Филипп Станиславский. Противостояние. Другая реальность. Воздушные чернорабочие войны.

Начало этой АИ было положено в таймлайне — Противостояние. Альтернативная Украина. Если вы обратили внимание, то в таймлайне был явный перекос на историю авиации в независимой Украине. И всё это было сделано ради художественной части этой АИ, которую я выкладываю сейчас.

Что касается текста, то он переведён при помощи автоперевода, так как оригинал – на украинском языке. Но перевод с двух таких родственных языков в основном получается корректным, но могут быть где-то некоторые слова из украинского языка – прошу относиться к этому с пониманием.

“…ніколи, ніколи не буде Вкраїна,
не буде рабою московських катів…”

Украинская песня времен советско-украинской войны

Торопливо выдвинут в засаду на Таманском берегу, Леонид Ляховский отсыпался, приходил в себя после недели непрерывных боев. Времени было достаточно — впереди был почти весь день и целая ночь.
Средний фронт ухал, гремел и сверкал вспышками взрывов. Очумелые самолеты проносились на скорости, петляли по пойме, разбрызгивая воду и гоняя волной камыш — всего этого лейтенант не слышал. "Поднимать только в случае команды по радио" Атака! "И на обед …" — приказал он ложась под крылом своего "Грифона" на расстеленных техником чехлах. Леонид чувствовал себя на пределе физических сил, ему казалось: все видят, как он опустошен последним боем с "якамы" над Керченским проливом.
— Леня, не спи, — дергал его напарник по засаде, Амет-Хан Султан, который беспокойно возился рядом, — Леня, я утром летал на Анапу … Ты тоже туда летал. — Амет водил пальцем по карте. — Три минуты полета по прямой …
— Четыре, — уточнил Ляховский, не открывая глаз.
— Пусть так, четыре минут. Сказали, здесь у "красных" аэродром истребителей. Отсюда они наши штурмовики бьют. Проверьте … — Он поднял темные глаза на Леонида. — Ты самолеты там видел?
Лицо Амет по-восточному замкнутое, скрытное, с удлиненным разрезом глаз, припухшими веками и строгой линией рта. Но это только так кажется. Впечатление это пропадает, когда на него нисходит вдохновение общения. Случалось это не часто, но когда случалось, то признания были до дна. Тогда уже Амет освобождал душу от сомнений и тревог. Он уже изливал Ляховского душу в несправедливость, заданных командиром морской авиагруппы (1 — Здесь и далее смотри примечания в конце текста), скрыл в неудачу своей ночной вылазки к станице, где в батальоне связи находилась черноглазая казачка Капа, Капитолина, — но главного он еще не сказал.
— А людей ты там видел? Технику, заправщики, пускатели?
— Нет. Ни людей, ни техники …
Среди летчиков Амет-Хан — единственный, кому Ляховский мог довериться после Керченского пролива: какое у Амет чувств! "Амет, сзади" как "! "Как" на хвосте! "-" Промажет ", — коротко отвечал Амет, все видел и, главное, распознал в противнике торопливого непоседу, который не сумеет удержаться в хвосте. И весь дальнейший ход событий подтверждал правоту Амет: так и не открыв прицельного огня, "красный" отваливал переворотом, предпочитая не связываться с этим "хохлом". Кому, как не Амет открыться после непонятно-скрытого — на пустом месте, из ничего — возникновение над Керченским проливом "Какая-первых"? Ляховский тогда упустил тот момент, предшествующий поединка, когда противник, готовый к бою, будто едва откроет себя, свою выучку, свой класс … Этой дорогой секунды, которым так мастерски пользуется Амет-Хан, Леонид не получил того раза. Обожгла смертельная близость вдруг возникшего на хвосте противника и он почувствовал мгновенный паралич воли, когда летчик чувствует себя уловом в прицел. Отказ на которую "пушки или опустошены боем снарядные коробки — только это спасло Леонида. И дальше вообще происходило такое, что толкованию не подлежит. Как он вывернулся и потом сам поймал в прицел "как", Ляховский и сам толком не понимал. Спросить у кого было бессмысленно, но победный конец не должен закрывать собой просчетов и ошибок. Победитель должен их первых знать, потому недолго тогда ему ходить победителем …
Амет, конечно, лучший советчик в этом случае.
… В авиагруппа ходили слухи о необычайном задачи. Кого-то куда-то должны отправить. В чью судьбу он выпадет, того никто не знал. Как всегда, при появлении подобных слухов все целыми днями думали, думали, спорили. Когда утром в другую эскадрилью пришел подполковник Климов, догадались — выпало им.
Без всякого вступления, выслушав рапорт командира эскадрильи, подполковник объявил:
— Две пары вашей эскадрильи завтра утром перебазируются на подскока. Работать с подскока будут лейтенанты Ляховский, Удовиченко и Амет-Хан, Левчук. Подготовиться к перелету на подскока сегодня же. Механикам до конца дня провести регламентные работы на машинах, инженеру проверить подготовку самолетов, чтобы ни одного дефекта. Работа у вас будет напряженная, по особым задачам авиагруппы и штаба воздушной армии. Командиром подскока назначаю лейтенанта Ляховского. Вопросы есть?
танку ланка перелетіла через протоку на Таманський берег і до сходу сонця була на новому аеродромі…»>На рассвете звено перелетела через пролив на Таманский берег и до восхода солнца была на новом аэродроме …
… Керчь попала под артиллерийский обстрел с первой минуты войны. Конечно же, эвакуировали гражданское население заранее и береговые батареи подавили установлены на косе Чушка и мысе Тузла пушки русских, но угроза нового обстрела оставалась. А Керчь, как порт и промышленный центр, имела очень большое значение, чтобы можно было не считаться с этим. Поэтому уже через три недели боевых действий в Крым перебазировали воздушно-штурмовую бригаду для проведения десантной операции на Таманском полуострове. Поддержать действия десантников поручили фронтовой авиации Крымского ОК (2): двум штурмовым и бомбардировочной авиационным бригадам. Не считая собственной авиации десанта.
Район высадки находился в пределах досягаемости береговой артиллерии и успех операции определился именно своевременной и мощной поддержкой десантников. Аэромобильные подразделения, по сути, представляют из себя легкую пехоту и, соответственно, им присущ и основной недостаток таких формирований — относительно низкая огневая мощь. Этот недостаток требует какой-то компенсации. Поддержка дальнобойных артсистем, позволила выполнить задачу с низкими потерями. Высажены с вертолетов батальоны смогли под прикрытием мощного артиллерийского огня закрепиться на пятикилометровой перешейке между Кизилташский и Ахтанизовським лиманами. Пока в советских штабах поняли, что случилось, и попытались уничтожить десантников, они успели зарыться в землю и возвести в проходе между лиманами и на перешейках между Черным морем и Кизилташский лиманом и Азовским морем и Ахтанизовським лиманом траншеи. Сосредоточены на побережье Керченского пролива советские части не ожидали удара с тыла и оборону не готовили — очевидный просчет вышестоящих штабов. Одних только пушек А-19 (3) был взят полусотни. Но полдюжины боекомплектов на каждую. Захваченные пушки немедленно развернули на сто восемьдесят градусов. Через полчаса корабли Азовской флотилий высадили морской эшелон десанта. До конца дня на плацдарме были оборудованы опорные пункты и количество артиллерийских стволов доведено до шестидесяти на каждый километр обороны. И никакая атака в лоб — а по другому ударить не было никакой возможности, фланги прикрыла артиллерия из Крыма, — стала страшная …
… Аэродром подскока находился в двух километрах от передовой. На трескотню на передовой перестали считаться уже к концу первого дня. Взлет в сторону Азовского моря и набор высоты, только достаточно отойдя от аэродрома. Посадка также за один заход с бреющего. Это чтобы не засекли площадка по хвосту пыли и не накрыли артиллерией. Впрочем, саперы установили для истребителей легкие арочные перекрытия и теперь уничтожить самолет могло только прямое попадание в капонир. Сверху площадка выглядит как грунтовая дорога. Собственно, это и была дорога, ее просто разровняли танковыми бульдозерами и утрамбовали катками и устелили металлическими плитами взлетно-посадочную полосу, чтобы не демаскировать пылью. На голой земле столб пыли от истребителя при взлете поднимается на высоту трехэтажного дома. Серый песчаная пыль служил "якам" и "лагам" сигналом для нападения. Для охотников такой момент — раздолье, цель идет по прямой, ничего сделать не в состоянии. Бей на выбор!
Задача звене выпадали интересны. Поднимаясь позади советских разведчиков, которые летели в тыл, "Грифоны" отрезали им путь к отступлению, снимали корректировщики, помогали своим фронтовым бомбардировщикам и штурмовикам, возвращавшихся с задания. Истребители появлялись с тыла и сначала советские летчики принимали их за своих. Поэтому даже подходили так, чтобы трудно было узнать силуэт самолета.
Пару дней выполняли работу без каких случаев. Правда, русские вынюхивали подскока, и вечером над площадкой долго кружила пара "яков", а когда они полетели все тревожно ожидали обстрела — передовая, вот она, рядом! Но до самого утра все было спокойно. Разведчики подскока не заметили.
На следующий день вблизи линии фронта, над Кубанью, эскадрилья штурмовиков вела тяжелый бой с вражескими истребителями. Эскорт — первая эскадрилья морской истребительной авиагруппы подполковника Климова, — был связан боем с "яками". И здесь путь назад штурмовикам заступила группа "ЛаГГ" — шесть машин, которые неизвестно откуда выскочили. Ланка Ляховского успела появиться вовремя и отбить нападение. За несколько часов история повторилась снова. Стало ясно, что эта шестерка — вражеский подскока …
"Илы", которые поднимались с Таманского аэродромов, шли на Керчь девятками. Каждая получала истребителей сопровождения при подлете к линии фронта. Колонна в тридцать шесть боевых единиц, каждой своей клеткой подчиняясь главному самолете, сформировалась, каждая машина нашла свое место в строю, успокоилась, возбуждая общее ощущение собранности, неделимой — венец командирских усилий! — Единства, позволяя ведущему, как говорят летчики, "добавить газку", увеличила скорость полета …
Вслед за штурмовиками шли "Пе-вторых". Будут завершать удар штурмового полка, ставить в Керчи окончательную точку …
Пилоты основы, предупреждены воздушным пунктом наблюдения, сидели в кабинах и прислушивались к раций. Все готово к мгновенному запуска, шлемы застегнуты, весь технический состав возле машин. Но сигнала все нет. Вот уже десять минут, как вражеские самолеты в воздухе. И вдруг короткое, спокойно:
— "Замок", давай! — Взревели двигатели и прямо со своих стоянок "Грифоны" пошли на взлет. — Давай, родненькие!
Солнце, косо струился в разрывах облаков, пробегало по живому телу колонны. Чувствуя в себе силу для удара, Леонид от набора высоты отказался: сверху в строй втайне не подойдешь. Сумеречную воздуха внизу над Азовским морем смягчало краски, размывало очертания предметов и это было ему на руку. Ведущий штурмовиков посверкивал в лучах солнца, как "карающий меч революции в мозолистые руке пролетариата". В этом блеска играл вызов приманки — вызывающе, будто заговоренной. Но смертного. Смертной!
— Бьем в голову! — Скомандовал Ляховский. Бить в голову — значило рубить под корень. Бить снизу, из сумерек, которые еще расстилались внизу у моря, подчиняясь порыву, который звучал в нем при разгоне.
"Кого увидим в воздухе — убьем — и точка!" — Сказал летчикам перед стартом Амет-Хан Султан. Или мы их увидим первыми и убьем, либо нас увидят и убьют. Ланка разделилась, пара Амет пошла круто вверх — они будут бить штурмовики сверху сзади. Что-то засохло, сжалось в душе Ляховского, затвердело, освободив от предполетного томления, которое всегда истощает душу. Страхи, смутные картины, попытки скрыть от других смятение души — все кончилось. Война вытравили в нем все, что стоит между бойцом и целью. "Нет щепотка жира …" — подумал про себя и линию его рта исказила скорби тень.
… Он увидел, что уже не усы, не вожжи, а прямо полотнища инверсии срываются с крыльев "Грифона", — влажный воздух не маскировали движение его пары, а выдавало с головой. Расчет на внезапность упал, развалился, он обмер — и здесь все перестало существовать: осталось одно небо. Одно только небо. Он шел, подчиняясь Ляховского, острый нос самолета прошивал небо, как корабельный бушпритом. Вдавленный в чашку сиденья, с отвисла челюстью и оттащить перегрузкой вниз — по-бульдожья — веками, ничего, кроме неба не видя — нет "илов", ни "яков", ни собственного ведомого, — Леонид ждал: наколол он флагмана задранным носом? Опередит его трассой? Ли промажет, подвесит обоих без скорости под огонь "яков"? Широкие крылья и острый поплавок носа штурмовика вошли в сетку круга прицела. Леонид ударил, на стекле заплясали сполохи пушечного пламени в корнях плоскостей за спиной. В зеркало заднего вида он увидел, как ударили четыре пушки ведомого по ведомом флагмана. Брызнули тени осколков от кабины и крыльев. Мелкие щепки, куски дюраля в сиянии огня на том месте, где только что плыл, покачиваясь в волнах воздуха и покачивая плавниками рулей, флагман штурмовиков. Ближайший к Леониду "как" заколебался и в этот момент ему хватило. Предчувствуя миг сближения, он знал, что "как", схвачен ним, обречен.
"Бить их до последнего!" — Сказал он своим пилотам, когда получили задание на вылет.
— Врежет! — Летчики в воздухе не болтают, призывов во внимание не любят, короткая команда вместо "Открыть огонь!" Бросает напарника вперед. — Врежет ему!
"Грифоны" прошли строй штурмовиков насквозь. Сверху падала на строй штурмовиков, который рассыпался, вторая пара "Грифонов". Амет-Хан доконает, Амет-Хан дополнит …
***
День с утра накалялся боем. Солнечная жара бесследно уничтожала остатки ночного дождя. За ночь небо остыло от вчерашних боев, дым пожарищ осел, открыл точки зрения далекие перспективы извилин линии фронта, обозначенную догорающими кострами боевого железа, сел и хуторов, нескошенной пшеницы и ржи. Трепещущие марево горячего, пыльного от поднятой взрывами пыли и дымного воздуха вновь поднимался и плыло над полями сражений, размывало контуры наземных ориентиров и маскировали от пилотов вражеские войска.
танком Мельник вів десятку штурмових гелікоптерів на пошук танків.»>Ранним рассветом Мельник вел десятку штурмовых вертолетов на поиск танков. Ему нужны были только танки. На пилонах по два блоки с неуправляемыми ракетами. Ракеты тонкие, длинные, заостренные, будто карандаши, не вызывают на первый взгляд доверия. Их привезли вчера вечером транспортным самолетом прямо с завода и заводские инженеры до ночи объясняли, что это за новинка.
Две четверки "Кобра", которые шли в колонне звеньев, пара Мельника впереди и эскадрилья истребителей этажеркой над ними были пока одни в воздухе. По всему выходило, им сегодня начинать в небе новый день войны. Тишина была обманчивой, ненадежной, поэтому Мельник заранее начал готовить себя к встрече с врагом. Минута отделяла его от вражеской территории, группа вертолетов начала разгон, плыла незаметно из стороны в сторону, сбивая вероятную наводку прицелов зенитчиков. "Самое главное — увидеть первый залп разрывов. Не дать зенитчикам сделать его по-настоящему прицельно. "
Двухкилометровая карта, будто хорошая фотография, точно копировала местность, которая пролетала под машинами. Нужно было не только найти танки, но и точно знать, где ты их нашел, чтобы не ударить по своим, чтобы дать потом разведданные.
Карта … Местность … Маневр … Главный вертолет незаметно скользил по солнечных лучах, будто детские санки по снежной горке. За ним послушно повторяли маневр ведомые пары.
Всплеск вспышек и перед штурмовыми вертолеты встала стена заградительного огня.
— Рассредоточиться, "полосатые". Линия фронта! — Мельник плавно перевел машину в другой незаметный разворот, еще увеличил скорость. — "Сто двадцатый", как там сзади?
— Все нормально. — Ведомый перешел в правый пеленг. — Разрывы выше хвостами …
— "Маленькие", я искать цель буду. Смотрите за воздухом лучше … Все, пошел вверх … — Мельник увеличил шаг и газ, его вертолет послушно полез вверх.
Разрывы … Маневр … Разворот … Вниз …
Воздух … Группа … Ведомые на месте, хорошо. Местность … Карта …
Разрывы … Маневр … Разворот … Вверх … Местность … Карта … Ведомые …
Наконец глаза нашли. Две параллельные дороги. На дне неглубокой балки они были сплошь заставлены танками, которые стояли неподвижно. По сторонам колонн — пузатые автоцистерны. Заправляются. Вот повезло, так повезло!
танки!»>- "Маленькие", вижу танки! Как воздух, Гєра?
— Работай. — Лениво тенорком отозвался ведущий истребителей. — Спокойно.
— "Полосатые", два мероприятия. Беда, твоя звено бьет ближнюю дорогу, я дальнюю.
С бронетранспортеров ударили очередями крупнокалиберные пулеметы и зенитные автоматы. Беззвучно неслись по небу трассы, загораживая путь к танкам. Но острые, как нож, силуэты вертолетов ловко уклонились от красных росчерков МЗА (4) и, зависнув на три-пять секунд, с высоты сорока метров ударили по недвижимым коробкам "тридцатьчетверок" пятисантиметровыми кумулятивным неуправляемыми ракетами. Достаточно попасть хотя бы одному, как танк будет на время выведен из строя. Новое оружие сразу же заявила о себе в полный голос. А потом, закладывая невероятные пируэты, выходили из зоны огня зенитных установок. Ныряли вниз, скрываясь от трасс МЗА и пулеметов за зелеными кучами деревьев.
Второй заход. Две пары вертолетов ударили по выявленным БТРами с зенитными автоматами и пулеметами, другие пошли вдоль колонн, расстреливая из подвесных пулеметных контейнеров все, что оставалось еще живым на земле. Танки боком и кормой неслись навстречу, увеличиваясь в размерах. Глаза фиксировали в прицеле черные фигурки танкистов, которые выскакивали из своих бронированных коробок. И палец синхронно со взглядом нажал гашетку на ручке управления, посылая вперед огонь крупнокалиберных пулеметов с подвесных контейнеров.

Примечания:

1 авиагруппы — в морской авиации аналог авиационного полка.

2 ОК — оперативное командование. Территориальный орган управления войсками.
3 А-19 — корпусная пушка калибром 122 миллиметра.
4 МЗА — малокалиберные зенитные автоматы
5 "новый крыса" — жаргонное прозвище истребителя ЛАГ-5.
6 "дать ногу" — развернуть вертолет или самолет с помощью педалей.
7 БТР-ЗУ — бронетранспортер с зенитной пулеметной установкой.
8 "Загнать в лузу" — жаргонный выражение. Означает навести оружие на цель.
+9 "Peres" — реактивный снаряд.
10 "комми" — коммунисты.
11 ШВАК — советская авиационная пушка калибром 20 мм
12 КБСТ-25 — (Конструкторское Бюро Специальной Техники) авиационная пушка калибром 25,4 мм.
13 Джеймс Гейвин "Воздушно-десантная война"
14 Правак — второй пилот, как правило, сидит на правом сиденье.
15 ЛуАЗ — Луцкий автомобильный завод. В данном случае имеется в виду легкий автомобиль повышенной проходимости.
16 Подарок дяде Джо — жаргонное название бомбы крупного калибра, от 1000 кг и более.
17 пилоты-"миллионеры" — пилоты, которые налетали более миллиона километров.
18 ВПП — взлетно-посадочная полоса
19 цементная бомба — такие бомбы использовались для обучения молодых летчиков
20 "медведь" — жаргонное название тяжелого бомбардировщика через специфический звук двигателей, который напоминает рев медведя.
21 АДД — авиация дальнего действия
22 К-36ДР — ДР означает "дальний разведчик"
23 С-34 — поршневой вертолет И. И. Сикорского
24 ПВО — противовоздушная оборона
25 Авиетка — название легкого самолета, распространенная в тридцатых годах двадцатого века.
26 ВВС — военно-воздушные силы отвечают и за оборону от воздушного нападения. Зенитные артиллерийские и ракетные части, а также радиотехнические войска входят в состав ВВС.
27 "Огневик" — командир огневых установок
28 руд — ручка управления двигателем.
29 РУС — радиолокатор РУС-1, РУС-2
30 крейсерская скорость — скорость экономической работы двигателей самолета.
31 "хайовник" — штурмовик Неман ХАИ-42
32 ЗКУ-3 — зенитная пулеметная установка с тремя пулеметами ДШК
33 ППШ — пистолет-пулемет Шпагина
34 Пеересивський — (ПРС) поисково-спасательная служба
35 сму — сложные метеоусловия
36 РОА — Русская Освободительная армия.
37 "белошубники" — белорусский Повстанческая Армия
38 отдельный отряд особого назначения — войсковая часть эквивалентна батальона
39 внося — воздушное наблюдение, оповещение и связь.
40 Р-34Б — тактический разведчик конструкции Неман ХАИ-5, индекс "Б" — в варианте бомбардировщика.
41 АНО — аэронавигационные огни.