Инженер-поручик. «Зулькарнай, сын Пакора, бывший царевич»

Когда-то мне посчастливилось придумать альтернативу, и я даже не мог предположить, что она послужит основой для создания целого мира, который теперь развивается уже без меня. Так родилась Македонская Америка (на ФАИ этот мир находиться здесь).

Предлагаю вам рассказ из жизни этого мира. Рассказ только начат и неизвестно во что он выльется в итоге.

Автор не является профессиональным литератором, и ему очень важна ваша оценка и естественно поддержка (оригинал так же находится на ФАИ).

Ещё есть просьба.

Если среди моих читателей есть кто-то не чуждый изобразительному искусству – очень нужны иллюстрации. С моей стороны, автору рисунков по миру Македонской Америки гарантированы все ссылки какие он только захочет, ну и естественно благодарность, респект и уважение.

В заключении вступительного комментария выскажу свою собственную оценку. Мне начало видится более чем интересным. Большое количество терминов и имён мира ниархов сразу создаёт необходимую атмосферу. Одним словом погружаешься и тяжело оторваться. Далее, собственно рассказ. Приятного чтения и не забывайте оставлять комментарии.

При рождении ему пророчили великое будущее. Дед, шах Кавад, принимая ребенка из рук сына-наследника, нарек его Зулькарнаем – Великим и произнес, что держит на руках надежду Кхшатры, шахиншаха, полководца и законодателя. Отец, царевич Пакор, был очень рад, что после двух умерших в младенчестве сыновей и двух здравствующих дочек — Артазостры Масисты – у него наконец-то появился долгожданный сынок. Радовалась и мать, Сисигамбис, ставшая из просто красавицы в гареме старшей женой наследника престола.

Первые пять лет жизни ничего не омрачало жизнь мальчишки. Он проводил время в покоях матери, на женской половине дворца, где был предоставлен заботам всевозможных бабушек, тетушек, сестер. Но уже предпочитал убегать к отцу, сидеть у него на коленях, теребить его амуницию, кормить хлебом его лошадей, уже сидел с отцом на коне. Любил он забираться на колени к деду, хватать его за бороду и слушать рассказы о войне с апидэва, южным соседом. К деду он частенько убегал, раздразнив сестер и спасаясь от их гнева. Потом его перевели в мужскую половину и поручили заботам дядьки Рустама – достойного кхшатра, бывшего некогда сотником пахлаванов. Тот стал учить царевича держать меч, стрелять из лука, скакать на коне как заправский наездник. У Зулькарная появились друзья – всевозможные двоюродные братья и дети знатных вельмож шахского двора. Царевич полюбил играть ними в войну. И частенько, с двоюродным братом Дариушом (сыном дяди Спитамы) на пару они налетали на Спитридата и Митрофена (сыновей дяди Готарза), размахивая деревянными мечами и восклицая «Берегитесь, презренные дети Аз! Честные пахлаваны сразят вас».

А потом отец ушел на войну. Зулькарнай запомнил, как Пакор подсадил его на коня, проскакал с ним по двору и передал матери. А потом по дворцу пошли слухи, что царевич – плохой вояка, что пришельцы с севера громят его армию, что шаху следовало бы сменить главнокомандующего или самому отправиться на войну. Царевич еще не очень понимал, что это значит, почему мрачнеет дед и уже не радуется приходу внука.

Вскоре деда не стало. Зулькарнай хорошо запомнил уход деда на войну, тот, как и несколько месяцев назад отец, подсадил Зулькарная на седло, проехал по двору с внуком и, отпуская, расцеловал. «Придется помочь твоему отцу и дядям, им достался сильный враг» — проговорил тогда дед. В тот день много звенело оружия и доспехов, потрясали копьями воины, истошно ржали лошади. Как и многие мальчишки в Митрагарде, царевич с братьями смотрели на уходящих воинов, а потом играли в войну. Но не прошло и двух лун, как тело мертвого деда привезли во дворец. Нет, дед не был убит в бою таинственными пришельцами с северных гор, он вообще не доехал до мест, где шли бои. Дядька Рустам рассказывал, что высоко в горах у деда внезапно перестало биться сердце.

Вскорости вернулся отец. Мальчишка был рад, он бросился тогда Пакору на шею, заговорил о том, что любит своего дорогого батюшку, получил от него подарок – кинжал в золотых ножнах.

Следующие дни были едва ли не самыми радостными в жизни Зулькарная. Отец получил шахскую корону. Как сейчас помнил царевич церемонию на священной горе, когда отец стоял в храме митры в золотых одеждах и приносил дары. А потом взял его на руки и показал народу наследника.

Жизнь если изменилась, то не сильно. Все те же игры, все та же война против Спитридата и Митрофена в союзе с Дариушем. Шуточная потасовка едва не переросла однажды в драку когда Спитридат произнес, мол, не должно быть твоему отцу шахом, не удачлив он на войне. А вот мой, мол, отец, Готарз – то воин и удача с ним. За что и получили дети Готарза тумаки и обзывания проклятыми апидэвами и детьми Аз. Зулькарнай уже тогда знал, что царица Дейотара, мать дяди Готарза – не из кхшатров, что ее родная страна – южный сосед -Эльпидия, которую в Кхшатре называли Алпи Дэе, а ее жителей – водяными демонами, апидэвами. Дядька Рустам много рассказывал царевичу об истории Кхшатры, о войнах, о соседях. А на войне с Эльпидией он даже участвовал, в войске деда Кавада.

Прошло еще несколько лун. И вот однажды Зулькарнай не увидел Спитридата и Митрофена. Куда-то пропали царевичи. А сестры, с которыми он иногда виделся, сказали, что с женской половины пропали царица Дейотара, жены и дочери дяди Готарза. А на вопрос, куда они подевались, который царевич задал дядьке Рустаму, старый воин не ответил. Зулькарная это удивило, раньше воспитатель всегда отвечал на его вопросы. Позже, через несколько дней Дариуш сообщил, со слов своего отца царевича Спитамы, что дядя Готарз и его мать – предатели, которые хотели отдать Кхшатру апидэвам. И всю родню Готарза тайно по приказу шаха удавили. Зулькарнай не поверил, бросился за объяснением к отцу. Пакор встретил сына не ласково, разговаривать не пожелал и велел отправить изучать военное дело.

Прошло еще некоторое время. Началась война с Алпи Дэе. А с севера – с Готарзом. Тут Зулькарнай и вправду поверил, что его дядя – продался южному соседу. Мальчик мечтал поскорее вырасти и встать среди пахлаванов, добывающих победу во славу Кхшатры, повести их от победы к победе…

…Не успел… Это война была не удачной для Кхшаты. С юга эльпидийцы брали крепость за крепостью. Вот уже в из руках два города, захваченный прадедом Спитамой и дедом Кавадом в прошлой войне, вот уже и под Задракартой и Зереджем стоят их войска. Казалось бы, вот судьба улыбнулась шаху Пакору. Лаэрт, сын шаха Алпи Дэе был убит в бою, Задракарта отбита. Но не долго улыбался Митра – Готарз ударил с севера. Пока войска пакора были связаны на юге, он разобрался с северными варварами, что наседали над Кхшатрой и пошел на брата. Зулькарнай все чаще слышал разговоры, что его отец потерял благословение Митры.

Потом же случилось страшное. В поместье под столицей, куда отвезли зулькарная с Дариушем, ворвались пахлаваны. Перебили охрану, схватили царевичей, скрутили им руки-ноги, закинули на лошадей и куда-то потащили. Из разговоров стало понятно, что царевичей везут к шаху Алпи Дэе и, что самое ужасное, шах Пакор убит, причем своими вельможами.

Апидэвы оказались обычными людьми, разве что говорили на непонятном языке и их одежды и доспехи отличались от кхшартских. Мальчишек кинули в шатер и велели кланиться в ноги какому-то молодому воину в красном плаще, расшитом золотыми нитями. Видимо это и был шах Алпи Дэе. И тут, на удивление мальчишек то заговорил на языке Кхшатров:

— Так вы и есть дети шаха Пакора? Я – Андромах, сын Лаэрта, внук Георгия, повелителя Эльпидии. Не бойтесь, мы не воюем с детьми. И отца вашего убили не мы, а предатели в войске кхшатров. А вот моего отца убили ваши. Но вам ничего не угрожает. Сейчас вас накормят…

Так из царевича Зулькарнай превратился в пленника. Его, вместе с Дариушем, увезли в страну Алпи Дэе. Вот тут и понял мальчишка, почему южных соседей зовут апидэвами. Ибо вскорости их посадили на корабль и повезли вниз по реке. А потом, поллуны спустя, открылся бескрайний океан. Потянулось плаванье на юг, вдоль бесконечного берега, с редким заходом в гавани. А потом – вглубь океана, когда со всех сторон была только вода и вдруг стало жутко холодно. Царевича мутило, качало, тошнило. Но вот наконец показалась земля, корабль прошел вдоль одного острова и причалил ко второму.

— Арионовы острова, — произнес Пиксодар, старший корабельщик, — Теперь, щенки, это ваш дом.

Прошло восемь лет. Из нескладного мальчишки Зулькарнай превратился в сильного и стройного юношу. За это время он узнал, что такое снег и холодные дни. Схоронил Дариуша, умершего от простуды. Самого же, казалось холода не брали. Он плавал в холодной воде океана, умывался снегом и бегал по нему босиком. А еще пас овец, добывал птиц, в том числе и загадочных пингвинов, ловил рыбу, ходил с моряками под парусом. И учился у старого Линкеста премудростям апидэвов. С удивлением бывший царевич обнаружил, что у южных соседей удобная система счета, неплохая поэзия, хорошо развитая математика. Положение Зулькарная было не понятным, его можно было охарактеризовать словами «почетный плен». Да, он был свободен, но куда можно было бежать с этих Арионовых островов.

Он узнал от Линкеста, что острова открыли во время войны Кхшатры с Эльпидией, открыли случайно рыбаки с острова Клеотера. Дело было в том, что снабжение острова золотодобытчиков было ухудшено и им пришлось ловить больше рыбы. И вот однажды корабль некого Бардилла был отнесен течением вглубь океана. Моряки уже потеряли надежду на спасение, но вдруг увидели дельфина, который словно указывал им дорогу. Дельфин привез их на острова, которые были названы Арионовыми. Линкест рассказал, что жил на далекой прародине, за океаном, герой Арион, брошенный в воду пиратами и спасенный дельфином. Вокруг островов оказалось много рыбы, на самих островах – много птицы, а также удобных мест для разведения овец. Басилевс Георгий проявил дальновидность – уже тогда, хоть и шла война повелел отправить на острова людей, скот, построить поселения. А теперь развитие Арионовых островов продолжалось. Зулькарнай узнал, что на островах есть и другие пленные кхшатры, но попадались ему только невежественные декхане, а еще пукины, мелкие дети горных девов. От них бывшего царевича воротило.

А вот эльпидийцы, которых он привык считать апидэвами, оказались не такими плохими людьми. Кроме старого Линкеста, относившегося с Зулькарнаю как к сыну, был еще и немногословный корабельщик Таршиш, преподавший парню уроки обращения со снастью, продолживший его обучение бою на мечах и стрельбе из лука. Таршиш, строго говоря, был из какого-то таинственного морского народа, подвластного Апи Дэва, молился каким-то Мелькарту и матерее Кибеле и говорил на языке, похожем на язык кхшатров. Еще был пастух Эрехтей, делившийся с юношей молоком и сыром. Еще были девушки, из рода варваров керанди, весьма искусные в любви.

Однажды на пороге хижины Зулькарная показались воины. Он дивился их доспехам, снаряжению, а главное – не понимал, зачем они пришли. Неужели шах Апи Дэва решил, что внук Кавада должен умереть. Но нет. А вот сказанное предводителем воинов удивило:

— Собирайся, тебя хочет видеть басилиса…

Что еще за басилиса? Сын Пакора знал, что басилевс – это шах на языке апидэвов, а басилиса – его жена. Но что делать жене шаха на этих холодных островах, житье на которых хорошо только для дэвов. Пока его вели до побережья, а потом везли на одномачтовом кораблике, подобном тем, на которых он с Таршишем ходили ловить рыбу, Зулькарнай все гадал и гадал. А корабль между тем причалил на соседний остров, там бывшему царевичу предложили сесть на лошадь. И кавалькада понеслась вглубь, вдоль лугов со стадами коров и овец, каких-то полей и невзрачных хижин. День уже клонился к завершению, когда они добрались до какого-то поселения, огороженного каменной стеной. Старший воинов произнес, что это и есть владения басилисы.
Дворец… сложно было назвать его дворцов. У владык Кхшатре дворцы были куда богаче. Кто знает, может у апидэвов дом, приличиствует разве что не очень богатому пахлавану считается дворцом. Но, кажется, кхшартские дворцы строить нанимали мастеров из страны Апи Дэва. Но тут бывший царевич понял, что здание построено недавно и, пожалуй, еще не до конца. Оно было одноэтажным, не столь широким – очевидно не больше десяти комнат внутри, на переднем фасаде каменные колонны, во дворе каменные статуи – женщина, закутавшая свои бедра и грудь в покрывало и мужчина с мечом, со шкурой какого-то зверя на плечах.
— Так вот каким ты стал, племянник, — услышал он голос, о Митра, на родном языке.
В басилисе Зулькарнай с глубоким удивлением узнал тетку Пасаргаду, младшую дочь деда Кавада, некогда поверявшую секреты его сестрам и гонявшую шахских внуков, когда те слишком расшаливались. Прошло лет десять, с тех пор как они виделись в последний раз. Но что она делает здесь? Почему на ней такой странный наряд, видимо такой носят женщины в Апи Дэва, и кто этот мальчишка лет четырех или пяти, что сидит около ее кресла и играет деревянными фигурками?
— Возмужал, уже не толстый мальчишка, а муж, — продолжала Пасаргада, — сходя с кресла и обнимая и целуя родича, — Жаль, что Дариуша нет с нами.
— Почтенная Пасаргада, — Зулькарнай очень удивился, — откуда ты здесь? Почему тебя называют царицей?
— Я была женой Георгия, басилевса Эльпидии, семь лет, пока он не умер. А это наш сын, его зовут Главк. Сынок, поздоровайся скорее, этот мужчина – твой двоюродный брат, внук моего отца.
Взяв мальчишку на руки, Зулькарнай не переставал удивляться. Сын шаха Апи Дэва – его брат. О, боги, как вы порой любите шутить! Мальчишка между тем осведомился, любит ли Зулькарнай лошадей, как он относится к рыбной ловле и будет ли с ним играть.
— Будет, будет. Он теперь живет с нами. С этого дня – ты геквет моей охраны, — произнесла Пасаргада, — да ты голоден, мой дорогой племянник. Пойдем, стол накрыт.
Зулькарнай успел заметить неодобрительный взгляд какого-то толстого бородача, стоявшего недалеко от входа.
Пища на столе была простой, далеко не царской, но давно не наедавшемуся внуку Кавада она показалось достойной стола шахов. Басилиса отозвала слуг и сама то подливала племяннику то разбавленное вино, то предлагала мясо, сыр, финики, хлеб. Потом они продолжили беседу.
— А что с моими братьями, сестрами? Что с мамой? — Зулькарнай не мог не спросить о семье.
Судьба его родни сложилась по-разному. Сисигамбиз, любимая жена Пакора не перенесла его убийство, пленение сына и, как понял бывший царевич, свой позор. Старшую сестру Артазостру выдали замуж за эльпидийского хилиарха. Другую – Масисту еще ожидало замужество, а пока она жила при дворце нового шаха Кхшатры – Готарза. Судьба младших братьев была не милостлива – Кодоман умер от лихорадки лет пять назад, до того он воспитывался при дворце Готарза и, как доходили слухи, на самом деле был отравлен. Другой брат – Арсес – пропал, словно в воду канул. Его не нашли после того, как Готраз вступил в Митрагарды.
— Можно сказать, что твой отец обошелся более жестоко с семьей Готарза, чем Готарз с твоей, если слухи об отравлении Кодомана лживы, — произнесла Пасаргада.
Что касается остальной родни, то судьба их была похожей. Кого-то, как оказалось, казнили еще по приказу Пакора. Дядя Спитама, единоутробный брат басилисы, погиб в бою под Задракартой, его дочери достались в жены вожакам горных пукинов. Тетка Шахеризада оказалась женой нынешнего шаха Апи Дэва Андромаха, родила ему сына и трех дочерей, две из которых умерли в младенчестве. Тетка Роксана, которую в свое время хотели выдать замуж за Никандра, сына басилевса Георгия, убитого в Кхшатре дядей Андромаха по матери Фирузом, стала женой одного эльпидийского вельможи, умерла родами, но жива ее дочь. До сих пор жива бабушка, царица Атосса.
— А нашей Кхшатрой, — продолжала Пасаргада, — правит Готарз. И правит неплохо. Ох, напрасно твой отец повелел казнить его семью. Мальчишек жаль. Да и маленькую Кассандану.
— Готарз был изменник, проклятый сын дэвов Аз, полукровка!
— Дурачок ты, мой милый племянник, — бывшая царица подлила ему вина. – Не Готарз, а его мать, Дейотара. Ты знаешь, видимо, про прошлую войну Кхшатры с Эльпидией.
— Да, почтенная тетя, мне рассказывал мой воспитатель Рустам. Он с дедом воевал и отвоевал у апидэвов город Фешабур, до того бывший нашим владением и завоеванный ими лет сто назад.
— Только Фешабур отдал наш родич Искандер, сын Статиры, дочери моего деда Спитамы и эльпидийского басилея Ксанфа. Отдал за то, что Спитама посадил его на трон.
— И зечем мы связываемя с детьми Аз? Что можно ожидать от них хорошего.
— Ты не забывай, та династия Эльпидии вела род от Кавада Основателя. Ксанф пытался добыть себе трон, а когда не удалось – сбежал в нашу страну. На троне Эльпидии сидел его родич, он умер не оставив наследников. Тут Искандер, который воспитывался в Кхшатре и молился нашим богам, решил заявить о своих правах. А дед его поддержал. Но Эльпидия его не приняла. Георгий, мой покойный супруг, был тогда женат на дочери предыдущего царя. Он – потомок древней династии Эльпидии, его дальний предок, басилевс Деметрий, был убит Кавадом Основателем, а сын Деметрия был увезен за далекие моря, на остров, названный в честь эльпидийского бога морей.
— Воистину Апи Дэва – страна водяных демонов.
— Но будет тебе, — Пасаргада потрепала Зулькарная по волосам, — все ты категоричен. Георгий не плохой человек. За годы правления он много сделал для своей страны. Ну а Дейотара была сестрой его жены. Искандер отдал ее в жены Каваду. Ты помнишь, что незадолго до своей смерти Кавад отправил твоего отца на войну? На север тогда пришли гадарханцы. Они говорят на языке, отдаленно похожим на нащ, молятся тем же богам, что и мы, а живут где-то далеко на севере, на берегу старого океана. Они – хорошие воины. Нашим в той войне не повезло.
— Я помню, тогда еще ходили разговоры, что мой отец – неудышный воин и полководец. Неужели это так?
— Не знаю. Мой отец решил тогда самолично возглавить войска, но умер высоко в горах, не доехав до армии. И твой отец, оставив армию на брата, поспешил короноваться. Тут с юга замаячила угроза Эльпидии, тогда Пакор повелел заключить с Гадарханом мир. А Готарз перед этим одержал первую в той войне победу. И был недоволен.
Пасаргада рассказал, что мать Готарза начала плести интриги. По стране пошли гулять слухи, что Готарз – сын царской дочери, а Пакор – только дочери кхшартского пахлавана. Что наследовать должен Готарз. Подумаешь, рожден раньше. Нужно же было шаху удовлетворять свои чресла, пока он не встретит достойную жену. Перехватили письма Дейотары Готарзу, в Эльпидию. Взятые люди Дейотары сознались, что вдова Кавада давно помогает мужу своей сестры. И тогда Пакор повелел казнить Дейотару, жен и детей Готарза, дочерей и зятьев своей мачехи и многих верных им людей. Самому же Готарзу повезло, его вовремя предупредили. А потом началась война. Странная, в которой и Пакор и Готарз воевали на два фронта. Поэтому Эльпидии и удалось вернуть свои города и взять кхшартские.
— Ну а потом многие кхшартские вельможи решили, что Пакор и вправду неудачный шах, — проговорила Пасаргада, — и решили его убить. А голову принесли Георгию. Но они просчитались. Муж рассказывал, что предатели ожидали он него денег и земель, власти в захваченных городах от имени Эльпидии. А он повелел их казнить.
— Похоже, что шах Апи Дэва был человеком не лишенным чести. Я начинаю его уважать, — произнес Зулькарнай.
— Он был таким, мой дорогой, — вздохнула бывшая царица, — когда Готарз отдал меня ему в жены, я боялась. Ему было больше пятидесяти. Страшно – отдали в дом врага. Но он оказался добр ко мне, ласков. И очень полюбил Главка. Я была его последней любовью.
— А ты, как ты оказалась на этих проклятых островах?
— Георгий умер, шахом стал Андромах, его внук.
— Я с ним однажды встретился, — вспомнил Зулькарнай, — нас с Дариушем схватили и доставили к нему. Тогда я счел, что царевич не лишен великодушия.
— Он не плохой человек и не плохой правитель. Когда война окончилась и между Кхшатрой и Эльпидией наступил мир, Андромах отправился с пятью тысячами воинов на север, вместе с Готарзом воевать против Гадархана. Там он и женился на Шахеризаде. Впрочем, потом он нашел еще двух жен. И хотел взять меня на свое ложе. А когда я отказалась – не неволил, но отослал сюда. И вот мы с Главком здесь. Мы – правители этих островов. Смешно, правда? Дочь шаха, жена басилевса – правит пастухами и рыбаками. Боюсь, как бы здешние холода не сгубили моего мальчика. Здесь так холодно. Обними меня…
На следующее утро Зулькарнай проснулся в постели Пасаргады и много следующих ночей он проводил в ней. Он познал истинную любовь, душевную и телесную, нашел родную душу, свою половину. Далеко было керандийским девкам, что до того разделяли с ним ложе до басилисы. Геквет охраны, в которой было три десятка человек, бывший царевич опять стал жить жизнью воина. Оказалось, что он не так уж плохо держит меч, некоторые воины из охраны стали его друзьями. А еще он играл с Главком, учил его держаться в седле, стрелять из лука, ловил с ним рыбу
Потом Пасаргада понесла. Зулькарнай был счастлив. У него будет сын! Или дочь, что тоже не плохо. Но, наверное, сын. Они назовут его Кавадом. Счастливый Зулькарнай готов был носить возлюбленную на руках и не замечал косые взгляды ее придворных, и в первую очередь того толстого бородача Карана, жреца и воспитателя маленького Главка.

А Каран время даром не терял. Его можно было видеть то среди воинов, то среди придворных, то в порту. И вот как-то он показался на дворе, где сын Пакора тренировался с воинами охраны, и произнес:
— Не уделит ли почтенный геквет скромному служителю Посейдона толику своего времени?
— Хорошо, достойный Каран, — отвечал Зулькарнай, — Комавент Агесилай, останешься старшим! А я последую за жрецом.
С удивительной проворностью для своей фигуры Каран быстро прошел к незаметной двери в боковой стене дворца, открыл ее и предложил проследовать за ним. Комната была не велика. Стол, несколько скамей, на столе амфора с вином, два кубка, сыр и фрукты.
— Прошу, уважаемый геквет, — жрец налил вина, — Пусть этот благородный напиток с виноградников Амфитритии укрепит нас во время беседы. Это – хорошее вино, которое умеют делать только на моей родине. Мой далекий предок, тоже жрец Посейдона, именем Стратоник, основавший Амфитритию вместе с Филотой, по преданию посадил за городом виноград. От него и берет начало знаменито амфитритское вино. Мои предки, — Каран словно хвалился, — я могу долго говорить про них. Род наш восходит к Посейдону, но наверняка я могу назвать лишь Клеметера Македонянина. Он прибыл из-за моря вместе с другими основателями Эльпидии. Среди его товарищей был и твой дальний предок Камбиз. А еще моим предком был знаменитый Клеотер Мореход. Как гласит семейное предание, он добрался до далеких земель, открыл Посейдонию и Мегалию и привез из-за морей дочь. Она и была моей далекой прапрабабкой.
Каран заметил удивление бывшего царевича.
— Почтенный геквет никогда не слышал об этих землях? Позволь мне просветить тебя. Возможно, ты слышал о далекой прародине и великом басилевсе Александре, который был, возможно, сыном Зевса? Он объединил под своей державой многие народы. В том числе твоих предков – персов и моих – эллинов. Ваши люди должны называть его шахиншах Искандер. Но Александр умер, его держава распалась. И вот один из его достойных мужей, наварх Неарх, решил добывать себе державу за морями. Он собрал могучий флот и отплыл с родных берегов. Предания гласят, что поход был долгим и мучительным, флот терпел крушения, часть кораблей затонула, в пути они разбились на группы. К берегу, где теперь стоит Дельфинополь, главный город нашего басилевса, прибыли корабли во главе с Филотой и Андромахом. Да, Андромах Спартанец – далекий предок своего тезки, нынешнего правителя Эльпидии. А еще там был мой предок Клеметер, твой предок Камбиз и его дядя Мардоний. А другие корабли тоже попали к разным берегам, на остовах Мелькартова моря образовалась Дахия, ее основали персы, выше Месерменова залива эллины образовали Мегалию. Шли годы, и вероятно почтенный геквет знает, как его предок Кавад, бывший сатрап Керандии, предал своего басилевса, убил его, но вынужден был уйти в горы и создать себе новую державу. Но, не надо делать злое лицо, умение скрывать эмоции – добродетель мужчины, тем более мужчины царского рода. Хотя, очевидно, в Кхшатре бытует иное мнение на счет основания своей державы. Но позволь мне продолжить. Басилевс Деметрий был убит, но его шурин Главк, правнук Клеотера Морехода, жрец Посейдона, наварх Эльпидии и мой родич спас его сына и вместе с флотом отплыл к далеким берегам, где когда-то побывал его прадед. Там они и основали Посейдонию. Именно оттуда родом покойный басилевс Георгий.
— Что же вы взяли чужеземца себе в повелители? – не удержался Зулькарнай.
— А я думал, что достойный геквет знает, что Георгий был зятем басилевса и героем Эльпидии, великим навархом. Ему держава обязана была землями в Макрии.
— Я знаю о той войне. Законным государем был Искандер, сын Ксанфа, а его убили.
— И тебе видимо неведомо, почему это произошло. Наши народы могли бы жить в мире, но твой предок Кавад решил иначе. А мы могли бы стать единым народом…
— Народом полукровок, детей Аз. Как Готарз, например.
— Успокойся, в жилах всех нас много разных кровей. Антиподов, например. Я слышал, что владыки Кхшарты любят родниться с вождями горных антиподов. Чья в тебе кровь?
— Моя мать не из пукинов, а из кхшартских пахлаванов. Я не из детей Аз! – вспыльчиво сказал Зулькарнай.
— Да, ты предпочитаешь возлежать с родной теткой. У кхшартов это не считается немыслимым. Они женятся на сестрах, скоро отец возляжет с дочерью, а мать с сыном. И после этого кто-то говорит о полукровках как о детях Тартара! — Каран словно изменился. Куда-то пропал вежливый подобострастный тон, обострились черты лица. Да, жрец умел быть сердит, — И нечего замахиваться на меня, я смогу себя защитить, хотя бы своим жреческим посохом.
— А как же ваши боги, что же они женились на сестрах, — пробовал возражать сын Пакора.
— Зевс и Гера, — согласился жрец, — но лучшие дети Зевса были от других жен – Геракл, Аполлон, Афина. От Геры у него были только хромоногий Гефест и злобный Арес. А не слышал ли ты, геквет, историю об Эдипе. Он был басилеем одного полиса на далекой нашей прародине. Известен тем, что убил отца, женился на собственной матери, потом возлег с дочерью и за это был проклят богами. Собственно об этом я и хотел поговорить с достойным гекветом. Я бы очень порекомендовал почтенному геквету задуматься… Ну а теперь предлагаю еще раз отведать этого чудесного вина и прошу прошение, что отнял у него столь драгоценное время, — лицо Карана вновь стало вежливым и подобострастным.

Продолжение