще проблема кадров. Товарищ Сталин с присущей ему энергией, настойчивостью поставил и разрешил вопросы о кадрах, о людях.

Великий ученый, он обогатил науку всех наук — марксизм-ленинизм — открытиями колоссального исторического значения: о строительстве в нашей стране коммунизма при наличии капиталистического окружения, о государстве при социализме и коммунизме, о колхозном движении и многими, многими другими, и эти величайшие открытия претворял в жизнь.

Десятилетиями идеологи и слуги буржуазии уверяли, что социализм — это утопия. Призрак коммунизма, о котором в прошлом столетии писали Маркс и Энгельс, ныне облекся в кровь и в плоть наших социалистических заводов и фабрик, колхозов и совхозов, он вошел и быт людей, новых, никогда ранее не виданных людей. И основу этих побед, базируясь на несокрушимом постаменте ленинских идей, заложил Сталин, это сделала руководимая им героическая партия!

«Можете не сомневаться, товарищи, что я готов и впредь отдать делу рабочего класса, делу пролетарской революции и мирового коммунизма все свои силы, все свои способности и, если понадобится, всю свою кровь, каплю за каплей». Так ответил товарищ Сталин десять лет тому назад на многочисленные приветствия ему в день пятидесятилетия. Слова эти к нашему вечному горю оказались пророческими.

Иосифа Виссарионовича Сталина не стало 16 ноября 1931 года – в самой середине взлета его колоссального теоретического и организационного таланта. Жизнь его трагически оборвалась от руки подлого убийцы, проявившего не столько свою личную звериную ненависть, сколько ненависть всего класса помещиков и эксплуататоров, для которых жизнь и счастье трудового народа были самым горьким наказанием за все их злодеяния.

Ведомые ныне Политбюро ЦК ВКП(б) и верным продолжателем дела Ленина-Сталина Сергеем Мироновичем Кировым, и ныне скорбим мы о своей утрате и о том громадном нераскрытом потенциале, который Иосифу Виссарионовичу не удалось до конца проявить во благо всех советских людей, а также трудящихся и угнетенных всех стран. Лучшим проявлением нашей светлой памяти об Иосифе Виссарионовиче Сталине, лучшим подарком ему будет выполнение его дерзновенных мечтаний о построении социализма в Союзе.

У К А З

ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

о присвоении товарищу Иосифу Виссарионовичу Сталину

звания ГЕРОЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ТРУДА.

За исключительные заслуги в деле организации Большевистской партии, создания Советского государства, построения социалистического общества в СССР и укрепления дружбы между народами Советского Союза — присвоить товарищу Иосифу Виссарионовичу СТАЛИНУ, в день шестидесятилетия со дня его рождения,— звание ГЕРОЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ТРУДА со вручением высшей награды СССР — ОРДЕНА ЛЕНИНА – посмертно.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН.

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН,

Москва, Кремль. 20 декабря 1939 г.

Использованная литература.

{1} Российская Государственная библиотека. Электронный архив газет «Правда» и «Известия».

{12} ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА ИНФОРМИРУЕТ. АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues/73220

{24} Уинстон Черчилль «Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля»