Сегодня, когда население планеты перевалило за 7 млрд. человек, воды на всех не хватает. Станет ли живительная влага причиной будущих войн?
В «Книге Джунглей» Редьярда Киплинга описывается «водяное перемирие»: в страшную засуху обычай джунглей требовал, чтобы хищники не смели убивать своих жертв у водопоя. Людям такие условности не свойственны. Когда вода становится ценностью, в ход идут даже угрозы применить ядерное оружие.
Сегодня 1 млрд. 200 тысяч человек, то есть одна пятая населения Земли, живут в зонах, где не хватает влаги, а еще более полутора миллиардов вынуждены потреблять ее в ограниченных количествах из-за отсутствия соответствующей инфраструктуры. Ситуацию усугубляет то, что бассейны 260 с лишним мировых рек разделены границами, причем часто водопользование никак не лимитируется. За последние полвека ООН насчитала более полутора тысяч конфликтов из-за воды, 27 раз дело доходило до применения оружия. Наиболее горячие точки конфликтов находятся в Африке и Азии.
Тяжелое наследие фараонов
Нил еще с доантичных времен являлся важнейшей жизненной артерией египетской цивилизации. Ежегодные разливы оставляли на полях толстый слой ила, позволяя выращивать богатые урожаи. Разумеется, вода использовалась и для питья. С тех пор многое измерило сь, и пить воду из Нила в нижнем течении рискуют немногие. В древнюю реку сливаются канализационные стоки и скидывают отходы предприятия, расположенные выше.
Самой острой проблемой является вопрос гидроузлов. Наиболее динамично развивающееся государство бассейна Нила — Египет — находится в нижнем течении реки. 85 млн. населения страны живут на 4% ее территории, остальное пространство занимает пустыня. Население увеличивается взрывными темпами, с каждым годом потребность Египта в воде растет. Из Нила берут воду для ирригации, а Асуанская ГЭС снабжает электричеством всю тяжелую индустрию. Кроме того, в Египте существует проект развития Южной долины, предусматривающий, орошение огромных пространств Западной пустыни. Воду для него планируется брать из того же Нила.
Прежде чем достичь Страны пирамид, Нил протекает по территории множества других государств, в том числе Эфиопии и Судана. То, что происходит в них, вызывает в Каире особый интерес: население обеих стран также стремительно увеличивается, а значит, все больше нильской воды требуется для ирригации, получения электроэнергии и просто для питья.
Сейчас режим водопользования Нила регулируется египетско-суданским соглашением от 1959 года, из которого полностью исключены страны, расположенные выше по течению. Разумеется, это вызывает их недовольство. Лидером тех, кто требует пересмотреть соглашение 1959 года, выступила Эфиопия — она планирует построить на Голубом Ниле ГЭС. Прежде лишь египетские, инженеры могли возводить гидросооружения в Эфиопии и Судане. Но козыри сейчас отнюдь не у Каира.
В Каире вопрос нильской воды считают стратегическим. Египтяне не раз заявляли, что, если страны выше по течению снизят количество поступающей в страну воды, их армия восстановит статус-кво. Египет подозревает в кознях Тель-Авив и пока пытается решить проблему дипломатическими мерами.
На сегодняшний день ситуация с договором 1959 года зашла в тупик. Египтяне и суданцы не собираются пересматривать соглашение, а сил, чтобы принудить их это сделать, у эфиопской коалиции нет. Эфиопия и другие страны все еще потребляют мизерные количества воды, но это ненадолго. В странах бассейна Нила проживают 160 млн. человек, это число растет на 2,5 млн. в год, и рано или поздно древнюю реку придется делить по новой.
Земля святая и сухая
Для Израиля, зажатого в кольце арабских держав, доступ к пресной воде — вопрос выживания. Но и для его соседей этот вопрос также крайне болезненный. Источники пресной воды, которой снабжается Израиль, находятся на территориях, захваченных еврейским государством в ходе Шестидневной войны 1967 года. На Западном берегу реки Иордан находится водоносный пласт, а после оккупации Голанских высот Израиль получил полный контроль над Галилейским морем. Именно на Голанах берет начало большинство рек, текущих через Израиль, Сирию, Ливан, Иорданию и Палестину.
Это одна из причин, почему все разговоры о возвращении арабам захваченных территорий заканчиваются впустую. За время, прошедшее с окончания войны, население Израиля утроилось, и отдать потенциальному врагу источник пресной воды Тель-Авив не готов. В Израиле активно развиваются водосберегающие технологии, но их одних явно недостаточно. В Палестине же воду расходуют бесконтрольно, скважины каждый бурил, как хотел. В итоге водоносные слои истощены, из скважин идет иногда даже морская вода. Учитывая, что водоносный пласт у Израиля с Палестиной общей, понятно, что проблему решить сложно.
Существует совместный проект использования водных ресурсов региона на паритетных началах с Иорданией и Палестинской автономией, но так как стороны относятся друг к другу с недоверием, то он остается на бумаге. Ни одно из крупных соглашений не реализовано, включая идею водного канала из Красного моря в Мертвое.
Водная удавка
В Южной Азии водная проблема усугубляет традиционные индо-пакистанские противоречия. Истоки практически всех рек, протекающих по территории Пакистана, находятся в Кашмире, на территории, которую контролирует Индия. И Дели неоднократно пользовался «водным оружием». Так не прошло и года после объявления независимости Индии и Пакистана, как весной 1948-го индийцы перекрыли каналы, орошающие Пенджаб.
Компромисс удалось найти только в 1960 году: Пакистан получал право пользоваться водами заладных притоков реки Инда, а Индия — восточных и обязалась не перекрывать пакистанские притоки, текущие по ее территории, хотя И могла пользоваться их водой. Соглашение худо-бедно действовало до 2005 года, когда Дели объявил о планах строительства гидроузла на реке Чинаб, а Пакистан усмотрел в этом нарушение договора 1960 года. Конфликт урегулировали, но, видимо, ненадолго — население обеих стран растет очень быстро, а индийская экономика требует все больше воды. Пакистанские власти дали понять: в том случае, если Индия попытается задушить Пакистан водной блокадой, Исламабад может применить ядерное оружие.
Индия хотя и обладает водной удавкой для Пакистана, сама является уязвимой — истоки большинства ее рек находятся в Тибете, который контролирует Китай. И КНР сейчас реализует проекты на Тибетском плато, планируя выстроить систему дамб. Индия требует у Китая обязательств не уменьшать количество воды, но в Пекине остаются глухи к просьбам Дели. Более того, китайские эксперты регулярно поговаривают о повороте на север реки Брахмапутра, что практически обезводит северо-восток Индии и восток Бангладеш.
ГЭС и газ
В Средней Азии проблема с водой приобрела угрожающий характер. Во времена СССР водная система региона действовала как единое целое, но после распада Советского Союза гидротехнические сооружения. оказались по разные стороны границ. Кто-то получил больше воды, кто-то меньше. В итоге все страны разделились на две группы: те, у кого воды в избытке, и те, кому ее не хватает. В числе первых — Таджикистан и Киргизия, среди вторых — Узбекистан и Казахстан.
Самыми взрывоопасными являются взаимоотношения в треугольнике Ташкент — Бишкек — Душанбе.
Узбекистан имеет развитую промышленность и крупнейшую армию в регионе, но его промышленность и сельское хозяйство полностью Зависят от воды Амударьи и Сырдарьи. А их истоки находятся на землях соседей. Когда Эмомали Рахмон объявил, что планирует построить каскад ГЭС на реках Вахш и Пяндж, которые, сливаясь, образуют Амударью, и на Зеравшане, крупном ее притоке, в Ташкенте забеспокоились. Беспокойство усилилось после того, как Киргизия сообщила о готовности построить Камбаратинские ГЭС. Это значит, что объем воды, идущей в Узбекистан, существенно снизится.
Логику лидеров Таджикистана и Киргизии понять несложно: обе страны находятся в перманентном кризисе, денег для закупки энергии по рыночным ценам у них нет, и единственная возможность вырваться из бедности — построить собственные энергоузлы. В конце концов, резонно замечают в Таджикистане и Киргизии, газ они у Узбекистана покупают за деньги, а воду предоставляют ему бесплатно.
С точки зрения Узбекистана, его национальная безопасность находится под угрозой. Эти опасения не лишены оснований. Для Таджикистана возможность манипулировать объемом стока — заманчивая перспектива, всего несколько дней без воды — и хлопковые плантации Узбекистана погибнут на корню. Ташкент неоднократно задействовал «газовое оружие», когда у Таджикистана и Киргизии накапливались долги за газ. В итоге получается замкнутый круг: подобные отключения только подталкивают Таджикистан и Киргизию к строительству ГЭС, чтобы не зависеть от узбекского газа, а наоборот, продавать энергию Афганистану и Пакистану, которые в ней крайне нуждаются. Спор длится уже который год, но строительство ГЭС неминуемо движется к завершению.
Казахстан, обладающий наиболее динамично развивающейся экономикой региона, в этой ситуации стоит особняком. Истоки всех крупных рек, протекающих через его территорию, находятся за границей: в Китае (Иртыш), Киргизии (Сырдарья) и России (Урал). В Астане лелеют мечту возродить проект сброса части стока сибирских рек. Речь идет о строительстве канала от Оби до Сырдарьи и Амударьи. Экологические последствия этого решения просчитать невозможно. Не исключено, что в итоге реализация проекта приведет к росту площади солончаковой истощению грунтовых вод.
Водный вопрос регулярно обсуждается в рамках ООН. В Декларации тысячелетия, принятой Организацией Объединенных Нации в 2000-м, международное сообщество взяло на себя обязательство, к 2015 году наполовину сократить количество людей, лишенных доступа к чистой питьевой воде, и покончить с нерациональным использоданием водных ресурсов. Но декларация в этом направлении, похоже, так и осталась лишь бумагой. Войны за воду предрекали еще в 1980-х. И все идет к тому, что рано, или поздно живительную влагу человечество начнёт все-таки делить с оружием в руках.
источник: Алексей Куприянов «Губит людей вода» «КОНТАКТ-ШАНС» 32/2015
