Как выяснилось эта часть не будет последней. Продолжение еще будет.
Предыдущие части:
— Господа. Третьего дня мне пришлось пережидать авианалет германцев на аэродром 35-го авиаотряда в Езерне. Я обратил внимание на одну особенность. Не смотря на стрельбу двух максимов по вражеским аэропланам, были постоянные промахи. Только огонь зенитной мотобатареи помог отогнать вражеские аэропланы. В ходе беседы со стрелками выяснилось, что корректировать стрельбу очень трудно, ввиду невозможности наблюдать попадание пуль в аэроплан.
— Ваше Высочество…
— Пока идет война, для всех я господин Главнокомандующий авиацией или господин адмирал.
— Господин Главнокомандующий авиацией, Вы хотите обвинить нас в изготовлении плохих патронов?
— Нет господа, я хочу сказать Вам, что немедленно нужно запустить в производство пули, которые хорошо видно в полете. Пусть она горит, дымит, пускает пар, не знаю, что еще делает, но ее полет должен быть виден. Остальные качества пули не должны быть ухудшены.
В ходе Великой войны выявилась особая роль зенитной артиллерии как отдельного и чрезвычайно подвижного рода войск. Благодаря усилиям господина Пузырева российская императорская авиация имела в конце 1915 года 60 подвижных противоаэропланных батарей. В состав батареи входили два командирских автомобиля с пулеметом, от трех до шести автомобилей с противоаэропланными пушками Лендера и один-два грузовых автомобиля.
Крупным успехом явилось строительство под Москвой завода противоаэропланных пушек Максима. Открытый в начале октября 1915 года завод начал выпуск 37-мм зенитных пушек, доведя количество готовых к концу декабря до 57 шт. Примечательно, что работы по изготовлению продукции начались еще до окончания строительства корпусов. В отдельном корпусе изготавливались приспособления поручика Шерспобаева для автоматической установки трубок в патронной ленте.
Неоценимую помощь оказал всему воздушному флоту империи поручик Григоров изобретением протектирования бензиновых баков. По его стопам двигался штабс-капитан Яблонский, создавший специальные клапаны к бензиновым бакам.
Благодаря особым «именным спискам» удалось вернуть на авиапроизводства немало мастеровых отданных в армию.
К концу 1916 года в подчинении УваРИ находилось 94 авиаотряда и пять авиаотрядов тяжелых кораблей «Илья Муромец». В морской авиации насчитывалось 32 авиаотряда. Общее количество выпускников летных школ в 1915 и 1916 гг. превысило 2000 человек.
Отдельно от военной авиации в УваРИ входил воздухоплавательный дивизион. С началом войны из него были выделены и отправлены на фронт 12,13,14 воздухоплавательные роты. Дирижабли были рассредоточены по городам Брест-Литовск, Лида, Бердичев, дер. Сализи. С началом войны боевая деятельность дирижаблей была особенно интенсивной, но из-за износа материальной части, потерь от истребительной авиации противника к концу 1915 года закончилась. Более дирижабельные части в УваРИ не восстанавливались.
дирижабль "Альбатрос"
В отличие от дирижаблей воздухоплавательные роты вооруженные неуправляемыми аэростатами вступили в войну, имея на вооружении 46 змейковых аэростатов приписанных к 11 ротам, в основном крепостным. В начале войны реально обслуживать армию могли только две роты. В дальнейшем из крепостных рот выделялись полуроты с аэростатами для пехотных корпусов российской армии. Трудности полета в зоне ведения артиллерийского огня и действия авиации противника быстро заставили отказаться от свободных полетов. Пример австрийских воздухоплавателей, принесенных силой ветра к Бресту вместе со знаменами и ключами от австрийской крепости, и попавших в плен был у всех на виду. Однако опыт корректирования артиллерийского огня с привязных аэростатов, накопленный в русско-японскую войну широко использовался в действующей армии и в Великую войну. Приданные частям артиллерии воздухоплавательные части покрыли себя неувядаемой славой. Возникла совместная работа самолета и аэростата по проверке одного другим. Немаловажное значение имела постоянная телефонная связь аэростата с артиллерийским командованием, чего в силу несовершенства связи не имел аэроплан. Змейковый аэростат подчас одним своим видом деморализовал противника. В условиях Карпатских гор, на плоских равнинах Польши, в болотах и лесах Восточной Пруссии – везде, где действовала русская армия, артиллеристы имели в лице воздухоплавателях незаменимых помощников.
— Господин главнокомандующий авиацией здесь опасно.
— Не переживайте полковник. Как только появится этот Циммерман, мы спрячемся в траншею. Цепь проверена, ошибки не будет?
— Так точно. Кабель присоединен. Взрывчатка в корзине укреплена.
— Вот он. Батарея…
Тяжелый взрыв всколыхнул воздух. С неба посыпались куски обшивки, какие-то тряпки. Рядом упало с громким шлепком что-то тяжелое.
-… Твою дивизию! Всем осмотреться, доложить о раненых и убитых.
— Господин Главнокомандующий авиацией. Контужено взрывом двое, раненых и убитых нет. Аэроплан смят в гармошку, летчик мертв.
— Хорошо. Похороните летчика. Минерам благодарность.
— Рады стараться ваше Высокопревосходительство.
Обобщая опыт работы воздухоплавателей змейковые аэростаты стали передавать в подчинение артиллерийских дивизионов. Резкое увеличение численности полевых воздухоплавательных рот зафиксировано в середине 1915 года. В их количество вошли и переформированные крепостные роты. К концу 1915 года в действующей армии насчитывалось 25 рот. В июне 1916 года воздухоплавательные части имели в своем составе 88 рот. На их вооружение было 300 змейковых аэростатов, воздухоплавательные части и парки насчитывали 700 офицеров и 28 000 солдат. С марта 1915 в воздухоплавательные роты, стараниями заводчика Пузырева, стали поступать новые облегченные лебедки полевого типа.
— Господа. Потери среди пилотов и воздухоплавателей, особенно в последнее время не только стали обычным делом, но и выросли до непозволительных величин. По существу, средства спасения имеются только у воздухоплавателей. Настала необходимость исследовать спешное покидание аэроплана в воздухе. УваРИ имеет несколько десятков парашютов системы Жюкмеса, но применение их ограничено, ибо они являются, как говорят воздухоплаватели, опасными и ненадежными. Также мне известно, что на заводе товарищества «Треугольник» тоже идут какие-то опыты господина Котельникова.
— Господин главнокомандующий авиацией. Завод «Треугольник» может прислать для опытов парашют системы Котельникова к сентябрю сего года.
— Хорошо. Тогда вместе с отдельной ротой воздухоплавания и сотрудниками Аэродинамического института образовать особый отдел для испытаний парашютов.
Глеб Котельников со своим парашютом
… Из проплывающего на небольшой высоте гидроплана было прекрасно видно, как турецкие транспорта, поспешно выбирая якоря и выбрасывая в небо черный дым из своих труб, пытаются выйти из порта Зунгулдак. Еще раз, внимательно рассмотрев портовые постройки, расположение береговых батарей и суетящиеся фигурки на пристани у штабелей разгруженных грузов, лейтенант Утгоф отвернул свой М-9 и, набирая высоту, в сопровождении легких облачков шрапнели, направился к авиаматке. Его сообщений нетерпеливо ждали в штабе второй маневренной группы.
Пока наблюдатель поспешно записывал данные разведки в журнал, лейтенант настороженно прислушивался к звуку статридцатисильного «Клерже». Похоже, двигатель требовал вмешательства механиков. Сильный толчок отвлек лейтенанта от грустных мыслей. Штабс-капитан Масленников, сильно жестикулируя, тыкал пальцами на левый борт. Лейтенант Утгоф оглянулся и похолодел. Разрезая спокойные воды Черного моря, на них, накатываясь с неотвратимостью, бешено несущейся лошади, двигался боевой корабль. Даже не смотря на большой флаг, развевающийся на мачте, только по расположению башен главного калибра, можно было с уверенностью сказать, что это «Гебен». Неожиданно в разных местах корабля засверкали вспышки и вокруг гидроплана вспыхнули бурые облачка разрывов. Утгоф поспешно прибавил газу, повернул штурвал, и М-9 описывая крутой вираж, со снижением устремился прочь от опасного противника.
Внезапно гидроплан сильно встряхнуло, раздался треск, наблюдатель, сжимая в руках журнал, повалился на пилота, мешая тому управлять сильно затрясшейся машиной. Оглядываясь на отстающий «Гебен» летчик заметил еще один корабль, идущий до этого в кильватер первому. Сейчас он отворачивал и, набирая скорость, собирался последовать за «хромающим» в небе аэропланом. Борясь с сильно вибрирующей машиной, летчик не увидел как на «Гебене» засверкал вспышками прожектор и «Бреслау» послушно вернулся на свое место.
— Да где же он запропастился. Что там голубчик, не видать?
— Никак нет Ваше превосходительство.
— Господин адмирал, может, подойдем ближе?
— Справа десять ероплан.
Матрос в «вороньем гнезде» перегнувшись через ограждение, махал рукой в сторону еле заметного пятнышка.
— Вот он, наконец-то. Что там голубчик.
— Дык он в воду плюхнулся.
— Не утонул?
— Никак нет, сюда идет. Ваше Высокопревосходительство оне ракеты пускают.
— Запоминай какие.
Через несколько минут сигнальщик Георгий Похвистнев проворно спустился с мачты.
— Так что разрешите доложить. Ероплан сидит на воде и дымится. С него запустили ракету зеленого дыма, потом значит две ракеты белого дыма, а потом от себя значится назад две красных и одну черную.
— Это получается, в Зунгулдаке до десяти транспортов, а позади гидроплана два военных корабля.
— Боевая тревога. Михаил Коронатович! Здесь только два боевых корабля нас интересуют. «Гебен» и «Бреслау».
— Сигнальщик.
— Есть сигнальщик.
— Передать на «Войсковой» и «Орлицу». Идти к гидроплану, затем в Севастополь.
— Есть идти к гидроплану, затем Севастополь.
— Радио на корабли. Впереди противник. Ожидаем Гебен и Бреслау. Третьему дивизиону эсминцев головной дозор, крейсера вперед, пятый дивизион на левый траверз.
Необходимость комплексного решения задачи воздушной разведки и ударных задач получила отражение в октябре 1915 г., когда на Черноморском флоте штабом командующего флотом был разработан документ по тактической разведке — «Организация тактической разведки при помощи гидроаэропланов». С учетом боевого опыта гидроавиации Черного моря устанавливались типы задач, доступных к выполнению имеющейся в наличии авиационной техникой: «1) отыскание противника, …; 2) атака легких крейсеров, миноносцев, подводных лодок и вспомогательных кораблей; 3) действие гидроаэропланов у неприятельских берегов; 4) обнаружение средств подводно-позиционной борьбы».
Основной задачей тактической разведки, к решению которой прежде других задач привлекалась гидроавиация, являлось обнаружение неприятеля. После его обнаружения возникала проблема передача информации. В армии все решалось довольно просто — летчик сбрасывал в расположение своих частей капсулу с донесением или фотопленкой. Морские авиаторы были практически лишены такой возможности, поскольку вероятность попадания капсулы с донесением на палубу корабля была крайне невысока. Вариант решения этой задачи был предложен морским летчиком лейтенантом В.В. Утгофом вскоре после начала войны. Вошедшие в Черное море германо-турецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау» представляли внушительную силу. Лейтенант Утгоф предложил передавать сигналы на корабли об обнаружении противника с помощью различных сочетаний сигнальных ракет. Так, сигнал «вижу корабли» заключался в том, что самолет-разведчик выпускал зеленую ракет, как обозначение «купца», белую ракету как количество до пяти штук. Соответственно две ракеты – до десяти штук. О военных кораблях сообщали ракеты красного дыма. О их количестве – черного дыма. Для исключения ошибок при передаче сигналов летчику предписывалось повторять один и тот же сигнал 2-3 раза. При отсутствии тогда на летательных аппаратах радиостанций такое дублирование было просто необходимо и являлось оптимальным разрешением проблемы достоверности передаваемой информации.
Из документов того времени:
«…Государь Император 17 сентября соизволил почтить память покойной сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой орденом Святого Георгия 4-й степени. Сестра Иванова, невзирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнем, а 9 сентября 1915, когда были убиты оба офицера 10-й роты 105-го Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед вместе с ними, взяла неприятельские окопы. Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами. Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню — сестру милосердия. О чём прошу сообщить родителям и родным, жительствующим на ул. Лермонтовской, 28.
— Командир 31-го армейского корпуса генерал-адъютант Мищенко».
Римма Михайловна Иванова.
«… на Ваше прошение о переводе штабс-капитана Мгеброва в подчинении УваРИ сообщаю. 21 августа 1915 года штабс-капитан Мгебров получил тяжелое ранение во время отражения атаки германцев на наши позиции и к вечеру того же скончался…».
Штабс-капитан Мгебров (второй слева)
«… на Ваш запрос о передаче трофейных пулеметов в отдел снабжения УваРИ сообщаю. Командование Южного фронта готово предоставить в Ваше распоряжение 213 пулеметов с боеприпасами и дополнительно еще 38 нерабочих…».
«…Ваше Высокопревосходительство, рад сообщить Вам, что в нашем ведомстве имеется до трех тысяч винтовок Бердана №2 и к ним 4 миллиона патронов. Как только на этот счет поступит соответствующее распоряжение, эти запасы будут немедленно переданы в УваРИ…».
«Весьма срочно. Опыт перестволивания пулеметов «Шварцлозе» успешен…».
«Весьма срочно. Удалось. Поставка первой партии в сто штук через САСШ в первой декаде 1916… Ротмистр Волин».
« Срочно. Опыты с активным порошкообразным алюминием успешны. Штабс-капитан Яблонский просит разрешения немедленно начать строительство завода…».
В ставке Главковерха в Могилеве.
— Господа. Кампания 1916 года стала для наших войск успешной. В ходе летнего наступления мы нанесла тяжёлое поражение австро-германским войскам, и поставили двуединую монархию на грань военного поражения.
Германия не смогла выполнить свой стратегический план разгрома Франции во многом благодаря нашим успехам. Также в войну на Восточном фронте вступила Румыния, однако её армия оказалась разбита, большая часть территории оккупирована, и нам срочно пришлось формировать новый Румынский фронт для защиты своих южных рубежей. Австро-германские войска остановлены на р. Сирет.
На Кавказском фронте войска продвинулись вглубь Турции, овладев важнейшими и крупнейшими городами — Эрзерумом, Трапезундом, Эрзинджаном и Битлисом.
В ходе кампании 1916 года инициатива полностью перешла в пользу стран Антанты. Поражение Германии и её союзников стало лишь делом времени.
Теперь важно определить, где будут вестись боевые действия в 1917 году…
Там же через несколько часов.
— Господин генерал лучшие сыны России ждут от вас решительных дел.
— Не беспокойтесь братья. Я не подведу Вас. Но как С.-Петербург?
— Наши друзья готовы помочь. Известный Вам посланник ожидает сигнала.
Несколько месяцев ранее.
«Командиру Отдельного корпуса жандармов Татищеву Димитрию Николаевичу.
Ваше Высокопревосходительство.
Почтительнейше информирую Вас, что Земгор и военно-промышленные комитеты существуют исключительно за счёт государственной казны. Из 562 млн. руб., израсходованных этими организациями, только 9 млн. собраны ими, остальные ассигновались из государственного бюджета. На Совете министров поднимался вопрос о расформировании Земгора и ВПК и передаче их функций, государственным органам, однако оппозиция добилась удаления председателя Совета Министров Штюрмера в отставку.
Министр Кривошеин в беседе со мной особо подчеркнул:
«… князь Львов фактически чуть ли не председателем какого-то особого правительства делается. На фронте только о нём и говорят, он спаситель положения, он снабжает армию, кормит голодных, лечит больных, устраивает парикмахерские для солдат — словом, является каким-то вездесущим Мюр и Мерилизом».
На лицо создание заговора. Полковник Зубатов
князь Львов
«Командиру Отдельного корпуса жандармов Татищеву Димитрию Николаевичу.
Ваше Высокопревосходительство.
Почтительнейше информирую Вас, что известный под кличкой «Скорый» господин Керенский А.Ф. сегодня при спрыгивании с трамвая подвернул ногу и был оным трамваем убит до смерти». ротмистр Стеклов
А.Ф. Керенский
