Франко-японская война. Часть 5. Потери и катастрофы.
Предыдущий пост
Содержание:
Миноносец «Айдацес» — скорость 28 узлов.
«Дистанция три тысячи метров сэр!»
«Выпустить торпеды! Полный ход!»
Офицеры миноносца были высококвалифицированными профессионалами, они навели аппараты на цели, учли все поправки на скорость, угол, дистанцию и курс, прежде чем нажать на спусковые крючки. Три торпеды были выброшены из аппаратов сжатым воздухом, все три упали в воду и устремились прочь от миноносца, который теперь торопливо разворачивался. Уцелевшие миноносцы, те которые уже могли уже использовать свои торпедные аппараты, все восемь кораблей, выстрелили в общей сложности 19 торпед, несущихся теперь к своим целям.
Из этих девятнадцати торпед, три вышли из строя, они слишком глубоко погрузились или сломались при ударе об воду, у одной не запустился двигатель, и она затонула как камень. Две завертелись в безумном хороводе, их гироскопы выбил из равновесия шок от ударов волн.
Остальные двигались заданным курсом, устремившись в сторону разворачивающихся японских кораблей, которые заметили залп и начали маневр уклонения, поворачиваясь кормами к торпедам кормой. Если бы они находились достаточно далеко, они смогли бы просто обогнать торпеды, оставаясь перед ними, пока у тех не закончится запас сжатого воздуха.
Из тринадцати торпед несущихся под водой, только три нашли свои цели. Но и трех было достаточно.
Мостик миноносца «Айдацес» — скорость 28 узлов.
Вся команда громкими криками приветствовала три отчетливо видных столба воды взметнувшихся у бортов японских кораблей.
«Превосходная работа! Теперь давайте убираться отсюда!»
(1) Выстрел из торпедного аппарата во время учений. Первые торпеды были очень ненадежным оружием, на точность стрельбы могло повлиять повреждение гироскопов от удара об воду, и торпеда сбивалась с курса.
Три торпеды, каждая 450-мм в диаметре, врезались в свои цели. Неповоротливый линкор «Фудзи» получил два попадания, а уже поврежденный броненосный крейсер «Касуга» третье. Крейсеру не повезло, ему удалось увернуться от двух торпед, но в результате он оказался на курсе третьей, которая и попала ему в него позади носовой 254-мм башни.
Это был жестокий удар, разорвавший корпус и вызвавший затопление носового котельного отделения. Оно было разделено на два, как это было принято на новейших кораблях, продольной водонепроницаемой переборкой. Это остановило затопление, но вызвало опасный бортовой крен.
Взрыв разорвал паропроводы, и высвободившийся пар заполнил тесные и переполненные людьми кочегарки. В кормовом котельном отделении, избежавшем затопления, стало невозможно находиться из-за бьющих отовсюду струй перегретого пара. Последовавшая потеря мощности замедлила корабль, и он вышел из линии, чтобы освободить место для движения однотипному крейсеру. Когда корабль накренился, через пробоины в корпусе хлынуло еще большее количество воды, увеличивая затопление сверх возможностей аварийных партий остановить его. Его башни замолчали, потеряв питавшие их источники энергии, из-за падения производительность котлов.
«Фудзи» повезло больше. Первая торпеда ударила всего в 6 метрах от форштевня, пробив отверстие в корпусе, вызвавшее затопление ряда отсеков в носовой части корабля и нанеся значительный ущерб, даже немного сдвинула с места 305-мм башню, заклинив ее. Вторая торпеда, установленная на меньшее углубление попала в толстый 457-мм броневой пояс линкора. Хотя взрыв был сильным, броня поглотила удар, как если бы он был произведен обычным артиллерийским снарядом. Несмотря на сотрясение от удара затопления не произошло, а ущерб не был значительным. Аварийные партии были отправлены в носовую часть, чтобы ликвидировать повреждения, корабль снизил ход, так как его носовые переборки прогибались под напором воды.
Нос поврежденного линкора осел, но снижение скорости помогло ослабить напряжение. Позади, на «Касуге», положение менялось от плохого к худшему. Вода лилась через вентиляционные трубы, идя по пути наименьшего сопротивления, и затопляла все новые отсеки в поврежденной части крейсера. Вода каскадом лилась вниз в погреба, пустую кают-компанию и другие отсеки. Неостановимый, бесконтрольный потоп продолжался.
Мостик «Касуги».
«Сэр, затопление становится неконтролируемым. Мы выиграли время, но не более того. Я предлагаю вам приказать покинуть корабль, он могла затонуть в любой момент…», — сообщил бледный трюмный механик командиру новейшего крейсера. Низкий гул перенапряженного металла был слышен сквозь переборки, стонущие от напора воды, этот стон сопровождался криками и воплями отдаваемых приказов, экипаж метался из стороны в сторону, одни пытались сохранить корабль на плаву, другие — вынести раненых на верхнюю палубу, опасаясь ухудшения положения.
«Сэр… у нас есть несколько неповрежденных шлюпок, мы пытаемся починить остальные, «Акицуки» стоит рядом. С вашего разрешения, мы можем передать на него раненых».
Командир помолчал, потом слегка кивнул. Переданный с мостика приказ, вызвал гомон голосов матросов, которые прекратили битву за сохранение корабля. Ради спасения человеческих жизней.
Линейный корабль «Фудзи».
Сильного затопления отсеков «Фудзи» удалось избежать, он все еще мог стрелять, но его скорость была теперь ниже эскадренной, и он вышел из строя, сильно осев на нос. Благодаря быстрой и эффективной работе аварийных партий удалось остановить поступление воды в носовые отсеки до минимума, предотвратив гибель корабля. Но теперь его ждало долгое и медленное плавание домой. Поврежденный «Такасаго» вступил в боевую линию, а четыре эсминца и малые корабли начали запоздалое преследование уходящих французских миноносцев, оставляющих за собой густой черный дым из своих труб, их машины работали на полную мощность.
(2) Крейсер «Шаторено» под огнем, эта фотография была сделана с одного из японских миноносцев. (На самом деле это эсминец США времен второй мировой войны, обстреливаемый японскими крейсерами, но очень трудно найти фотографию четырехтрубного корабли под огнем.)
Франко-японская война. И Титаны падают.
Броненосный крейсер «Касуга» — скорость 0 узлов.
Большой крейсер еще держался на плаву, его переборки стонали под тяжестью давящей на них воды. «Такасаго» и три эсминца стояли возле обреченного крейсера, принимая его экипаж. Эвакуация шла в должном порядке, пока не раздалось громкое БАНГ внутри корпуса, когда переборка не выдержала навалившуюся на нее нагрузку. Теперь вода начала беспрепятственно заполнять корпус крейсера. Содрогаясь, семи тысячетонный крейсер начал опрокидываться. Волна захлестнула погружавшуюся в воду палубу. Для тех, кто смотрел с находившихся рядом кораблей, это было душераздирающим зрелищем, пловцы устремились в сторону, чтобы не быть засосанными водяной воронкой, когда корабль окончательно затонет. Один предприимчивый матрос полз по корпусу, в темп с медленным вращением корабля, обнажающего небу свое красное брюхо. Из шестисот человек, которые служили на крейсере, был спасен двести двадцать один. Остальные утонули вместе с кораблем, или погибли в воде после его погружения. Его командира среди спасенных не оказалось.
Линейный корабль «Фудзи» — скорость 14 узлов, уменьшается.
В глубине корпуса линкора затопление не удалось полностью локализовать. Мощный глухой удар послышался в трюме. Это лопнул напряженный металл переборки отделяющей океан от погребов носовой башни. Скорость корабля, увеличила массу давящей на нее воды, разрушившей наконец переборку, вода хлынула через нее, затопляя новые отсеки, одна аварийных партий утонула во внезапно ворвавшейся воде, потоками бьющей по стали и железу, переборкам и механизмам. Вода заполняла отсеки в районе носовой башни, затопляла погреба, несмотря на все попытки остановить ее. Когда нос линкора еще больше погрузился в воду, та достигла шахт элеваторов и пробоин в корпусе, затопляя все новые и новые отсеки.
Ситуация была опасной, но не критической… пока не критической.
Линейный корабль «Формидабль».
На борту «Формидабля» пожар, охвативший среднюю часть корабля, уже вышел из-под контроля. Все еще сохраняя свое место во французском ордере, корабль сотрясался от взрывов снарядов и пороховых картузов, заранее поднятых на батарейную палубу. Взрывы пробивали больше дыр в корпусе старого корабля, несмотря на отчаянные попытки аварийных партий и присоединившихся к ним уцелевших комендоров потушить огонь.
«Сэр… это только вопрос времени, огонь вот-вот достигнет погребов. Кормовая башня покинута из-за дыма и огня. Мы можем выиграть время… совсем немного» — Доложил пропахший дымом лейтенант, его некогда белоснежный китель был теперь цвета сажи и пепла.
Командир мрачно кивнул. «Радируйте на флагман: «Пожар вышел из-под контроля. Выходим из линии и попытаемся выбросится на берег чтобы спасти экипаж».
Офицер-связист метнулся прочь по дрожащей палубе, когда новый взрыв потряс старый линкор. «Эдуард, вызовите всех людей, которые не борются с огнем, на палубу, мы должны спасти как можно больше жизней. Осмотрите шлюпки, возможно некоторые из них не получили повреждений».
Как только сигнал был передан, старый линкор, оставляя за собой столб густого черного дыма, медленно развернулся вправо, его машины толкали его из обстреливаемой линии в направлении считавшегося безопасным вьетнамского побережья, находившегося в четырех милях от него.
Линейный корабль «Фудзи» — скорость 6 узлов, уменьшается.
Наступившая развязка, была внезапной. Все спроектированные и построенные британцами корабли имели продольную переборку, которая была призвана ограничивать затопление, а «Фудзи» был построен во многих отношениях почти идентичным линкорам типа «Ройял Соверен», и имел такую же переборку. Но эта переборка и погубила теперь «Фудзи». По мере поступления воды в отсеки одного борта, линкор кренился все больше и больше. Пробоины от снарядов помогали воде заполнять корабль, добавляя больший вес, и вызывая еще более сильный крен. Все еще движущийся со скоростью в шесть узлов корабль стонал, принимая водой в отсеки правого борта. Стон был единственным предупреждением, который получили 90% экипажа, прежде чем линкор вдруг покачнулся, погрузив свои казематы в море. Новые тонны воды хлынули внутрь, окончательно нарушив его остойчивость.
1) Последняя фотография «Фудзи», во время его опрокидывания, сделанная с броненосного крейсера «Ниссин».
К ужасу тех, кто видел все это, огромный корабль перевернулся удручающе быстро. Все заняло немного больше 2-х минут, чтобы полностью опрокинуться, похоронив внутри 600 из 762 человек своего экипажа. Счастливчиками, оставшимися в живых, были в основном комендоры с нестреляющих батарей левого борта и марсовые. Днище «Фудзи» мелькнуло среди волн, винты провернулись в последний раз, и в течение всего 20 минут японцы потеряли линкор и броненосный крейсер. Ситуация стала казаться выигрышной для французов. До тех пор пока все 11000 тонн линкора «Нептюн» вдруг не превратились в слепящий шар пламени и разлетающихся обломков, взрыв был слышан за много миль, даже на берегу.
2) Фотография погребального костра «Нептюна», сделанная тем же человеком, который запечатлел момент опрокидывания «Фудзи». (Да, я знаю, что это взрыв «Куин Мэри», но фотография хорошо подходит к тексту).
Линейный корабль «Марсо» — скорость 14 узлов.
«Круто влево! Обогнуть обломки, сигнал эскадре: МАНЕВР УКЛОНЕНИЯ!» — закричал адмирал Марас, выводя ошеломленного рулевой из оцепенения, когда корабль чуть не врезался в хаотическую груду, которая была когда-то гордым, но уродливым «Нептюном». Однотипный с «Марсо» корабль обстреливался «Ясимой», но до сих пор пострадал не слишком сильно, и видеть мгновенную гибель корабля с экипажем в 640 человек было очень страшно. Тем не менее «Марсо», слушаясь руля, обогнул обломки своего систершипа, а за ним последовали и остальные корабли эскадры. Выживших на «Нептюне» не оказалось.
3) Кормовой барбет «Нептюна» с 340-мм орудием и его комендоры, на снимке хорошо видно орудие главного калибра, прикрытое только тонким противоосколочным щитом, но совершенно не защищенное от снарядов. Вы можете оценить размеры надстройки корабля, а также увидеть две скорострельные 47-мм противоминные пушки, а над ними пару приводимых в действие вручную револьверных пушек Гатлинга, которые были последней линией обороны «Нептюна».
Линейный корабль «Хатсусе» — Орудие № 9, правый борт.
Эноки Тэнзан, в свои 24 года был унтер-офицером и наводчиком 152-мм пушки. Он был также человеком, который проклял тот день, когда капитан 1-го ранга Тама решил ввести на корабле новую методику прицеливания. Эноки ненавидел оптический прицел, мерзкий аппарат, который конфузил и огорчал его, из всех наводчиков он оказался почти наихудшим в овладении новым прицелом, что едва не стоило ему должности. Командир и старший артиллерист решили дать ему еще один месяц, чтобы наладить координацию глаз и ритма вращения маховика механизма наводки. Тэнзан страстно любил свою работу, он был прирожденным моряком, и он уверенно руководил своим расчетом. Это проклятый оптический прицел был единственным пятном на его совести.
Увидев, что уродливый начиненный шимозой снаряд вошел в казенник орудия, он ждал когда зарядят картузы с порохом. Уже два заряжающих из его расчета выполнили свою работу, очередь была за замковым. Enoki обратил все свое внимание на оптический прицел, корабль медленно разворачивался, и у него появилось желание выстрелить на глаз, как он делал это с казематным орудием на борту «Тоне». Но привычка к дисциплине и долгие месяцы учебы взяли верх, он повернул маховик, направив свой прицел прямо в середину башни корабля противника, так же начавшего разворот и Эноки завертел маховик в обратном направлении, цель осталась в прицеле, он замедлил обороты, чтобы не переусердствовать. Цель оставалась в прицеле. Вы не поверите!
1) Открытка выпущенная в Англии в начале войны одной Портсмутской компанией показывает расчет 152-мм пушки во время учений. Королевский флот был учителем японского, многие японские офицеры обучались в британских военно-морских учебных заведениях, после того как две державы заключили союз.
Замок лязгнул закрываясь и Эноки услышал: «ГОТОВ!» Он нажал на рычаг, и снаряд покинул орудие, несколько секунд спустя цель по-прежнему оставалась поле зрения, но окуталась дымом. Попадание! Быстрое прицеливание, оказалось, работало, но не ускоряло подачу снарядов. Спустя несколько мгновений, его цель покрылась вспышками, открыв неточный ответный огонь. Он ощутил движение позади себя, и, повернувшись, увидел группу матросов подошедших к его орудию. Их было четверо, несущих снаряды. Оглядев палубу, он увидел другие, подобные группы у соседних орудий.
«Что происходит?»
Один из матросов, старший кочегар, ответил: «Приказ, Тэнзан. Подносим снаряды, а эти двое присоединятся к вашему расчету».
Такое бывало не каждый день, чтобы наводчик слышал приказ от кочегара. Но, тем не менее, он улыбнулся. Один из матросов, которые должны были остаться, был нескладный детина его возраста. Не слишком умный, пьяница и драчун, Цукаваки был уже дважды разжалован и оставался рядовым матросом. Но его длинные руки и сухощавое сложение идеально подходили для заряжающего, и он входил в расчет № 6, которым командовал Фукунака Томаки. А этот расчет получал почти каждый приз за умелую стрельбу.
2) Было очень трудно найти хорошее изображение оптического прицела, это одна из первых таких систем на борту крейсера капитана Сцилла, на котором капитан 2-го ранга Скотт разработал и испытал такие системы, которые привели к новой практике артиллерийской стрельбы сохранившейся до внедрения радиолокационных прицелов. Вы можете видеть, маховик сбоку от орудия, который меняет вертикальный угол наводки, и дальний, поворачивающий орудие по азимуту. Их совместное использование, позволяющее наводчику сохранять цель в поле зрения, и есть суть метода непрерывного сопровождения цели.
Тэнзан вернулся к своим маховикам, проворачивая их, пока вражеский корабль опять не оказался в прицеле, осторожно подкручивая колесо, Эноки удерживал его там, в конце концов, амплитуда качки в этих спокойных водах составляла лишь 10 градусов.
«Готов». Он выстрелил и попал, что было подтверждено облаком черного дыма и желтым пламенем. Старый добрый обычный снаряд. Прошло еще несколько секунд, и он снова услышал:
«Готов».
На этот раз был промах, он немного перекрутил маховик и снаряд упал в воду перед целью. Но он сейчас все исправит.
«Готов».
Новое попадание, чуть выше орудия, еще одна желтая вспышка.
«Готов». Это был последний снаряд из четырех.
Слишком быстро — жаль, что они поднесли лишь четыре…
«Готов».
Что, черт возьми, происходит?
«Готов».
Еще один выстрел, и попадание, в верхней части цели, сбившее вентиляционный раструб. Эноки повернул голову, чтобы увидеть, кто принес новые снаряды. Он успел увидеть двух убегающих к элеватору кочегаров и еще двух направляющихся к его орудию. Они несли еще два снаряда.
Цукаваки зарядил следующий снаряд. Эноки оглянулся, убеждаясь что замок закрыт.
«Готов».
Направленные на него взгляды номеров расчета, особенно Цукаваки, были более красноречивы, чем слова. Не думай о нас, только стреляй!
Эноки вернулся к своим обязанностям. ОГОНЬ! Промах, немного поспешил, но он уже вошел в ритм.
«Готов».
И так он и его расчет будут продолжать до тех пор, пока хватит врагов и боеприпасов для стрельбы, они будут выполнять свой долг ради своего корабля и императора без колебаний или пауз, несмотря на боль в натруженных руках, и резь в глазах от едкого дыма сгоревшего кордита.
Франко-японская война — земля, огонь и вода.
«Ош» пылал. Длившийся уже три часа бой принес потери обеим сторонам. Японцы потеряли линейный корабль, и весь французский флот наблюдал, как перевернулся броненосный крейсер. В свою очередь, французы потеряли свой уродливый «Нептюн», от взрыва, который уничтожил 12000-тонный корабль в одной ослепительной вспышке, а также старый «Формидабль», который покинул строй, объятый огнем, и направился к побережью Вьетнама, чтобы выброситься на отмель и сохранить тем самым свой экипаж.
Безобразный, неуклюжий «Ош», во французском флоте прозвали «Гранд-отелем», корабль имел проектные недостатки, усугубленные пятью попаданиями 305-мм снарядов, а также дюжины 152-мм, взорвавшихся в его борту или в надстройках. Средний 274-мм барбет был выведен из строя, когда обломки высокой надстройки, после попадания снаряда упали на открытую пушку, повредив ее, разрушив паропровод и вызвав небольшой пожар. Один из пороховых зарядов взорвался с достаточной силой, разрушив станину, но это еще не угрожало кораблю.
1) «Ош» после модернизации произведенной в начале 1900-х годов. Большая часть его гигантской надстройки срезана, чтобы увеличить мореходность корабля и придать ему способность ходить не только в штиль, но и в свежую погоду. Именно в таком состоянии он участвовал в битве в Тонкинском заливе.
Но его носовое и кормовое 305-мм орудия, защищенные чугуном и сталью своих башен, продолжали, каждые три минуты, изрыгать снаряды по японском линии, находящейся теперь на расстоянии чуть более 5000 метров. 140-мм орудия стреляли так быстро, как только могли, аварийные партии, закончив откачку воды и заделку пробоин, присоединились к орудийным расчетам батареи правого борта, помогая подносить боеприпасы, после того как вражеские снаряды, взрывавшиеся в батарее, выкосили часть комендоров.
Линейный корабль «Формидабль» — скорость 10 узлов. – Спардек в огне.
«Работайте ребята! Мы возьмем его под контроль! Анри! Поднимись, парень, офицер должен вдохновлять своих людей, держитесь, еще немного и мы будем в безопасности!» —
кричал в мегафон Бержерон, командир корабля, его некогда безупречный китель был порван, окровавлен и закопчен, он руководил командой тушившей пожар на верхней палубе. Несколькими палубами ниже кочегары поддерживали огонь в старых котлах корабля, стараясь не задумываться об огне над их головами.
Пушки линкора замолчали, теперь каждый член экипажа боролся за сохранение старого корабля на плаву.
Те, кто не тушил пожар, присоединились к аварийным партиям, боровшимся за живучесть, заделывая пробоины или подкрепляя переборки. «Формидабль» получил несколько пробоин в районе ватерлинии, его броневой пояс выдержал некоторые из попаданий, но этого было мало, вода текла через пробоины в бортах, придав кораблю 8-ми градусный крен, вследствие которого орудия главного калибра сдвинулись со своих станин и заклинились.
Впереди, всего в четырех с половиной милях было побережье Вьетнама. Штурман, несмотря на осколочные ранения, оставался на мостике, его обмотанная бинтами голова походила на голову египетской мумии, ему помогал молодой младший лейтенант, служивший на первом в своей жизни корабле. Если они смогут выброситься на берег, корабль в дальнейшем может быть спасен, даже если застрянет на мелководье, а не затонет несмотря на героические усилия экипажа. Переборки старого линкора съела ржавчина и их водонепроницаемость давно не соответствовала требованиям, но главным врагом, конечно, был огонь, охвативший среднюю части корабля. Несмотря на то, что погреба 164 и 140-мм снарядов были затоплены, сохранялась опасность взрывов снарядов в разрушенной батарее среднего калибра.
«Командир! господин Брохарт рекомендует вызвать команду на верхнюю палубу, мы приближаемся к мелководью и в связи с увеличением осадки, говорит он, есть риск, что мы можем задеть дно», — торопливо сказал рассыльный, когда командир приостановил моральную поддержку экипажа. Командир кивнул: «Вахтенный, сообщите священнику и врачу, раненых будем снимать первыми».
Филлип Бержерон повысил голос, так как еще один взрыв прогремел в средней части корабля, на этот раз взорвались три 47 мм снаряда в кранцах. Рассыльный ловко отдал честь и вновь скрылся в окутавшем корабль дыму. Пройдя к небольшой боевой рубке, расположенной позади дымовой трубы, Бержерон свистнул в переговорную трубу.
«Жак, пришло время, выводите ваших людей наверх, мы недалеко от берега, вы проделали отличную работу, но пришло время уходить. Снизить скорость до пяти узлов и покинуть машинные отделения, я не хочу больше мертвых героев, понятно?»
«Есть, сэр, мы поднимемся, как только зафиксируем управление. Машины нас еще не подводили!» — ответил старший механик, выбившийся из сил, и едва ворочавший языком от работы по поддержанию полной скорости которую должен был сохранять корабль со своими старыми машинами. Мощность правой машин упала почти вдвое, но она все еще работала, несмотря на сильную вибрацию, кочегары, работавшие в объятой адским жаром утробе корабля (до появления кондиционеров было еще несколько десятилетий), только что продолжавшие подбрасывать лопатами уголь в прожорливые котлы, теперь, наконец, были освобождены от своих обязанностей и карабкались вверх по трапам, их кожа была черной как уголь, с которым они работали.
Линейный корабль «Ош» — скорость 14 узлов.
203-мм бронебойный снаряд врезался в тонкий борт. Он пронизал корабль, пока не наткнулся на что-то твердое и совершенно уникальное для всех боевых кораблей мира.
Проникнув через стенки офицерских кают снаряд врезался в мраморную панель, кончик оболочки деформации в микросекунды, бронебойный наконечник сплюснулся, когда он встретил неподатливый камень опирающийся на сталь. Мрамор треснул, а снаряд рикошетировал, пролетев по кают-компании, разбивая пианино, столы, стулья и вырвав огромный кусок деревянного пола, прежде чем найти успокоение в офицерском баре. Он стал бы прекрасным трофеем, если бы корабль уцелел.
2) Кают-компания «Оша» в довоенное время. Французские корабли часто имели экстравагантную отделку офицерских помещений, имели погреба для шампанского и дубовую обшивку кают, имевшую очень большой вес. «Ош», со своей мраморной отделкой, достиг пика, за что и получил прозвище плавучий отель.
Линейный корабль «Сикисима» — скорость 18 узлов.
Далеко не в первый раз за этот день, контр-адмирал «Токиоки» тихонько выругался. Французские корабли, сохраняли свой ордер и курс, несмотря на полученные ими повреждения. Один корабль затонул, а другой вышел из строя объятый пламенем, отчетливо были видны пожары, бушующие на палубах уродливых французских линкоров, но они продолжали бой. А теперь сменился ветер, относя дым из труб и от орудийных выстрелов на японские корабли, скрывая французов плотной серой завесой.
«Сэр, рапорт из погребов, мы имеем только 35 % боекомплекта, и мы страдаем от имеющегося износа стволов».
Адмирал кивнул, он сам был артиллеристом и знал, что длительная стрельба главным калибром приводит к постепенному стиранию нарезов 305-мм пушек, что в свою очередь, ведет к прорывам порохового газа между корпусом снаряда и стенками ствола, уменьшая дальность стрельбы и ухудшая точность. И состояние орудий главного калибра произведших уже по 60 выстрелов ухудшалось с каждым залпом. И с каждым выстрелом давление в стволах оказывалось все слабее, уменьшая скорость, с которой снаряды покидали стволы.
Пиррова победа, вот как это выглядело. Один вражеский линкор затонул, один выведен из строя, два крейсера и восемь миноносцев погибли, но и потери одного из своих бесценных линкоров и броненосного крейсера, Императорский флот не мог себе позволить.
Внезапно, ликующие крики оторвали адмирала от мрачных мыслей, он навел бинокль на французскую линию и был вознагражден зрелищем, который было одновременно ужасным и торжественным. Французский линкор опрокидывался.
3) Еще один корабль исчезает под теплыми волнами Тонкинского залива.
