— Чиполлино, разве я разрешал тебе лазить по полкам стеллажа для взрослых?
Библиотекарь Пастернак был ещё совсем молодым, но при этом очень умным и образованным. Его все уважали, и даже самые непослушные дети беспрекословно подчинялись его распоряжениям.
Чиполлино вздохнул и медленно поставил томик обратно на полку.
— А что там такого, в этих книгах, что мне нельзя их читать?
Пастернак на мгновение оторвался от утренней газеты и покосился на Чиполлино.
— Тебе моего слова уже недостаточно?
— Достаточно-достаточно, — поспешил уверить друга Чиполлино. — Мне просто интересно.
— Интересно — это хорошо… — задумчиво побарабанил пальцами по столу Пастернак. — Плохо — когда неинтересно.
Он одним глотком допил стакан нитратного компота и подошёл к стеллажу.
— Ну вот, смотри, идём подряд. «Гибрид зелёного ренклода с терносливой» Мичурина — жёсткий эротический роман, его же «О межродовой гибридизации» — разные извращения. «Вегетарианская кухня» — ужасы, сплошная расчленёнка и надругательство над трупами; поверь на слово, неподходящее чтиво даже для такого много повидавшего мальчишки, как ты. «Генетически модифицированные продукты» — это развёрнутый анализ проблемы мутантов; в принципе, могу дать, но ты его и сам читать не будешь, слишком много формул и заумных рассуждений. Лучше возьми вот это, — Пастернак протянул руку к соседнему стеллажу и снял с него толстый истрёпанный том. — «Путешествие на корабле «Бигль»» Чарлза Дарвина, отличные приключения, сам в детстве зачитывался. Два отпрыска капитана Гибискуса разыскивают своего отца и объезжают вокруг света на корабле своих друзей, в компании одного мудрого учёного.
— И как, нашли? — спросил Чиполлино, медленно пролистывая последние страницы.
— Конечно. В самом конце пути, на далёких Галапагосских островах, — мечтательно закатил глаза Пастернак.
— Ну хорошо, — согласился Чиполлино и спрятал Дарвина в сумку. — Допустим, детям такое рано читать. А взрослые эти книги часто берут?
Библиотекарь задумался.
— Да я бы не сказал… — признался он наконец. — Но определённая польза от них иногда бывает. Например, адвокат Горошек однажды заподозрил свою жену в измене, когда она родила не только жёлтую тройню, но и одного зелёненького ребёнка. И если бы не эта книга… — Пастернак любовно погладил старую обложку фолианта «Законы Менделя». — Еле разыскал в запаснике. Зато теперь Горошек рад и счастлив, и его жена может спать спокойно, никто дальше копать уже не будет.
— Копать? Не понял, так она изменила или не изменила? — спросил озадаченный Чиполлино.
Щёки Пастернака густо позеленели.
— Ну, честно говоря… Слушай, это касается только семьи Горошков, — раздражённо бросил молодой библиотекарь и взял со стеллажа следующую запретную книгу.
— Это вот о пчёлах и другие приспособлениях для… э-э… для наших органов размножения. Хотя на самом деле всё это фигня. Кроме пчёл, конечно.
— А почему кроме пчёл? — тут же переспросил любознательный Чиполлино.
— Станешь взрослым — узнаешь, — ответил Пастернак. — Впрочем, тебе о них ещё раньше расскажут, в следующем году, на уроках биологии. И о пчёлах, и о семядолях, и о завязях… Можешь, кстати, прямо сейчас один интереснейший учебник почитать. Не думаю, что тебе будет нанесен непоправимый вред, если ты ознакомишься с теорией эволюции на год раньше. Мне она в руки попала в ещё более раннем возрасте, но я читал запоем и по ночам. Всё очень толково разложено по полочкам: сначала были простейшие организмы, которые питались растворёнными в воде химическими веществами; эти существа постепенно усложнялись, росли в ширину и в высоту, со временем появились настоящие гиганты — трицераэнты, диплоэнты, хищные тиранноэнты. Ты, кстати, читал историческое произведение «Бобовый стебель и Джек»? Недавно выдвинули гипотезу, что бобовый стебель был ныне вымершим секвойяэнтом…
— Пастернакушка, а у тебя есть книги, где рассказывается, откуда берутся дети? — как бы невзначай перебил его Чиполлино и ткнул пальцем в книгу с заманчивым заголовком. — Наверное, здесь?
Пастернак с сомнением уставился на пособие «Выращивание рассады» и покачал головой.
— Не думаю. Это для воспитателей детских садов.
— Может, тогда сам вкратце расскажешь? А то отцу всё время некогда, а у мамы неудобно спрашивать…
Пастернак безразлично пожал плечами.
— Чего ж нет. Могу. Как ты знаешь — по крайней мере, я на это надеюсь, — на свете есть мальчики и есть девочки. Мальчики — это, например, мы с тобой, девочки — это, допустим, твои подружки Редиска и Земляничка…
— Ну кончай издеваться, — скривился Чиполлино. — Я же тебя серьёзно, как друга спрашиваю.
Пастернак хмыкнул и протянул приятелю начатую пачку минеральных конфет.
— Да я практически серьёзно. Чем отличаются мальчики от девочек, знаешь?
На этот раз позеленел Чиполлино. Он пробормотал что-то неразборчивое и отвернулся.
— Если не знаешь, рассказываю, — безжалостно продолжал Пастернак. — Отличие состоит в том, что у мальчиков есть тычинки, а у девочек — пестики. В тычинках созревает особый порошок, который называется пыльца. Когда в твоих медовых железах вырабатывается нектар, пчела садится на твой орган размножения и, помахивая жалом, запускает свой хоботок в… Погоди, что-то мне твой вид не нравится. Ты хочешь, чтобы я продолжал?
— Спасибо, не надо, — выдавил из себя зелёный, как авокадо, Чиполлино. — Лучше я потом учебник почитаю.
Пастернак от души расхохотался.
— Не обижайся, приятель, — бросил он через плечо, расставляя книги по полкам. — Я просто хотел показать, что каждой тайне своё время и своё место. Старики просто не смогут осознать красоты цветного стёклышка и ценности вкладыша от жвачки, как и детишки никогда не поймут радости присмотра за внуками и удовольствия от дрёмы перед телевизором. Женщинам неинтересны таинства служения футбольной мессы, а мужчины не придут в восторг от раскрытия секрета новой маски для лица. — Пастернак на мгновение запнулся и добавил: — Большинство, по крайней мере.
Он окинул мальчика назидательным взглядом и подытожил:
— Так что давай не будем торопить события. Со временем ты обязательно узнаешь всё, что может представлять для тебя интерес.
Чиполлино помотал головой, вытряхивая остатки воображаемого пчелиного кошмара, и задумался над словами друга. Тем временем библиотекарь бросил в рот очередную конфету, уселся за стол и углубился в чтение.
Чтобы не мешать ему, Чиполлино молча двинулся к двери, но, привлечённый необычной картинкой на обложке одной из книг стеллажа «Для домашних хозяек», остановился и снял книгу с полки.
— А эту можно взять? — спросил он, рассматривая цветную иллюстрацию.
Пастернак прищурился, вчитываясь в название на корешке, и кивнул.
— Можно.
— А что это вообще за книга? Название какое-то непонятное…
— «Камасутра» — это, считай, наша «Икебана», только для млекопитающих, — рассеянно пробормотал библиотекарь, отмечая что-то карандашом на полях газеты.
— А что такое «Икебана»? — с любопытством оглянулся от двери Чиполлино.
— Иди уже! — с притворной строгостью рыкнул на него Пастернак и опять склонился над столом.
