Динамитный крейсер «Нитерой»: скромный герой бразильской контрреволюции
Динамитный крейсер «Нитерой»: скромный герой бразильской контрреволюции
В 1893 году, бразильский флот поднял восстание против власти президента Флориана Пейшото, обвиненного в стремлении к диктатуре. Не то, чтобы это было чем-то необычным — за два года до этого, в 1891 году, восстание флота точно также заставило уйти президента Деодоро Фонсека (который, в свою очередь, за два года до этого сверг и отправил в изгнание бразильского императора Педро II). Но в этот раз на кону было поставлено многое: сравнительно непопулярная бразильская республика переживала тяжелый экономический кризис, флот был оплотом про-монархических настроений и в случае победы мятежников, восстановление монархии могло стать вполне вероятным сценарием.
Флагман восстания — броненосец «Акидаба»
Лидеры восставших, адмиралы Кустодио ди Меллу и Салдана да Гама быстро установили контроль над самыми крупными и мощными кораблями бразильского флота — броненосцем «Акидаба», бронепалубным крейсером «Альмиранте Тамандаре», малым бронепалубным крейсером «Република», старым монитором «Явари» и другими единицами в гавани Рио-де-Жанейро. Требуя отставки президента Пейшото, они установили блокаду города.
Президент Пейшото прекрасно осознавал, что без собственного боеспособного флота он не сможет помешать восстанию перерасти в полноценную гражданскую войну. Но он также прекрасно осознавал, что на создание «традиционного» флота, способного бросить вызов Меллу в морском сражении, уйдут годы. Из тех кораблей, что не примкнули к Меллу, самые сильные были на ремонте в Европе. В распоряжении президента осталось лишь несколько небольших и старых единиц, на экипажи которых он, к тому же, не мог полагаться. Поэтому, Пейшото решил сделать ставку на «Jeune Ecole» с ее принципом «технология определят тактику и стратегию» и начал лихорадочно рассылать своих агентов — добывать корабли.
В Нью-Йорке, агенты Пейшото потратили 1,5 миллиона долларов (по тем временам грандиозная сумма!) лихорадочно закупая все, что могло бы хоть как-то сойти за боевой корабль. В числе их покупок оказались:
* Полупогруженный миноносец «Дестроер», спроектированный Эрикссоном, но отвергнутый американским флотом и находившийся в собственности «Ericsson Coast Defense Company». Переименованный в «Пиратини» он стал первым кораблем «флота Флинта».
* Паровые яхты «Фейсин» и «Жавелин», приобретенные у частных владельцев и наспех переоборудованные в миноносцы «Инадуна» и «Поти».
* Небольшой пароход «Британия», водоизмещением около 2700 тонн.
* Вспомогательный крейсер «Эль Сид», поспешно переименованный в «Нитерой».
Последний корабль и является «героем» данной статьи. Из всех приобретенных кораблей «флота», он единственный по крайней мере напоминал военный корабль. «Эль Сид» и его систершипы «Эль Норте» и «Эль Рио» строились с таким расчетом, чтобы в военное время использоваться как вспомогательные крейсера. Они были быстроходны (17-18 узлов — по тем временам, впечатляющая скорость для торгового парохода), корпуса их были разделены продольными и поперечными водонепроницаемыми переборками, угольные ямы были расположены так, чтобы максимально прикрывать от снарядов котлы и машины. Наконец, палубы их были подкреплены для возможной установки больших морских орудий.
Будучи вооруженным, «Эль Сид» стал бы достойным противником для легких единиц мятежников, но явно не для «Акидаба» и «Тамандаре». Профессиональный «строитель флотов» Чарльз Флинт (ранее принимавший активное участие в снаряжении флота Перу для войны с Чили, и флотов враждующих сторон в гражданской войне в Чили) предложил нестандартное решение, которое — пускай и чисто в теории — могло решить проблему.
Этим решением стала динамитная пушка польского изобретателя Зелинского (Зелински). Вплоть до изобретения в 1890-ых мелинита (который был строжайшей тайной), динамит оставался самой мощной известной взрывчаткой, — но ввиду его ударочувствительности не мог применяться для снаряжения артиллерийских снарядов. Многие инженеры пытались обойти это ограничение, используя для запуска снаряда не порох, а сжатый воздух. 15-и дюймовое рудие Зелинского-Репиффа было наиболее успешным из всех.
Эта массивная орудийная система — полный вес, вместе с компрессором и баллонами превышал 200 тонн! — использовала сжатый воздух под давлением до 2000 psi для запуска оперенных снарядов, начиненных т.н. «гремучим студнем» на дальность до 1500 и до 4500 метров. Тонкостенный снаряд летел сравнительно медленно (так что вся конструкция, скорее, напоминала по принципу действия гаубицу), но нес взрывчатый заряд около 50-200 килограммов.
С учетом, что большинство военных кораблей того времени не рассчитывалось на попадания тяжелых фугасов, даже единичный снаряд пушки Зелинского мог причинить тяжелейшие повреждения. Американские вооруженные силы использовали пневматические орудия в некоторых береговых укреплениях, а также построили экспериментальный «динамитный крейсер» «Везувиус», вооруженный тремя 15-дюймовыми динамитными орудиями.
Установка на «Эль Сид»/»Нитерой» позволяла (в теории!) решить проблему тяжелых кораблей мятежников. Его фирма как раз разработала вращающийся станок для корабельной версии орудия (на «Везувиусе» орудия стояли неподвижно в корпусе, и наводились поворотом всего корабля). Сам Зелинский был нездоров и не смог (как изначально рассчитывалось) отправиться с пушкой в Бразилию, но, тем не менее, лично наблюдал за установкой орудия и консультировал артиллеристов. За услуги, бразильцы заплатили ему 15000 долларов — не считая, разумеется, цены самого орудия.
Вооружение «Нитероя» теперь состояло из:
* 15-и дюймовой пневматической пушки Залинского-Репиффа на баке. Орудие было смонтировано на вращающемся основании в барбетной установке, и имело 300-градусный обстрел на нос и оба борта. Наведение осуществлялось электрическим приводом. Компрессорная установка модели Рэнда и баллоны со сжатым воздухом располагались в носовом трюме.
Вместе с пушкой, Флинт закупил один (1) полновесный 15-дюймовый снаряд, весивший 530 кг и десять (10) подкалиберных 10-дюймовых, весивших 254 кг. Причиной такого интереса к легким боеприпасам была дальность; подкалиберный снаряд был легче и летел дальше, и бразильцы совершенно не собирались вступать в заведомо безнадежный для них ближний бой с бронированными кораблями мятежников. В дальнейшем, когда были получены дополнительные средства, Флинт приобрел еще два (2) 15-и дюймовых и шестнадцать (16) 10-дюймовых снарядов, которые на войну попросту опоздали.
* Одно 4,7-дюймовое (120-мм) скорострельное орудие Гочкисса на корме. Боезапас составлял 50 снарядов.
* Два 4-дюймовых (100-мм) скорострельных орудия Гочкисса побортно на носу, перед установкой динамитного орудия. Боезапас составлял по 100 снарядов на орудие.
* Восемь 6-фунтовых (57-мм) противоминных орудий Гочкисса (возможно, Дриггса-Шредера) побортно, в орудийных портах на главной палубе.
* Девять 1-фунтовых (37-мм) противоминных орудий Гочкисса на крыше трех надстроек корабля.
* Две 1-фунтовые пятиствольные револьверные пушки Гочкисса на крыше рубки.
* Четыре 36-см аппарата для инерционных торпед Хоуэлла — побортно на главной палубе. Торпеды эти были примечательны тем, что приводились в действие не сжатым воздухом, а кинетической энергией маховика, раскрученного до десяти тысяч оборотов в минуту. Перед запуском, специальная паровая машина раскручивала маховик торпеды, которая затем двигалась за счет накопленной кинетической энергии.
* Наконец, яхты-миноносцы «Инадуна» и «Поти» могли размещаться для океанских переходов на палубе корабля. Идея, правда, оказалась не столь хороша, как думали: грузовые стрелы «Нитероя» попросту не рассчитывались на такой вес, и подъем/спуск миноносцев превращались в сложное и напряженное мероприятие. Так что единственной миссией по доставке миноносцев для «Нитероя» была перевозка их в Бразилию.
В конце 1893, разномастный «флот Флинта», возглавляемый «Нитероем» двинулся в путь к Рио-де-Жанейро. Как оптимистично докладывал бразильскому начальству сам Флинт «за исключением того, что никто из матросов и офицеров ни разу в жизни не видел бразильского флага и не говорит на португальском, все идет просто великолепно». Поскольку бразильским морякам президент Пейшото совершенно не доверял, корабли были большей частью укомплектованы наемниками-американцами, имевшими крайне смутное представление, что тут вообще происходит, и кто за что воюет. Немногочисленные бразильские офицеры на борту занимались в основном тем, что шпионили друг за другом, подозревая (зачастую справедливо) друг друга в симпатиях к мятежникам. Саботаж и просто поломки от неумения обращаться с техникой преследовали «флот» почти непрерывно.
В феврале 1894 года, флот президента Пейшото — странное сборище вооруженных пароходов, торопливо закупленных в Европе миноносцев и наспех оснащенных торпедными аппаратами яхт — собрался у Рио-де-Жанейро. Несмотря на все усилия, боеспособность оставляла желать много-много лучшего; тем не менее, «адмирал» Флинт был настроен решительно и собирался снять блокаду мятежников. На «Нитерой» возлагались при этом особенные надежды, как на единственный корабль, чья огневая мощь могла бы (в теории!) уравнять таковую у «Акидаба» и «Тамандаре». «Адмирал» Флинт собирался испытать динамитную пушку в обстреле контролируемых мятежниками островных фортов, но перед самым сражением внезапно выяснилось, что инженер, обслуживающий орудие, куда-то запропастился.
Однако, «долгожданного» сражения с силами Меллу так и не состоялось. За месяцы затяжной, нерешительной «войны», перестрелок между кораблями мятежников и фортами лоялистов, офицеры и матросы сильно упали духом. Их сильнейший корабль, «Акидаба», в гавани отсутствовал — адмирал Меллу отправился искать поддержку на юге страны. Второй по силе корабль, крейсер «Альмиранте Тамандаре», имел проблемы с машиной, и едва-едва мог двигаться. Монитор «Явари» и несколько других кораблей были уже потоплены огнем с фортов, контролируемых лоялистами Пейшото.
Появление страшного «динамитного флота» (как называла корабли Флинта пресса), очевидно, оказалось последней каплей. 13 марта, после истечения срока ультиматума, силы Флинта начали обстрел фортов и кораблей мятежников — на который, к их вящему удивлению, ответа вообще не последовало. 14 февраля выяснилось, что окончательно утратившие веру в победу мятежники оставили корабли и укрепления. Интересно отметить, что именно страх перед динамитной пушкой «Нитероя» сыграл свою роль в окончательном подрыве их боевого духа — таинственное «супероружие» все-таки сказало свое слово!
В итоге, свой единственный задокументированный выстрел динамитная пушка дала уже после капитуляции мятежников — в испытательных целях, 15-и дюймовый снаряд был выпущен по оставленному гарнизоном форту Пай. По бразильским отчетам, снаряд сработал прекрасно и «произвел большое впечатление» — пускай и несколько запоздалое. По иронии судьбы, пушку сразу же после этого выстрела заклинило)
Адмирал Меллу, однако, оставался еще на свободе вместе с «Акидаба», пытаясь разжечь восстание на юге страны. В апреле 1894, «Нитерой» вместе с другими вооруженными пароходами и группой миноносцев отправился решать эту проблему и 14 апреля «Акидаба» был выведен из строя ночной атакой миноносцев. Источники расходятся относительно действий «Нитероя» в этой короткой кампании; большинство склоняется к тому, что динамитный крейсер участия в боевых действиях не принимал, играя роль штабного корабля и судна снабжения. Однако, некоторые уверяют, что «Нитерой»-таки «сказал свое слово» при потоплении «Акидаба» — своим огнем, он подавил береговые посты мятежников, которые, в противном случае, могли бы угрожать миноносцам. Неясно, имело ли это место на самом деле (Х. Вильсон относит эти действия к пароходу «Сан Сальвадор»), и применялась ли при этом динамитная пушка.
После войны, динамитную пушку «Нитероя» сняли и установили на берегу, в системе береговой обороны Рио-де-Жанейро. Сам же пароход, разоруженный, был продан обратно США в 1898 году и служил под именем «Баффало» до 1922 года.
