Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл про Великих Медичи, и сегодня настал черед Второй мировой войны. Рассказано будет о вступлении в нее Италии, сражениях в Северной Африке, свержении Муссолини, и многом другом.
Содержание:
Вторая мировая война
В самом начале сентября 1939 года Германия объявила войну Польше. С этого момента в Европе началась очередная Великая война, которая достигнет всех уголков земного шара, и получит название Второй мировой. В кратчайшие сроки Вермахт разбил польскую армию, и это государство было разделено между Третьим Рейхом и Советским Союзом согласно заключенному недавно пакту Молотова-Риббентропа. Если бы в те дни, когда немцы били поляков, французы перешли в наступление на Западном фронте, то им сопутствовал бы успех, ибо войск там оставалось мало, они были плохо оснащены, а для продолжения конфликта после победы над Польшей у немцев не было ряда ресурсов и боеприпасов, включая авиационные бомбы, которые были все использованы в Восточной Европе. Тем не менее, наступления не последовало, и вместо этого началась «странная война». Германия прекрасно воспользовалась этой возможностью, а также медлительностью Союзников, и продолжила свои завоевания. Пала Дания; вскоре удар последовал по Норвегии, причем немцы лишь на день опередили англичан и французов, что в результате стало прологом к очередному триумфу Третьего Рейха. И все же это были небольшие бои местного значения перед настоящей бурей – наступлением на Западном фронте. К нему немцы готовились основательно, долго, и их противники практически не мешали этой подготовке, заняв глухую, пассивную оборону. С каждой неделей тишины война все больше напоминала фарс.
В Риме тем временем развернулись грандиозные баталии на политическом фронте, скрытые от посторонних глаз. Муссолини срочно требовал вступления в войну Италии на стороне Германии, и требовал напасть на Францию в Европе и в колониях, отторгнуть Египет, и реализовать наконец идею Mare Nostrum в полном и самом прямом смысле. Ему противостоял ряд наиболее адекватных членов фашистской партии, а также вся Дестра во главе с Итало Бальбо. Они утверждали, что пока что Италии невыгодно вступать в войну, да и она не готова к немедленному вступлению в нее – в конце концов, в стране еще заканчивалась военная реформа, и требовалось как минимум полгода на то, чтобы спешно ее завершить. Муссолини был вынужден согласиться с последним доводом, но потребовал обозначить четкие сроки вступления Италии в войну. Бальбо отказался. Это был первый конфликт подобного рода, когда два самых влиятельных политика Италии заняли диаметрально противоположные позиции, и не собирались уступать. И без того холодные отношения между ними с этого момента приобретут вид постепенно набирающего обороты конфликта. В конце концов, было решено обратиться к императору за арбитражем, но устами того говорила императрица Виктория Луиза. Она, будучи немецкой принцессой, конечно же поддержала Муссолини, но все же с четкой оговоркой – вступать в войну только как следует подготовившись. Судьба Италии была решена.
План будущей войны разрабатывался под началом самого вице-президента Итало Бальбо, с участием специалистов из разных областей [1]. Почти все они проголосовали за быстрое начало войны в Африке, и лишь незначительные операции на границе с Францией в Европе. Причины были просты – Германия в принципе и сама могла справиться с Союзниками на континенте, к тому имелись все условия, но вот в Африке любая неделя промедления работала в пользу противника, в то время как воевать там при любых раскладах пришлось бы итальянцам. Потому было решено сделать упор на свое поле боя, и нанести удар в первую очередь по Алжиру, Мальте, Египту и Сирии. При этом Муссолини настоял на том, чтобы наступление на Египет возглавили «идейные» генералы, а в состав Ливийской армии вошли сквадристы – дуче намеревался использовать наступление в Африке в пропагандистских целях, дабы укрепить позиции своей партии. Штабисты, прекрасно осведомленные о боевых качествах чернорубашечников, попытались воспротивиться, но министр-президент был неумолим. С учетом того, что в Алжире, по информации разведки, французы имели около 120 тысяч солдат и офицеров, а англичане в Египте – около 80 тысяч, ситуация могла сложиться неприятная [2]. Война еще не началась, а здравомыслящая военная верхушка уже начала косо смотреть на Муссолини, который своими действиями начинал мешать….
1940. Страх и ненависть в Северной Африке
То, что Муссолини спит в одной постели с Гитлером, было ясно уже в конце 1939 года, потому Франция и Великобритания сосредоточили в Алжире, Египте и Сирии значительное количество войск. Кроме того, французы за межвоенное время оборудовали укрепления на границе с Италией, и к 1940 году имели там достаточный контингент войск для стратегической обороны. В боевой готовности находились и военно-морские силы обеих стран-союзниц, в первую очередь – французский флот, который слишком хорошо помнил первые дни Первой мировой войны, когда итальянцы нанесли ему болезненное поражение сразу после вступления в конфликт, пользуясь фактором внезапности. В результате этого итальянцам предстояло наступать на хорошо подготовленного противника, имея лишь незначительное превосходство в силах. Кроме того, из-за вмешательства политиков наметился ряд проблем – в Ливийскую армию включили две дивизии сквадристов, которые имели низкие боевые качества и плохое вооружение, а командовать армией назначили Родольфо Грациани, идейного фашиста, которого скептики уже успели прозвать «мясником», и который, мягко говоря, не отличался полководческими талантами. В Тунисской армии Муссолини тоже попытался внедрить своих людей, но ее командующий, герцог Козимо ди Милано, категорически отверг любые вмешательства в организацию его войск, в результате чего та оказалась укомплектована только хорошо подготовленными и вооруженными кадровыми военными, а штаб армии вообще получил прозвище «антифашистского фронта» из-за отсутствия там каких-либо значимых политических деятелей из партии дуче.
Италия объявила войну Франции 10 мая 1940 года, и уже на следующий день Ливийская и Тунисская армии перешли в наступление. Последней пришлось буквально прогрызать оборону французов в Алжире, которые успели подготовить позиции, да к тому же яростно защищались. Ливийская армия, почти не встречая сопротивления, вторглась в Египет, быстрыми темпами продвигалась на восток. На море закипели сражения между англо-французскими соединениями и итальянским флотом, который стремился подготовить почву для захвата Мальты. Наконец, в Европе итальянская Альпийская армия перешла в наступление на Прованс и Лион. Увы, блицкрига не получилось – Тунисская армия была вынуждена с боем прорывать позиции французов, Ливийская вскоре уперлась в заранее подготовленные британцами позиции у Мерса-Матруха, Альпийская армия не смогла прорвать позиции французских войск, а флот так и не смог навязать решительное сражение англо-французским силам. Причин на это хватало, как объективных, так и субъективных, но последних было больше – причем львиная доля их вызывала гнев у кадровых военных, ибо была вызвана вмешательством фашистов в военные дела. Родольфо Грациани при малейшем сопротивлении проявил вопиющую некомпетентность, и остановил наступление, а сквадристы мало того что показали себя посредственными солдатами, так еще и тормозили продвижение моторизованных частей. Взаимодействие с армейской авиацией было налажено плохо, а морская авиация из-за лоббизма фашистов была малочисленна, и не могла внести значительный вклад в сражения. Снабжение работало с перебоями, ибо в первую очередь шло в сторону «правильных» частей. И эти проблемы оказались только началом.
Франция капитулировала 22 июня 1940 года, а ее территория была разделена между Германией и Италией, как и в прошлой войне. Оккупация носила временный характер, а вместо легитимного правительства страны, которое разбежалось, было создано марионеточное, под началом Филиппа Петена. Но надежды немцев на сдачу всей страны с ее колониями не оправдались – сказывались последствия Первой мировой войны и высокий боевой дух, оставшийся в армии и флоте с тех времен [3]. Адмирал Рене-Эмиль Годфруа, командующий Средиземноморским флотом, в ответ на требование капитуляции со стороны командующего флотом, адмирала Дарлана, ответил в стиле наполеоновских генералов – «Дерьмо! Франция сдалась, французы продолжают сражаться!». Последовав примеру Годфруа, большая часть флота республики продолжила борьбу. В Алжире при поддержке патриотов и англичан произошел переворот, в результате которого армию возглавил генерал де Голль, ранее бежавший с метрополии, и борьба с итальянцами продолжилась. Англичане решили отыграться за разгром во Франции в Африке, и потому Египетская армия вскоре перешла в контрнаступление несмотря на полуторакратное превосходство в силах войск Грациани. Удар пришелся как раз по позициям дивизий сквадристов, которые вскоре начали отступать, а затем и вовсе побежали, столкнувшись с британскими танками. Отступление Ливийской армии удалось остановить лишь у Тобрука, чей гарнизон был усилен морской пехотой, благодаря чему город-крепость выдержал первый натиск, и оказался в осаде. Наконец, планы войны на море оказались окончательно сорваны из-за упрямства верхушки командования ВВС, и про высадку на Мальте пришлось забыть. До конца года ситуация не улучшилась – лишь флот под началом герцога Лоренцо ди Наполи сражался и побеждал, да у Тунисской армии получалось продвигаться вперед, пускай и медленно. Тобрук находился в осаде, и ситуация становилась все сложнее и сложнее.
В колониях ситуация также складывалась напряженная. Новая Гвинея попала в блокаду, но особой угрозы ей не было, а сама она не представляла угрозу для Союзников. В Гане в очередной раз подняли восстание ашанти, и, как и в Первую мировую войну, колония была быстро потеряна. Камерун англичане и французы просто решили оставить в стороне, помня опыт предыдущего конфликта, в результате чего тот продолжал мирно жить дальше, испытывая лишь некоторые затруднения со снабжением. Эритрея также была блокирована, но англичане воздержались от вторжения из-за опасений вступления в войны Эфиопии. А вот в Палестине в это время сложилась двоякая ситуация. К северу от нее продолжала воевать французская Сирия, и местный гарнизон предпринял ряд попыток наступления на Иерусалим. Англичане предпочли другую стратегию, и попросту пообещали арабам самоуправление. Те с радостью подняли восстание, но они уже были меньшинством в Палестине, и сразу же принялись резать евреев. Бывшие до того вполне дружественно настроенными к англичанам, евреи стали формировать отряды ополчения и выступили в поддержку итальянской колониальной администрации. На территории колонии началась резня, которая закончится лишь к 1942 году, когда большинство арабов покинут ее территории, а итало-еврейские отряды займут мобильную оборону на границах колонии, не имея возможности развить решительное наступление [4].
Неудачи подстегнули итальянцев, в первую очередь – Итало Бальбо. Он буквально выгрызал любые уступки у Муссолини, но когда стало ясно, что сквадристы и фашисты лишь мешают вести войну кадровым военным, то случился настоящий скандал. Как и в прошлые разы, за арбитражем оба политика отправились к императору с императрицей, и на сей раз они выступили целиком на стороне Бальбо. Похоже, что приближенные дуче также осознали порочность части своих практик, в результате чего тот пошел на большие уступки перед военными. Сквадристы были окончательно выведены в отдельную структуру, а армия, флот и ВВС были полностью деполитизированы. Прошли большие чистки среди командования, среди прочих под каток попал Грациани, которого сместили с поста командующего армией Ливии, и назначили куда более способного Пьетро Бадольо. Была проведена масштабная реорганизация всего и вся, которую курировал лично Бальбо, проявивший свои организаторские таланты как никогда ранее. Суперэсерчито, Супермарина и Супераэрео были перезапущены, и отныне работали на принципе взаимодействия. Флот значительно расширил численность своей морской авиации, на которую был сделан особый упор при мобилизации авиационной промышленности. Мобилизация войск и экономики позволили увеличить численность дивизий, и подготовить их к новым боям к весне 1941 года. Помимо извлеченных уроков, события 1940 года оказали еще один важный эффект на Италию – позиции фашистов, до того весьма твердые, значительно пошатнулись. Впервые в глазах народа они стали выглядеть как политиканы, которые мешают настоящим патриотам Италии в лице армии, флота и ВВС выполнять свой долг. Во главе всего этого стоял Муссолини, и в его адрес было обращено больше всего критики. Тем не менее, война еще продолжалась, и поддержка ее в обществе сохранялась.
1941. Триумф Италии
Сопротивление французских войск в Алжире было окончательно сломлено к концу марта 1941 года. Армия герцога ди Милано смогла вытеснить их к Орану, откуда остатки дивизий были эвакуированы англо-французским флотом с большими потерями. Это была уже вторая подобная эвакуация сил для Союзников в войну, и проведена она была немногим более успешнее первой, из Дюнкерка. Победа в Алжире стала прологом ко всей кампании 1941 года, которая продолжилась с течением весны. Сражения на море активизировались, обе стороны несли потери, тяжесть боев постепенно смещалась на запад, и в мае итальянские войска при поддержке немецкой авиации и парашютистов совершили дерзкую, хорошо подготовленную операцию по высадке десанта на Мальте. Осуществлялась она как с моря, так и с воздуха, при поддержке флота и авиации. Было налажено взаимодействие между родами войск, и четко скоординированную атаку гарнизон острова отразить не смог. Бои продолжались две недели, пока Союзники не были вынуждены эвакуировать остатки гарнизона в Александрию, и покинуть остров, над которым вскоре поднялся флаг Итальянской империи. Победа далась дорогой ценой, потери итальянских и немецких парашютистов были велики, но цель того стоила [5].
Сразу после этого в наступление перешла Ливийская армия, которая получила подкрепления из Алжира. Британские войска были смяты, Тобрук деблокирован, вслед за чем продолжилось наступление на восток. У Мерса-Матруха наступление приостановилось, но на этот раз лишь для того, чтобы подтянуть тылы – и в Египте развернулось новое масштабное сражение. Ежедневно обе армии поглощали большое количество припасов, и для Великобритании особенно важными стали конвои из Гибралтара в Александрию, которые быстро доставляли в Египет припасы и подкрепление. Однако после падения Мальты Центральное Средиземноморье целиком оказалось во власти Оси, и конвои стали подвергаться жестоким ударам из-под воды, на ее поверхности и с воздуха. Ценой большого напряжения Имперскому флоту удалось прервать на какое-то время снабжения Египта – но этого оказалось достаточно. Британские войска, лишившись подвоза боеприпасов, топлива и подкреплений, неся потери, стали постепенно отступать дальше на восток, а затем фронт окончательно рухнул. Египет пал, остатки войск или сдались, или были эвакуированы через Красное море в Индию. Муссолини не упустил шанса сфотографироваться на фоне пирамид, и предпочитал не замечать косо смотрящих на него офицеров.
Однако на этом испытания союзников не закончились. В Палестину прибыли подкрепления, и благодаря этому в короткие сроки была занята Сирия, и началось вторжение в Ирак. Ситуация для Великобритании складывалась критическая, потому было решено переправить значительную массу войск из Индии и метрополии, и держаться до последнего. Здесь преимущества Италии уже действовали не так сильно, возникли проблемы со снабжением войск через Сирию, в результате чего в Месопотамии развернулась достаточно беспорядочная маневренная война. Англичане отстояли Кувейт и Багдад, но это уже была игра на грани фола – в случае падения Ирака между Осью и Индией оставался лишь Иран, который склонялся в сторону Италии и Германии, а при потере своей важнейшей колонии положение Великобритании в регионе становилось бесперспективным. Однако угроза на самом деле была меньше, чем ожидалось – как и в прошлую войну, необходимость удерживать большие площади территорий привела к распылению итальянских дивизий, и реальное количество войск в полевой армии неуклонно сокращалось. В результате этого к концу 1941 года наступательный порыв Италии выдохся, и в дальнейшем подобные масштабные операции со столь впечатляющими результатами не проводились.
В результате всего за один год Италия добилась тех же успехов, достижения которых в прошлую войну пришлось ждать практически до конца войны. У Союзников в Средиземноморье остался лишь Гибралтар, была прервана важная коммуникация из Индии в Великобританию, захвачены Суэцкий канал и Сирия. Восточное и Центральное Средиземноморье превратились в безопасные для Оси регионы, и отныне появилась возможность сосредоточить все корабли на западе. Но история, увы, повторялась, и потому итоги года были во многом похожи на итоги успешных лет Первой мировой войны. Несмотря на все достижения, ситуация в общем и целом стремительно ухудшалась. Япония напала на США, и те в ответ присоединились к Союзникам, отправив войска и флоты на поддержку Великобритании и Франции, запустив свою могущественную экономику на полную катушку. Хуже того – Германия летом 1941 года напала на Советский Союз, который до того считался общим союзником, и конфликт стал еще больше напоминать события предыдущей войны. Почти дойдя до Москвы, немцы были разбиты, и отступили с огромными потерями. Для Восточного фронта срочно потребовались подкрепления, и Гитлер, само собой, обратился к Италии, потребовав выставить в поле отдельную армию. К началу военных действий Муссолини и без того предоставил в распоряжение немцев два корпуса сквадристов, переформированных и оснащенных современной техникой, но в ходе боев они постепенно истощились и требовали пополнений. Помимо них, было решено отправить на восток целую армию за счет освободившихся в Африке войск. Все штабы и Итало Бальбо яростно пытались заблокировать это решение, но дуче был неумолим. Более того, на местах в Египте, Алжире и Сирии стали утверждаться немецкие службы и немецкая администрация, которая должна была обеспечить совместное управление территориями. Радость побед оказалась омрачена решениями главы правительства, и популярность Муссолини и фашистов вообще упала еще больше. Тем не менее, Италия все еще оставалась верным союзником, и готова была исполнить свой долг до конца.
1942-1943. Кризис доверия
Фактически лишившись точек соприкосновения с противником на суше, не считая вялотекущей войны в Сирии и Ираке, Италия отправила значительную часть своих войск на Восточный фронт, а флот тем временем сосредоточился в Западном Средиземноморье, стремясь не допустить вторжения флота Союзников через Гибралтарский пролив. Задача эта была не из простых, так как натиск Союзников постоянно усиливался, несмотря на наличие других ТВД. Сказывалось и вступление в войну США – на фронте стали появляться их истребители и бомбардировщики, довелось итальянцам также сталкиваться и с американскими эсминцами. Противостояние на море обострилось в ноябре 1942 года, когда Союзники начали реализацию плана «Факел» по высадке десанта в Алжире. Операции предшествовало колоссальное давление на военно-морские силы Италии, в бой вступили американские авианосцы и линкоры. Между Гибралтаром и Ораном практически не утихали сражения, итальянская авиация сравняла с землей британскую морскую крепость, и потопила ряд кораблей на его рейде, но потенциал союзников все же перевешивал. Потери Имперского флота увеличивались, а промышленность не успевала строить новые корабли и ремонтировать поврежденные. Постепенно им удалось оттеснить итальянский флот на восток, и начать полномасштабную высадку войск в Оране в марте-апреле 1943 года.
К тому моменту в Алжире уже сформировали 80-тысячную армию под началом маршала Бадольо, но она лишь сдерживала натиск англо-американо-французских войск. Те, пользуясь превосходством в воздухе близ Орана, а также превосходством в численности войск, продолжали натиск, стремясь расширить плацдарм [6]. Бадольо, конечно же, пытался столкнуть десант в море. За 1943 год итальянцы четыре раза оказывались близко к тому, чтобы добиться успеха, но тогда в дело вступали корабельные пушки и авиация союзников – и наступление приходилось тормозить. В небе над Ораном союзные ВВС перемалывали итало-германскую авиацию, которая находилась в меньшинстве, и с трудом обеспечивала хотя бы частичное прикрытие сухопутных войск. В конце концов, в ноябре итальянцам пришлось начать отступление, и к концу года они уже отошли в Тунис, на заранее подготовленные позиции. Несмотря на то, что Имперская армия показала высший класс, и преподала союзникам ряд важных для них военных уроков, битва за Алжир завершилась поражением. Построив аэродромы в отвоеванной французской колонии, американская стратегическая авиация стала совершать налеты на итальянские города. Все усилия итальянской авиации сосредоточились на обеспечении ПВО метрополии, и первое время благодаря храбрости пилотов и внедрению ряда важных новшеств вроде управляемых зенитных ракет натиск союзников удавалось сдерживать, но все понимали – ковровые бомбардировки больших итальянских городов, включая столицу империи, Рим, «вечный город», являются лишь вопросом времени.
Неутешительные вести приходили и с Восточного фронта. Итальянская армия, организованная Муссолини по требованию Гитлера, приняла участие в летнем наступлении Вермахта 1942 года, и добилась ряда успехов. Итальянцы дошли до Сталинграда, сражались у Волги, и одерживали победы – но в тыл шли неутешительные письма. Солдаты и офицеры, за исключением разве что идейных сквадристов, не понимали, зачем они прибыли в Россию и погибают в боях с людьми, к которым они не испытывали ненависти, и не имели к ним никаких претензий. Техника, отлично показавшая себя во время войн в Средиземноморье, оказалась значительно менее полезной в условиях степей, обилия пыли, плохих дорог и наступающей холодной зимы. Несмотря на присылаемые пополнения, численность армии постепенно сокращалась. Что хуже всего – несмотря на все успехи, отношение немцев к союзникам было откровенно пренебрежительным, высокомерным; нередкими были драки и вызовы на дуэли. Не раз повторялись требования отозвать войска в Италию, отправить их в Африку, где Бадольо не хватало дивизий, и бросить эту бессмысленную для итальянцев войну в России. Увы, Муссолини оставался глух и слеп к этим воззваниям. Даже когда с востока пришла весть о том, что армия практически уничтожена в результате советского наступления под Сталинградом, он лишь приказал сформировать взамен нее новую – в то же время, когда в Алжире кипели бои. Эта новая армия была оснащена куда хуже предыдущей, готовилась в спешке из резервистов, и была слабой тенью тех кадровых дивизий, которые погибли под Сталинградом или сражались с Союзниками. За 1943 год она была обескровлена в боях на Украине, и в ноябре начала отводиться на территорию метрополии для переформирования и довооружения. Несмотря на явно пораженческие настроения среди ее солдат и офицеров, дуче был твердо уверен, что она в феврале-марте 1944 года вновь отправится на Восточный фронт, и будет сражаться там против русских, плечом к плечу с немцами, ради удовлетворения требований Гитлера. В это же время итальянские войска откатились к Тунису и требовали подкреплений, сдерживая натиск все возрастающей численности войск англичан, французов и американцев….
Бенито Муссолини и Итало Бальбо
Если в конце 30-х годов между Бенито Муссолини и Итало Бальбо царило напряжение, то к концу 1943 между ними уже разгорался настоящий конфликт. Дуче чем дальше, тем больше занимал подчиненное положение по отношению к Гитлеру, что совершенно не нравилось вице-президенту, который был патриотом Италии, и еще в 1940 году охарактеризовал отношения с Германией как «лизание немецкого сапога» [7]. Бальбо блокировал любые инициативы Муссолини, которые шли вразрез с интересами Италии, и дуче либо был вынужден отказываться от своих намерений, либо шел до конца, зачастую действуя просто в обход второго после себя лица в государстве. Объем критики и недовольства с каждым месяцем увеличивался, и это становилось проблемой – но избавиться от Итало Бальбо дуче не мог: ему все еще нужна была Дестра, ее кадры, поддержка и связи. Кроме того, проклятый феррарец был слишком популярен в народе, в армии и флоте, его все еще окружала аура героя былой войны, и простая его ликвидация или арест вызывали бы бурю возмущения и падение и без того невысокой популярности фашистов в стране. Сам того не понимая, Муссолини лишь усиливал популярность своего главного политического конкурента, так как принимая опрометчивые, непопулярные решения, он вызывал критику со стороны Бальбо – которая по сути являлась гласом народа. Не в состоянии даже избавиться от него в правительстве, дуче пытался действовать иными методами. Уговоры и угрозы не действовали, две попытки убийства вице-президента провалились, хоть фашистам и удалось бросить концы в воду, и скрыть свое участие в них, списав все на остатки коммунистов и анархистов в стране. А количество вопросов, по которым Бальбо и Муссолини имели совершенно разные точки зрения, лишь множились.
В 1941 году Муссолини попытался принять дискриминационный закон касательно евреев и цыган. Последних в Италии было немного, зато первые уже давным-давно считались частью общества, и даже более того – многие из них были фашистами, или поддерживали их, или играли в жизни государства слишком важные роли, вроде адмирала-инженера Умберто Пулезье, который фактически отвечал за итальянское военное судостроение, и без которого то могло попросту рухнуть. Этот закон был целиком и полностью навязан Гитлером, у которого был пунктик по поводу евреев. Кроме того, он хотел избавиться так называемого «итальянского коридора» — пути бегства евреев из Европы в Палестину, где хоть и шла война, но зато их не преследовали, и само население колонии было преимущественно еврейским. Само собой, принятию закона воспротивился Итало Бальбо, у которого хватало друзей-евреев, и стоящие за ним промышленники [8]. Некогда поддерживающие фашистов, они с началом войны стали постепенно переводить свою поддержку в пользу Дестры, так как ясно видели, что диктатор, некогда бывший защитником их интересов, ныне соблюдает интересы соседнего государства. Сопротивление продолжалось вплоть до середины 1943 года, когда закон был все же принят, пускай и в урезанном виде. Постоянные конфликты, вплоть до криков друг на друга, вызывали решения дуче об отправке войск на Восточный фронт. Последнее его решение об увеличении численности дивизий на нем вызвало настоящий скандал, причем газеты, обычно подконтрольные фашистам, сделали все, чтобы показать Бальбо в хорошем свете в связи с его попытками «прекратить отправлять итальянцев на убой на ненужную им войну в то время, когда итальянские дивизии в меньшинстве сражаются в Африке». Аналогичное сопротивление было оказано вводу пяти немецких дивизий на территорию Северной Италии в сентябре этого же года, а к декабрю их оказалось и вовсе 12. Цели этого ввода были прекрасно понятны всем – создать мощную военную поддержку стремительно теряющим популярность фашистам, не дать Италии в случае чего выйти из войны. Дестре это совершенно не понравилось, как и императрице Виктории Луизе, которая хоть и была немкой, но все же осознавала себя итальянской императрицей, и видела в этих событиях покушение на суверенитет ее империи. Муссолини лишился ее поддержки, хотя Карло V с каждым месяцем войны наоборот становился все большем немцефилом, и поддерживал все начинания дуче, начав проявлять строптивость, силу воли и заинтересованность в политике.
Тогда фашисты решили действовать в связке с немцами. Были сфабрикованы доказательства о шпионаже ряда представителей Дестры, включая видных ее активистов, в пользу Союзников. В список попали Итало Бальбо и Козимо Симонетти, супруг принцессы Бьянки, дочери Карло V и Виктории Луизы Прусской. Была проведена серия арестов, совершены погромы в ряде городов, при которых пострадали члены Дестры и просто нейтральные зеваки. В Болонье участником такого погрома стали переодетые германские солдаты, причем их личность была быстро определена местным населением, и четверых солдат вскоре нашли зарезанными за чертой города. Бальбо и Симонетти были арестованы, при попытке ареста еще и принцессы Бьянки едва не случилась драка между сквадристами и Преторианской гвардией, которая охраняла ее во дворце. Было объявлено, что Дестра распускается, ее лидеров ждет суд и «справедливое наказание за предательство Италии», под которым подразумевалась смерть. При этом всех арестованных перед судом собрали в одном помещении, и предложили им признать свою вину в обмен на помилование и политическую ссылку куда-то на Сардинию или остров Капри. Предлагал им это лично дуче, который таким образом надеялся склонить их к сотрудничеству, и убедить народ в правильности сфабрикованных доказательств. В ответ Итало Бальбо предложил Муссолини отправиться прямиком ад, куда и должны попадать предатели Италии, а затем еще добавил несколько адресов куда более близких, но не менее неприятных, куда бы мог пройти диктатор. После такого ни один из арестованных представителей Дестры уже не мог согласиться с предложением, и все выразили готовность отправиться хоть на расстрел. Суд был проведен 5 января 1944 года, расстрел хотели назначить на 9 января, но решив, что в воскресенье этого делать не стоит, судьи перенесли казнь на 10. Приговоренным таким образом давался последний шанс признать свою вину в оставшиеся дни их жизни. Попутно продолжались погромы в городах, где силами фашистов и немцев разгонялись партийные ячейки Дестры. Синистру также исключили из Ассамблеи, в результате чего парламент Италии стал однопартийным. Фашисты в империи окончательно победили, а Бенито Муссолини стал диктатором с абсолютной, никем не оспариваемой властью. Гитлер поспешил поздравить своего союзника с внутренней победой и заявил, что теперь ничто не будет мешать настоящей итало-германской дружбе.
Антифашистское движение
Недовольство высшего военного командования действиями фашистов в общем и Муссолини в частности зрело еще с середины 1930-х годов, когда политика начала вмешиваться в дела военного строительства, и едва не привела к деградации итальянских вооруженных сил под фанфары личных рекордов и огромной численности посредственной техники. С началом войны возмущение становилось все больше и больше – «избранность» в глазах партии дивизий сквадристов, перенаправление снабжения в первую очередь для них никак не стыковалось с их посредственной боеспособностью – «идеологически подготовленные» солдаты могли стойко сражаться лишь в статичной обороне, восполняя неумение высоким боевым духом, но в наступлении и при мобильной обороне, широко опробованной итальянцами в Северной Африке, они никуда не годились. Постепенно все добровольцы-сквадристы погибли в Египте и на Восточном фронте, но ситуация от этого лучше не стала – фашисты постоянно вмешивались в дела управления войсками, мешали военным поставкам, отдавали сомнительные приказы. Муссолини часто назначал командовать войсками «идеологически выдержанных» людей – но, как на зло, чаще всего они были некомпетентны в вопросах командования, и потому Италии приходилось платить за эти ошибки кровью своих солдат. Армия, флот, ВВС, выращенные в духе взаимопомощи, коллективизма, высокого морального духа и патриотизма, воспринимали подобное крайне болезненно – еще со времен Тосканской армии любые неоправданные потери считались преступлением, едва ли не равным предательству страны. В этом плане фашисты регулярно предавали Италию, и это каленым железом врезалось в сознание солдат, офицеров и генералов.
Еще с 1938 года в вооруженных силах Италии стали формироваться группировки офицеров-антифашистов, которые формировались вокруг тех или иных видных фигур. С началом войны они стали развиваться и вширь, и вглубь, и постепенно густой сетью проникли в вооруженные силы. Группировки эти были объединены в конце 1941 года в одно Итальянское Братство, строго секретную организацию, даже название которой было известно лишь ее верхушке. А верхушка была отборной – герцог Козимо ди Милано, герцог Лоренцо ди Наполи, маршал Бадольо, ряд других высших командующих вооруженных сил. Фактически Братство преследовало только одну цель – сопротивляться деградации, которую распространяли вокруг фашисты, но при деятельном участии Бадольо организация постепенно стала приобретать политический оттенок. В случае крайней необходимости требовалось взяться за оружие и выступить против фашистов, если того требовала ситуация. Увы, Братству не хватало организованности, зато с избытком имелась паранойя – никто не хотел стать жертвой фашистских репрессий, которые последовали бы в случае раскрытия организации. Без политических союзников, без сплочения общества против внутреннего врага любое выступление организации против Муссолини имело высокие риски оказаться провальным. Дело было даже не в высокой популярности фашизма, а в укоренившемся в сознании людей монархизме, который велел слушать императора – а императором на тот момент был немцефил Карло V, поддерживавший дуче и отношения с Германией, которые уже стали напоминать прямую зависимость. Кроме того, у военных все же не было окончательной уверенности в том, что их поддержит Итало Бальбо – а без него Братство никогда бы не получило политического веса и признания.
Так бы и осталось антифашистское движение в Италии нереализованным, если бы не личность одного-единственного человека, который решил все. Этим человеком был Принц Тосканский Карло, старший сын императора и наследник короны Италии. Он в возрасте 17 лет поступил на службу в армию, и в дальнейшем совмещал ее с политикой, пускай и в минимальных количествах, допустимых по уставу офицеру. Среди военнослужащих ему быстро удалось завоевать популярность, как благодаря отношению к ним как к равным, так и из-за личной храбрости и смелости, которые он не единожды проявлял во время службы. Не чураясь выполнять «черную» работу на линии фронта, он заставлял родителей и окружающих его людей нервничать, так как жизнь Принца Тосканского все же ценилась выше любой другой в империи, разве что кроме самого императора. Имея обостренное чувство справедливости и живой ум, Карло видел все слабые стороны фашистов и то, к чему они ведут страну, а из-за острого языка и эмоциональности далеко не всегда мог сдерживать свои колкие фразы относительно происходящего в стране. В конце концов, он разругался с Муссолини, и заслужил популярность в войсках и в народе, которые видели в нем надежду на будущие перемены.
Будучи в ссоре с отцом, Карло прекрасно ладил со своей матерью, и получал ее поддержку практически во всех своих начинаниях. Одним из таких начинаний стало группирование вокруг его фигуры с начала 1943 года различных антифашистских движений. К началу 1943 года Принцу Тосканскому было 29 лет, а он уже выступал в качестве лидера и символа политического движения, оппозиционного фашистской партии Муссолини. Ему удалось сделать невозможное, и объединить не только Дестру и Братство, но и Синистру, коммунистов, ушедших в подполье, и сторонников мира с Союзниками. Через нейтральную Болгарию он установил контакты с самими Союзниками, и в случае смещения Муссолини те обещали заключить перемирие с Италией без всяких условий. Наконец, он даже смог переманить умеренную часть фашистов, разочаровавшихся в Муссолини, на свою сторону, хотя это было крайне опасно. Карло рисковал, ибо в случае раскрытия его деятельности дуче не пожалел бы принца, и, скорее всего, казнил бы его. Тем не менее, он шел до конца, и готовил в стране кардинальный поворот во внутренней и внешней политике, так как был свято уверен, что такова его судьба и долг перед Отчизной и Богом. Когда суд выносил приговор Итало Бальбо, антифашистское движение уже заканчивало последние приготовления перед своим выступлением, исход которого должен был решить судьбу империи.
Славная революция
Воскресенье 9 января 1944 года, несмотря на военное положение в стране, должно было стать традиционно днем отдыха, потому партийные шишки из числа фашистов, включая Муссолини, не спешили рано вставать. Зато Принц Тосканский всю ночь не спал, находясь в глубоких раздумьях и готовясь к тяжелому дню. В ту ночь рядом с ним были лишь несколько человек, включая его супругу, и та вспоминала позднее, что Карло тогда всего за несколько часов заметно постарел, что позднее заметят и все остальные итальянцы. С раннего утра одновременно во многих городах Италии, несмотря на запрет публичных собраний, стали собираться толпы людей, которых подбадривали бывшие активисты Дестры, Синистры и подпольщики-коммунисты. Карабинеры и полиция, которые должны были разогнать эти собрания, по приказу свыше принялись лишь наблюдать за происходящим. Немецкие офицеры, ставшие свидетелями этих событий, начали что-то подозревать, но те же полицейские и карабинеры, а также незнакомые люди в штатском с каменными лицами, преградили дорогу в немецкие воинские части, расквартированные в Северной Италии. Каким-то образом офицерам все же удалось донести до своих командиров о странной обстановке, а те сразу же потребовали объяснений от местных представителей фашистов, но ответа так и не получили. Запрос в Рим, отправленный вскоре, дошел до Муссолини, но ответить на него он не успел.
Около 7 утра в Квиринальском дворце тихо, без лишнего шума была поднята под ружье вся Преторианская гвардия, охранявшая императорскую семью. Император Карло V был без всяких объяснений взят под стражу, ему не давали покинуть своих покоев, но позволили Виктории Луизе присоединиться к супругу, и попытаться успокоить его. Получилось у нее это плохо, император явно нервничал, но преторианцы, обычно верные монарху, теперь уже не выполняли его приказы. Лишь спустя несколько часов уговоров монарху объяснили, что гвардейцы уже принесли присягу новому императору Италии, действуя исключительно в интересах империи. Оставив одну роту охранять дворец, остальные преторианцы вместе с присоединившимися к ним карабинерам, полицейским и военным отправились совершать аресты лидеров фашистской партии, а отдельная группа под началом младшего брата Принца Тосканского, Чезаре ди Мессина, отправилась в городскую тюрьму с целью освободить приговоренных к смерти. Муссолини и его ближайшие помощники вскоре были арестованы; заложников пришлось освобождать силой, ибо защита тюрьмы была усилена сквадристами, которые отказались сложить оружие. В этой первой перестрелке в этот день погибли 11 сквадристов и 6 преторианцев, еще около трех десятков человек получили ранения, но задача была выполнена. Итало Бальбо был доставлен в Квиринальский дворец, где он быстро осознал, что сейчас происходит, и к кому его везут. Принц Тосканский предложил ему возглавить правительство в непростое для страны время, и стать творцом новой Италии, Италии без фашистов и не пресмыкающейся перед Германией. Уроженец Феррары согласился без колебаний.
В 8.30 утра из Квиринальского дворца Карло ди Медичи и Итало Бальбо обратились по радио ко всей стране, которая слушала их с площадей городов. Они проявили всю свою красноречивость, чтобы объяснить народу всю ситуацию в стране, происходящее, и будущие перспективы. Было объявлено, что Муссолини, предавший интересы Италии, арестован, а фашисты отныне находятся вне закона; что император Карло V низложен за свое сотрудничество с фашизмом; что Италия прекращает свое участие во Второй мировой войне. Императором становился Карло VI, а во главе правительства вставал Итало Бальбо, который призвал страну сплотиться перед лицом внутренних и внешних угроз, и бороться до конца ради свободной Италии. Среди прочих выступление слушали свергнутый ныне император и Бенито Муссолини, пребывающие в глубоком шоке. Германскому посланнику в Риме было предложено передать в Берлин требование вывести из Италии немецкие войска. Тем временем на улицах городов творился хаос. Ни в одном из них услышанное не вызывало бури возмущения – лишь восторг и всеобщее воодушевление. Уже в первые часы после выступления из Квиринальского дворца происходящее окрестили Славной Революцией, так как фашисты, недавно установившие в стране свою диктатуру, отныне свергались и объявлялись вне закона, а в Италию возвращались былые гражданские свободы. Увы, за свободную страну еще предстояло бороться. Фашисты, особенно немногочисленные отряды сквадристов, пытались воспрепятствовать перевороту, но повсюду натыкались на сопротивление населения, полиции, карабинеров и регулярных войск. В Неаполе и Палермо бои на баррикадах кипели двое суток, пока против фашистов и им сочувствующих не применили танки. Бои закипели даже на улицах Рима, который уже долгие годы не слышал грома войны. На Севере германские дивизии попытались взять ситуацию под свой контроль [9], но вместо этого вступили в боестолкновения с итальянскими войсками, которые были подготовлены к подобному исходу. Совершив переворот в стране и объявив фашистов вне закона, Карло VI и Итало Бальбо тем самым столкнулись лоб в лоб с Германией, своим бывшим союзником, война с которым уже началась.
Примечания
- Вообще, Итало Бальбо, судя по всему, был прекрасным организатором, мог мыслить нешаблонно, и потому его кураторство над большими проектами может пойти лишь на благо Италии.
- На счет Франции не уверен, ибо не знаю точной численности войск в Африке 1940 году, но в Египте в реале было раза эдак в два меньше сил у британцев. Потому в АИ осуществляется некоторая поправка – увеличение числа войск, плюс появление заранее подготовленной укрепленной линии у Мерса-Матрух, эдакий укрепрайон на случай непредвиденных обстоятельств.
- Предположим, что АИ-хода ПМВ хватит, чтобы французы проявляли куда большее упорство в борьбе с агрессорами.
- Забавно, но так и получается, что итальянцы и евреи – братья навек. В этой АИ – уж точно….
- По сути АИ-Мальта заменяет РИ-Крит. После больших потерь среди парашютистов Гитлер таки запретит их использовать, но хотя бы Центральное Средиземноморье хапнуть итало-германцы успеют.
- Так как армия в Египте разгромлена, а в Ираке сражаются в основном индийские, австралийские и новозеландские части, то Великобритания может сосредоточить для высадки в Алжире почти всю свою армию, плюс американские и французские части.
- Практически цитата. Если на мгновение забыть о том, что Итало Бальбо был фашистом (а кем ему еще быть в то время?) и применял касторку для «лечения от коммунизма», то налицо человек, который действительно действует в интересах Италии и ее народа, готов спорить с авторитетами и начальством, и при этом зачастую своим личным примером готов повести за собой людей. Будь вместо Муссолини Бальбо, вероятно, фашизм в глазах истории был бы совершенно другим.
- Тоже по сути реал – расовую дискриминацию в общем, и антиеврейские законы в частности в Италии попросту никто не воспринимал, что значительная часть верхушки фашистов, что простой народ. Антисемитизм, как и любая ненависть на почве национальности, попросту чужд менталитету итальянцев, и тем более они не видели причин ненавидеть тех, с кем жили рядом в течении поколений.
- Для Германии попытка таким образом контролировать своих «союзников» вполне естественна. Многие говорят, что США обращаются со своими «младшими партнерами» как с шестерками, но до Германии американцам все же достаточно далеко.
