Четвертый срок. Альтернативно – исторический политический роман

Глава 1

ДРАМа

  Часть протестующих была вооружена гладкоствольным оружием. Но в дело его не пускала. Полицейское командование было осведомлено о численности вооруженных людей и о том, что все они подчиняются одному из лидеров либерального крыла оппозиции. Знали об этом и остальные горожане, поэтому списать массовые беспорядки на националистов, у областной верхушки власти, никак не получалось. Огонь никто не открывал, обе стороны отдавали себе отчет в том, что в таком случае на площади, заполненной гражданскими, начнется ад.
         После кровавых событий произошедших в районе рынка Таганский ряд, уральского аналога Черкизовского рынка в Москве, большинство русских мужчин передвигалось по городу с оружием в руках. Открыто. Поначалу патрули пытались их останавливать, но натыкались на жесткий отпор со стороны остальных прохожих.
        Основная проблема властей состояла в том, что национальный конфликт рванул не маленьком городке или деревне как раньше в Кондопоге или Сагре, а в крупном мегаполисе, центре федерального округа с большим количеством гражданских активистов. Еще полгода назад во время протестов против подтасованных результатов досрочных выборов в Госдуму эти несколько сот человек не могли сдвинуть ситуацию с места. Сегодня поддержанные паникой и ужасом горожан города они представляли серьезную силу.
        Сменяя друг друга, на площади перед Драматическим театром постоянно находилось порядка тридцати тысяч человек. Для такого огромного пространства это не так много, и площадь была заполнена едва ли наполовину. Но все люди были озлоблены, испуганы за свои семьи и твердо были убеждены, что если уйдут отсюда, то завтра потеряют свои дома, лишаться своих родных и близких. Сил полиции не хватало, для уверенного контроля над собравшейся толпой, в то же время все действия протестующих координировались, подвозилось продовольствие и что самое страшное для руководства области, постоянно прибывали все новые и новые вооруженные гражданские.
        Оперативный штаб силовики расположили прямо в здании Законодательного Собрания области – современном, отделанным белым камнем, здании, построенном на рубеже кризиса 2008 года, рядом со свечкой Правительства области.
        С седьмого этажа было хорошо видно, как протестующие подогнали кран к памятнику Первому президенту и, оттеснив полицейское оцепление, начали приготовления к его демонтажу.

  — Как в девяносто первом, — глядя в бинокль на происходящее, произнес Бородин, – с памятником Дзержинскому.
Генерал отошел от окна, сел за стол и уставился на вертушку.
  — Вот мудаки! – озлобленно произнес он, — «открывать огонь на поражение» они там, в Москве совсем обдолбались? – откуда то в его руках появилась бутылка, — после такого нас отсюда живыми не выпустят, — наливая в рюмку, прорычал он.
  — Памятник Ельцину сорвали с постамента! — доложил наблюдающий. За окном раздался радостный рев толпы.

  — Сра… на этот памятник, лишь бы сюда не двинули — ответил Бородин и опрокинул рюмку.
Связист в погонах капитана положил трубку телефона, встал и громким голосом доложил: Товарищ генерал, пожар на Таганском рынке локализован, квартал улиц Техническая -Таватуйская — Теплоходный зачищен. Пермский ОМОН начал зачистку квартала улиц Таватуйская – Надеждинская — Пехотинцев!.. Товарищ генерал… пермяки пленных не берут…
  — Туда им и дорога, – сорвался на крик Бородин, — Какого черта я буду спасать их жизни?.. Скоты, вся карьера под хвост…
  — Товарищ генерал, — произнес наблюдающий – протестующие перегруппируются.

        В помещение, резко открыв дверь, вошел начальник караула. – Товарищ генерал, к вам парламентеры — сам Емельянов, прикажете впустить?
        Бородин со злобой и безысходностью посмотрел на Начальника караула и ответил – Ну, бл…, не арестовывать же! Во второй зал его давай.
        Бородин опрокинул еще одну рюмку, взял со стола папку с биографией Емельянова и переместился в соседний зал. Вести переговоры ему не хотелось, ему вообще ничего не хотелось, кроме того, чтобы все это поскорее закончилось. Он окинул взглядом зал, сел во главе стола и открыл папку.
  — Зацепиться то не за что, работал офисной крысой, кроме Народного Альянса нигде не состоял. И тут вдруг один из лидеров протеста, — читая объективку, думал Бородин, — все национальности намешаны, русский на одну восьмую. Националистом, как ни крути, не сделаешь.
        Дверь в зал совещаний распахнулась, в зал вошли приближенные Бородина молодой майор и такой же подполковник, с автоматическим оружием в руках. Последние три дня они выполняли функции личных телохранителей начальника ГУ МВД по Свердловской области. Подполковник обратился к генералу:
  — Емельянов с сопровождающими на этаже. Прикажете ввести?
  — Пусть заходят.
        Первым вошел начальник караула, за ним в зал вошел невысокий, накачанный мужчина тридцати лет с черной щетиной на лице, за ним двое сопровождающих, один из них с двумя чемоданами в руках.
  — Здравия желаю, товарищ генерал! – громко, выпалил Емельянов.
— Не шуми так, ты не в строю, — ответил Бородин.
        Емельянов улыбнулся, и без церемоний сел за стол поближе к Бородину, сопровождающие расположились сразу за ним. Было видно, что все они нервничают, особенно Емельянов, но он старался держать себя в руках. И как выяснилось в последние дни – в окружении большого количества вооруженных людей он чувствовал себя очень уверенно и умело командовал подчиненными гражданскими.
  — Какого черта ты снес памятник Ельцину? – повышая голос, спросил Бородин.
  — Виктор Анатольевич, это народ. И голос на меня не повышайте, сегодня мы сильнее, чем полгода назад. Перевес и моральный, и в людях, на нашей стороне. И ты это знаешь Витя, — спокойно ответил Емельянов. В этот момент на его поясе прошипела рация:
  — Цветы подвезли, девочки начали работать. Менты принимают. – Емельянов спешно выключил рацию.
      Бородин что-то прошептал на ухо майору и тот вышел из зала.
  — Давай к делу, Саша. С чем пришел?
  — Виктор Анатольевич, то что ситуация вышла из под контроля на Сортировке это на вас собак будут вешать, тут к гадалке не хо…
  — Да пошел ты, — резко перебил его Бородин, — с чурками мы сами разберемся, что ты здесь делать собираешься? Давай обрисуй, какие у твоего руководства планы.
  — Не перебивайте Виктор Анатольевич, ситуация серьезная, два раза мы уже облажались, и, сегодня, мы намерены идти до конца. В ближайший час мы намереваемся взять под контроль оба здания комплекса. Если мирно не получится, мы будем штурмом брать.
        Бородин, покраснел от злости и закричал:
  — Ты в своем уме? Ты понимаешь, что тут мясорубка будет?
  — Успокойся, если ты нас не послушаешь, конечно, мясорубка будет. Но есть другой выход. Он и для тебя лучший сегодня, и для нас.
  — Какой? – недоверчиво спросил генерал-лейтенант.
  — Ты отдашь приказ пропустить моих людей, для тебя организуем коридор. Координационный Совет даёт гарантии неприкосновенности для тебя и твоей семьи, сегодня и после того как власть перейдет в наши руки, — медленно и с расстановкой говорил Емельянов, — если нужны деньги Совет оппозиции готов предоставить необходимую сумму.
  — Сколько? – коротко спросил Бородин.
  — Десять миллионов евро… наличными. И если нужно, борт в любую точку планеты.
        Бородин думал. Ситуация действительно складывалась не в его пользу: – отдать приказ открыть огонь по гражданским, однозначно подвести себя под трибунал. Предложение Емельянова лучше принять, пока не начались угрозы, — резонно размышлял генерал, да и под пули попадать желания у него не было.
  — Что вы можете предложить моим людям? – генерал кивнул в сторону подполковника.
  — По миллиону евро каждому. Если возьмут, конечно. Ваши заместители сейчас не здесь, но с ними мы отдельно будем разговаривать.
        Бородин посмотрел на подполковника, тот осторожно кивнул в ответ, генерал перевел взгляд на начальника караула, в погонах полковника. Полковник удивленно смотрел на Бородина, затем на Емельянова.
  — Да, е…ись оно все конём, я сейчас приказываю пропустить всех твоих головорезов, с тебя гарантии для меня и для семьи, а деньги засуньте себе в ж…у.
      Емельянов быстро ответил, — договорились! – и, вставая с кресла, сказал, — отдавайте все необходимые приказы. Полковник резко развернулся и вышел.
  — Дима, давай сюда чемоданы, на стол ставь.
        Сопровождающий достал чемоданы, поставил на стол и отошел. Емельянов открыл оба. В каждом лежали новенькие красные банкноты по пятьсот евро, перевязанные в пачки.
  — Как-нибудь сами поделите, произнес Емельянов, — я сейчас прикажу пропустить колонну из гаража, через 15 минут можете выезжать. А сейчас верните наше оружие.  Оперативный штаб… должен перейти под наш контроль.
        Подполковник еле скрывал возбуждение от увиденного, после приказа генерала быстро встал, подошел к двери и крикнул: — Миша, давай сюда их оружие.
        В зал вошел испуганный лейтенант с тремя пластиковыми кобурами в руках, подполковник кивнул в сторону оппозиционеров, лейтенант молча подошел к столу, положил оружие и вышел.
  — А сейчас в штаб Виктор Анатольевич, — произнес Емельянов, цепляя кобуру с оружием за пояс.
        Бородин сопроводил Емельянова в штаб, отдал приказ снять оцепление с комплекса зданий и пропустить внутрь протестующих. Сказал Емельянову: давай выпускай нас, — и вышел из штаба, за ним проследовал подполковник и майор с двумя чемоданами.
          Емельянов включил рацию и начал связываться с оставшимся за старшего на площади:
  — Фонтан, фонтан, как слышишь меня, приём.
  — Слышу отлично.
  — Все прошло лучше, чем мы ожидали, они сейчас снимают оцепление и пропускают вас в оба здания. Людей от выезда из гаража убери, нужно пропустить все машины которые будут выезжать. Как понял?
  — Понял хорошо. Начинаем проникновение, пропускаем колонну из гаража.
        Руки у Емельянова дрожали. События, происходившие вокруг, были настолько важными в его жизни, что он даже позволил себе помечтать о славе, министерском портфеле и машине с мигалкой.
        Толпа на площади зашевелилась и несколькими ручейками начала затекать в оба здания правительственного комплекса. Но небольшая группа вооруженных людей осталась стоять там, где стояла – у самой кромки городского пруда. Емельянов внимательно смотрел на эту группу, поднял рацию и произнес:
  — Оперативная группа номер один, как слышите меня, приём.
  — Слышу отлично, ожидаем дальнейших приказов, — ответила рация.
  — Вскрыть пакет номер четыре, доложить о готовности выполнения приказа, задействовать гражданских в проведении операции!
  — Пакет вскрыл, приказ ясен, начинаю выполнение.
      Вооруженная группа быстро построилась вдоль набережной, мужчина в берцах быстро зачитал приказ, оглянулся вокруг, увидел мужчину в синей кепке с рацией в руках, подозвал его к себе. Они о чем то переговорили. «Синяя кепка» быстро подбежал к толпе у фонтана, о чем-то им активно кричал и жестикулировал. Наконец, около сотни людей двинулось за ним к набережной, группы объединились и двинулись вдоль пруда в сторону городской плотины.
        В оперативный штаб вошли вооруженные люди в гражданском. Часть полицейских перешла на сторону восставших, остальных под конвоем вывели из здания.
        Сопровождающий, тот которого называли Димой, наклонился к Емельянову и негромко спросил:
  — Саша, нам не на что было арендовать офис, а сегодня ты покупаешь генерала МВД. Может быть, объяснишь, откуда такие деньги?
  — Дима, кто у нас на Урале из миллиардеров самый еврей и больше всех переживает за свои ярды, нажитые непосильным трудом? Сколько раз мы с ним на встречи ездили, я постоянно его просил о деньгах, он всегда отказывал, а вчера сам позвонил.
  — Ааа, …овский что ли? И че, ты как его раскрутил?
  — Он, он. Жестко поговорил с ним, сказал, что сейчас самое время задуматься о будущем, так, что кредитная линия открыта, — Емельянов выставил руку перед Димой, тот хлопнул по ней, и оба засмеялись. В этот момент прошипела рация:      — Внимание колонна покидает гараж правительства, внутренние войска отводят от комплекса зданий.
      У Емельянова зазвонил телефон, он посмотрел на экран и сразу перестал смеяться. Принял вызов и почти сразу же ответил: — Анюта я тоже люблю тебя, все будет хорошо милая. А сейчас делай все, так как мы договаривались, где ты сейчас?.. Понятно, как доберешься до места — больше не звони, и телефон выключи…
        Второй сопровождающий наклонился к Емельянову и тихо сказал:
  — Саша все нормально будет, бойцы проверенные, место тихое, сейчас телефоны все выкинут, и двинут. Их там не найдут сто процентов.
  — Надеюсь на твоих людей, Коля. И так тяжело, а если её захотят достать, я УФСБ дотла выжгу.
        В штаб вошел Ширшов, как всегда улыбающийся во все зубы и с многодневной небритостью на лице.
  — Я не ожидал! Как они нас пропустили? Оцепление сворачивается, все грузятся в КАМАЗы!
  — Святослав, не шуми, что у нас с телевидением? – спросил Емельянов.
  — А что с телевидением? Вон они все на площади.
  — Так заводи их сюда, только сначала тех, у кого прямая трансляция. Где интервью давать будем? Надо быстро решать здесь или в зале для конференций?
  — Давай в конференц-зале, а штаб отсюда надо перемещать, опасное место с такими-то окнами, – ответил Ширшов, — а про губернатора что-нибудь слышно?
  — Нет. Ничего. Сбежал наверно. Погнали вниз.
        Тем временем в город со всех направлений входили армейские колонны бронетехники. Девушки закидывали солдат цветами из разграбленных киосков вдоль дорог. Солдаты сажали их на броню, целовали, а девушки брали с них обещание не стрелять в безоружных людей.

        Пресс-конференция уральского Совета оппозиции.

        Конференция была скомканной и проходила в спартанских условиях, на половине журналистов были одеты бронежилеты, Емельянов воодушевленно толкал речь в микрофон:
  … — татары наши братья! Я рос с ними в одном дворе, встречался с татарскими девушками. Сегодня Камиль, мой друг, командовал одной из групп, участвовавших в штурме. Мы их в обиду не дадим, при любых раскладах…. И еще раз призываю всех граждан! Сегодня решается ваша судьба, судьба ваших детей, как вы будете жить дальше – в отсталой азиатской России, где исламисты убивают остальных граждан — или в новой стране, под защитой государства и честных полицейских, где вы сами будете решать, какие вам нужны налоги, какое образование, и какое здравоохранение.
        Конференция прервалась сообщениями о стрельбе на улице Толмачева в отделе полиции по Кировскому району. Чтобы избежать ненужных вопросов Емельянов, Ширшов и Крупенинников быстро ретировались, оставив отдуваться перед журналистами Ольгу Базанову.
        Все лидеры боевых групп вышли в холл первого этажа, и вяло спорили о дальнейших действиях.
        Через семь-десять минут спора у всех проснулись рации, Емельянов снял рацию с пояса и произнес в эфир: — докладывайте.
  — Взяли мы отдел, товарищ командир. Только много людей потеряли. Комнату с оружием вскрыли, начинаем вооружать гражданских. Пятнадцать ментов перешли на нашу сторону.
  — Молодцы, молодцы, давайте вооружайтесь, оставляйте охрану и через час встречаемся за колледжем Ползунова, – скомандовал в рацию Емельянов.
  — Бл… ну видите, все нормально, сейчас Ленинский отдел надо брать. Посмотрев на собеседников, сказал Емельянов.
  — Он прав, давай так и действовать пока все идет по нашему плану, — начал доказывать Ширшову Васильев.
  — Да хрен с вами, дуйте в Ленинский, я все равно здесь останусь, контролировать ситуацию, — ответил Ширшов.
  — На том и решили, — Емельянов достал телефон, набрал номер оперативного координатора, выслушал свежую информацию и сказал в трубку: — давай поднимай новую волну, нам здесь нужно как можно больше людей!
        Координаторы мониторили Сеть, выкладывали заявления оппозиции, вели микроблоги от лица командиров боевых групп. На них были возложены задачи по координации действий протестующих и провоцированию все новых и новых горожан на присоединение к протесту.
  — Ну, все мы в Ленинский, прокричал Емельянов, — Дима, давай группы два, три, и четыре все на выход, группа номер пять и шесть остаются защищать здания.
  — Так точно, — ответил Дима, и по рации начал командовать оперативными группами.
        Тут у Емельянова зазвонил второй телефон, на экране высветилось: «Виктор». Александр взял трубку, внимательно выслушал, помрачнел и, положив телефон, сказал Васильеву: — Миша, менты Администрацию города оставляют, ты должен поучаствовать, получить свою долю славы.
  — Ход мыслей понял, по дороге в Ленинский, возьмем Администрацию.
  — Договорились, я сзади иду, командую группой прикрытия.
        Вооруженные группы начали быстро выходить из зданий и бегом, направились к Администрации Екатеринбурга. Мятежники выбрали обходной путь — за зданиями вдоль набережной, с тем, чтобы не попасть под снайперский огонь из комплекса зданий УФСБ и Главного Управления МВД.
        Емельянов передвигался  в центре группы прикрытия, сжимая в руках нарезной карабин. Когда он держал в руках такое оружие, он чувствовал в себе решительность и спартанскую непобедимость. Сейчас он думал о том, что должен довести начатое дело до конца. Емельянов знал, что больше такого шанса ему не представится.
        В момент передвижения группы у Емельянова зазвонил телефон, посмотрев на экран, он принял вызов и радостно заговорил на ходу:
  — Здорова, Алексей! А у нас тут революция небольшая, если ты не в курсе.
  — Да в курсе, в курсе, молодцы. Не ожидал что у вас там, такое адское гнездо мятежников.
        Навальный, в свое время не поддержал проекты Емельянова, а те потом принесли ощутимый приток активистов. И сейчас он чувствовал, немного неловкости при общении с этим человеком, который, тем не менее, оставался верен делу гражданского протеста. Навальный продолжил:
  — На завтра мы готовим серьезную акцию в Москве, народу будет больше чем раньше, это сто процентов. Так что мы вас поддержим, главное вы не подкачайте. Ну, ты Саша знаешь что делать, я в тебя верю.
  — Спасибо за поддержку, конечно. Только ты там Леша под пули не лезь, очень тебя прошу.
  — Да ну Саша, какие пули, тут твои головорезы со всех сторон меня обложили,  — в своём стиле начал шутить Навальный.
  — Да? А по моим данным тебя SAS стережет, — улыбаясь, ответил Емельянов.
  — Да ну тебя, Саня, не утаить ничего. Ну, все давай, удачи!
  -Тебе тоже!
        Оглянувшись на небо можно было насчитать, с десяток боевых вертолетов, барражировавших над городом. Еще днем это были многоцелевые Ми-8, сейчас же преобладали боевые Ми-24-ые.

        Мятежники сильно растянулись. Когда отряд под командованием Васильева ворвался в здание Администрации, группа прикрытия только начала занимать позиции во дворе через дорогу от мэрии.
В этот момент раздался оглушительный гул, одновременно что-то промелькнуло в небе, и здание Администрации города взорвалось, выплеснув из себя гору камней и стекла. Взрывная волна накрыла отставшую группу мятежников.
Емельянова оглушило и отбросило на асфальт, от удара в глазах потемнело, и он потерял сознание.

Совещание Совета Безопасности. Москва. Кремль.

  — В момент попадания ракеты в здание Администрации Екатеринбурга, в нём находился лишь один из лидеров оппозиции – Михаил Васильев, с ним порядка сорока – сорока пяти боевиков, все уничтожены, — докладывал генерал в военной форме, — Емельянов не пострадал. Предлагаю использовать для уничтожения цели снайперов спецназа ГРУ.
Человек, сидевший во главе стола начал говорить со сталью в голосе:
  — Довели ситуацию, а сейчас выйти из неё не можете. Ваш непрофессионализм ведет нас в пропасть, — добавил он. – Решить эту проблему к исходу завтрашних суток… он посмотрел на директора ФСБ и произнес:
  — Доложите оперативную обстановку в городе и разведданные по планам оппозиции.
  — Проблема контроля над Екатеринбургом становится всё острее, сейчас мы уже не можем опереться на силы армии в городе, — начал чекист, — поступила информация о том, что в данные минуты в 28-ой отдельной мотострелковой бригаде военнослужащие расстреливают солдат и офицеров из кавказских регионов, сотрудников ФСБ при бригаде взяли под стражу. Мы не имеем информации о том, что сейчас происходит в штабе бригады, но достоверно известно, что командир бригады полковник Касперов отстранен от командования. 28-ая бригада наше самое боеспособное соединение в регионе. Бригада контролировала весь юг и  часть севера города…
  — Значит так – обложите город, чтобы ни один человек не проскользнул, все, что есть в наличии, перебрасывайте в Екатеринбург по воздуху. Аэропорт контролируете?
  — Контроль слабый, необходимо усиление.
  — Перебрасывайте туда наши самые верные резервы! Вы знаете о ком я.
  — Слушаюсь.
        В эти часы контроль над аэропортом Кольцово для федералов стал самым важным в ситуации вокруг Екатеринбурга. Оперативно перебросить войска в город можно было только по воздуху, поскольку почти все боеспособные соединения региона, находились на Северном Кавказе.
        А там положение было столь же сложным, как и на Урале. Центр отдал Ингушетию на откуп Кадырову и в республике начались массовые волнения. Отряды чеченских силовиков с ними не справлялись, предпочитая открывать огонь на поражение, что еще больше раздувало конфликт. В результате Москве пришлось перебрасывать на Кавказ соединения оперативного реагирования со всей страны и использовать их для развода противоборствующих сторон и охоты на ушедших в леса ингушей.
  — Переходим к ситуации в Москве. Докладывайте.
        Директор ФСБ посмотрел на часы, часы показывали два часа ночи.
  — Вчера вечером, как вы уже в курсе происходили серьезные столкновения демонстрантов с полицией. Но ситуацию мы удержали. На сегодня оппозиция готовит крупную акцию…
  — Насколько крупную?
  — Аналитическое управление ФСБ предоставило данные основанные на анализе активности в социальных сетях и телефонных переговоров… минимальная оценка в четыреста тысяч человек…
  — А реалистичная?
  — Ну, до миллиона не дотянут, будет семьсот – семьсот пятьдесят тысяч.
  — Блокируйте всю Сеть, наигрались в демократию.
  — Заблокируем, но…
  — Выполняйте мои указания, никаких возражений.
  — Слушаюсь! Однако от нас сейчас необходимы быстрые действия по решению проблемы исламских экстремистов. Население должно получить информацию о том, что мы решаем её и намерены защитить граждан.
  — Так. У вас же там ведутся списки экстремистов? Прямо сейчас начинайте массовые аресты этих людей.
  — Насколько массовые? В списках уже более двухсот сорока тысяч человек.
  — Вы что сами разобраться не можете? На каждый шаг будете просить моей санкции? Вы директор ФСБ, вы и решайте!
  — Вас понял, будет исполнено, товарищ президент.
  — Что с Навальным там? Почему до сих пор не убрали?
  — Он находится в штабе оппозиции на Чистых прудах. Непосредственно его охраняет восемнадцать бывших военнослужащих английской «Специальной Авиационной Службы», снаружи рассредоточены вооруженные группы емельяновцев, порядка 60 – 80 человек. Плюс — гражданские начали разбивать лагерь на прилегающих к штабу улицах. Если начнем операцию по уничтожению, будет слишком много жертв среди гражданских.
  — Да черт с ними. Ситуация уже выходит из под контроля, не считайтесь с этим.

Екатеринбург. Утро.

  — Твою мать Саша ты знал об этом! У Савельева почти сотня раненых, он расстрелял всех ментов, которые там оборону держали! Кто ему дал разрешение на это? – орал на Емельянова Федор Крупенинников.
  — Не твоё дело, будешь так п…деть, самого отправлю к этим ментам, ты че думаешь я хотел этого, да мы бл… не отмоемся от этого дерьма до конца жизни! – орал Емельянов, одновременно отбиваясь от медсестры, которая перебинтовывала ему голову.
В разговор неожиданно вмешался местный лидер националистов.
  — Саша, я так понял, ты у американцев деньги берешь. Что ты им пообещал за это?
  — Успокойся, Макс, это не американские деньги. Но тебе лучше не знать, чьи они, — грустно улыбаясь, ответил Емельянов, — американцы просят РосАтом, считают что меня федеральным министром назначат.
  — Губа не дура. Мы не даём разрешения на это.
  -Бл… Макс, никто им не собирается его отдавать. Амеры, конечно, нам серьёзно помогли с организацией, но они параллельно поддерживают исламистов. Отсюда и растут ноги у резни на «Сортировке». Пусть меняют свою политику, тогда подумаем. А так, я думаю, с китайцами будем сотрудничать, и с немцами.
  — Почему с ними? У них тоже денег брал?
  — Нет. Геополитика. Китайцы серьезно силы набирают, а немцы под себя всю Европу подмяли. Четвертый Рейх, – ответил Емельянов, улыбаясь своей собственной шутке. — Коля, у нас люди все прибывают и прибывают, — обратился ко второму помощнику Емельянов, показывая в мониторы камер слежения. – Давай формируй новые боевые группы, нам еще телецентр брать.
  — ГТРК «Урал»? Или еще какую-нибудь четверку? – спросил помощник.
  — Возьмите сначала ГТРК, у них там телепередающая вышка. Из персонала никого не выпускайте, чтоб сигнал был стабильным. Ну и там уже сами разберетесь с координаторами, че крутить по ящику.
  — Приказ понял. Выполняю, — ответил Коля и удалился в сторону лифтов.
  — Анархисты занимают особняк губернатора на набережной! – громко доложил оперативный координатор.
  — Намучаемся еще с ними. Кто-нибудь свяжитесь с ними, растолкуйте, что мы им головы поотрываем, если здание подожгут.

В оперативный штаб, расположившийся в бункере под зданием Правительства области, вошел военный в камуфляжной форме, в разгрузке и с каской, правда без магазинов и без оружия. Его сопровождали двое караульных испуганного вида. На военном были капитанские погоны. Капитан огляделся и быстрым шагом направился к Емельянову. Емельянов с Крупенинниковым замолчали и удивленно уставились на капитана. Офицер вытянулся по стойке перед лидерами оппозиции, приложил руку к каске и зычным голосом доложил:
  — Товарищ Емельянов! Капитан Гусев прибыл в ваше распоряжение и уполномочен сообщить: 28-я отдельная мотострелковая Краснознаменная бригада переходит под ваше командование. В данный момент бригада контролирует практически весь юг Екатеринбурга и часть района Уралмаш. Новый командир бригады майор Зарубин ожидает ваших распоряжений!
  — Вот это поворот! – произнес Емельянов, поначалу стоявший с открытым ртом, но быстро спохватившийся.
  — Вот так подарок, — ответил Крупенинников, — что дальше? Под наш контроль перейдет 42-я Тагильская ракетная дивизия?
Емельянов быстро пришел в себя и скомандовал капитану: — наладить связь со штабом бригады!
  — Есть наладить связь! – ответил капитан и достал из разгрузки военный спутниковый телефон, набрал нужный номер, дождался соединения и произнес в трубку: — Товарищ майор, поставленная задача выполнена, потерь нет, устанавливаем прямую связь! – и передал трубку Емельянову.
        Емельянов взял телефон, попытался выяснить интересующую его информацию, но быстро понял, что пока офицер не выскажет все, что думает о министре обороны, правительстве, и о кавказцах, изнасиловавших его тринадцатилетнюю дочь, сделать этого не получится. Наконец майор закончил свою тираду и сообщил, что он и все его офицеры готовы  выполнить любые законные приказы Совета Оппозиции. Емельянов уже знал, как использует бригаду. В этот момент это был главный козырь в его колоде.
  — Слушай мою команду! 133-й отдельный разведывательный батальон, где дислоцирован?… — Ага, ясно, разворачивай его в сторону Кольцово, задача взять под контроль аэропорт! А 341-й танковый?… На Сортировку весь полк! Пусть установят связь с ОМОНовцами. У боевиков только стрелковое оружие, так что задача полка на танках зачистить весь район. Вся остальная бригада снимается с позиций и концентрируется в районе улиц Луначарского – Первомайская – Восточная — Малышева!.. Да ты правильно понял, задача частично блокировать Штаб Центрального военного округа, огонь не открывать! Какое время выполнения? …. Два часа? Хорошо, выполняйте приказ!
  — Что сейчас происходит на Сортировке? – обратился Емельянов к своим.
  — До Надеждинской все зачистили, деблокировали шестую роту полиции, дальше, не продвигаются. Со стороны противника работают снайперы, — доложил оперативный координатор.
  — Ладно, танкисты там разберутся. Оперативную группу номер семь вышлите в СИЗО-1, пусть попытаются Волкова освободить. Дима дуй с ними, возьми один чемодан, я думаю, должно хватить. С Савельевым свяжитесь, если он перегруппировался уже, отправьте его брать отделение Центрального Банка и человек тридцать ему в поддержку отправьте.
  — Саша, в Кольцово приземлилось два борта МВД, с чеченским ОМОНом, они уже разгрузились, берут под контроль здание аэропорта, — оперативные координаторы, мгновенно получали всю информацию о происходящих в городе событиях и сразу же докладывали её лидерам оппозиции.
  — Ожидаемо, — ответил Ширшов.
  — Придется сейчас туда двигать, — пробормотал Емельянов, наклонился к координатору и что-то ему прошептал.
  — Как ты с чеченцами думаешь разбираться? – задал вопрос Крупенниников, — этих головорезов голыми руками не возьмешь, а здание Кольцово я тебе не дам разгромить!
  — Я решу эту проблему, — однозначно ответил Емельянов, и вышел из штаба в сопровождении офицера и помощников.
  — Ладно, — думал Емельянов, по дороге в Кольцово, — Штаб Центрального округа мы так просто не возьмем, а вот аэропорт нужно прямо сейчас освобождать.
        Почти все важные улицы были забиты военными колоннами, их тут же распропагандировали активисты, некоторые солдаты и офицеры сразу же переходили на сторону оппозиции.
        Емельянов наклонился к офицеру связи и сказал: — 133-ему батальону, уточнить приказ: приблизиться к зданию аэропорта, огонь не открывать. На расстоянии одного километра от цели спешиться, выбрать позиции и начинать окапываться. Пусть сразу же разворачивают всё  тяжелое вооружение.
        Чуть позже в Кольцово должна была выдвинуться колонна мятежников, с сюрпризом для чеченского ОМОНа.

        Расширенное совещание УФСБ по Свердловской области
…
  — Емельянов создал сетецентричную структуру, это значит что все боевые группы, все активисты и оперативные координаторы могут действовать независимо от наличия руководства. Всё что им необходимо это связь между собой, координация действий и приток новых сил. Таким образом, можно сделать вывод: уничтожение Емельянова и других лидеров боевых групп не даст желаемого результата, а напротив восстановит против сил правопорядка еще большее количество граждан. Однако, в данный момент большинство боевых групп централизованно подчиняется Совету оппозиции и Емельянову лично. Поэтому считаю, что физическое устранение Емельянова будет ошибкой, поскольку при сохранении данной фигуры мы имеем возможность контролировать ситуацию через переговоры с ним и остальными лидерами оппозиции,  — полковник ФСБ закончил читать доклад, закрыл папку и сел в кресло.
  — Ясно, значит, устранять не будем. Каждые двадцать минут я получаю сообщения о том, что очередное подразделение армии перешло на сторону мятежников. Какие будут предложения товарищи офицеры? — задал вопрос присутствующим офицерам генерал Киров.
  — Товарищ генерал, я не знаю, как мы будем работать, если еще вчера губернатор, полпред и мэр эвакуировались в Москву. И это не мои слова, это слова моих подчиненных. Чекисты дезориентированы этим фактом, товарищ генерал, — произнес офицер предпенсионного возраста, ему по видимому уже нечего было терять.
  — Спасибо, Антон Валерьевич, поддержали нас, — обреченно ответил Киров, — Что нам скажет по этому поводу Управление А?
  — На данный момент мы готовы выполнить задачу по обороне комплекса зданий УФСБ и ГУ МВД, комплекс зданий Штаба военного округа уже взял под свой контроль спецназ ГРУ, Полпредство контролирует ФСО. Мои бойцы готовы к открытию огня на поражение, нужен только приказ. Такой приказ есть, — продолжил генерал-майор, — исходя из имеющихся в нашем распоряжении сил и средств, и перехода 28-й мотострелковой бригады под командование Емельянова, я не вижу смысла в нанесении контрударов по частям оппозиции, так как это грозит большими жертвами среди личного состава и среди гражданских лиц. На данном этапе развития событий, наиболее верным решением будет сдерживать последующие удары мятежников и ждать помощи из Москвы. Время, конечно, играет против нас, — четко разложил все Виноходцев, в своём ответе генерал-лейтенанту.
  — Значит, нам остаётся только удерживать комплексы зданий ГУ-УФСБ, Полпредства и Штаба Центрального округа и ждать развития событий. Кроме того мы должны установить прямую связь с Советом оппозиции. Возможно, это позволит нам выиграть время, — резюмировал Киров.

        Аэропорт
 

        Внешне здание аэропорта выглядело вполне целым, чечены не стали бить стекла, когда занимали здание, а сейчас, когда их обложили разведчики, было уже поздно. Привлекать лишнее внимание им не хотелось.
        Емельянов пообщался по телефону с координатором, тот подтвердил, что приказ выполнен, насколько это было возможно, и колонна выдвинулась из центра города в сторону Кольцово. Оппозиционер внимательно выслушал координатора, положил трубку и огляделся. Погода стояла отличная, все гражданские рейсы перенаправлялись в Челябинск и Пермь, здание аэропорта зловеще молчало, сверху над ним развевался чеченский флаг. Спустя полчаса прибыла обещанная колонна, и, не доезжая до аэропорта, остановилась прямо на Россельбане, растянувшись вдоль трассы. К Емельянову на Toyota Prado подъехал командир колонны и о чем-то доложил в полголоса, Емельянов кивнул, взял рацию и начал связываться с командиром чеченского ОМОНа:
  — Муса, отзовись, это Емельянов, поговорить нужно.
  — Саша, нам не о чем разгаваривать, у меня приказ, — с кавказским акцентом ответил голос из рации, — я атсюда не уйду.
  — О, как, уже знаешь, о чем говорить буду, ну ладно, слушай, я сейчас один к тебе приду, без оружия, ты же меня не боишься? Мы должны поговорить Муса, это очень важно.
      Рация молчала.
  — Как слышишь меня, Муса?
  — Ладно, заходи, Саша, но только адин.
  — Ясно, ну значит все, я выхожу, не стреляйте.
      Емельянов взял кусок белой ткани в руку, поднял над головой и, пройдя через площадь перед аэропортом, зашел в здание. Внутри уже хозяйничали чеченцы: все кафе и банкоматы, были разграблены, в удобных местах установлены пулемёты, а проходы забаррикадированы. Огромный, небритый чеченец, провел Емельянова на второй этаж, в чеченский штаб. Видимо это был зал для совещаний директора аэропорта, посередине стоял огромный стол, все офицеры сидели за ним и со злобой смотрели на нежданного гостя. Емельянов выглядел самым низким и самым слабым в этой комнате. Немного струсив, Александр, подошел к столу, отодвинул свободный стул, сел и громко спросил:
  — Кто здесь Муса Исраилов?
  — Я Муса, — откликнулся чеченец во главе стола, — с  чем пришел русский?
  — В общем смотри, ситуация такая у меня тысяча штыков, бэтээры. Два грузовика огнеметов и гранотометов. Мои бойцы вокруг аэропорта установили двадцать АГСов и столько же пулемётов Корд, плюс минометы. А ты в стекляшке сидишь. Сам видишь. На здание мне пох…, задача стоит любой ценой взять под контроль аэропорт. С другой стороны ведь тебя, Муса, не испугать войной, ты чеченец. Ведь так?
  — Так. Чтэ ты предлагаешь, Саша?
  — Смотри, в городе сейчас находится две тысячи чеченцев, видишь на трассе встала колонна? В ней еще сотня – чеченские женщины и дети.
        Почти все чеченцы вскочили со своих мест, догадавшись, о чем идет речь, некоторые достали ножи, и, отпуская проклятья, вопросительно смотрели на Зелимхана, готовые порезать на куски наглого русского.
  — Что дальше? – спросил Муса.
  — Предлагаю такой выход, — быстро начал говорить Емельянов, вспотевший от страха и еле сдерживающий себя в руках, — миллиард рублей прямо сейчас, тебе наличными, всем офицерам — по тридцать миллионов, каждому бойцу — по пять, все заложники переходят под твою охрану, и ты покидаешь МОЙ город, — закончил он, делая акцент на последние слова.
  — А если я не соглашусь?
  — Тогда мы вырежем всех чеченцев в городе, расстреляем заложников у тебя на глазах, выжжем аэропорт дотла и возьмем здание штурмом. Всех оставшихся в живых расстреляем, а трупы не будем выдавать родственникам. И хоронить, конечно, не будем.
        Емельянов замолчал. То, что он произнес, могло стоить ему жизни.
  — Два миллиарда, офицерам по шестьдесят, бойцам по десять.
  — По рукам, Муса!
        Емельянов и Исраилов встали из-за стола, пожали друг другу руки, Емельянов развернулся и вышел. Чеченцы радостно затараторили на своём языке.
        Оппозиционер вышел на улицу, оглянулся, вытер пот со лба, порадовался весеннему солнышку и быстрым шагом, срываясь на бег, направился к своим.
  — Савельев, сколько у тебя всего бабла?
  — Два с половиной миллиарда, товарищ командир.
  — Мало. Да и пох, они все равно посчитать столько не смогут. Давай свяжись с чеченами и загоняй грузовики на территорию аэропорта!
  — Слушаюсь!
…
        Два борта МВД и гражданский Боинг, один за другим быстро взлетали со старенькой ВПП.
        Емельянов повернулся в сторону боевых расчетов и дал отмашку рукой. В небо взметнулось больше десятка ракет ПЗРК, и один за другим начали поражать, не успевшие набрать высоту самолёты.
  — Горите в аду, подонки! – произнес Емельянов и сел в черный Prado.
        Колонна внедорожников развернулась на кольце и выдвинулась в сторону Екатеринбурга.

 
   
Спасибо  за внимание к моей книге.