Джордж Вашингтон vs. Чарльз Ли: альтернативная история США
Содержание:
Одно из направлений отечественной альтернативной истории бьётся над вопросом: «Что было бы, если бы вместо Сталина во внутрипартийной борьбе победил Троцкий?» Американцам тоже не чужды подобные развлечения, да и противостояние заклятых соратников в решающий исторический период у них тоже имеется. Ведь вполне могло случиться так, что с однодолларовой купюры на нас смотрел бы не Джордж Вашингтон, а Чарльз Ли.
Они сошлись — вода и камень, стихи и проза…
Джордж Вашингтон — победитель в войне, один из основоположников Американского государства. Хотя сейчас его подвергают резкой критике за то, что он до самой смерти оставался рабовладельцем и даже в его вставной челюсти были зубы чёрных рабов, навряд ли его удастся скинуть с корабля современности.
Чарльз Ли — совсем другое дело. Интеллектуал, эгоист, охальник и пакостник, которого подозревали в предательстве и в том, что он «британский шпион». И в то же время Ли — ближайший сподвижник и злейший конкурент Вашингтона.
В отличие от Троцкого, его не стали высылать из страны и убивать ледорубом — всего лишь отстранили от службы и вызвали на столько дуэлей, чтобы что-то уж точно долетело.
Так что через два года после отставки, в 1782 году, он мирно скончался в возрасте 50 лет. Память о нём даже увековечена в названиях провинциальных городов. Хотя Ли и критиковал Вашингтона, вызывая ненависть к себе со стороны его сторонников, всё же до накала российских страстей им было далеко.
Но интересным для нас Ли делает не это, а его взгляды на войну, резко контрастировавшие с воззрениями Вашингтона. Окажись он во главе Колониальной армии — всё могло бы сложиться совсем иначе.
Чарльз Ли
Под британским флагом
Разница между двумя генералами пролегала не только в сфере их талантов и успехов. У них были совершенно разные темпераменты и подходы к ведению дел.
Вашингтон был офицером колониальной милиции, который мечтал во всем походить на офицеров регулярной армии и стоять с ними на равных. Раннего Вашингтона часто описывают как «неопытного» офицера, который бессмысленно нападал на французские армейские патрули на западной границе британских колониальных владений в 1754 году. Вот уж для кого Семилетняя война не была неожиданностью! По крайней мере, своими скромными силами он приближал её в американских колониях, как мог.
Один из эпизодов той войны — провальная экспедиция генерал Бреддока — и свёл наших героев. По меньшей мере можно сказать, что они учились на одних и тех же ошибках. Напомним: экспедиция чинно-благородно марширующих британцев дошла до засады в лесу возле форта Дюкен. По словам Вашингтона, французы, которых было не более 300, с минимальными потерями разгромили британское войско в 1300 человек, более полутысячи убив и ещё столько же ранив.
Вкратце: такое случается, если игнорировать недостойные белого господина мелочи типа разведки, индейцев и их тактики.
Вменяемо в той битве повели себя только ополченцы — и будущий президент США, который тоже был ополченцем, но очень хотел перестать им быть. После этого поражения Вашингтон перестал считать британского офицера вершиной эволюции. Ли, который присутствовал там как раз в качестве британского офицера и чей полк понёс тяжёлые потери, сделал ещё более радикальные выводы.
Весьма вероятно, что молодые люди произвели друг на друга не самое приятное впечатление уже тогда, что и задало тон их отношениям во время американской Войны за независимость.
Джордж Вашингтон во время битвы при Мононгахеле
Безродный космополит
После поражения Ли пополнил свой полк индейцами колонии Нью-Йорк. Он получил от могавков прозвище «Кипящая вода», очень ему подходящее. Ли был одним из немногих британских офицеров регулярной армии, кто активно знакомился с тактикой американских индейцев. Более того — у него была склонность к такого рода партизанским и внезапным действиям. В этом он был полной противоположностью Вашингтону, который упорно хотел воевать, как «нормальный» офицер, — так, как это было тогда принято в европейских армиях.
Если Вашингтон, как истинный патриот, где родился, там и пригодился, и кроме собственно Штатов нигде не был, то Ли как следует помотало по всему свету. Он участвовал в завоевании Новой Франции и французских колониальных владений в Северной Америке, а также в осаде Монреаля в 1760 году. После этого он отбыл домой на Британские острова, затем служил под началом известного британского генерала Джона Бургойна в 1762 году в Испании. Потом его «своим ходом» занесло в Польшу. Наконец, он успел послужить даже в российской армии.
Большой и разнообразный опыт только усилил в нём склонность к нетрадиционному ведению войн. При этом Ли отнюдь не был тупым солдафоном со жбаном виски и вагоном маркитанток. Это был в первую очередь интеллектуал, который знал Шекспира и историю лучше, чем подавляющее большинство его образованных современников. В 1776 году сам Вашингтон посчитал Ли «лучшим офицером по своему опыту и военным знаниям», в то же время называя его «непостоянным и жестоким по своему характеру».
Во время Американской революции коренной чеширец и стопроцентный англосакс Чарльз Ли не захотел служить Британской короне. Вместо этого в 1775 году он предложил свои услуги конгрессу.
Американская революция, она же Война за независимость
Генерал Вашингтон призвал конгресс назначить Ли третьим по рангу командующим Континентальной армии. Законодатели быстро утвердили это назначение. В результате Ли был направлен командовать северными подразделениями Континентальной армии в Чарльзтауне во время осады Бостона.
Генерал Ли
Чарльз Ли по сравнению с Джорджем Вашингтоном совершенно иначе смотрел на человеческую природу.
Вашингтон был плантатором-аристократом, он постоянно недооценивал и принижал возможности солдат, а офицеров континентальной армии считал неумехами по сравнению с их британскими коллегами. В отношении милиционных офицеров их взгляды совпадали, однако разница пролегала в подходе к солдатам. С одной стороны, Ли полагал, что надо больший упор делать на «республиканский дух» солдат — не зря же они восстали. С другой, он считал, что солдаты колоний просто не приспособлены вести войну, применяя линейную тактику. И не только в силу военной неподготовленности, но также потому, что линейная тактика отражала в себе «европейский деспотизм», с которым боролись патриоты колоний.
Ли хотел набрать как можно больше милиционеров и вести нормальную партизанскую войну, в то время как Вашингтон пытался создать профессиональную армию европейского типа.
И это ровно то, в чём троцкисты обвиняли Сталина применительно гражданской войне в Испании: революционную армию, основанную на сознательности, подменяют армией старого образца. Эта претензия изложена, например, в повести Оруэлла «Памяти Каталонии». И там же приводятся душераздирающие примеры воюющего анархизма — бойца битый час убеждают пойти в разведку, например.
Причём, если обратиться к опыту Гражданской войны в России, то ближе к позиции Чарльза Ли оказывается именно Сталин. Он делал упор на революционную сознательность, в то время как Троцкий настаивал на привлечении военспецов. Сталин же им не доверял и больше полагался на выдвиженцев снизу. Но не будем кидаться камнями в обществе людей, живущих внутри стеклянных убеждений. Будем придерживаться обывательского стереотипа, что Сталин — государственник, который родился сразу в кителе и во главе крупной державы.
А пока вернёмся в достославный XVIII век.
А ведь была и другая Америка
Перед тем как присоединиться к Вашингтону в 1775 году, Ли набрал большое ополчение в Коннектикуте и Массачусетсе. К сожалению, ему не удалось продемонстрировать на практике плоды своего подхода — он весьма глупо и по чистой случайности попал в плен к британцам.
Убедить главкома Континентальной армии в том, что надо бы вести более непредсказуемую, манёвренную, более партизанскую войну против сил метрополии, ему тоже не удалось, так что теория осталась теорией.
Вашингтон в звании полковника
Вдобавок к тому моменту в будущие Соединённые Штаты уже начали съезжаться европейские офицеры (в частности, будущий американский генерал барон Фридрих Вильхельм фон Штойбен). Они тренировали армию на европейский манер, тогда как Ли предлагал использовать преимущества американцев в знании местности и географической позиции. Он считал, что огромный размер 13 отложившихся колоний, необходимость для британских войск действовать на больших расстояниях, рассредоточенность большинства населения — всё это затруднит действие армии метрополии. У Британии просто не было достаточно солдат, чтобы эффективно контролировать такую большую территорию, населённую преимущественно фермерами. К тому же существовала проблема снабжения экспедиционных войск: всё же Атлантика — это не дорожное путешествие из Нью-Йорка в Филадельфию. Так что, по мнению Ли, всем этим надо было воспользоваться, чтобы поднять партизанскую войну в колониях.
А британцам можно было оставить возможность сдохнуть от голода и болезней в прибрежных городах, которые бы они, конечно, контролировали.
В этих условиях тактика фронтальных атак и генеральных битв ничего бы британцам не дала. В крайнем случае Ли предлагал использовать реки как естественный оборонительный периметр: например, реку Саскуэханну, которая течёт с Севера на Юг, пересекая штаты Мэриленд, Пенсильванию и Нью-Йорк.
Могла ли стратегия Ли быть успешной? Сложно сказать, учитывая, что Британия переключилась бы на ответные партизанские действия и кавалерийские рейды против патриотов. Рискнём предположить, что, окажись Ли главнокомандующим, и комплектование армии напоминало бы ситуацию в революционной Франции (численность её войск увеличилась почти в три раза, составив более миллиона человек).
Это также привело бы к широкомасштабной гражданской войне, где сначала сражались бы республиканцы против британских лоялистов (а их было немало: после победы революции около полумиллиона лоялистов бежали в Канаду и Британию). Затем началась бы война между радикалами и умеренными внутри республиканского лагеря.
Размах военных действий бы был гораздо больше, страна оказалась бы разрушена намного сильнее, но зато на выходе мы бы не получили в лице США Британию № 2.
Образовавшееся правительство было бы настроено на несколько порядков более радикально. Вероятно, оно вступилось бы за революционную Францию и попыталось устроить «экспедиции свободы» в колониальные владения Британии, Испании и Франции.
Вашингтон и Ли
След в истории
Вашингтон оценивал взгляды Ли — и стратегию противостояния Британии, и политический результат применения таких методов — как полное безумие, которое может привести к власти «хунту». Вашингтон считал себя главкомом профессиональной армии, а не революционной, и воевать «партизанскими методами» при помощи милиции для него было равносильно предложению поиграть в песочнице.
Хотя Чарльзу Ли не довелось проявить себя, зато у нас есть пример Натаниэля Грина, который как раз и сделал себе имя лихой американской партизанщиной на Юге против британцев. Он считается наиболее способным из американских военных, которые находились под командованием Вашингтона. Грин служил бригадиром под командованием Ли в Чарльзтауне, и нет сомнений, что последний оказал на него колоссальное воздействие. Так что, можно сказать, что его точка зрения всё же нашла своё место в американской революции.
Что касается самого Ли, его обменяли на британского генерала Прескотта в 1778 году. Он опять вступил в армию под командованием Вашингтона и не выполнил его приказ атаковать британские войска в битве при Монмуте, считая его ошибочным. Чарльза Ли судили военным судом, признали виновным и отправили на год в отставку. Он безуспешно пытался отменить это решение через конгресс и в конечном итоге всех достал.
Ли окончательно рассорился с бывшими соратниками, которые припомнили ему его тщеславие — то, что он слишком высоко оценивал свои услуги, заломив цену конгрессу. А также то, что он, возможно, сболтнул лишнего британцам, пока сидел в плену и просил доставить к нему его собак, по которым скучал. А уж когда он погнал волну на «отца нации», это и вовсе вызвало ненависть и баттхёрт.
Наверное, у каждой страны в шкафу есть свой Троцкий. И неплохо бы иногда выпускать его оттуда в качестве тренировки критического мышления.
