Здравствуйте! Здесь и далее (с продолжением) я начинаю публикации некоторых глав из моей книги "Гиперборейская традиция Северной Руси" Пока только выборочно. Из текста читатель поймет почему. И пусть никого не смущают разночтения в именах. Заявляю ответственно, что Василий Иванов и Василий Вейкки -это одно и то же лицо. То бишь, это я и есть собственной персоной. Поехали!
Василий Вейкки
СЕВЕРНОЙ РУСИ
Кто вы, Нестор-летописец?
Книга эта появилась не на пустом месте. Изначально у меня было желание просто откликнуться на статью Алексея Попова, опубликованную в пятом номере еженедельника «НЛО» (26 января 2009 года). Статья называлась «Гиперборейская традиция Карелии» . Забегая вперед, хочу акцетировать внимание читателя на том, что с некоторых пор я стал сомневаться в авторстве Попова, поскольку не так давно обнаружил в интернете его публикации с цитатами из моей статьи, но без кавычек и без ссылок на мое авторство. Поэтому, разумеется, я стал подумывать о том, что, может быть, он также «цитирует» кого-то еще? И тем не менее, тема эта увлекла меня, и я углубился в изучение многих исторических и литературных памятников, а равно занялся и в расшифровкой географических названий. К тому же, еще в конце восьмидесятых годов (уже прошлого века) его величество случай свел меня с кандидатом географических наук Виктором Параниным и его исследовательскими трудами, а потому многое из того, что предстояло прочесть и понять, не оказалось для меня новым . Непосредственное знание карельского и некоторых других родственных ему языков, а также диалектов только «подлили масла в огонь», и у меня появилось необоримое желание не только «разобраться» в современной трактовке происхождения Руси Изначальной, но и заглянуть далеко за пределы официально озвученных исторических дат и понятий.
История – это своего рода стихия, а служение стихиям, как выразился в одном из своих стихотворений Владимир Высоцкий, не терпит суеты. Я еще добавил бы – и пустоты. К тому же, если выразиться современным сленгом, в наиболее продвинутой части российской интеллигенции давно уже бытует мнение, будто в отечественной исторической науке в угоду «неизвестно» чьим амбициям была искажена, мягко выражаясь, историческая действительность. И когда начинаешь изучать и понимать историю не по художественным произведениям или тем же официально-официозным учебникам, написанным для сугубо «среднего» и «низшего» классов, только тогда начинаешь сомневаться не только в существовании целого ряда исторических персонажей, но и в самой трактовке многих исторических событий того далекого времени, а на ум волей-неволей приходят слова Юрия Дмитриевича Петухова, что «… наука история умело направляется в определенное русло, финансируются только те направления, которые мы называем «библейской археологией», «ветхозаветной и романо-германской историей». Все прочие заведомо заглушаются, пресекаются… Историю пишет победитель…»
Да, историю пишет победитель. Но кто нас победил, когда и в какой войне? Если речь идет о пресловутом монголо-татарском иге, то прежде всего, возникает вопрос: «А было ли на Руси иго монголо-татарское, о котором нам со школьной скамьи твердили официально-официозные преподаватели?». И кто такой Нестор, будто бы написавший «Повесть временных лет», да и был ли он вообще, этот Нестор, если тот же Василий Николаевич Татищев, работая в различных хранилищах, среди множества дошедших до его времени летописей, которые тогда еще не успели спрятать или уничтожить ретивые «хранители архивов», обнаружил существование, по меньшей мере, одиннадцати(!) летописцев с именем Нестор? А предшественник В. Н. Татищева, незаслуженно забытый Андрей Иванович Лызлов, опередивший его своим появлением на свет божий более чем на тридцатилетие? Чем же он так не приглянулся цензуре тогдашнего строя, что о нем мы вспоминать начинаем после почти трехвекового молчания? Да и Татищев, как нам становится известно, был не в почете у царедворцев, если при жизни ему не удалось напечатать многие свои труды, дошедшие до нас исправленными находящимися на российской службе иноземными историками и цензорами. Да и сама территория, где находится наша страна, в разное время называлась по-разному: Королевство Корельское, Пиармия, Биармия, Скифия, Сарматия, Гардарики, Тартария, Московия, Русь, Россия, СССР … Что же касается Нестора, то здесь, думается, ответ на вопрос о его действительном бытии или небытии можно найти в самом имени. Ведь если в древности правописание допускалось без «гласных» букв, то есть многие или даже все слова писались одними только «согласными», то и имя Нестор могло быть написано как НСТР. Но НСТР – это в современном исполнении. И тем не менее, при «переводе» этого имени с древнего русского языка на русский современный, напрашиваются и Нестор, и Нострадамус, и сама по себе история, ибо еще во времена В. Н. Татищева слово история писалось с добавлением буквы «Г», но, следует заметить, это была не «Г» в нашем произношении, а старославянская «НЫ», которую говорившие выговаривал как нечто среднее между «Г» и «Н»…
Обо всем этом и о многом другом читатель сможет прочесть в книге, которую я назвал «Гиперборейская традиция Северной Руси». Уверен, что ставить точку в подобного рода исследованиях еще очень рано. И я нисколько не претендую на истину в последней инстанции, и если мои выводы покажутся кому-то не совсем верными, я готов выслушать любые доводы и аргументы, дабы найти истину.
Следует также сказать, что в своей работе над книгой я обращался прежде всего к лингвистике, опираясь на данные из угро-финских, славянских и других языков, но мне, как и любому из людей, свойственно ошибаться в своих выводах. Поэтому, чтобы не прослыть фальсификатором истории, я готов получать на свой адрес отклики, пожелания и предложения вашего индивидуального видения истории.
Мне очень не хотелось в главах-статьях настоящей книги своей акцентировать читательское внимание на какой-нибудь отдельно взятой национальности, выделяя или подчеркивая роль какой-то одной народности и принижая роль другой. Приверженцы и апологеты как нордической, так и славянской исторических школ с пеной у рта будут доказывать состоятельность только их теорий. Так, например, один из моих оппонентов, оспаривая свою точку зрения, в творческом экстазе высказал мысль, что во времена Василия Николаевича Татищева исторической науки как таковой вообще не существовало, поэтому трудам ученого не особо-то следует доверять. Я хотел, было, возразить, дескать, а как же быть тогда с отцом истории Геродотом, если сама по себе история появилась в более позднюю эпоху, но не захотел быть втянутым в пустой и беспредметный диспут, поэтому ретировался, оставив за собою право аргументировать свою точку зрения в письменном виде.
Прежде чем предложить на читательский суд свои изыскания, хочу заметить здесь, что каждая глава книги писалась мной как своего рода «Судовой журнал», ибо заведомо у меня, не было никаких заготовок. И, разумеется, без помощи людей, ставших для меня очень близкими друзьями, не обошлось. Прежде всего, хочу поблагодарить Ларису Дмитриевну Иванову из Санкт-Петербурга, приютившую и давшую мне возможность работать над этой книгой. Другая, не менее интересная и значимая для меня женщина из моей «книжной» эпопеи – это Анна Ивановна Горемыкина из горно-алтайского Манжерока. Она в марте 2009 года предоставила мне возможность соприкоснуться с дивным духом Горного Алтая, где я провел два месяца, прочитал там несколько изданных в Омске книг из Вед и массу другой литературы, познакомился с местным шаманом Сыйной Тырысовой, а также с целым рядом других очень хороших и замечательных людей. Хочу также выразить огромную благодарность подвижнице и человеку с чутким, отзывчивым сердцем, профессору, доктору философии по социальным проблемам Галине Васильевне Пахомовой, познакомившей меня со многими учеными и просто хорошими людьми, которые оказали мне большую помощь и поддержку во время работы над этой книгой. Говорю огромное спасибо всему коллективу Международной Академии информации, связи и управления, возглавляемой замечательными учеными Евгением Измайловичем Боровковым и Галиной Васильевной Пахомовой. Отдельная моя благодарность ученому филологу и человеку с очень большой буквы Александру Николаевичу Драгункину, протянувшему мне руку и предложившему соавторство и содружество.
Огромное спасибо за понимание и моральную помощь и поддержку Ольге Вадимовне Стуковой, Ирине Богдановской, Ларисе Радаевой и, конечно же, моему сыну, Иванову Роману Васильевичу, которому я и посвящаю эту книгу с надеждой, что он продолжит однажды мной начатое дело!
Василий Вейкки
МЫ САРМАТСКОГО ПЛЕМЕНИ-РОДУ
Древняя история нашей Родины различными авторами, как правило, рассматривается, начиная с последних времен, датированных летописями Нестора. Варианты переводов «Повести временных лет» до нас дошли самые разнообразные, потому как переводились и переписывались неоднократно. Процесс этот происходил не просто так, а в угоду «сильным мира сего» – все зависело от того, какой толмач и какому царедворцу служил. И посему Повести Нестора, от того, что был он прежде всего полянином, а потом уже у князей киевских на службе состоял, веры особой нет.
Одним словом, мы убедительно и, наверное, всегда утвердительно можем говорить, что история – это сегодня переписанное вчера. Хотя, более последние исследователи, пытающиеся найти истоки происхождения летописной и даже долетописной Руси, пытаются делать какие-то движения, уводящие читателя за порог дозволенного, и с различных точек зрения предлагают ему, на их взгляд, самое правильное видение происхождения не только государства Российского, но и сотворения мира людей. Одни из них опираются на труды историков древности, другие в помощники призывают географию и геологию, третьи эзотерические и оккультные науки, кто-то следы происхождения человеческой расы Земли «находит» на других планетах – и не только Солнечной системы, а кто-то в мифах, сказаниях и легендах народов мира. И так далее, так далее, так далее…
Буквально два года назад была выпущена книга биофизика, доктора биологических наук А.И. Журавлева «Кто мы, русские?». В краткой к ней аннотации сказано, что в данном труде использованы мнения и данные практически всех ведущих (здесь и далее выделено мной — В.В.) историков: Геродота, Нестора, Карамзина и других, включая, разумеется и «Велесову книгу». Также здесь говорится, что в книге приведены все известные гипотезы происхождения русского народа. Ой, ли! Думается, что не только у меня, но уже многих ищущих «откуда есть пошла русская земля» и сам по себе русский народ, вызывают сомнения не только так называемые тщательные поиски автора, но и, повторюсь, сама «Повесть временных лет» Нестора. Не происхождение летописи как таковое, а достоверность суждений, ибо, как мы уяснили, Нестор был летописец «придворный», и, следовательно, как любая другая «умная собака», не стал бы кусать руку его кормящую. Автор же книги «Кто мы, русские?» уже с первой главы «Откуда пришли праславяне 60 веков назад», на мой взгляд, убежденно, но далеко не убедительно доказывает нам, сирым, что (цитирую):
«Как известно, мы, Homo—sapiens (Человек разумный), или кроманьонцы, появились около 150 тысяч лет назад, вероятнее всего, в тропиках Африки и расселились по всей Земле и даже в Европе».
Далее для пущей убедительности тут же добавляет: «Это точно». Оградив себя от текста противоречиями типа «вероятнее всего» и «это точно», Журавлев А.И. в виде общих и ничего не значащих слов заявляет о свидетельствах, которые, как он знает точно, есть:
«Некоторые из кроманьонцев еще 40 тысяч лет назад в Южной Франции скончались, а их кости и скелеты до наших дней сохранились, и по ним мы многое о наших предках узнали».
Надо же! Скелеты и кости даже сохранились! Как сказал бы анекдотный чукча Кеша, «в холодильнике, однако, хранились». Оно и понятно, автор — прежде всего биолог, и для него дело чести поддержать теорию Чарльза Дарвина о происхождении homo sapiens от обезьяны. Но знает ли он о том, что науке известны случаи, когда миру открывались останки кроманьонцев более древнего происхождения, нежели некоторые скелеты тех же неандертальцев? А ведь, если следовать логике учения Дарвина, неандертальцы должны быть намного древнее кроманьонцев, из которых затем «появились» современные люди. Вот просто так взяли и появились. Не было–не было и вдруг появились. 150 миллионов назад. Будто манна небесная. Ниоткуда. Просто слезли с дерева и… появились. И никто их не трогал. Хотя нет, трогали. А.И. Журавлев оговаривается, что были у кроманьонцев, рассеявшихся по Земле, конкуренты за дичь. Это волки, тигры и львы. А за коренья и плоды – обезьяны. И даже медведи. Но если человек является родственником обезьяны, то возникает вопрос: как они могли конкурировать? И тем не менее, конкуренты были. «Но ничего, управлялись», –- легко заявляет новоявленный историк древности, будто он сам заслуженный ветеран тех отдаленных событий самой первой мировой войны за обладание дичью и кореньями. И вот, значит, «продвигаясь из тропической Африки на север, часть охотничьих племен заселили Малую Азию (Анатолию). Они и являются предками европеоидных народов белой расы, включающей угро-финские, индоевропейские народы и иберов – картлийцев и шумеров».
Безусловно, автор преследовал вполне благородные цели: показать непрерывность истории русского народа, предполагая, что формирование нации с уже славянским языком и земледельческим укладом жизни, к тому же индоевропейским (европеоидным) генотипом, дошедшим до наших дней, началось в Х11 – Х тысячелетиях до н. э. И не где-нибудь где-то, а именно в Малой Азии – то бишь Анатолии. Об исходе из Малой Азии самих славян А. И. Журавлев сообщает буквально следующее:
«Мы можем проследить непрерывность развития славянской письменности, а значит и цивилизации: 7 тысяч лет назад – тертерийские таблички; 5 тысяч лет назад – хеттская библиотека; «Велесова книга»; новгородские письмена на бересте; обновление славянской письменности Кириллом и Мефодием; реформы языка Петра
Поразительно! Уничтожение и предание забвению большей части славянской письменности Кириллом и Мефодием, а затем добивание ее реформами прозападника Петра 1, А. И. Журавлев считает благом для русского народа, обновлением языка. Ну, не мог византиец Кирилл выговаривать те или иные буквицы коренного народа, каждая из которых имела самостоятельный смысл, а посему решил их извести, чтобы добавить затем в существующую уже славянскую азбуку знаки и символы из греческого алфавита, у древних же славян на острове Крит позаимствованных. В лучшем случае, Кирилл не обновлял славянскую письменность, а на ее базе, создал церковно-славянский язык, доступный греческим миссионерам, на котором до сих пор ведутся литургии и другие разные службы в православных храмах.
А что касается новгородских берестяных грамот, то существуют свидетельства, будто многие из них были написаны на языке карелов, которым А.И. Журавлев отводит незавидную роль охотников и рыболовов, народа, до прихода славянских братьев не знавшего земледелия, а значит мозгов не имевшего создавать государства. Но как же тогда прикажете объяснить целый звукоряд карельских слов, имеющих непосредственное отношение к земледелию: ma, mua [ма, муа] «земля», pelto, peldo [пелто, пелдо] «поле», pelvas [пелвас] «лен», ruis [руйс, руйш] «рожь», harau [харау, харав] «грабли», hango [ханго] «вилы», kagru [кагру] «овес», herneh [хернех] «горох», nagris [нагрис, нагриш] «репа», vago [ваго] «межа», kylvie [кюльвие] «молотить» и так далее? Ладно, более поздние слова «колхоз», «совхоз», «трактор», «картофель», заимствованые из русского языка. Равно как и слова «председатель», «комбайн», на южном диалекте карельского языка звучащие как predseduatelju [председуателю], kombainu [комбайну]. Но зато в слове «агроном», казалось бы, заимствованном из греческого языка, корень agro которого стал международным, просматривается не только греческое, но и карельское начало. Еще совсем недавно карелы, будто бы не знавшие земледелия, «всуе» упоминали имя божества Ägröi [буквы Ä и Ö здесь и далее читаются как что-то среднее между А и Я, О и Ё], а найденные на поле две сросшиеся вместе репы закладывали в погреб (куоппу) с соблюдением особого ритуала. Такая репа до сих пор называется ägröin nagris. Видимо божество Ägröi отличалось капризным характером, поскольку в переносном значении словосочетание ägröin nagris означает еще и слово «привереда», а глагол ägristua – «капризничать» и «привередничать».
Но видимо сам Укко, Высший, Единый Бог велел божеству Ägröi быть капризным: почвы-то в стране сумрачной Похьёлы каменисты, и далеко не всегда плодородны. А если еще и погодные условия учесть, так вообще беда! Карелы шутят: «Лето у нас короткое, да зато снежное».
Но лето летом, а связь языков, особенно древних, между собой просматривается весьма отчетливо. Взять, к примеру, греческое слово hippo – лошадь. Гиппопотам – водяная лошадь. В финском языке hepo, а в южном диалекте карельского языка hebo – та же самая лошадь. Не менее известно и другое слово греческого происхождения «селекция», которое можно сравнить с карельским словом sellittie – «отбирать», «сортировать». Зачастую эти связи уходят далеко за пределы Европы: широко известно имя апостола Петра и его происхождение, но древнееврейский вариант Кифи, что означает «камень», вполне сопоставим с карельским словом kivi «камень». Один из топонимов Дании носит, например, имя Кивик, что явно своим значением указывает на «каменное» происхождение. Равно и Киев – нынешняя столица Украины, побывавшая когда-то в ипостаси столицы Руси – Киевская Русь.
Ученые и летописцы полагают, что Киев назван Киевом по имени своего основателя князя Кия. Если переводить этот топоним с того же украинского, то мы увидим здесь нечто вроде «дубины», «деревяшки». Неужели князя звали Дубиной? Да еще, быть может, стоеросовой? Но если, согласно тем же летописям того же полянина Нестора, а также согласно выводам некоторых исследователей древности, в 882 году варяги во главе с Олегом перебили семью князя Осколота (Аскольда), убили его самого и тем самым уничтожили династию Киевичей, то перевод названия города Киев напрашивается другой. Тот же А.И. Журавлев в книге «Кто мы, русские?», будучи патриотом южных славян ( полян), пишет:
«Не государство варяги создали славянам, а просто совершили дворцовый переворот, а потом придумали легенду о создании государственности».
Но как же быть с названием города Киев? Если Олег был варягом и совершил дворцовый переворот, уничтожив династию Киевичей, то, создавая легенду о государственности, он непременно из людской памяти вычеркнул бы и само упоминание о князе Кие, переименовав сей град во что-нибудь близкое языку, на котором говорил сам, а Русь никогда не называлась бы Киевской. Вот что гласит летопись о походе князя Олега на Киев: «В год 6390. Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским… и сел Олег княжа, в Киеве»…
Это все перевод «Повести временных лет». Теперь давайте попробуем разобрать топоним Киев с карельской точки зрения. Ниже мы уже отметили, что когда Олег пошел походом на Киев, то взял с собою варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей. Во-первых, Олег и сам был происхождения сарматского, о чем свидетельствуют и многие данные из летописей Руси изначальной, а народ русь, согласно тем же летописям, не был славянского роду-племени. Вот что об этом сказано у В. Н. Татищева: «Что ныне руссы язык словенской употребляют или славяне русскими назвались, оное бесспорно; однако… тогда руссы от славян были разны, ибо руссы были языка сарматского, как он сам (Нестор – В.В.) на многих местах различает» //Татищев В.Н. Избр. произв., Л. 1979. т.2 . с.213).
Сарматские языки – финно-угорские языки в том числе, к каковым ныне относятся современные эстонский, финский, карельский, вепсский, венгерский, мордовский, коми и многие другие. И, учитывая то обстоятельство, что князь Олег (Ладный – Olgah по-карельски «Ладно») взял в поход на Киев варягов (жителей вар, ибо vaara – это лесистый холм среди озер), чудь, мерю и весь – все финно-угорские племена. А Киев, как известно, уже тогда был городом из камня выстроенным, а камень, как мы уже отмечали, что на карельском, что на финском, будет — kivi (киви).
– «Куда идем?» – спрашивали друг друга дружинники Олеговы, а в ответ слышали: «Идем на Киви-линна воевать, на Кивиград, что означает Каменный город. Ведь и горы-то в летописи каменными названы, а то как подали эту часть летописи нам историки и переводчики, уже другой вопрос. Каждый из них своему «начальнику» служил, от него за работу свою гонорар получал. Отсюда, полагаю, современное название города Киев могло произойти – от карельского (сарматского) слова kivi, означающего «камень», но не дубину и не деревяшку. А шел Олег на Каменный град, к горам Киевским не переворот дворцовый делать, а «Отмстить неразумным хазарам», отобрать у хазар город, по праву принадлежавший славянам, призвавшим Рюрика княжить. (Рюрю, юрю, кстати, на карельском – «гром», а юуври – «корень»). А хазары, построив город Саркел (теперь Харьков), перекрыли торговый путь из варяг в греки и мешали торговле не только славян, но и варягов. Вот и пошла Русь (варяги) со славянскими и другими сарматскими (финно-угорскими) полками-дружинами «отмстить неразумным хазарам – хазарам, уже давно перенявшим иудейскую веру и от иудеев перенявшим умение только торговать или быть посредником в торговле, но не создавать и производить. Уже тогда во главе угла Хазарского каганата стоял Золотой телец, но не Созидатель.
13 марта 2009 года в петербургской библиотеке имени Н. М. Рубцова я получил подтверждение своих догадок о происхождении названия города Киев от карельского слова «Kivi». Из публичной библиотеки мной были заказаны «Избранные произведения» В. Н. Татищева. Я рассчитывал получить дополнительные сведения о происхождении Руси, не более. Когда же прочел его статью о Киеве, то был приятно удивлен. Вот как он характеризует название этого города:
«Киев, главный город в Малой Руси, на правом берегу Днепра, ниже устья реки Десны, на горе довольно высокой, весьма древней, от славян называн Горы, а от сармат Киви, то же значит, от чего имя Киев осталось. Нестор или кто по нем, не зная произвождения имяни сарматского, басню сложил о Кие князе с братиею, но древние римские географы имя Горы довольно знали, яко же и сам Нестор Горы имянует. Но понеже нам древних гисторий не осталось, того ради о древностях онаго до Оскольда, пасынка или сына Рюрикова, ничего сказать не можем, ибо нам Нестор сего перваго князя в Киеве объявил. Он, по сказанию греческих писателей, имянован от них Рос, и многие беды греком приключил, потом святое крещение принял, и как можно дознаться, что для той причины он от великаго князя Ольга Перваго убит, куда и престол российских государей перенесен»…
Как видите, В. Н. Татищев подтверждает мою гипотезу о происхождении названия города Киев от слова kivi «камень». Единственно, он не переводит его с сарматского языка, но, возможно, он и не знал этого? Во всяком случае, в отличии от многих современных ученых, он не кичится своей ученостью, и если не знает чего-то, то так и пишет, дескать сие мне не известно.
Но что же изначально могло означать самоназвание варяжского народа «Русь», «руссы»? В книге «Историческая география летописной Руси», изданной в 1990 году в Петрозаводске, В.И. Паранин вниманию читателя предложил вариант, что еще до середины второго тысячелетия на Карельском перешейке существовал остров Рус (Гарда). То есть, согласно этой, даже не правдоподобной, а я бы сказал, правдивой версии, Финский залив Балтийского моря и Ладожское озеро между собой соединялись не только рекой Нева, но и еще рекой Вуокса, которая в те времена рекой не была, а с многочисленными озерами составляла что-то вроде пролива между двумя морями – Балтийским и морем Нево.
В 1991 году, когда я в составе карельской делегации по линии Министерства культуры Карельской АССР находился в столице Финляндии Хельсинки, куда нас пригласило Karjalan Sivistien Seura (Карельское просветительское общество), мы посещали различные исторические места. (Делегацию возглавляла Т.С. Клеерова). В одной из крупнейших библиотек Финляндии нам показали карту Карельского перешейка, датированную то ли началом, то ли серединой ХV1 века, и на ней отчетливо был виден остров, описанный Параниным, и который на карельском языке назывался остров Рус, Руско. Rusko – по-карельски значит Заря, а посему и остров Руско, можно предположить, это Страна Восходящего Солнца. Ведь не только же в Японии, которую именно так и называют, встает Солнце! Отсюда происходит целый звукоряд слов: rusko «заря», ruskei «красный, алый», ruskottau «краснеет, алеет», ruotsi – ruotsilaine «швед, скандинав», ruis «рожь» и так далее. А потому, допускаю, этноним «русский» изначально мог означать цвет волос, характерный для этого народа: русый, красный, рыжий, чермный и так далее, а не только принадлежность этнонима к месту его проживания.
Давным-давно Ладожское озеро называлось озером Нево, а река Нева, из озера вытекающая, а затем в Финский залив Балтийского моря впадающая, считалась скорей всего не рекой даже, а протокой или проливом, соединяющим Ладогу с Балтикой. Нигде, ни в одном из источников я не нашел перевода топонима Нево – Нева. Нева, разумеется, от Нево прозываться стала в результате совершенствования русского языка до уровня современного. В карельском языке есть слова nevvuo, nevvo, nevvoi, а на финском, Советский Союз назывался Neuvosto Liitto. Nevvuo означает «советовать», «учить», «отдавать знания»; nevvo – «учи», «научи»; Nevvoi – «советник», «учитель», «человек, который много знает и эти знания отдает людям». И, думается, что Ладога (Нево – Nevvo) отдавала свои воды-знания через море Власти – Свободы – Воли, ибо Valtanmeri, в современном звучании ставшее морем Балтийским, а слово Valtu переводится как Воля, Свобода и Власть. Не исключено, что отсюда, из озера Нево на лодьях волхвы, коих Татищев назвал философами и мыслителями, опередившими время, шли к людям, чтобы нести им свет знаний острова Валаам, который и карелы, и финны именуют Valamo, где Vala – это свет, а если быть точнее, Вало или Вала – это одно из имен Бога Солнца Ра – Аполлона Гиперборейского, и значит остров Валамо (Валаам) – Солнечного Бога Земля, откуда жрецы (волхвы) Бога Ра распространяли народам знания. Ма, вторая часть слова, трансформировавшаяся в ам, переводится «земля». Кстати, народ на карельском языке – это Rahvas (Рахвас), где Ра – это Бог Солнца, а «вас» на санскрите означает «сиять». Делайте выводы, сияющие светом Ра!
Далее давайте попытаемся с «карельской» точки зрения узреть смысловое значение топонима Ладога, созвучными которому в настоящее время являются многие однокоренные слова как современного русского языка, так и языка карельского: лад, ладья (лодья), ладить, ладушки, лада, laddjata, loddju, luodie (транскрипция такова – ладьдята, лодьдю, луодиэ) и так далее, где laddjata означает «что-то ладить», «складывать что-либо из чего-нибудь», «ладно строить»; loddju – это ладья, морское гребное или парусное судно; luodie – что-то делать конкретное. Надо помнить еще и о том, что на севере силен был культ богини Ладо. В.Н.Татищев в статье о «языческих» богах пишет:
«… наши предки славяне и в Руси особливо почитали, яко у славян Триглав, Святовид, Белбог, Черный бог, Поревид, Праве или Правы, Радомысл и пр. У нас были более сарматских или варяжских званий, яко Перун, Стрибог, Мокос, Хорс, Дида, Ладо, Тор (по-карельски tora – драка!), Купало и пр. О них же зри по имянам…»
Возвращаясь к словам «Валду – Валту», «Валдо – Валто», можно предположить, что имя персидского царя Валтасар означало Вольный (Властный, Свободный). И не был ли сей царь по происхождению сарматом? И тогда, глядя на значение его имени, становятся понятными каббалистические надписи, оставленные на стене в Ипатьевском доме в Екатеринбурге после убийства царской семьи Николая Второго (Романова). Убийцы-сатанисты на иврите оставили надпись: дескать, Валтасар принесен в жертву. Лишь много лет спустя мы начинаем созревать и понимать, что в жертву были принесены свобода, воля и власть русов – наша с вами.
А теперь давайте попытаемся рассмотреть топоним Сортавала. В какие только дебри не пытаются нас завести различные исследовательские изыскания! Вспоминают здесь и черту и черта, когда начинают расшифровывать первую часть слова топонима Sortavala, при этом вспоминают, что vala на финском и карельском языках означает «свет». Но Вала прежде всего это одно из имен солнечного Бога, а имен у Него много: Ра, Аполлон, Святовит, Свентовит, Вала и так далее. Но что же может означать первая часть географического названия Сорта? Sortaa, sortua, sordua на карельском языке означает «Уронить». Отсюда следует: а не означает ли название города Сортавала «Оброненный Свет Бога»? Ведь достаточно часто в разговоре мы употребляем фразу «бросить (уронить) взгляд».
И если мы можем додуматься до таких образных выражений, то чем же древние хуже или глупее нас? Или карелы на своей земле не пророки уже? А в случае с топонимом Сортавала получается, что Бог Вала уронил свой взор на эти места, а места, надо сказать, здесь действительно Божественные. Сочетание плодородных почв, чистого воздуха, сосен и множества воды позволяют крестьянам снимать довольно хорошие урожаи. В социалистические времена сортавальские и олонецкие совхозы кормили практически всю Карелию, да, пожалуй, не только ее одну. А еще раньше и под Сортавалой и на Олонецкой равнине выращивали рожь, овес, лен и другие сельскохозяйственные культуры. К тому же здесь с давних времен люди излечивались от различных форм туберкулеза. Городу Сортавала можно много лестных слов посвятить, но задача наша на данный момент стоит несколько в иной плоскости…
Карельский язык свое влияние оказывал и распространял не только на соседние племена и народы. Однокоренные слова, идентичные словам современного карельского языка, можно найти даже в латыни. Давайте попытаемся рассмотреть это на нескольких примерах. Предположим, откуда могло произойти слово Вера. Фраза на латыни «In vino veritas» означает «Истина в вине», где vino – это вино, а veritas – истина. Если мысленно углубимся в глубокую древность и вспомним о том, что когда-то человечество на заре своей юности не знало не то что современных авторучек, но даже и гусиного пера с чернильницей, то чем люди могли между собой скреплять вердикты, договора? Истинно глаголите и думаете – кровью! И если латинское veritas разложить по «полочкам», то мы получим veri täs, а на карельском veri означает «кровь», а täs – значит «тут», «здесь». «Он не обманет?» — спрашивали о ком-нибудь. «Нет, не обманет! Кровью расписался!», что в случае обмана, равносильно было подписанию себе смертного приговора. Поэтому, можно предположить, что «верный» — значит кровью испытанный.
Более того, есть выражение «служить верой и правдой», которое всегда означало верную, честную и преданную службу. В карельском языке слово «прауду» похоже на русское слово правда. Но зато есть еще и слово raudu (рауду-равду), что означает железо, а в древности означало еще и железный меч. И пусть не врут историки, будто карелы не умели из руды добывать железо и ковать мечи и другие железные орудия для боя и труда. Пусть тогда перечитают карельский эпос «Калевала», который уводит во времена гораздо древнее древнеегипетских… Так вот, когда древние воины клялись на мече или клялись кровью, где в клятвах звучали слова veri и raudu (кровь и меч железный) – дескать, вот наша вера! Вполне возможно, что слово Raudu со временем перешло в современный русский язык и стало словом Правда, а сохранившееся в карельском языке слово raudu, так с дефиницией, означающей железо и осталось, утратив другое значение, за отсутствием меча на поясе. В подтверждение данных выводов добавлю здесь: ведь говорили же в древности, убеждая собеседника в своей правоте «Слово мое – кремень!» А кто им мешал говорить «Слово мое – железо!», а на карельском это звучало бы “Sana minun raudu!”. Как это звучало на древнем языке, нам остается только догадываться.
Нам долгие годы насаждали мысль о том, что народ наш российский, независимо от национальной принадлежности, цивилизацию обрел только с момента крещения Руси, а карелы – так те вообще чуть ли не две-три сотни лет спустя. И, стало быть, славяне, варяги-руссы-карелы и так далее, язычниками были, топором брились, лаптем щи хлебали. Одним словом, варвары! Но, думается, это не так. Руси и русским людям на Руси известно благовествование Святого Андрея Первозванного, за тысячу лет до официального крещения Руси прошедшего Голяд, Косог, Роден, Скеф, Скиф и Славен, достигшего Смоленска и ополчений Скоф и Славянска Великого Старая Ладога) и, Ладогу оставившего, в ладью севшего, да в бурное Вращающееся Озеро на остров Валаам (Valamo) пришедшего, крестившего повсюду.
«Ученики же его Сила, Фирс, Елисей, Лукослав, Иосиф, Косма повсюду сделали ограды, и все посадники доезжали до Словенска и Смоленска, и многие жрецы окрестились». Первый (Первозванный) пошел к первым, приславшим Христу дары и задолго до Рождества Христова проповедовавшим христианскую веру и знавшим о том, что родится Сын Человеческий. А человек на карельском языке – Ristikanzu (Ристиканзу), где Ристи (от Ристу) означает Крест, Крещеный. Ristai – крест на крест, перекрестие (отсюда и ристалище); ristie – крестить, Ristjöi – крестная, Ristizä – крестный и так далее.
В той же книге «Кто мы, русские?» Журавлев А.И., ссылаясь на труд Писарской Л.В. и Родимцевой И.К. «Московский Кремль», где авторы сообщают о том, что первые сведения о поселениях (не стойбищах! – прим. А.И.Журавлева) на территории нынешней Москвы археологи относят ко времени, отстоящему от нас на 6 тысячелетий, делает, на мой взгляд, поспешный вывод, резюмируя:
«А это как раз IV тысячелетие до н. э., время первичного заселения праславянами-земледельцами Восточной Европы». И далее, следующим абзацем добавляет, цитируя тот же «Московский Кремль», что сосредоточение населения в Московском крае началось около двух с половиной тысяч лет назад. Дескать, это совпадает со временем нашествия сарматов, которые и отбросили значительное количество южных славян за Оку, в долины Москвы-реки и Клязьмы. Почему-то почти каждый из авторов, пытающихся убедить аудиторию в том, что только праславяне первыми оказались тут (не важно где), в помощники призывает и археологию, и генетику (ДНК) с геологией, и неоднократно переписанные и доселе переписываемые летописные свидетельства, но практически никто из них не берет во внимание топонимику. А ведь те же географические названия Ока, Москва и Клязьма имеют финно-угорское происхождение. И опять-таки, никто не хочет принять новые доводы новых – не зависимых от догм царедворцев, коммунистических секретарей, нынешних президентов и иже с ними исследователей о том, что в те далекие времена русские никакого отношения к славянскому роду-племени не имели. Просто славяне стали прозываться русскими, а исконные варяги-руссы, дав название свое целому народу, употребляют славянский язык в ныне усовершенствованном русском варианте. Та же Ока – это Йоки или Йока, что значит Река. Изначально на славянском варяги – это варязи. На карельском было бы vaaralaizet, что значит «жители холмов, покрытых лесами посреди озер и болот». А Москва – это Твердая Земля, где Мо (Мо, Ма, Муо) – Земля, а «ква» («кова») – твердая. Буква «С» заменяет местоимение Se «Эта». Карел на своем языке никогда не произнесет «Москва», он скажет «Москова», «Москоу» или «Москову».
Да, как тут не вспомнить утверждение Л. Н. Гумилева, заметившего, что этнос – это не состояние, этнос – долгоиграющий процесс.
На наших глазах умирают одни этносы и рождаются новые. И, как правило, рождение нового этноса – это следствие возникновения новой государственности. Более того, все глубже окунаясь в свои поиски, я все больше убеждаюсь в том, что поиски мои уведут меня не в глубь веков, а в глубь тысячелетий – к тем временам, когда на Землю пришли Альвы, Первая Раса. Именно они и есть наши далекие предки, которых мы называем Гиперборейцами.
