Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл Россия Прагматическая II, и сегодня речь пойдет о начале правления императора Александра III. Рассказано будет о его личности, супруге, первых годах правления, восстановления контроля над Средней Азией и заморских владениях.
Содержание:
Император Александр III
Александр III в пожилые годы. Поразительно похож на реального Александра II.
Старший сын Александра II и Екатерины Болгарской, цесаревич и будущий император, был назван в честь отца, хотя его мать хотела дать мальчику имя в честь своего родителя – Бориса III, царя Болгарии. С детства ему постарались дать самое лучшее образование из возможных, и на поприще изучения наук цесаревичу суждено будет добиться первых значительных успехов в своей жизни. При этом он также стал проявлять свой характер – сильный, волевой и строптивый. Заставить сделать что-то, чего он не понимал или что не поддерживал, было невозможно, и не спасали даже внутрисемейные дисциплинарные взыскания. Увлечения отца либерализмом Александр не разделял, считая, что монарх должен быть выше всякой политики, но при этом оставался сторонником прогресса и развития государства любыми методами. Значительный вклад в становление характера мальчика сделала его бабушка, императрица Ольга, которая уделяла внуку много времени. Она сделала упор на другие черты характера – справедливость, взвешенность, милосердие, доброту, и добилась в их привитии больших успехов. Правда, были у нее и неудачи – сделать своего внука ревностным сторонником православия она не смогла: Александр хоть и питал уважение к православию и христианству вообще, но, как и с политикой, ставил себя выше любой церкви, считая, что будущему государю надо знать все религии своих поданных. Это приводило к тому, что он изучал обычаи и традиции не только христиан, но и мусульман, буддистов и даже язычников; при необходимости он мог ввязаться в богословский диспут и с легкостью вникнуть в местные культурные особенности. Не был юноша лишен и романтических черт характера, интересовался живописью и музыкой, умел писать стихи очаровывать своих собеседников и, в особенности, собеседниц одними лишь словами.
С 10 лет, продолжая обучение, цесаревичу Александру позволили путешествовать по Европе в компании своих родственников, в первую очередь своей бабушки Ольги, которая получила титул царевны-матери. Там он успел побывать в Париже, Лондоне, Мадриде, германских княжествах, познакомиться с королевой Викторией, президентом Франции Бонапартом, своей родственницей, королевой Изабелле II, императором Францом Иосифом, и многими другими. По собственным воспоминаниям Александра, это было самое счастливое и беззаботное время его детства – которое, впрочем, быстро закончилось. С началом Восточной войны ему пришлось вернуться домой, а с учетом того, что его отец болел и находился в Крыму, 13-летний цесаревич постепенно начал замещать его в некоторых делах в Петрограде [1]. Сперва к этому отнеслись достаточно иронично, ибо, по меркам времени, для подобных функций он все же был слишком молод, но уже вскоре стало сказываться великолепное образование и умственные способности Александра – словами и делами он заставил всех уважать себя. Слухи о весьма способном наследнике престола поползли и среди простых людей, в результате чего на флоте, когда туда явился цесаревич, его встречали криками «ура!». И было почему – решая многие вопросы достаточно нестандартно, он способствовал тому, что Балтийский флот смог оказать достойное сопротивление англо-французской эскадре, явившейся к русским берегам, и в срок обеспечивался всем необходимым, включая броненосцы и канонерские лодки различных типов. Это оказались не единственные новшества, которые были внедрены именно по настоянию юного наследника престола – многие новинки своевременно появлялись в войсках благодаря его вмешательству. Дошло до того, что в британском парламенте премьеру Пальмерстону была брошена фраза «Вас победил 16-летний малец» со стороны одного из почетных представителей. Само собой, это было не так, но деятельность цесаревича Александра за годы войны весьма высоко оценили как в России, так и за границей – еще не став государем, он уже являлся знаменитостью. После окончания Восточной войны он продолжал заниматься делами в Петрограде, в основном выполняя поручения отца из Крыма, и корректируя некоторые мелкие ошибки (по мнению самого цесаревича). Когда его отец умер, и он стал императором Александром III, новому «хозяину земли русской» едва исполнилось 20 лет.
Императрица Мария
Мария Шарлотта Бельгийская, императрица Мария Леопольдовна Русская
С супружеской жизнью выдающихся императоров всегда были какие-то проблемы, крайне редко получалось так, что в браке они были счастливы. Кроме того, сам характер выдающихся людей, склонный к метаниям и радикализму, не способствовал спокойствию подобных дел. В случае с Александром III же звезды встали в ряд, и брак его сложился благополучно, а сама будущая императрица России оказалась столь же выдающимся человеком, как и ее супруг. В империи ее звали Марией, но родилась она как Мария Шарлотта Амелия Августина Виктория Клементина Леопольдина Саксен-Кобург-Готская, принцесса Бельгии [2].
Родилась она в 1840 году, в семье Леопольда I Бельгийского и Луизы Орлеанской, и была их единственной дочерью. В лучших традициях европейских семей ей дали хорошее образование. Вдобавок к этому, Шарлотта оказалась весьма способной и сообразительной, чему хорошо способствовала наследственность – ее отец славился своими дипломатическими и политическими талантами. У юной принцессы были неплохие родственные связи – королева Великобритании, Виктория, доводилась ей двоюродной сестрой. В 10 лет Шарлотта лишилась матери, умершей от чахотки, и это сильно на нее повлияло – но вскоре после этого последовало одно из судьбоносных событий ее жизни. В Брюссель приехала царица-мать Ольга, бывшая императрица России, а вместе с ней в столицу прибыл и цесаревич Александр, наследник престола и ее внук. Он и Шарлотта мгновенно нашли общий язык, подружились, и вообще проводили вместе довольно много времени. Это не укрылось от опытных взглядов Леопольда и Ольги. Они и сами некогда были дружны, имели шансы стать мужем и женой, и до сих пор сохраняли достаточно близкие отношения (к великому сожалению супруга Ольги). Потому, завидев связь между Александром и Шарлоттой, опытные старики тут же стали строить планы по поводу их будущего брака. Леопольд был совершенно не против, так как подобный брак гарантировал маленькой Бельгии поддержку со стороны России в случае разного рода неожиданностей. Не была против и Ольга – политически выгодный брак позволял закрепить русское влияние в Западной Европе и породниться с королевой Викторией, что должно было сохранить стремительно портящиеся отношения России с Великобританией. Оставалось лишь одно – уговорить Александра II дать разрешение на подобный брак его сына. С этим, к счастью, проблем не было – император выставил лишь одно условие, дождаться до 16 лет, и тогда заключать договоренности и говорить всерьез о браке.
Александр вскоре покинул Брюссель, и с Шарлоттой началась обильная переписка. Он не забывал писать ей даже в тяжелые годы Восточной войны, когда из-за постоянных трудов и забот, обрушившихся на плечи юноши, иногда приходилось по двое-трое суток не спать. Эта переписка послужила основой для вполне взрослых чувств, в результате которых Шарлотта в 1856 году отвергла сватавшегося к ней Фердинанда Максимилиана Австрийского, который намеревался вместе с рукой и сердцем одной из самых желанных невест Европы заполучить богатое приданое, которое помогло бы поправить его бедственное положение с личными финансами [3]. К тому моменту это уже была романтичная, но при этом достаточно расчетливая и амбициозная девушка, которая была свято уверена, что ей суждено быть правителем – и брак с Александром был самым простым и явным способом исполнить эту судьбу. Сразу после окончания Восточной войны между Россией и Бельгией начались переговоры о браке, которые завершились в 1857 году. Правда, переговоры эти были не самыми простыми – спорными вопросами оказались переход невесты в православие, и размер приданого. По поводу второго сам жених заявил, что женится не ради приданого, что добавило ему популярности и симпатий со стороны невесты. Первый же вопрос был связан с тем, что Шарлотта была ревностной католичкой, и не хотела менять свою веру. В конце концов, ее удалось уговорить принять православие, в результате чего она стала Марией Леопольдовной. Празднования прошли сначала в Петрограде, а затем и в Брюсселе, где они продолжились как часть свадебного путешествия молодоженов.
В качестве императрицы Мария оказалась весьма удачной фигурой. Несмотря на первоначальное сопротивление, встреченное ею в России, она быстро завоевала популярность, в том числе как благотворитель и меценат. На народное образование, приюты для бездомных и детей, развитие сети больниц она тратила огромные суммы личных денег, из-за чего даже умудрилась влезть в долг; быстро выучив русский язык и будучи хорошо образованной в музыкальном плане, она стала автором ряда популярных романсов, которые позднее будут играть во всех уголках империи. В выполнении обязанностей супруги императора, ставшими традиционными в России, она превзошла всех своих предшественниц, но это ее не остановило. С самого начала правления Александра III Мария непосредственно участвовала во всех государственных делах, показав себя достаточно умелым и взвешенным управленцем и дипломатом. Со временем она стала вести свои проекты, в которые сам император практически не вмешивался. Главным из них оказался проект по совершенствованию народного здравоохранения – масштабный, затратный и сложный, но реализованный благодаря активному лоббированию со стороны императрицы Марии. Оказывала императрица также покровительство научно-техническому прогрессу и деятелям культуры, что делало ее чрезвычайно популярной в определенных кругах. Еще одним крупным проектом, связанным с личностью царицы, оказалось заселение Сибири и Дальнего Востока – благодаря курированию со стороны Марии удалось добиться достаточно выгодных условий переезда и поселения, а злоупотребления по этой части были сведены к минимуму. В годы Первой мировой войны уже престарелая вдовствующая императрица не потеряет своей энергии, и продолжит заниматься государственными делами, фактически возглавив движение русских сестер милосердия. Вся эта деятельность приведет к тому, что после смерти Марии в 1927 году православная церковь поднимет вопрос о ее канонизации, что будет успешно сделано в 1936 году, при полном согласии со стороны народа.
Как уже говорилось, брак Александра с Марией был счастливым. Ни император, ни императрица не были замечены в каких-либо внебрачных связях, слухи об этом не имели никакой реальной основы, и не воспринимались обществом как за что-то серьезное. В полном согласии эти два великих человека жили душа в душу вплоть до смерти Александра III, после чего до конца своей жизни Мария облачилась в траурные одежды, и практически не покидала своих детей и внуков, хотя ее дальние родственники из Бельгии звали ее туда. Лишь одно омрачало брак – несмотря на все попытки заполучить как можно больше наследников, на свет родились лишь трое детей. Это временами сильно давило на Марию, хотя супруг успокаивал ее, утверждая, что и трех детей с них достаточно. К счастью, проблемы с количеством никак не сказались на качестве: дети от этого брака были крепкими, здоровыми и в достаточной степени способными, чему способствовало внимание со стороны родителей и хорошее образование. Все трое детей, две девочки и один мальчик, станут правителями государств, напрямую, или же косвенно, через брак.
- Царевна Мария (1860-1910), до 1864 года – цесаревна. Умом и манерами пошла в мать, при этом с ранних лет проявляла особый интерес к католицизму и путешествиям по Европе. Вышла замуж за короля Испании, Альфонсо XII.
- Царевна Анна (1861-1923), бывшая практически точной копией своей матери внешне. Была простой в обхождении, достаточно скромной, но при этом политически активной, разделяя взгляды современного ей социализма, из-за чего не раз в семье происходили скандалы с ее участием. Вышла замуж за Наполеона Эжена Бонапарта.
- Цесаревич Михаил (1864-1933), самый младший ребенок и наследник престола. Отличался легким нравом, добротой и жизнелюбием, считается самым «плодовитым» в плане внебрачных детей императором за всю 350-летнюю историю Романовых. Впрочем, помимо склонности к амурным подвигам, он также обладал достаточным умом и сообразительностью для сохранения преемственности политики своих родителей.
Завоевание Средней Азии
Ситуация, в которой оказалась Россия в Средней Азии, к началу правления Александра III уже приняла вид критической. Русское присутствие на территории Бухары, Хивы и Коканда было целиком ликвидировано; местное мусульманское население настроено против русских; все ресурсы, пускай и весьма шатко, были объединены в руках одного человека, провозгласившего себя султаном Туркестана, Музаффаром. Он быстро установил через афганцев связи с Британской Индией, стал закупаться там оружием, добился присылки военных советников. Началась масштабная реформа армии Бухары по европейскому образцу. Правда, с убийством его отца случился частичный откат прогрессивных реформ, в результате чего Хива и Коканд стали де-факто полунезависимыми государствами, да и в самой Бухаре усилилась децентрализация. Это несколько усложняло реализацию планов Музаффара по созданию единого сильного Туркестана, но он твердо считал, что с помощью армии, созданной по английскому образцу, у него получится разобраться с сепаратистами – а тем временем они играли в его пользу, совершая набеги на русские владения. Особенно в этом плане отличилась Хива, которая совершала по нескольку малых рейдов в год, сильно усложнив жизнь русским гарнизонам у границ. Для России подобный ход событий, с созданием потенциально сильного Туркестана, да еще и пробританского, был попросту неприемлем. В Петрограде лишь немногие, включая 20-летнего императора, понимали истинную ситуацию, и могли себе представить все те абсолютно не радужные перспективы, которые вырисовывались в будущем, утвердись британское влияние в Бухаре, Хиве и Коканде.
Еще в 1859 году началась подготовка к масштабной экспедиции против Туркестана. В чем-то она напоминала былые походы – заготавливались припасы, готовился личный состав, который массово перевооружили винтовками Баранова, и обучили эффективному использованию их. Для испытаний в условиях боя поступили ограниченные партии новых нарезных пушек различных конструкций. Большую часть рядового и подофицерского состава в Туркестанский корпус набирали из числа ветеранов Восточной войны, некоторых из них, уже отслуживших свой срок, наняли по особому контракту для проведения операции. Командовать операциями поставили генералов, которые лучше всего показали себя в предыдущей войне. Максимально учитывался опыт предыдущих военных действий, в частности создавались четкие и достаточно подробные карты местности, с указанием колодцев, возможных опорных пунктов, крепостей и прочего. Уже в 1860 году кто-то (вероятно, императрица) подал императору идею – раз уж коммуникации в будущем конфликте будут чрезвычайно важны, значит, надо по мере продвижения строить железные дороги! Подобная постановка оказалась нестандартной, и сулила огромные выгоды – при немалых финансовых расходах. Из-за этого пришлось дополнительно отложить начало операции, пока искались средства и готовились ресурсы. Кроме того, требовалось протянуть несколько веток железной дороги через казахские степи, дабы иметь постоянное снабжение с «большой землей». Одну из веток планировалось строить не абы откуда, а из основанного на берегу Каспийского моря городка Красноводск, где еще раньше существовало одноименное укрепление. На это масштабное дело удалось сагитировать даже некоторых частных инвесторов, которые предвкушали большие прибыли с военных перевозок, а в будущем – доступ к богатствам Туркестана, и прибыль с их добычи и перевозки в центральные регионы России. Наступать планировалось по трем направлениям – вдоль рек Сырдарья, Амударья, и через пустыню Каракум из Красноводска.
Полномасштабная война началась в 1861 году. Хивинцы, привыкшие совершать рейды на пограничные русские укрепления, а затем убегать от ответных рейдов русских и казахских патрулей, неожиданно вместо очередных ответных действий получили мощный удар от крупных русских сил. Собравшееся в ответ хивинское войско, пользуясь численным превосходством, попробовало разбить русский отряд, но понесло большие потери от огня пушек и казнозарядных винтовок, и было рассеяно. Развивая наступление, русские войска быстро продвинулись к Аральскому морю, а затем вверх по течению Амударьи, с ходу взяв Хиву. Во время штурма особенно эффективно показали себя новые винтовки и пушки, хотя имелся и ряд нареканий на их конструкцию. Дальнейшее продвижение по всем фронтам вылилось в десятки и сотни малых и больших сражений, в ходе которых русским войскам в большинстве случаев сопутствовал успех. Не обходилось, конечно же, и без поражений, но они не могли сдержать наступление цивилизации. Железные дороги во время кампании превратились в стратегически важные коммуникации, и их необходимо было защищать – в результате чего быстро появились блиндированные вагоны и прообразы будущих бронепоездов, патрулирующих участки дорог, наиболее часто атакуемых мусульманами. Постепенно совершенствовалась и тактика, и оружие. Спустя несколько лет сражений в войска стали поступать металлические винтовочные патроны и орудия новых типов, митральезы Гатлинга, для разведки среди прочего использовались воздушные шары. Все это вкупе с хорошим снабжением войск позволяло сохранять высокую боеспособность, и успешно продвигаться вперед. В 1871 году, спустя десять лет, последние очаги сопротивления были окончательно подавлены, и Средняя Азия вновь вошла в состав Российской империи, хотя мелкие банды не смирившихся с поражением представителей бывшей местной элиты еще продолжали в течении многих лет вести борьбу с русскими – впрочем, лишенную значительных успехов. Английская поддержка хоть и создала большие затруднения Туркестанскому корпусу, но не спасла бухарцев, хивинцев и кокандцев от поражения.
После предательства Музаффара и убийства Насруллы император Александр III полностью пересмотрел отношение к Средней Азии – если ранее планировалось оставить регион полунезависимым, с вассальным правителем, то теперь, в свете мятежа и политических интриг, в которые включились англичане, требовался исключительно прямой контроль. Потому русские войска, вопреки былому подходу, буквально сразу же стали проводить чистки среди местной элиты, предварительно купив лояльность духовенства. Старые, враждебные элиты попросту изгонялись – хоть в Афганистан, хоть куда угодно; те, кто признавал власть русских, в добровольно-принудительном порядке русифицировались, обучаясь всему тому, что обязан был знать мелкий или средний русский чиновник. Те, кто не желал делать этого, попросту переставали быть элитой, и играть сколь-либо значительную политическую роль на местном уровне. Вместе с ассимиляцией старых элит началось создание новых – наиболее сообразительных юношей помещали в созданные тут же специальные школы, из которых стало выходить первое поколение казахов, киргизов, узбеков и туркменов, обученное по имперским стандартам. Зачастую они становились чиновниками, делали карьеру и превращались в абсолютно новую, светскую элиту, которая была местной, но в то же время уже вполне русской имперской. Вместе с этим повсеместно внедрялись общие имперские законы, и стремительными темпами преобразовывалось общество. Для Туркестана, где до этого существовало рабство и серьезные отличия между сословиями, это оказалось настоящей революцией, и так как новые законы оказались куда более удобны для простых жителей, то значительные народные массы достаточно быстро стали лояльными центральным властям.
Это все закреплялось развитием системы образования, вложением средств в развитие сельского хозяйства и промышленности региона, и прибытием славянских поселенцев на новые территории, которые формировали дополнительную лояльную империи прослойку. Уже в начале 1870-х годов Туркестан стал производить хлопок, и с каждым годом его количество увеличивалось. Совершенствовалось сельское хозяйство, появлялись зачатки будущей промышленности, куда первое время поступали работать мигранты, а со временем и местное население, получившее образование. Впрочем, все это происходило в достаточно отличимых от центральных регионов условиях, в первую очередь – из-за движения реакционеров, которое возглавлял сбежавший в Афганистан султан Музаффар. Само движение стало называться по его имени музаффаридами. Это были сторонники старых порядков и независимости Туркестана, пользовавшиеся весьма ограниченной поддержкой среди местного населения уже к концу 1870-х годов. Тем не менее, угроза их рейдов и набегов приводила к весьма напряженной обстановке в регионе – русская Средняя Азия стала настоящим «Диким Западом», где поселенцы-славяне зачастую располагали личным оружием, не считая охранных служб, полиции и солдат Туркестанского корпуса, который так и не распустили. Коренное население вооружалось с куда меньшей охотой – для покупки современных винтовок зачастую попросту не хватало средств, да и охраны русских им вполне хватало. Окончательно напряжение здесь спадет лишь к концу правления Александра III, в начале XX века [4].
Заморские владения и проливы
Закрепление русского влияния в Эритрее, выкупленной в экстренной обстановке у Египта, проходило с большой скоростью, и на высочайшем уровне. Еще только начались переговоры, как в Одессе стала готовиться крупная экспедиция под командованием великого князя Дмитрия Михайловича Московского, одного из многочисленных потомков Петра III. Это уже был пожилой мужчина, тем не менее, отличавшийся крепким здоровьем и острым умом. Выбор пал на него из-за длительного пребывания князя в Египте, и его знакомства с местными делами. Кроме того, он уже успел показать себя неплохим управленцем на государственной службе. Наконец, они имел опыт работы дипломатом, что могло пригодиться в новой обстановке. Экспедиция отправилась в плавание вокруг Африки в 1860 году, и прибыла в Эритрею уже в 1861 году. В ее составе, помимо прочего, находилось некоторое количество поселенцев, а в корабельный состав входили 3 линейных корабля и 4 фрегата – довольно серьезная сила, которая необходима была для защиты русских интересов на случай визита английских или французских кораблей. Однако главный городок Эритреи, Массауа, великий князь забраковал – тот не был достаточно удобен и как порт, и как крепость. Удобное место нашли у мыса Рас-Джибути, но эта территория принадлежала небольшому султанату Адаль, где уже ошивались французы. Дмитрий Московский, ничтоже сумняшеся, начал переговоры с султаном, сочетая дипломатию, взятки и солидный вид своих линейных кораблей. В результате этого буквально из-под носа была уведена удобная территория для колонии – адальцы продали ее без лишнего сопротивления, уведомленные о совсем недавней Восточной войне. На мысе Рас-Джибути тут же был основан городок Александровск (назван в честь императора), более известный среди местного населения как Джибути. К концу 1861 года русские уже могли смело заявить о том, что колония Эритрея со столицей в Александровске окончательно состоялась, и получила более или менее твердое управление.
Это не могло понравиться двум главным европейским игрокам, которые претендовали на влияние в этом регионе. Англичане увидели в этом угрозу своим интересам в Йемене, а французы оскорбились тем, что они лишились уже почти оформившейся колонии, и будущий трафик через Суэцкий канал оказался под угрозой русского контроля. И Лондон, и Париж отправили своих людей и корабли в Эритрею, заодно усилив давление на Петроград, требуя от него отказаться от владения колонией и вернуть ее в руки египтян, а еще лучше – в раздельное владение самих англичан и французов. Начался настоящий международный кризис – признавать закрепление русских на южном берегу Красного моря две важнейшие державы Западной Европы не желали. Однако в ответ император Александр III вместе с восходящей звездой русской дипломатии, Алексеем Николаевичем Русановым, оказали достойное сопротивление, блокируя любые попытки давления, и отвечая угрозами на угрозы. Перспектива новой Восточной войны тут же заставила вчерашних союзников охладить пыл, а затем они и вовсе рассорились – Русанов, используя возможность раздела Эритреи между англичанами и французами, умело разыграл эту карту, а затем смог склонить англичан к выгодному для них договору – признание их интересов на всем северном берегу Красного моря, и частичное признание британского влияния в Египте. В одиночку же французы оказались не готовы противостоять русским, и потому вынуждены были отступиться. Александровск вместе с русской эскадрой и гарнизоном Эритреи, попавшие на какое-то время в блокаду, показали себя весьма успешно – в короткие сроки были отстроены элементарные береговые укрепления, с одного из линейных кораблей, чей корпус сильно обветшал, свезли артиллерию, разместив ее на батареях, из местного населения удалось набрать туземные роты пехоты. За проявленную смекалку и умения Московский и Русанов были особо отмечены императором, и получили высокие награды, а последний еще и стал на долгое время главой русского МИДа. Эритрейский кризис разрешился, и не последнюю роль в этом сыграл авторитет России после Восточной войны – связываться с победительницей в весьма специфическом, но все же масштабном конфликте с двумя ведущими странами мира так скоро после этой самой победы никто не хотел [5].
Алексей Николаевич Русанов на посту министра иностранных дел оказался одним из самых успешных государственных деятелей за всю историю России. Он не только выполнял свои функции как глава дипломатии, реализовывая идеи правительства во внешней политике, но и сам стал инициатором ряда важных проектов. Одним из них стало продолжение старой доброй борьбы за «промежуточные базы» для русского флота на пути на Дальний Восток, что оказалось еще более востребованным после 1860 года, когда потребовалось ускоренными темпами развивать Приморье, а значит – увеличить масштабы судоходства. Его защита на протяжении всего пути из Европы в Азию становилась важной задачей, которую можно было решить лишь при соблюдении двух условий – наличия сильного военного флота, и подходящих пунктов базирования во всех нужных точках земного шара. Уже в начале своей деятельности как министра Русанов добился подписания ряда выгодных договоров, гарантирующих обслуживание и продажу всего необходимого русским судам в портах Нидерландов, США, Мексики, Скандинавии, Испании и Португалии. Однако этого было мало – и Россия стала искать возможности создать собственные заморские базы. Первой такой базой, само собой, стал Александровск в Эритрее, но его ценность как промежуточной базы была актуальна лишь после постройки Суэцкого канала, и лишь на определенном участке маршрута. Между ним и Владивостоком русских баз более нигде не было – но этот недостаток был исправлен уже вскоре. Франция в конце 1850-х годов вела войну с Вьетнамом, и по условиям мира аннексировала часть его территорий на юге страны. Вьетнамский государь, поняв всю степень угрозы французов, оказался не против развития связей с русскими, которые могли оказать ему поддержку. И такая поддержка была оказана – но в обмен на определенные уступки. В 1865 году был подписан Камраньский договор, по которому территория города Камрань вместе с окрестностями и весьма удобной бухтой передавалась русским в аренду на 99 лет. Стоимость аренды была весьма символической – куда ценнее вьетнамцы считали русское оружие, военных советников и дипломатическую поддержку. В бухте Камрани, на северо-восточном ее берегу, началось строительство Мариинской военно-морской базы, названной в честь императрицы. Также был предпринят ряд попыток – впрочем, безуспешных – закрепиться на Гавайях, Галапагосах и в Южной Африке [6]. Несмотря на общую скромность результатов этой деятельности министра Русанова, главная задача – обеспечение относительно спокойного пути, со своими или дружественными промежуточными базами для гражданских и военных судов — была решена.
Еще одним вопросом, который решил Русанов в 1860-е годы, стал вопрос черноморских проливов [7]. После 1856 года прямой контроль над ними взяла Греция, бывшая одним из самых полезных союзников русских во время Восточной войны. Однако сразу же после заключения мира начались проблемы – на греческое правительство со стороны английских и французских дипломатов, признавших аннексию территорий, посыпались требования установить четкий режим контроля над проливами, или объявить их целиком нейтральными, допустив возможность входа в Черное море вооруженных флотилий третьих стран. Само собой, такой вариант абсолютно не устраивал Россию, которая также настойчиво требовала от греков гарантий нейтралитета проливов – но нейтралитета, выгодного прежде всего русским. Потому в 1864 году в Константинополе прошла конференция с участием всех заинтересованных стран, прежде всего – государств бассейна Черного моря. Англичане и французы хоть и присутствовали, но полноправными членами не являлись, развив интриги и «консультируя» прочие стороны, прежде всего – турок и румын. Конференция целиком прошла по сценарию, намеченному Русановым, который сам прибыл туда и представлял Россию. Для вынесения решений касательно проливов была создана отдельная комиссия, в которую вошли представители всех стран бассейна Черного моря. При этом Россия и Греция предоставляли по 3 комиссаров, Болгария и Османская империя – 2, Румыния – 1. Это фактически устанавливало диктат русского влияния над проливами – болгары и греки были склонны принимать решения в соответствии с русскими коллегами. В мирное время гражданские суда пользовались полной свободой прохода через проливы, но вот разрешение на проход военным кораблям давалось в отдельном порядке членами комиссии, если только те не принадлежали кому-то из государств Черноморья. Точно так же комиссары выносили решение о закрытии проливов в случае войны – что в действительности вылилось в сохранение их открытыми даже во время греко-турецких конфликтов. Нейтралитет проливов гарантировался размещением в них интернационального корпуса с флотилией, но здесь и вовсе удалось лишить турок и румын какого-либо влияния на ситуацию – гарнизоны в «нейтральных» крепостях были представлены русскими и болгарами, а в эскадре преобладали греки со всего несколькими турецкими и румынскими судами [8]. Англичане и французы не смогли ничего сделать против подобного решения, да и турки не смогли сопротивляться давлению со стороны России, Греции, Болгарии, да еще и примкнувшим к ней Румынии, которая хотела свою, пускай и небольшую долю участия в делах пролива, и Египта, который просто был не против насолить туркам. В дальнейшем проливы так и остались формально нейтральными, с исключительными привилегиями на использование черноморских держав, но на деле власть над ними, пускай и выраженная не прямым образом, с 1865 года целиком и полностью принадлежала России.
Примечания
- Может показаться, что это перебор, но в хороших семьях в то время дети достаточно рано включались в работу, наследники престолов часто понемногу начинали играть свои роли при дворе с 10-12 лет. А тут, если наследник еще и имеет определенные способности….
- Весьма яркая и способная, но недооцененная женщина с трагической судьбой. Подумывал написать как-то про нее отдельную статью, но пока что не складывается. Все описанные в дальнейшем черты ее характера, и многие поступки – вполне реальны: она была не просто умной женщиной, но женщиной амбициозной и властной, причем властью она умела пользоваться не в свою пользу, а в пользу государства и народа, из-за чего в Мексике, где расстреляли ее супруга, фигура императрицы Карлотты Бельгийской уже во времена французской интервенции оценивалась достаточно положительно.
- Забавно, что Габсбурги позднее будут считать именно Шарлотту виноватой в гибели супруга и утверждать, что замуж она вышла исключительно по политическим причинам – хотя она, вероятнее всего, была искренне влюблена в Максимилиана, в то время как он, будучи добродушным транжирой, имел большие долги, и с помощью богатого приданого хотел с ними расплатиться. Т.е. в циничном расчете обвили Шарлотту, хотя явно налицо расчет со стороны Максимилиана!
- Это, конечно, сложнее и дороже, да и довольно длительное время там будет весьма непросто жить в плане личной безопасности, но через 2-3 поколения ситуация устаканится, и регион станет вполне себе полноправным имперским, без регулярной «дани» местной элите и излишней русофобии.
- Еще одно приятное последствие победы в подобной войне, выраженное в укреплении престижа и авторитета России на международной арене. Точно так же Пруссия, победив в одну войну лишь Францию, не только объединила Германию, но и подняла свой авторитет с сильной региональной великой державы до государства мирового уровня, на фоне которого традиционная Австро-Венгрия смотрелась уже блекло.
- Я все же пока не хочу тыкать русские базы и колонии в каждой точке земного шара. Тут пока самое нужное, что относительно просто и логично получить.
- А таки что, кто-то думал, что только передачей территорий грекам все и ограничится?
- Роль этих гарнизонов и флотилий скорее политическая, чем военная, и гаранты нейтралитета они скорее номинальные, чем фактические. Де-факто же власть над проливами все равно принадлежит Греции и России – последней косвенным образом, через ее огромное влияние на греков, который, повторяюсь в сотый раз, в этой АИ уже сильно зависимы от русской экономики, а после начала самостоятельных греко-турецких войн «точка невозврата» в этом плане уже будет окончательно пройдена – грекам для победы придется так влезть в долги и пойти на уступки русским ради поставок оружия, советников и присылки добровольцев, что расплачиваться за свою победу они будут поколениями. Впрочем, не думаю, что в подобной ситуации греки были бы против….
