Как бы выглядел мир если бы конфедераты победили в гражданской войне. Южный Триумф. Часть 1.

Великолепная АИ коллеги Каминского выложенная им на ФАИ. Я её решил разбить на несколько частей для удобства восприятия.

Джефферсон Дэвис, первый и единственный президент Конфедеративных Штатов Америки, был, безусловно, выдающимся человеком, но все же недостаточно великим, чтобы возглавлять Юг в столь сложный период его истории.

 Многие историки полагают, что личные недостатки Джефферсона Дэвиса сыграли важную роль в печальной судьбе Конфедерации. Постоянная концентрация внимания на мелочах, нежелание делегировать полномочия, распри с губернаторами штатов, пренебрежение гражданскими делами в пользу военных, сопротивление общественному мнению работали против него. Большинство историков резко критикуют военные решения Дэвиса, назначение друзей на ответственные позиции, пренебрежение нарастающим кризисом в тылу, неготовность делегировать власть. Он уделял слишком мало внимания ослабевающей экономике Конфедерации; правительство печатало всё больше и больше бумажных денег для покрытия военных расходов, что в итоге привело к неконтролируемой инфляции и девальвации доллара Конфедерации.

Кроме того, Дэвис был достаточно болезненным человеком.

Джефферсон Дэвис на протяжении большей части жизни испытывал проблемы со здоровьем. Несколько раз он подхватывал малярию, получил несколько ранений в ходе американо-мексиканской войны, страдал от заболевания глаз, не позволявшего ему переносить яркий свет. Кроме того, у него была невралгия тройничного нерва.

В начале 1858 года работа Дэвиса в Сенате была прервана по болезни. На почве простуды у него развились осложнения — сначала ларингит, временно лишивший его голоса, а затем язва роговицы, вторичная глаукома и кератит, причинявшие сильную боль и грозившие полной потерей левого глаза. Дэвис был вынужден в течение четырёх недель находиться в затемнённой комнате, ощупью находя грифельную доску и записывая на ней свои мысли.

Джефферсон Дэвис

Содержание:

Точка бифуркации

Развилка, соответственно не будет отличаться оригинальностью —  в декабре 1860 года Дэвис почувствовал очередное недомогание, оказавшееся столь сильным и продолжительным, что он просто физически не мог участвовать в борьбе за пост президента  Конфедерации.

Вместо Дэвиса президентом стал Роберт Тумбс.

Роберт Тумбс

В РИ данный деятель сильно критиковал военные и политические решения Дэвиса: в частности, он был против силового решения вопроса с фортом Самтер, опасаясь, что если Юг покажет себя агрессором, то это оттолкнет от Конфедерации колеблющихся.

С самим фортом, а точнее с действиями правительства Линкольна тоже не все ясно.

4 марта президент Линкольн узнал, что запасы в форте Самтер гораздо меньше, чем он думал. Почти месяц ушёл у президента на принятие решения, и только 29 марта оно было принято: он решил организовать морской конвой из нескольких торговых судов под прикрытием боевых кораблей федерального флота. 6 апреля 1861 года Линкольн уведомил губернатора Фрэнсиса Пикенса, что «будет осуществлена попытка снабжения форта только продовольствием, и не будет попыток доставить туда людей, оружие или снаряжение без предварительного уведомления, кроме случая, если форт подвергнется нападению».

Однако в то же самое время Линкольн организовал секретную экспедицию с целью занять войсками форт Пикенс в штате Флорида. Операция была поручена Джону Уордену. Экспедиции на Самтер и Пикенс готовились одновременно, из-за чего вышли организационные накладки: флагман «самтерской» экспедиции, пароход «Powhatan», по ошибке ушёл в сторону форта Пикенс. Секретный приказ на занятие форта Пикенс даёт основания полагать, что экспедиция в форт Самтер имела также военный и секретный характер.

Так или иначе, Тумбс не не отдал приказа о бомбардировке форта, продолжая, тем не менее, его блокаду. До сих пор неясно, что обострило ситуацию в момент подхода кораблей Союза, но так или иначе, первый выстрел сделали именно он. Разыгралось сражение, в ходе которого форт все равно пал, союзный флот ушел в море, а Север стал считаться «агрессором»,  несмотря на то, что Линкольн старался заверить всех в обратном.  Он же детерменистично объявил о мобилизации, что, в свою очередь вызвало детерменистичную «вторую волну»: Вирджиния, Северная Каролина и Теннесси проголосовали за сецессию.

Не имеет смысла особо останавливаться на ходе военных действий, внешней и внутренней политике Конфедерации под руководством Роберта Тумбса – достаточно сказать, что все вышесказанное отличалось от политики Дэвиса. Уже в 1862 году произошел резкий перелом в пользу Юга. Генерал Ли вошел в Вашингтон; Кентукки, Мериленд и Миссури также вошли в состав Конфедерации, а уже в 1863 году ее официально признали Англия и Франция, все годы войны усиливавшими помощь КША. И хотя Север еще пытался огрызаться, тем не менее, в 1864 даже самые упертые политики из северян, вынуждены были признать очевидное: Союз распался и, как тогда казалось многим, окончательно.

16 апреля 1864 года при посредничестве Великобритании был заключен мир, окончательно зафиксировавший существующее де-факто положение дел. Однако на этом все не закончилось – напротив, мир только начинался.

Последствия победы конфедератов

Ситуация в Северной Америке

После победы Конфедерация продолжала округлять свои владения – к  ней мирным путем присоединился Канзас и военным – западная Виргиния. Отрезанный от основной территории Союза, Вашингтон формально оставался столицей США, но фактически центр политической и экономической жизни  Севера переместился в Нью-Йорк.

Особый статус в составе КША получила Индейская Территория и мормонский Дезерет, перешедший на сторону Конфедерации  в конце войны. Учитывая специфику региона, в данном случае рабство религиозно мотивировалось мормонским учением, согласно которому негры были обречены на рабство из-за «проклятия Каина» и «проклятия Хама».  Мормоны, под предлогом подавления про-союзных симпатий, расширились далеко за пределы современной Юты: ими была захвачена почти вся Невада (остававшаяся просоюзной всю войну), ряд территорий РИ Айдахо,  Вайоминга и Колорадо ( большая часть которого вошла в КША на правах территории).

В Аризоне, Нью-Мексико и Калифорнии продолжалась борьба между про-созными и про-конфедертскими силами. Армейские части, оставшиеся верными федеральному правительству, нередко уходили через мексиканскую границу, где получали поддержку от Бенита Хуареса и прочих республиканцев, воевавших против императора Максимилиана Габсбурга и поддерживавших его французских интервентов. Учитывая, что с самого начала Союз явно принял сторону республиканцев ( и вполне взаимно, учитывая что те же европейские державы, что участвовали в интервенции поддерживали и КША), Конфедерация как и в РИ закономерно поддержала Максимилиана.  Когда в 1866 году ввиду неизбежности войны между Францией и Пруссией французские войска вывели из Мексики, их сменили войска КША и Англии.

В итоге Мексиканская империя устояла – при поддержке Британии и КША к 1868 году удалось задавить основные очаги сопротивления. Бенито Хуарес попал в плен и был расстрелян вместе с ближайшими  сподвижниками. Однако за помощь Мексиканской Империи пришлось платить –собственными «северными территориями». Формально они остались под властью империи, но де-факто обширные пространства  отдавались в бессрочную аренду плантаторам  Юга, переносившим на земли  северо-восточной Мексики порядки Конфедерации.

К тому времени президентом КША стал, наконец, Девис, оправившийся от своего недуга – настолько, что он вновь мог вступить в политическую борьбу. В отличие от Тумбса, он поддерживал планы широкой экспансии Конфедерации. Он вмешался в так называемую «десятилетнюю войну» на Кубе, итогом чего стала война с Испанией и отторжение от последней Кубы и Пэурто-Рико. Эти, формально независимые государства, сразу оказались в кабале КША, а плантаторы-дикси стали скупать бывшие владения испанцев, остававшиеся верными метрополии и эмигрировавшими в нее после поражения Испании. Впрочем, очень скоро эти владения стали округляться за счет окрестных земель, выманиваемых теми или иными способами.

КША было сильно милитаризированным государством, как и весь Юг.

Милитаризм стал отличительной чертой Юга и выразился в склонности к военкому образованию, военному делу — одному из любимых занятий южан. Они традиционно поставляли стране военных министров, высших офицерских чинов. На Юге существовало много военных колледжей, академий. Пропорционально большее количество южан, чем северян, участвовали в войнах с Англией 1812 г., Мексикой 1846-1848 гг…Президент Конфедерации Джефферсон Дэвис заметил в беседе с английским журналистом У. Расселом, путешествовавшим в 1861- 1862 гг. по США: «Европейцы обычно смеются над увлечением южан военными титулами. Мы — военный народ, и эта черта игнорируется… Мы — единственный народ в мире, где джентльмены идут в военную академию, даже не намереваясь стать профессиональными военными».

(И. М. Супоницкая.  Южанин: рыцарь или янки?)

После войны вся эта воинственность, подогретая недавней победой, только возросла, ища себе выход все в новых направлениях. Несколько интервенций в Гаити и Доминиканскую республику позволило конфедератам установить на острове схожие с кубинскими порядки- пусть и несколько более завуалированно, используя подставных лиц из местной мулатской прослойки, формально владевшей плантациями, реальными хозяевами которых были все те же дикси ( которые продавали свою продукцию все тем же англичанам). И на этом Конфедерация не останавливались, нацеливаясь уже на Центральную и Южную Америку.

Но перед этим дикси пришлось прерваться, обратив внимание на закипавшей очагами новой смуты побежденный Север.

После поражения Союза, очень многим нищим эмигрантам из Европы пришлось распрощаться с мечтой о землях на западе, поскольку Гомстед-акт, хоть и был принят Линкольном, но остался фикцией, поскольку на западные земли уже нацелились плантаторы. На севере же, противниками гомстедов выступали промышленники, не желавшие терять дешевую рабочую силу, вынужденную работать буквально за гроши. Тем более, что сам по себе Север начал беднеть, ввиду того, что всю промышленную продукцию, что ранее покупал у них Юг, теперь он  закупал в Европе, прежде всего – в Англии.. В штатах Среднего Запада – Огайо, Иллинойсе, Индиана и Айове крепло движение «Медноголовых» в свое время сыгравших весомую роль в подписании перемирия с Югом. Но теперь им хотелось большего – они хотели воссоздания Союза, пусть на условии полного подчинения Югу. Эти демократы, объединенные в «Рыцарей золотого круга» немало способствовали дестабилизации обстановки.

Дальше на запад, вдоль канадской границы, территории Союза сотрясались из-за восстаний сиу, лакота, шайеннов и прочих индейских племен, почувствовавших ослабление «бледнолицых». Впрочем,  от помощи других бледнолицых индейцы не отказывались – англичане старательно разжигали костер войны, снабжая индейцев оружием. Само собой, что на эти земли желали переселиться немногие.

Естественно, все это способствовало нарастанию левых настроений на Севере, благо, что Первый Интернационал уже существовал и идеи Маркса, Бакунина и тому подобных товарищей пользовались все большей популярностью среди  бедноты Севера. К тому же немало европейских революционеров осело на Севере еще со времен Гражданской войны и убираться назад как-то не стремилось, вместо этого активно ведя революционную агитацию. В итоге под влиянием событий во Франции, в 1871-72 гг происходит серия выступлений в крупных городах, где провозглашаются «коммуны». Самой долговременной оказалась Нью-Йоркская коммуна, угрожавшая распространиться на весь штат. Приход к власти коммунаров везде сопровождался разнузданными грабежами и резней, причем не только по классовому, но и по расовому признаку — местные социалисты, на поверку, оказались пропитаны расизмом побольше любого южанина.

Не в силах самим справиться с революционным безумием, северные финансовые и промышленные элиты попросили  Юг  и Британию вмешаться. В 1873-74 гг прошла «Северная война», по итогам которой установилось то, что можно образно назвать «Кошмар Карла Маркса»:

Отказавшись от своих завоевательных планов, южная Конфедерация признала бы свою нежизнеспособность и отказалась бы от цели, которая ставится сецессией. Ведь сецессия произошла только потому, что в рамках Союза превращение пограничных штатов и территорий в рабовладельческие штаты оказалось более невозможным. С другой стороны, мирно уступив южной Конфедерации спорные области, Север предоставил бы рабовладельческой республике более чем три четверти всей территории Соединенных Штатов. Север потерял бы целиком побережье Мексиканского залива и Атлантического океана, за исключением узкой полосы от бухты Пенобскот до залива Делавэр, и сам отрезал бы себя от Тихого океана. Миссури, Канзас, Новая Мексика, Арканзас и Техас последовали бы за Калифорнией. Крупные земледельческие штаты, расположенные в котловине между Скалистыми горами и Аллеганами, в долинах Миссисипи, Миссури и Огайо, будучи не в состоянии вырвать устье Миссисипи из рук сильной и враждебной им рабовладельческой республики на Юге, были бы вынуждены в силу своих экономических интересов отделиться от Севера и присоединиться к южной Конфедерации. Эти северо-западные штаты, в свою очередь, вовлекли бы в тот же водоворот сецессии и все прочие северные штаты, расположенные далее к востоку, за исключением, быть может, штатов Новой Англии

Таким образом, в действительности произошло бы не распадение Союза, а реорганизация его,реорганизация на основе рабства под признанным контролем рабовладельческой олигархии. План такой реорганизации был открыто провозглашен главными ораторами Юга на конгрессе в Монтгомери и воплощен в том параграфе новой конституции, который предоставляет любому штату прежнего Союза право свободно присоединиться к новой Конфедерации. Рабовладельческая система заразила бы весь Союз. В северных штатах, где рабство негров практически неосуществимо, белый рабочий класс был бы постепенно низведен до уровня илотов. Это вполне соответствовало бы открыто провозглашенному принципу, что только определенные расы могут пользоваться свободой и что, если на Юге самый тяжелый труд является уделом негров, то на Севере он является уделом немцев и ирландцев или их прямых потомков.

(Карл Маркс. Гражданская война в Северной Америке)

Примерно так все и произошло в РИ. «Пятая колонна» в лице «медноголовых» сдала Огайо, Иллинойс, Индиану и Айову. Небраска, Пенсильвания и Нью-Джерси были раздавлены превосходящей силой, хлебнув полной мерой прелести оккупации. После упорной борьбы пала и «Нью-Йоркская комунна». Надо отметить, что даже в РИ, где Нью-Йорк оставался одним из наиболее просоюзных штатов, в нем была «пятая колонна» все тех же «медноголовых», с подачи которых, в частности, в 1963 году поднялись «Бунты против призыва». Экономика Нью-Йорка была тесно связана с Югом и еще в  1861 году  мэр  Фернандо Вуд призывал к отделению города от Союза. В этом мире все так и случилось: хоть Нью-Йорк и не вошел в Конфедерацию, власть, после разгрома «Комунны», захватила олигархия, нацеленная на торговлю с Югом. По иронии судьбы, ирландцы и прочие эмигранты, в годы Гражданской войны устраивавшие беспорядки и избиения чернокожих, по подначке «медноголовых», по итогам подавления коммун оказались чуть ли не столь же бесправны, что и черные рабы на Юге.

Союз возродился. Но это был совсем другой Союз.

Почти весь Север придавила «железная пята» олигархии. Избежать ее удалось лишь немногим: в первую очередь штатам Новой Англии, организовавшихся после войны в сильно урезанную  республику. Захватить ее не дали англичане, не заинтересованные в полном восстановлении Союза. Туда же бежало множество квакеров и иных жителей северных штатов, категорически не согласных жить под властью южан. Под  крыло англичан ушли   Висконсин, Мичиган и восточная Миннесота, расположенные слишком далеко от Юга, чтобы конфедератам можно было найти себе опору. Дальше на запад тянулся американо-канадский «фронтир» формально принадлежавший «возрожденному Союзу», но де факто представлявший зону влияния Британии, точнее Канады. Здесь поселения колонистов, куда менее многочисленные, нежели в РИ, перемежались территориями индейских племен, обладавшие очень широкой автономией, вожди которых слушали больше Лондон, чем Вашингтон (да, туда снова перенесли столицу). Туда же бежали и множество индейцев из Дезерета: мормоны свирепо преследовали «Ламанийцев», обращая их в рабство, вместе с неграми. Бежавшие на Север индейцы в полной мере компенсировали полученные унижения отрываясь на белых. Арбитром между белыми и индейцами (а также между  периодически враждовавшими племенами) предсказуемо выступала Корона, на которую оглядывались даже изначально сочувствовавшие конфедератам некоторые жители РИ-Монтаны.

Британия же, под шумок, аннексировала предмет давнего спора  с США – территории Вашингтон и Орегон, присоединив их к Канаде. Конфедераты этого почти не заметили, сосредоточив усилия на южной экспансии. Ряд интервенций в страны Центральной Америки установили здесь марионеточные режимы, по типу тех, что ранее были установлены на Кубе и Пуэрто-Рико. Многие крестьяне сгонялись с их земель, превращенных в плантации, все восстания жестоко давились.

Впрочем, далеко не все подобные интервенции делались именно по государственной инициативе. Большая децентрализация в Конфедерации, порождала  определенную свободу рук для разных местных  сил, использовавших пресловутый «южный милитаризм» в своих целях. Эти цели причудливо переплетались как с государственными интересами, так и с интересами союзных Конфедерации государств – прежде всего Британии. Создавались наемные отряды, возглавляемые авантюристами в духе Уильяма Уокера. Среди них, кстати, были не только уроженцы Юга —  разбитые  северяне тоже нередко подавались за границу и там, в чужеземном окружении волей-неволей находили общий язык с какими-никакими, а соотечественниками. Тем более, что при подавлении Комунны вчерашние враги сближались – далеко не все бывшие солдаты Союза поддались социалистической пропаганде.

Ситуация в Южной Америке

Падение Севера и сохранение Мексиканской Империи нанесли сильный моральный удар по противникам рабства и монархии в Бразилии. В итоге там так и не отменили рабство, что не оттолкнуло от бразильской монархии ее сторонников из плантаторов. Республиканцы все равно попытались совершить переворот, но размещенный в столице полк «добровольцев» из присланных в рамках «дружеского визита» конфедератов, а также британский флот, помогли удержаться Бразильской Империи.

Много ранее подобный отряд «авантюристов» помог удержаться президенту Эквадора Гарсиа Морено, пригласившего  американцев для своей охраны. Этот отряд смог предотвратить покушение на последнего в 1875 году, укрепив и обезопасив устроенную им диктатуру. Прожив до 1890 года, под конец жизни, Морена, выходец из  аристократического испанского рода и монархист по убеждениям, вдохновляясь примерами Бразилии и Мексики, сам провозгласил в Эквадоре монархию.

Гарсиа Морено

Невольно  победа Конфедерации поспособствовала сохранению и еще одной монархии – на этот раз не в Новом, а в Старом Свете. Точнее – в Африке.

В связи с расширением новых плантаторских владений, для них потребовались и новые рабы. Своих, с Юга явно не хватало – нужно было кому-то работать  на устраиваемых на западе плантациях. Местные зачастую работать отказывались — после нескольких кровавых восстаний на Гаити, эту идею оставили как чреватую осложнениями. И все же выход был найден: несмотря на то, что работорговлю к тому времени  отменили почти повсеместно, однако англичане, доселе энергично боровшиеся с этим злом, сквозь пальцы посмотрели на «добровольный найм» чернокожих работников в Африке. Благо что-то похожее практиковалось в другом доминионе — Австралии, с наймом «черных дроздов»- работников-канаков на плантации в Квинсленде. Этот найм, пусть и  более гуманным, нежели прежняя работорговля, по сути от нее мало чем отличался. Но плавать к берегам стремительно колонизируемой Африки для «найма» было довольно хлопотным делом — требовался продавец на месте. Таковым сначала стала Либерия, сохранившая тесные связи с метрополией и исправно поставлявшая на плантации «наемных работников» из числа местных племен. Однако одна Либерия не могла полностью покрыть потребность  в новых рабах – и тогда карибские плантаторы установили контакты с королем Дагомеи Беханзином.

Изменения в Африке

Тот как раз в описываемое время испытывал определенные затруднения с французами, пытавшимися колонизировать его страну. Понимая, что сам на сам Дагомея не справится с Францией, Беханзин решил искать союзников за рубежом. В реале он покупал оружие у Германии, здесь он тоже этим занимался, но в отличие от РИ  у него нашелся новый союзник. Через посредничество Либерии он установил контакты с американским правительством, пообещав бесперебойную поставку «наемных работников» на плантации. В Штатах сочли, что дело того стоит и поставили Дагомее не только оружие, но и своих солдат – из тех чернокожих, что имели военный опыт и  определенное привилегированное положение в КША, в силу тех или иных заслуг. Удалось мобилизовать и некоторых гаитян и доминиканцев и многих афрокубинцев.  Командовали ими, впрочем, все равно белые командиры, тем не менее большинство составляли черные, что делало затруднительным  идентифицировать их среди чисто африканских негров. Во всяком случае, это было сложнее, чем если бы против французов воевали белые. Во второй франко-дагомейской войне французские войска, не ожидавшие такой подлянки, были наголову разбиты. По условиям мирного договора Дагомее удалось вернуть себе Котону и Порто-Ново. После этого КША официально выступили в защиту Дагомеи, поддержанные Британией, Германией и Бразилией. Французы неохотно отступили, Дагомея стала своеобразным «буфером» между германскими, британскими и французскими колониями, исправно поставляя на карибские плантации «вольных работников» из числа подданных короля Беханзина.

Король Дагомеи Беханзин

Данный фактор изрядно охладил отношения французов с КША, и без того подпорченные тем, что конфедераты перехватили у них Мексику. Зрел также холодок и между Францией и Британией. Впрочем, на фоне иных конфликтов, обуревавших Европу и Азию, данное охлаждение было почти незаметно.

Источник — http://fai.org.ru/forum/topic/45706-yuzhnyiy-triumf-ili-koshmar-karla-marksa/