Ирландские войны. Часть XXV Возвращение Томаса Батлера, графа Ормонда
Содержание:
Возвращение волею королевы графа Ормонда из отставки на должность правителя Манстера понравилось далеко не всем членам английской администрации в Ирландии. Так, сэр Уорхэм Сент-Лежер недвусмысленно намекал, что за бедственное положение Манстера должен отвечать не столько бывший наместник де Уитон, сколько долгое время «руливший» умиротворением этой территории Ормонд. А раз так, то от «второго пришествия» Томаса Батлера ждать чего-то хорошего не приходится.
Попутно сэр Уорхэм предложил форсировать идею подавления восстания Джеральда Фитцджеральда, графа Десмонда, посредством угрозы беспощадной расправы над ценными заложниками. Сент-Лежер был абсолютно уверен, что в текущих ирландских реалиях именно такой способ борьбы с мятежниками окажется наиболее эффективным. Впрочем, добавлял сэр Уорхэм, можно провести эксперимент — вздёрнуть ранее схваченного англичанами единственного сына сенешаля Имокилли, если его отец не согласится сложить оружие, и посмотреть, что из этого получится.
«Батлер слишком велик для Ирландии»
Предложенный Сент-Лежером алгоритм действий шёл вразрез с новой установкой Елизаветы на использование в Ирландии политики «мягкой силы». Приняв это к сведению, лорды-юстициарии — сэр Генри Уоллоп и архиепископ Дублина Адам Лофтус от новаторского способа «принуждения к верности» отказались.
Томас Батлер, граф Ормонд
Тем временем Десмонд со своими повстанцами продолжал петлять по Изумрудному острову и устраивать рейды против роялистов. Граф прекрасно осознавал, что бесконечно использовать тактику «бей и беги» невозможно, но не терял надежд на получение новой порции помощи из-за границы. Заметим, что отпущенная (точнее — изгнанная) из Дублина леди Десмонд упрашивала своего супруга прекратить писать в Мадрид и Рим, ибо эти послания могут быть перехвачены, после чего ни на какую пощаду лидер восстания рассчитывать уже не сможет. Сетования жены Десмонд оставил без внимания, так как был твёрдо уверен, что «черту он давно перешёл, и пути назад нет». Граф придерживался императива «всё или ничего», в рамках которого собирался сражаться до тех пор, пока не отвоюет себе полное прощение с возвращением всех привилегий и владений либо не падёт смертью храбрых. В общем, это была уже самая натуральная упёртость уровня «Бог».
Помните, как капитан Зауч после вторжения в долину Ахерлоу безрезультатно предлагал графу жизнь и свободу, если тот сдастся? Так вот, поздней осенью 1582-го та же мизансцена повторилась уже с участием сэра Уорхэма Сент-Лежера.
Сэр Уорхэм предложил Десмонду сохранить жизнь в обмен на капитуляцию. Сент-Лежер дал слово дворянина, что сдавшегося графа будут содержать в какой-либо части Англии или даже Ирландии на свободе, без какого-либо заключения в тюрьму. Непонятно, вёл ли эти переговоры Сент-Лежер по собственному почину или за ним стояли королева и Берли. Однако вполне возможно, что Лондон действительно был не против простить главного смутьяна, дабы избежать лишних расходов.
Но сэкономить у англичан не получилось. Поняв, что полного прощения и возвращения всех владений ему не гарантируют, Джеральд Фитцджеральд ответил Сент-Лежеру решительным нет.
Разъяренный поведением вождя мятежников, сэр Уорхэм напророчил:
«В самый решающий момент Десмонда предадут его сторонники, и он сохранит за собой только пять-шесть футов земли. На своей могиле!»
Кроме того, Сент-Лежер счёл нужным отметить следующее:
«Причина нынешнего сопротивления и неприятия нашего образа жизни на самом деле столь же очевидна, сколь и прозрачна — для всех местных лордов и вождей, что проанглийски, что антианглийски настроенных, присутствие в Манстере английской администрации смерти подобно. Ибо, сразу же после установления твёрдой власти и твёрдых налогов, все они [местные лорды и вожди — С. М.] окажутся на мели, ведь уже не получится больше вытягивать из местных работяг всё что есть. То, от чего они должны отказаться, и толкает их воевать до последнего ирландца. Такова их дьявольская природа».
Однако вернёмся к Ормонду. Согласно «новым веяниям», он был готов пообещать прощение всем, кроме, собственно, Десмонда. Кроме почти диктаторских полномочий Ормонд получил и довольно крупную сумму — 4 000 фунтов стерлингов (вспомним, что доход короны со всей Ирландии примерно был равен этой сумме), а арендные платежи графа короне были приостановлены до тех пор, пока «земли графства Ормонд не оправятся от разорения и не станут прибыльными». Кроме того, Томасу Батлеру было выделено личное содержание — 3 фунта стерлингов в день. Правда, Уоллоп сразу предупредил Батлера, что денег в казне нет, поэтому с графом расплатятся (если расплатятся, конечно) только «когда-нибудь после войны».
В этой фразе чувствуется явная неприязнь к удачливому Ормонду, выпертому де Уитоном в отставку, но немедленно вернувшемуся «на коне» сразу после отставки самого де Уитона. Совсем не рвавшиеся воевать с мятежниками лорды-юстициарии явно ревновали к харизме и влиянию Томаса Батлера. По крайней мере, когда граф прибыл из своего поместья в Дублин, Лофтус едко отметил, что «Батлер слишком велик для Ирландии и хочет здесь быть более абсолютным монархом, чем сама королева».
При этом Ормонду не дали титул лорда-заместителя, так что формально Ирландией продолжала управлять коллегия лордов-юстициариев. Это было, так сказать, де-юре. Де-факто же Батлер бескомпромиссно отодвинул Уоллопа и Лофтуса, благо те не решались открыто конфликтовать с человеком, которому вновь благоволила сама Елизавета.
Мешки с отрубленными головами
В Дублине Ормонд устроил смотр войск. Увиденное графа не порадовало. По следам устроенной ревизии он горько жаловался, что войска «не готовы к походу и бою, а кавалерия сожрала всех нормальных лошадей и пересела на низкорослых ирландских пони, которые еле дышат под тяжестью этих толстяков в латах». Специальным указом Ормонд постановил: число ирландских союзников англичан в отрядах не должно превышать 4%. Батлер уточнил: «Я бы предпочёл совсем отказаться от ирландцев, но они — гораздо лучшие стрелки из лука, чем англичане». Перед тем как направиться в Манстер, его новый правитель разослал из Дублина по сёлам и весям объявление: добровольно сдавшиеся на милость королевы могут рассчитывать на то, что им оставят их земли и титулы.
Пока Томас Батлер вступал в свою старую новую должность, в Манстере сенешаль Имокилли предпринял попытку завладеть Йолом.
Остатки крепостной стены Йола
Дело было так. Двое английских солдат, которым не платили жалование уже полгода, согласились за 10 фунтов на двоих открыть ночью ворота восставшим. В назначенный день один из этих хитрецов подпоил городскую стражу, а второй «забыл» с наружной стороны ворот лестницу для нападавших. Естественно, всё пошло не по плану — на лестницу забралась сразу толпа повстанцев, чего хлипкое сооружение не выдержало и переломилось. Впрочем, авангард штурмовой группы всё же успел перемахнуть через крепостную стену. Однако гарнизон Йола уже был поднят по тревоге, так что перерезать упившуюся стражу и открыть ворота у «диверсантов» не получилось. Тогда они захватили пару городских домов и обороняли их в течение последующих трёх дней. Но «подмога не пришла, подкрепленья не прислали» — при известии, что на помощь Йолу идут войска из Уотерфорда, сенешаль с поспешностью отступил от города. Узнав об этом, «диверсанты» сдались.
Во время провалившейся попытки захвата города десяток домов Йола оказался сожжён. Кроме того, по словам бургомистра Фрэнсиса Агнеса, «дикари унесли льняное полотно, развешенное на живой изгороди у стен для сушки». Словом, тёплых чувств к противнику защитники города не испытывали, а потому и склонностью к всепрощению не страдали. Солдат, помогавших мятежникам, после короткого суда повесили. Сдавшимся в плен ирландцам «для разминки» переломали руки, а затем вышибли кайлом мозги…
В начале 1583 года Ормонд во главе тысячи солдат наконец-то прибыл в Манстер. Не то чтоб Томас Батлер не торопился — графу пришлось потратить кучу времени на сопутствующие операции. В частности, он проконтролировал доставку 300 новобранцев из Девона, Корнуолла, Чешира и Ланкашира для пополнения ирландских гарнизонов. Ещё одной заботой Ормонда стала поставка в те же гарнизоны запасов провизии. Проделал всё это граф как нельзя более вовремя. К описываемому моменту Уотерфорд, Корк, Лимерик и Типперэри держались из последних сил. Ормонд признавался, что если бы туда подкрепления и провизия не были завезены в течение ещё двух месяцев, Уотерфорд и Ко роялистам пришлось бы оставить.
Церковь Святой Марии в Йоле
Имевший немалый опыт контрпартизанских действий, Томас Батлер считал, что для подавления восстания следует первым делом его локализовать. Если Десмонд будет отрезан от Типперэри и Уотерфорда, то его достаточно легко удастся разгромить на разоренных землях Керри, Корка и Лимерика. Свою штаб-квартиру Ормонд расположил в Клонмеле у Ахерлоу, поскольку отсюда он мог контролировать сразу Имокилли, Лимерик, и Килмаллок.
План Батлера вполне удался. Лишившись пополнений и подвоза продовольствия с неразграбленных территорий, Десмонд был принуждён отступить на восток к границам Керри. Последовали туда за лидером восстания далеко не все его сподвижники. Многие из повстанцев, прослышав об объявленной Ормондом амнистии, решили, что наступило самое удачное время покинуть ряды мятежников.
Патрик Кондон и ещё более 300 повстанцев явились к Ормонду, прихватив с собой… мешки с отрубленными головами своих бывших товарищей, ранее скончавшихся от ран, болезней или голода. Батлер оценил такое «подношение» по достоинству и даровал перебежчикам королевское прощение. В конце марта с просьбой о помиловании в Клонмель прибыл барон Ликсно из клана Фитцморицов. Через несколько дней его примеру последовал Джеральд Мактомас, владетель земель в Лимерике.
Предположительное изображение леди Десмонд
Примерно же в это время к Ормонду на переговоры прибыла и леди Десмонд, которой Батлер обещал двадцатидневную защиту. Сэр Томас повторил супруге мятежного графа все те же условия, которые ранее уже озвучивал Джеральду Фитцджеральду Сент-Лежер. В свою очередь графиня настаивала на сохранении её мужу не только жизни, но и титулов с землями. К согласию договаривающиеся стороны так и не пришли. Когда оговоренные двадцать дней неприкосновенности леди Десмонд миновали, та второй раз в своей жизни сдалась на милость королевы, после чего была препровождена под арест в один из замков Ормонда.
Затем Десмонд лишился своего последнего союзника из числа аристократов — в начале июня 1583 года просьбу о помиловании подал сенешаль Имокилли. Плацдарм, на котором ещё действовали повстанцы, теперь ограничивался областями западного Керри и западной частью Корка. Когда Ормонд двинул туда свои войска, мятежный граф оказался обложен со всех сторон. Физическое состояние Джеральда Фитцджеральда тоже оставляло желать лучшего — у Десмонда обострились последствия старой раны, полученной при Аффейне, так что граф едва переставлял ноги.
«Ваше Величество, лёд сломан!..»
После провала миссии леди Десмонд Ормонд ещё раз предложил Джеральду Фицджеральду согласиться на безоговорочную капитуляцию, но граф Десмонд привычно отверг такой вариант. Столь феноменальная упёртость графа на фоне бедственного положения, в котором находился Десмонд, стала многими в Ирландии трактоваться уже не как проявление доблести, а как признак слабоумия.
Желая пресечь слухи о том, что у него помутился рассудок, Джеральд Фитцджеральд 28 апреля 1583 года настрочил довольно длинное письмо Сент-Лежеру, в котором среди всего прочего имелся и такой абзац:
«Граф Ормонд настаивает на моей безоговорочной сдаче, но где же справедливость? Ведь весь конфликт начался из-за попытки Батлера отобрать мои земли, а также — с оскорблений моему титулу и моему положению от него и его офицеров, в которых он весьма преуспел. Я был бы согласен прекратить всякое сопротивление, если бы мне вернули мои владения, замки, титул, разрешили моим сыновьям вернуться в родное гнездо, а потом бы нас с сэром Томасом вызвали бы на королевский праведный суд. Я был бы согласен предстать перед королевой и предъявить ей все те причины, которые заставили меня поднять оружие. Я бы надеялся на её справедливость и милосердие. В случае же если королева посчитала меня виновным, я бы согласился на её решение, а мои владения и титулы передал бы одному из своих сыновей или родственнику».
Герб графов Десмонд в монастыре Баттевант
Ормонда гонор и упёртость его старого врага волновали не особо. По-прежнему настаивая на безоговорочной капитуляции Десмонда, Томас Батлер продолжал карать и прощать. По отчётам правителя Манстера, до конца мая было убито 134 знатных бунтовщика, а ещё 247 мятежников воспользовались правом королевского помилования.
Ещё остававшиеся с Десмондом сподвижники испытывали большие трудности со снабжением. Всё чаще им приходилось питаться кониной и падалью. Поддержанию высокого духа среди мятежников это обстоятельство не способствовало. По данным англичан, к началу лета отряд мятежного графа сократился до 80 человек, которые не столько воевали, сколько перетаскивали на руках своего предводителя с места на место. Оставленный супругой и почти всеми сподвижниками, обессиленный, голодающий Десмонд в конце концов переступил через свою упёртость и написал Ормонду.
В этом послании Джеральд Фитцджеральд напоминал Томасу Батлеру, что тот такой же представитель англо-ирландской знати, как и сам Десмонд, а посему должен проявить участие к оказавшемуся в беде «собрату». Который, кстати, и в восстание-то ввязался, мол, совершенно случайно!.. Граф напирал на то, что всегда сохранял лояльность королеве, а участие в мятеже… Ну это прискорбная случайность. Так-то он вообще ни в чём не виновен, а если где и преступил закон, то лишь по дьявольскому наущению «папистских шпионов», которые его, доверчивого Десмонда, ввели в заблуждение.
Джеральд Фитцджеральд умолял своего давнего соперника о переговорах, «смиренно желая, чтобы вы сами назначили место и время, где я смогу переговорить с Вашей Честью».
Торопиться отвечать на мольбы Десмонда Ормонд не стал, решив ещё немного потянуть время, чтобы лидер мятежников окончательно дозрел до капитуляции. При этом Томас Батлер не отказал себе в удовольствии поиздеваться над сэром Джеральдом. Десмонду, тоскливо дожидавшемуся ответа правителя Манстера, из Клонмеля доставили послание. Когда граф его развернул, то вместо текста Ормонда прочитал то самое полугодовой давности «пророчество» Сент-Лежера:
«В самый решающий момент Десмонда предадут его сторонники, и он сохранит за собой только пять-шесть футов земли. На своей могиле!»
Граф выронил послание и, сгорбившись, до самой ночи в молчании просидел у костра.
Через неделю численность отряда Десмонда сократилась до двадцати человек, прочие дезертировали. Считая, что Десмонду конец, а там и до уничтожения прочих мятежников «два плевка», Ормонд готовился к масштабному сокращению воинского контингента в Ирландии. Одновременно Томас Батлер слал королеве послания, сочинённые в духе незабвенного Остапа Бендера:
«Ваше Величество, лёд сломан! Теперь по моему пути легко пройдут другие!»
источник: https://fitzroymag.com/right-place/irlandskie-vojny-chast-xxv/
