Ирландские войны. Часть IV Королевские опыты по колонизации
Ирландские войны. Часть IV Королевские опыты по колонизации
Содержание:
28 января 1547 года принесший немало горя ирландской общественности Генрих VIII Тюдор наконец-то угомонился. В смысле — помер. Его преемникам на английском троне пришлось немало поломать голову над вопросом, а что, собственно, с недавно учреждённым королевством Ирландия делать дальше? Ну то есть, конечно, хорошо, что оно есть. Но вот то, что на большей части Острова вместо орднунга и упорядоченного сбора налогов продолжали процветать междоусобицы, набеги и грабёж — плохо.
Sword trace и word trace
По итогам придворных мозговых штурмов, часто переходивших в придворные же загулы, было предложено два пути.
Путь первый (путь меча, sword trace): вырезать всех ирландцев к чёртовой матери, заселить на освободившиеся земли англичан, а также низинных шотландцев. Проблема этого пути крылась в крайне непростой и дорогостоящей процедуре утилизации местного населения, которого в Ирландии имелось в весьма товарных количествах. Загеноцидить целый Остров — это вам не одного мятежного лорда полотенцем по Килдэру гонять. Тут нужно весьма многочисленное войско и большие расходы на его содержание.
Путь второй (путь слова, word trace): найти каким-то образом «добрых, мирных ирландцев», которых расселить на отвоёванных у всяких Джеральдинов, О’Конноров, О’Брайанов, Батлеров и прочих О’Ниллов землях. Создать так называемую «черту оседлости». Усиленно охранять «добрых и мирных» от просто ирландцев — только пусть пашут, сеют и платят налоги. Проблема этого пути — нужно не просто много, а о-го-го как много денег, причём — не единовременно, а постоянно и на непрогнозируемый срок.
Согласно английским воззрениям, коренные ирландцы жили набегами потому, что не возделывали землю. Вот если бы возделывали и пользовались плодами её — были бы кроткими, добрыми, состоятельными и перестали бы думать о всяких набегах! Так появилась идея ирландских «плантаций».
Слово plantation в английском языке многозначно — это далеко не только ферма в тропиках для выращивания хлопка, табака или сахарного тростника рабами-неграми. Plantation может переводиться как «колония» или «поселение», но самый старый перевод — это посадка семян или саженцев. Таким образом, англичане старались засеять Ирландию «добрым и вечным», что дало бы всходы к вящей славе как англичан, так и ирландцев, что б их…
Первые попытки сделать в Ирландии что-нибудь эдакое были предприняты ещё при дворе юного Эдуарда VI, однако… Оказалось, что коренные ирландцы английских поселенцев при первой же возможности вырезают под ноль, а со своих собственных немногочисленных пейзан требуют «чёрную дань». Проще говоря, ирландские бароны, перелицованные покойным Генрихом VIII в баронов английских, вели себя аки алжирские пираты — требовали со встречных и поперечных плату за ненападение. Но ненападение — это неточно, ибо если барону денег не хватало или он просто встал не с той ноги, тот мог и напасть. Контролировать из Дублина эту аристократическую банду королевским наместникам было очень непросто. Войск лорды-лейтенанты имели немного, а вот зона ответственности у них получалась более чем приличная. Со времён Генриха VIII наместники старались в своей деятельности опираться на союзников среди местных, которых выискивали по принципу «враг моего врага — мой друг». Но это он сегодня союзник, а стоит лишь повернуться к нему спиной…
В ярости Эдуард сжёг жезл святого Патрика и другие священные реликвии ирландцев — умиротворению Острова такой поступок английского короля почему-то не поспособствовал. При сменившей Эдуарда Джейн Грей — «королеве девяти дней» — вспомнить об Ирландии, кажется, вообще не успели. Зато потом бразды правления перешли в цепкие руки старшей дочери Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской — Марии I Кровавой, летом 1554 года вышедшей замуж за Филиппа Испанского — сына Карла V. Тут-то и настало время для творческих новаций.
Принц-консорт, будущий король Испании Филипп II предложил супруге устроить смелый эксперимент. Идея заключалась в следующем: отвоёвываем у кланов О’Мур и О’Коннор местности Лиишь (Laois) и Оффали, 2/3 земли отдаём английским переселенцам; на 1/3 заселяем лояльных ирландцев, если таковых найдём. Ведём дневник наблюдений и смотрим на результаты. Потом делаем выбор в пользу sword trace или word trace.
Плантации в Ирландии, 1556-1609 гг.
Надо сказать, что идея преобразований не встретила понимания в Ирландии. Это касалось даже лордов-заместителей (Lord Deputy), которые при Генрихе и Эдуарде тратили большую часть выделявшихся Лондоном средств на подкуп ирландской знати, а при Марии и Филиппе стали вкладывать деньги в укрепление Пэйла и поселений английских колонистов.
Тем не менее, жителям местностей Лиишь и Оффали предложили выбор: либо переселение на собственную треть, если они готовы оставаться лояльными короне подданными, либо — добровольный уход в другие области Ирландии. Саму местность назвали «Графством Королевы», на которой основали город Мэриборо (ныне — Порт-Лише), который стал столицей края.
Естественно, действия английских властей привели в Лиише и Оффали к жесточайшей конфронтации ирландцев и новоприбывших колонистов. Первые нападали на вторых, а также грабили направляемые из Пэйла караваны с зерном и товарами. Эксперимент закончился пшиком — небольшая английская колония, сосредоточенная у Мэриборо, была вынуждена постоянно претерпевать и превозмогать.
С волками жить — по-волчьи выть!
Хотя финансирование «плантаций» было поставлено на широкую ногу, совершеннейшим сюрпризом и для королевы Мэри, и для Филиппа Испанского стало то, что английские фермеры просто не хотели ехать в Ирландию. Почему? Потому что Ирландия среди англичан того времени считалась чем-то сродни русскому «фронтиру» на Дону и в Причерноморье, где вероятность быть укокошенным во время местных разборок превышала все разумные пределы.
Часть же фермеров, купивших право на землевладение в Ирландии, совершила хитрый манёвр — наняла для обработки земель самих ирландцев, поскольку им, мол, «житьё в Ирландии привычнее». В результате вместо поступлений денег от арендной платы и налогов Мария и Филипп получили только лишнюю головную боль, а также финансовую то ли «воронку», то ли «чёрную дыру», куда деньги уходили в огромных количествах, чтобы исчезнуть без следа.
Меж тем те колонисты, которые всё же убыли на Остров и там — о, чудо! — уцелели после нескольких набегов своих «добропорядочных» ирландских соседей, стремительно превратились в люмпенов. «С волками жить — по-волчьи выть!» — эти люди уже сами начали сколачивать банды и ганзы, чтобы терроризировать ирландцев и угонять из английского Пэйла домашний скот.
Для большей полноты картины напомним, что во время королевского эксперимента местечковые войны в Ирландии активно продолжались, то есть ситуация «все режут всех» как была перманентной, так ею на Острове и осталась.
Проиллюстрируем этот тезис небольшим отступлением. Рядом с Пэйлом находился Ольстер, который всегда являлся для администрации Тюдоров настоящей занозой в заднице. Если Ленстер подчинился англичанам достаточно легко, да и Коннахт с его вечными распрями среди местных ирландцев серьёзной угрозы не представлял, то в Ольстере располагалось два сильных ирландских образования, которые постоянно угрожали Пэйлу набегами и вторжениями. Первым было графство Тирон, которое находилось под властью Кона О’Нилла. Второе — графство Тирконнелл, земля Мануса О’Доннела.
Чтобы минимизировать угрозу Пэйлу из Ольстера и при этом не тратить запредельные суммы на военные экспедиции, англичане изо всех сил стравливали Тирон и Тирконнелл, и в общем это приносило нужный наместникам результат. К тому же у владельцев обоих графств из-за «танистики» имелись проблемы с наследниками, что изрядно увеличивало фактор неопределённости в конфликтах Кона О’Нилла и Мануса О’Доннела.
Манус О’Доннел пришёл к власти, свергнув своего отца, однако и сам в 1555 году лишился графства, проиграв войну собственному сыну, Кальвагу, который на тот момент вёл вообще две войны — с отцом и со своим сводным братом Хью. В эти внутрисемейные боевые действия оказались втянуты также шотландцы из Гленс-оф-Антрим — района, тянущегося узкой полоской между Тироном и Тирконнеллом. Взявшиеся за оружие шотландцы показали себя очень способными бойцами. Вскоре они полностью забросили сельское хозяйство, став наемниками — «ольстерскими шотландцами».
Кон О’Нилл решил отказаться от ирландского принципа престолонаследия, перейдя к стандартному английскому праву первородства. Он назначил своим наследником пусть и незаконнорожденного, но старшего сына Мэтью, с чем оказался совершенно не согласен его младший, но законнорожденный брат Шейн.
Шейн предсказуемо устроил мятеж, изгнал своего отца из Ольстера и убил Мэтью. Корона не признала прав Шейна О’Нилла на Тирон. «Ну и не очень-то и хотелось!», — видимо, подумал сынок Кона и, решив ковать железо, пока горячо, вторгся в раздираемый междоусобной войной Тирконнелл. Однако Кальваг О’Доннел организовал ночной налёт на лагерь Шейна, и молодой О’Нилл чудом спасся.
Ирландцы идут в набег. Карикатура
Тем временем Карл V сложил с себя корону Испании в пользу так и не признанного королём Англии Филиппа. Это обстоятельство, а также последующая смерть отца вынудили Филиппа покинуть супругу. Оставшись без мужа, Мария I подхватила лихорадку и 17 ноября 1558 года скончалась. Спустя два часа после смерти Марии был созван парламент, объявивший, что «королевой сего королевства» является дочь Генриха VIII от брака с Анной Болейн — Елизавета I.
Криминальный талант из Тирона
Лордом-заместителем Ирландии на тот момент являлся сэр Томас Рэдклиф, граф Сассекс. Новая королева обратилась к нему с просьбой добиться какого-либо урегулирования между Тироном и Тирконнеллом. Смысл поручения новой королевы состоял не только в том, чтобы поддержать слабого против сильного и сохранить баланс сил между графствами Ольстера, но ещё и в том, чтобы помешать разбитому Кальвагом О’Ниллу обратиться за поддержкой к Испании или Франции.
Сассекс собрал войска и двинулся к Тирону, по пути присоединив к себе силы О’Рейли, которых он сделал своей властью графами Брайфна. Если лорд-заместитель думал, что застанет Шейна в ужасе прячущимся по Ольстеру от Кальвага, то он сильно недооценил главу клана О’Ниллов.
Шейн узнал о приближении лорда-заместителя и решил действовать на опережение. Он выследил О’Доннела, с небольшой свитой двигавшегося в отдалении от своих основных сил, и поймал его в засаду. Кальваг угодил в плен, а путешествовавшую вместе с ним жену Шейн, по слухам, сделал своей любовницей. Оставшись без вождя, войско О’Доннелов разбежалось. «Гулять так гулять!» — пользуясь удобным случаем, Шейн пограбил Тирконнелл, а затем прошёлся огнём и мечом по землям О’Рейли. Застигнутый врасплох столь энергичной деятельностью непризнанного графа Тирона, которого Сассекс вообще-то шёл спасать от Кальвага, лорд-заместитель откатился к Дублину. Ну а Шейн приступил к организации набегов на Пэйл и «Графство Королевы».
В воздухе ощутимо запахло новой редакцией восстания Шёлкового с поправкой на то, что Шейн О’Нилл был куда хитрее и умнее, чем Томас Фитцджеральд.
В 1561 году Сассекс получил подкрепление от Ормонда и вновь направился в Тирон. Соотношение сил было не в пользу Шейна. Героически погибать О’Нилл не собирался, в связи с чем подался в партизаны. Помешать англичанам разграбить графство это не помешало. Однако устроенный Шейном противнику режим круглосуточного мелкого кошмаринга порядком вымотал войско Сассекса. Когда на обратном пути к Пэйлу уставшие англичане потеряли бдительность и растянулись длинной колонной на узкой дороге, правитель Тирона неожиданно атаковал арьергард Сассекса. Пехота лорда-заместителя приняла галлогласов О’Нила за собственных отставших, а когда англичане поняли свою ошибку, было уже поздно.
Сэр Томас Рэдклиф, граф Сассекс
В ходе последующего рубилова англичане понесли чувствительные потери, а кое-какие отряды лорда-заместителя вообще бросились бежать, побросав своё оружие. Это столкновение запомнилось ирландцам как «битва красных сагумов». Сагумы — так назывались красные плащи, которые носили английские войска и в которые, по иронии судьбы, были облачены также галлогласы О’Нила.
Выбравшийся из устроенной ему Шейном мясорубки Сассекс стал готовить операцию возмездия. Лорд-заместитель потребовал исполнения вассальной присяги от владетелей Томонда, Десмонда, Килдэра, Кланрикарда и других ирландских союзников. Набрав из присланных ими воинских контингентов огромную армию, сэр Томас Рэдклиф вновь вломился в Тирон и буквально его опустошил. Однако поймать Шейна Сассексу не удалось. Мало того, во время ухода лорда-заместителя из Ольстера О’Ниллы опять устроили англичанам похохотать и изъяли у них часть добычи.
Дальнейшие попытки Сассекса расправиться с криминальным талантом из Тирона провалились. Организованные англичанами через союзников покушения на Шейна тоже не взлетели. Единственным успехом лорда-заместителя стало то, что Шейн вернул свободу Кальвагу — возможно, неуловимому О’Ниллу просто надоело таскать с собой этого пленника.
Упрямый Сассекс как раз готовил очередную облаву на правителя Тирона, когда в Ирландию вернулся Джеральд Фитцджеральд, восстановленный в правах графа Килдэра и барона Оффали. По поручению Елизаветы Джеральд связался с Шейном, предложив тому отправиться в Лондон. О’Нилл так и сделал, получив от королевы полное прощение и подтверждение своих прав на графство.
КОММЕНТАРИИ СЭРА ТОМАСА РЭДКЛИФА, ГРАФА САССЕКСА, ВЫРЕЗАНЫ ЦЕНЗУРОЙ.
Вернувшись на Остров, Шейн быстро захандрил. Вскоре всё вернулось на круги своя — О’Нилл начал докучать соседям и грабить англичан.
Подводя итог, можно отметить, что инициированные английской короной попытки колонизации Ирландии в 1540-50-х годах провалились. При Елизавете I «пути слова» было решено предпочесть «путь меча», одновременно организовывая на Изумрудном острове уже чисто английские и шотландские «плантации».
источник: https://fitzroymag.com/right-place/korolevskie-opyty-po-kolonizacii/
