История одного вылета. Альтернативное сражение у острова Уэйк
История одного вылета (альтернативная реальность).
21 декабря 1941 года. Примерно 150 миль к Северу от острова Уэйк. Раннее утро. Солнце ещё не взошло. Я уже не сплю. Где-то далеко внизу тихо гудят могучие турбины "Энтерпрайза", сообщая огромному кораблю скорость в 30 с лишним узлов. Я стою на ярко освященной ангарной палубе и смотрю, как мою птичку техники заправляют топливом, снаряжают пулеметы, проверяют системы. А вот из трюмов выкатывают и ЕЁ, толстенную и длинющую сигару торпеды. Меня немного трясет. Это будет мой первый настоящий бой. Вчера на закате разведчик обнаружил японское авианосное соеденение. И прежде чем навсегда замолкнуть успел передать координаты и курс врага. Я едва смог заставить себя поспать 2 часа. С первыми лучами солнца мы устремимся в бой.
Через иллюминатор вижу светлеющее небо на Востоке. Загудел кормовой самолетоподъемник – это самолеты разведчики поднимают на палубу. Они начнут сегодняшнее сражение. Ко мне подходит мой штурман-стрелок младший лейтенант Фрэнк Миллер. Он улыбается и говорит, указывая на техников и наш "Девастейтор": "Они справятся и без нас! Не будем им мешать! Пошли выпьем кофе! а то ещё заснем во время вылета, на смех узкоглазым!!" – так и есть, он тоже не смог выспаться сегодня.
Сверху раздается рев двигателей. Разведчики вылетают. Скоро и наш черед. Сидим у кофейного автомата. Курим. Молчим. Гляжу на Фрэнка. Ему страшно. Страх он прячет за улыбкой. Страшно ли мне? Нет. Уже нет. Страшно было, когда я узнал про налет на Перл-Харбор. Но когда я узнал, что во время налета погибла Кэтрин, мне стало все равно. Единственное, что я хочу, так это перед смертью забрать с собой побольше узкоглазых.
Проходит полчаса. 5 утра. Раздается сирена, и сразу же голос адмирала по громкой связи: "Всем пилотам ударной группы! всем пилотам ударной группы! Немедленно явиться в комнату инструктажа! Повторяю, Немедленно!". Бросаем кофе и бежим по трапам вместе с другими пилотами. Садимся в удобные кресла. Глядя на доску, слушаем командира авиагруппы. "Обнаружены корабли противника", Кооординаты…", "Курс… ", "Скорость…" Он говорит что-то ещё. Но я его не воспринимаю. Выходим из комнаты. Слышу вслед: "Да поможет вам бог".. Да, конечно, он-то "поможет"… Бежим по палубе мимо истребителей, прогревающих двигателей, на корму. Уже совсем светло. После пропитавшего весь корабль запаха авационного бензина, с наслаждением вдыхаю свежий морской воздух. Море гладкое, как зеркало. Вокруг видны серые силуэты кораблей сопровождения, чуть подальше видна громада "Лексингтона". Он уже поднимает самолеты. Небо ясное. Лишь на юге видны высокие перистые облака. Вот они. Двенадцать серебристых "Девастейторов" стоят на корме взлетной палубы. Под каждым висит здоровенная торпеда. Каждая из них способна отправить на дно корабль. Но тяжелый торпедоносец заходящий прямым курсом на цель – легкая добыча для зениток и истребителей. Кто из нас увидит закат?
По лесенке, которую стразу же убирают техники, я и Фрэнк забираемся в кокпит самолета под номером 8. Проверяю рули, элероны, закрылки. Вижу сигнал и нажимаю на кнопку электропуска. Моментально глохну от рева мотора. Прогреваю на разных режимах. Командир Эскадрильи взлетает. Один за другим торпедоносцы разгоняются по палубе и взмывают в небо. Моя очередь. Увеличиваю обороты до максимума, перевожу рукоятку шага винта во взлетное положение и отпускаю тормоза. Передний край палубы всё быстрее устремляется ко мне. Всё. Ручку на себя. Взлетаем. Убираю шасси и закрылки. Как обычно, при взлете радуюсь как ребенок. На какие-то мгновения забываю о предстоящем бое и просто наслаждаюсь полетом. Но все. В шлемофоне слышны какие-то приказы командира эскадрилии. Слов не разобрать, но, судя по всему, он требует занять всем места в формации. Пристраиваюсь к эскадрилье и уравниваю скорость. Летим сомкнутым строем. Кажется, что до самолета номер 7 и номер 9 можно дотронуться рукой. Далеко внизу видны корабли. Отсюда громадные туши "Лексингтона" и "Энтерпрайза" кажутся крохотными. Игрушечными. Сверху проносятся прикрывающие нас истребители. Несколько правее летят пикировщики. Слева, едва различимые, видны самолеты с "Лексинтона". Интересно что я должен чувствовать? В голове пустота. Лететь не далеко. Уже через сорок минут мы будем над целью.
Ого! что-то явно происходит. Часть истребителей прикрытия закладывают красивый вираж и уходят в сторону. Вглядываюсь туда. Точка. Две. Три. Много. Очень много точек на фоне яркого синего неба. Японцы. Идут к нашим кораблям. На нас внимания не обращают. Проверяю все приборы и системы. Вроде все в порядке, только радиостанция барахлит, слов почти не разобрать. Ну да ладно, не самое страшное. Ставлю торпеду на боевой взвод. Лететь стало чуть опаснее, но это лучше, чем забыть это сделать. Во все стороны раскинулась бескрайняя синева. Синее бескрайнее небо. Синий бескрайний Океан. И больше ничего. Небо. Океан. И самолеты. Командир эскадрильи опять что-то орет в шлемофоне, и его самолет начинает поворачивать куда-то левее. Слышу голос Фрэнка в переговорном устройстве: "Вышли в район поиска!" Медленно тянутся секунды. Стрелки часов на приборной, кажется, остановились. Неожиданно вижу спереди справа длинные белые полосы кильватерных следов! Ору в микрофон: "Корабли! на 2 часа!" Сразу же шлемофон наполняется неразборчивыми голосами множества пилотов. Среди всего этого неразборчивого шума различаю лишь несколько слов: "авианосец", "прикрытие", "еб…ые узкоглазые". Пикировщики резко уходят вверх. 7ой номер резко закладывает левый вираж и идет вниз, я и 9ый за ним. Как на учениях. Разбиваемся на 4 группы и заходим на ордер противника с четырёх сторон. Поверхность Океана устремляется к нашим самолетам. выравниваемся в 50 метрах над водой и снова разворачиваемся. Теперь корабли противника прямо перед нами. Они отчетливо вырисовываются на линии горизонта. До них не больше 15 километров. Смотрю по сторонам. Истребители схватились с японским прикрытием. По всему небу начинают рваться зенитные снаряды. В небе появились дымные следы первых сбитых. Не разобрать кто. Корабли противника приближаются. Нас, похоже, никто ещё не заметил. Ага! Как же! В переговорном устройстве слышу крик Фрэнка: "ИСТРЕБИТЕЛИ!!!!", и в этот момент сзади раздаются пулеметные очереди и вспышки. Фрэнк открывает огонь. ЧЕРТ! на 9 номере в клочья разлетается хвостовое оперение. Он переворачивается и падает в море. Прощай. Я ору в микрофон: "Третье звено торпедоносцев! Мы под атакой! ПРИКРОЙТЕ!" Самолет содрогается. На левом крыле появляются черные пулевые дырки! Мимо проносится белоснежный японский истребитель с красными кругами на фюзеляже! Следующим заходом он собьёт нас! Вижу, как он разворачивается – и в этот момент на него откуда-то сверху пикирует наш истребитель, стреляя из всех пулеметов и пушек. Японцу становится не до нас.
Летим вдвоем. Среди японской эскадры ясно выделяются контуры двух авианосцев. Идём к ближайшему. Снова крик в переговорном устройстве: "ИСТРЕБИТЕЛЬ!!!", снова очереди. Снова самолет содрогается от попаданий. Сколько он ещё выдержит? Слышу длинную очередь и крик штурмана: "ПОЛУЧИ, УБЛЮДОК!!!" Успеваю краем глаза увидеть беспомощно кувыркающийся "зеро" с окрасившимся красным фонарем кабины. Молодец Фрэнк!
До кораблей всего несколько километров. Вокруг рвутся зенитные снаряды. В прицеле четко вырисовывается грозный японский корабль. Не знаю, куда делся седьмой номер, но теперь его рядом нет. Я лечу в одиночестве через огонь. Прямо подо мной проносится японский эсминец. Авианосец занимает почти весь прицел. По всему его борту видны вспышки орудий. ЧЕРТ! Все они стреляют по мне. Огромное желание сбросить торпеду прямо сейчас и улететь. С трудом подавляю то чувство и продолжаю сближаться. В этом мире больше нет ничего, кроме меня, Фрэнка и авианосца. Вообще ничего. Я вижу, как на японском авианосце по палубе разгоняется истребитель. Различаю расчеты зенитных орудий. Пора! Дергаю рукоятку сброса торпеды, самолет, избавившись от груза, легко рванулся вверх – и в этот момент по нам как будто врезало молотом. Фонарь кабины покрылся трещинами, двигатель закашлял и задымил, раздался короткий вскрик штурмана. Что с ним? Ранен? Убит? Некогда разбираться! Нажимаю на кнопку пожаротушения двигателя, бросаю машину влево, едва расхожусь с заходившим с другой стороны другим торпедоносцем. Отчаянно маневрирую между очередями трассеров и взрывами зенитных снарядов. Да! Сзади, крайним зрением различаю вспышку! Мы его достали! По нам больше не стреляют. Вроде выбрались. Окликаю Фрэнка. Молчание. Пытаюсь развернуться в тесном кокпите – лучше бы этого не делал. Нет больше моего стрелка. К горлу подкатывает тошнота. Из глаз льются слёзы. Возьми себя в руки! Пытаюсь прийти в себя. Искать свою эскадрилью нет ни сил, ни возможности, ни желания. Возвращаюсь один. Несколько раз вижу другие самолеты. Не знаю, наши или японские. На меня внимания не обращают, и за то спасибо.
На горизонте возникает столб дыма. Так. Это плохо. Но это помогает сориентироваться. Лечу туда. Ужас! Множество самолетов летает вокруг. Никто не стреляет, значит все наши. На "Лексингтоне" небольшой пожар. И самолеты он пока не принимает. На палубе суетятся ремонтные бригады. А вот родной "Энтерпрайз". Родного "Энтерпрайза" не видно из-за черного дыма, через который просматриваются языки пламени. Снижаюсь и смотрю на свой корабль. Он без хода, охвачен пожарами, стоит с большим креном. Ну всё. Приехали. И что теперь делать? На "Энтерпрайз" точно сесть не получится. Хорошо, если он не утонет. А дожидаться посадки на "Лексингтон"? Ещё не известно, когда он сможет принимать самолеты. Хватит ли мне топлива дождаться? Рация заткнулась окончательно. Раздумывая, смотрю по сторонам. Неожиданно вижу, что некоторые самолеты начинают формировать в небе что-то похожее на строй. Явно собираются куда-то лететь. Пристраиваюсь к ним и почти моментально нахожу свою эскадрилью. Свою эскадрилью… Вернее то, что от неё осталось. Из 12 "Девастейторов" нас осталось лишь пятеро. И те пятеро держатся в воздухе лишь каким-то чудом. Крылья с дырками от пуль и осколков, треснувшие фонари кабин, исстреленные кормовые оперения. У двоих убиты стрелки. Ложимся на юг. Так и есть. Тут нам ждать нечего. Идём на Уэйк. Судя по всему, с нами все, кто остались из ударной группы "Энтерпрайза".
Снова летим строем. Но это совсем не тот строй, в котором мы летели в атаку. Многие повреждены. Строй растянулся. От торпедоносцев и бомбардировщиков осталась хорошо если половина первоначальной группы. Черт! Гребаная рация! Я хочу знать, как идет бой! Пинаю коленом панель радиостанции. Без толку. Очень надеюсь, что парни погибли не зря, и япошки кормят рыб. Двигатель закашлял. Задымил. Ну пожалуйста! Работай! Вот он уже, остров Уэйк! проработай ещё 20 минут! Остров действительно уже виден. Крохотный клочок земли, затерянный в Океане. Но что это? За ним вдалеке корабли! Видны вспышки их выстрелов, вспышки береговых батарей, взрывы. НЕНАВИЖУ!!! УЗКОГЛАЗЫЕ ТВАРИ!!! ВСЕХ ВАС ПОУБИВАЮ!!! Да уж, поубиваю… на самолете, который непонятно какими молитвами ещё не упал, с топливом оставшимся на 15 минут.
Уэйк обстреливают. И хорошо обстреливают. Не менее 4 крейсеров, и какая-то мелочь. А совсем далеко виднеются какие-то черные точки, а это наверняка десантные транспорты. Но делать нечего, топливо вот-вот кончится, надо садиться. Лучше уж с винтовкой в руках защищать остров, чем утонуть.
Счастье-то какое! Наша эскадрилья, судя по всему, первой получает приказ на посадку. Вот уже сел командир. Моментально персонал аэропорта откатывает машину с полосы. За ним садятся остальные. Вот и мой черед. Пытаюсь выдвинуть закрылки, но их заклинило. Ну ничего. Как-нибудь сядем. Выдвигаю шасси и захожу на посадку. Израненный самолет касается земли. И в этот момент японцы, видно, решили сорвать посадку и перенесли огонь с береговых укреплений на аэродром. Передо мной взметнулся фонтан поднятой взрывом земли. Ручку на себя! Газ на полную! Поздно! Близкий взрыв переворачивает самолет, ломает крылья, швыряет на обочину полосы!
Темно… Тик-тик-тик-тик. Рядом явно тикают часы. Пытаюсь вспомнить, что со мной случилось. Открываю глаза и вижу над собой белый потолок. Медленно поворачиваю голову. Все тело отзывается болью. я лежу на белой чистой кровати. Рядом на тумбочке тикают часы. За тумбочкой на койке полулежит человек с обмотанными бинтами лбом и рукой. Я его узнаю. Пилот-истребитель с нашего корабля. Он смотрит на меня и улыбается. "Очнулся, братан! Классно мы вчера узкоглазых разделали, да?!!!" И прежде чем пришла медсестра и вколола мне снотворное, я слушаю рассказ соседа о том, как вчера мы утопили два японских тяжелых авианосца; о том, как японцы умудрились сжечь "Энтерпрайз"; о том, как ремонтники с "Лексингтона" сделали невозможное и за полчаса отремонтировали искореженную взрывами бомб полетную палубу; о том, как японцы почти высадились на Уэйк, но совместные действия авиации "Лексингтона", острова Уэйк и уцелевших самолетов "Энтерпрайза" сорвали эту попытку.
* * *
Дописал и поправил орфографию. А теперь предлагаю обсудить, как бы сложился дальнейший ход Тихоокеанской Кампании, если бы это сражение состоялось…
