Два коротких рассказа коллеги Deregа по этой же теме.

Февраль 1386 года от рождества Христова, Париж.
Принц Филипп Бургундский, регент, был доволен. Только что пришла весть, что в Иберии разбито крестоносное войско, направленное туда «папой» Урбаном. Воистину Бог показал, что Урбан не папа, дав неверным разбить войско, посланное этим еретиком. Совсем скоро убийцы, посланные по его приказу, убьют Урбана, и тогда в Европе останется один Папа, его Папа – Климент. Внезапно раздался шум. Вбежал перепуганный мажордом и сообщил:
— Ваше высочество, прибыл король Арагона и Валенсии и смиренно просит у вас аудиенции.
— Король Арагона? А этого какой черт принес? Ладно, впускай, негоже заставлять столь высокого гостя ждать.
Вошел Хуан I, принц Арагона. В глаза сразу бросилась его изможденность и запыленность его одежд.
— Мне сказали что прибыл король. – сказал Филипп – Почему же я вижу принца? Где твой отец.
— Мой отец погиб почти два месяца назад, в битве с язычниками. Теперь я король. – просто ответил Хуан.
— Я соболезную твоей утрате, но зачем ты прибыл? Ты должен быть со своими подданными, защищать свое, Богом данное, королевство.
— У меня нет сил на его защиту. Я прошу у вас, милостивый господин, помощи и защиту, взамен я готов вручить вам свою честь.
— Ну что ж, я посмотрю что я могу сделать. Ты иди пока отдохни, ты очень устал.
Когда за Хуаном закрылись двери, Филипп улыбнулся. Владения Франции увеличились ровно на один Арагон. Конечно, необходимо сначала возвратить земли, захваченные язычниками, но с этим – то проблем не будет. А когда язычники будут разгромлены, он обратит свой взгляд на проклятое государство Плантагенетов, на Англию, захватит ее и станет владыкой великой империи. Конечно, для этого потребуется убить племянника и брата, но что не сделаешь ради власти, тем более что участие в крестовом походе отпускает все грехи, и нынешние и будущие. Филипп тяжело поднялся с трона и отправился собираться в дорогу до Авиньона. Ему было необходимо поехать к Клименту, чтобы тот провозгласил поход и заранее отпустил грех братоубийства.

17 октября 1387 года от рождества Христова, Авиньон.
На улицах Авиньона было не протолкнуться. В этот небольшой город на юге Франции со всей христианской Европы прибывали бароны, маркизы, графы, герцоги, короли… Даже из далекой Руси прибыли новгородский и псковский князья. Они прибывали, чтобы засвидетельствовать свое почтение Императору новой Римской Империи (впрочем, столица империи была расположена не в Риме, который был под пятой неверных, а в Марселе) Филиппу I Бургундскому из дома Капетингов. Этого человека льстецы называли вторым Августом, и было за что! Он, возглавив крестовый поход против неверных в Иберию и, разгромив их войско в чистом поле, что раньше никогда не случалось, освободил большую часть захваченных территорий. После этой знаменательной победы Папа провозгласил его Защитником Веры, а сегодня возложит на его голову венок Августа. В связи с созданием новой империи на западе, Папа, по настоянию Филиппа, лишил императора Священной Римской Империи его титула в связи с тем, что тот «не может, как подобает Кесарю, защитить христианские церкви от разграбления, а христианский народ – от страданий». Как результат, СРИ была преобразована в Королевство Германия, а итальянские земли и земли чешской короны вышли из состава нового государства.
Но вот началась коронация.
Сначала на площади перед собором появились рыцари крестоносного войска. Они несли знамена поверженных врагов и бросали их на ступени храма. Потом к куче подъехал один рыцарь с мешком в руках, развязал мешок и высыпал из него страшный груз – засушенную голову предводителя войска неверных. Заиграл трубач и на площадь в золоченых доспехах и в окружении блестящей свиты въехал сам будущий Кесарь. Ехал он медленно, наслаждаясь своим триумфом. Наконец, он подъехал к ступеням храма и спустился с коня. В тишине все услышали вопрос Папы и ответ Филиппа:
— Клянешься ли ты, сын мой, верно служить христианской церкви и христианским народам, защищать ее от неверных и нести свет Христа заблудшим народам, следить за чистотой веры?
— Да, ваше святейшество.
— Преклони колено, сын мой – сказал папа.
Филипп преклонил колено и папа одел на его главу золотую, с множеством драгоценных камней, корону императору.
— Viva August – закричали глашатаи.
— Viva August – воскликнуло собравшееся общество.