Коллеги, вот решил продолжить рассказ про будни часовой мастерской, не взыщите, потому, что здесь описана дурь человеческая, как-то по другому объяснить все произошедшее я не могу. Итак:
Если зайти на любой видеохостинг типа «Youtube» или «RuTube» и набрать в поисковой строке «идиоты», то ниже «вывалится» огромное количество роликов, размещенных пользователями, снятых ими самими, или скопированных с других сервисов. Вместо «идиоты» можно набрать «дебилы», результат тот же. Персонажи развлекаются прыгая из окон, катаясь на крышах вагонов электричек, запуская из своих задниц ракеты и прочая и прочая. И ведь не жалко ж своих родных жоп, глаз, голов, рук и ног. Чего ради? Какой в этом кайф?
Но это я так думаю сейчас, а раньше в молодости…. Если бы тогда, в наше время был «Youtube» , то снятых роликов про идиотов было бы не меньше. Я заметил еще одну закономерность. Вот представим, что работает некий коллектив, в основном достаточно молодых мужиков, причем не важно где работают, а важно то, что коллектив не очень большой, и помещение достаточно компактное, и наступает такой момент, словно вирус накрывает, когда появляется желание каким-либо образом поприкалываться, пошутить, разыграть кого-нибудь. Ладно, если шутки безобидные, типа мыши в столе, но мы в часовой мастерской доигрались до
Жанны Д`Арк из «Мосремчаса» не считая 3-х «Гастелло» и одного контуженного.
Скажу сразу, все сказанное ниже чистая правда, и у меня до сих пор волосы встают дыбом от сознания того, что могло бы быть и ПОЧЕМУ никто не пострадал?!
А началось все с того, что Фима на работу принес ГДР-овские петарды. Откуда он их взял не помню, но пиротехника сразу заинтересовала персонал. Если кто помнит, то с подобными «игрушками» в СССР дело обстояло из рук вон плохо, разве что к Новому Году в Детском Мире «выбрасывались» на прилавки хлопушки, представлявшие из себя картонные трубочки, заполненные конфетти с нитяной петелькой снизу. Если за петельку резко дернуть, то раздавался хлопок, и из девайса вылетало облачко бумажных разноцветных кружочков. Конфетти были нарублены из макулатуры, судя по буквам оставшихся на них.
В детстве, во мне постоянно жило огромное желание что-либо взорвать или поджечь, эдакая пиромания, изрядно ослабевшая с возрастом, но не исчезнувшая совсем. Мы сами мастерили петарды из магния и марганцовки, делали бомбы из двух скрученных гайкой болтов, набивали серой от спичек баллончики сифонные, силитровали бумагу и делали дымовухи из целлулоида, воровали на стройках карбид и взрывали его в бутылках. Сколько пострадало пацанов не перечесть. Я перестал взрывать после того, как рядом со мной, буквально у головы рванул баллон от сифона, посекло забор, а в меня ничего не попало, только звон в ушах. Чудо!
В моем письменном столе, среди тетрадок и учебников, лежала коллекция различных патронов (был даже один патрон от японской винтовки «Арисака» , 6,5 мм, с длинной белой пулей, и гильзой с маленькой закраиной), 6-ти зарядный дамский «Браунинг» калибра 6,35, Наган, ракетница Шпагина с нарезным вкладышем под «мелкашку». Отец с работы приносил, а унес это все после того, как я выменял на ракетницу монеты из найденного пацанами на территории школы клада. Вечером дружок с ракетницей вышел играть в войну, а живший рядом директор школы, ветеран войны, увидел чем дети играют. «Следствие» было не долгим, отца вызвали в школу, и все мое богатство кануло в лету. О чем я дико жалею до сих пор. Но я отвлекся.
После того, как забугорные изделия были рассмотрены, тут же возникли идеи попробовать их в действии, что и было проделано незамедлительно. Подожженная петарда полетела в форточку и бабахнула под ногами проходившей мимо тётки. Почему-то никому не пришло в голову, что под окнами может кто-то находится. Хоть «ба-бах» был и не очень, но тётка изрядно «обверзалась», уронила сумки и заверещала как резанная, почему-то задрав голову к верху и выискивая малолетних хулиганов на балконах дома. Ей и в голову не могло прийти, что «хулиганы» находятся буквально в метре от нее, и не малолетние, а совсем даже взрослые, во всяком случае телесно.
Восторгу не было предела. Вся работа тут же закончилась, и народ стал выбирать новую жертву. Буквально в течении часа, было подорвано еще пара прохожих тёток, но эффект был не тот. Ни криков, ни матюков и как-то всё успокоилось.
Но не смотря на внешнее спокойствие, джинн был выпущен из бутылки, в головах, не зависимо от времени суток и загруженности работой закрутились мысли на тему, что бы еще такого бабахнуть, что бы душа заиграла, дух захватило…..
Внезапно, в другой мастерской случилась невероятная трагикомическая история, повернувшая наши мысли в другую сторону. Виновником произошедшего, стал родной отец моего товарища Вадика, работавший на Ленинградском проспекте, часовщиком-крупнистом. Крупнистами называли мастеров, бравшихся за ремонт исключительно крупногабаритных часов, как то: КГБ (крупногабаритный будильник. Такие были в каждой семье, с колокольчиками или без «Севани», «Янтарь», «Витязь», доведшие своим грохотом до инфаркта не одного хозяина, хотя я видал людей, которые на ночь такие устройства ставили в ведро или металлический таз, так крепко они спали. Когда это устройство утром включалось, то просыпался не только хозяин будильника, но и соседние этажи.), а так же настенные и настольные, с боем и без, напольники, каминники, каретники и пр…
Надо сказать, что для мытья часов использовался бензин «Калоша», вещество более чем огнеопасное, получаемый с завода «Мосремчас» канистрами и наливаемый в большие кастрюли, в которые после мытья механизма специальным составом эти самые механизмы и опускали. Со временем бензин в кастрюле становился грязным, и «отработку» сливали в унитаз, не забывая после этого дернуть ручку бачка, и если в бачке была вода, то бензин весело утекал по трубам, оставляя в туалете незабываемый запах «Калоши»…
В тот раз, Аркадий Давидович (отец Вадика), отмыв пяток будильников, двинулся в сторону туалета чтобы вылить очередную порцию грязной «Калоши» в многострадальный толчок. Шарахнув кастрюлю в очко, он по привычке дернул шнурок бачка, но ничего не произошло, вода не зашумела. То ли воду отключили, то ли клапан засорился. Аркадий Давидович подумал немного да и пошел к верстаку. Работать-то надо! Так никого и не предупредив, что в унитазе плещется совсем не вода, он углубился в работу.
Через несколько минут в мастерской бабахнуло! И не просто бабахнуло, а бабах сопровождался треском ломающегося дерева, и запредельным женским воем, который переливался во всех существующих октавах и нестерпимо давил на барабанные перепонки. Все бросились на крик и увидели жуткую картину. Дверь туалета была распахнута и болталась на одной верхней петле, в тесном туалетном нутре бушевало пламя, бьющее из унитаза и упиравшееся в грязный туалетный потолок. Перед туалетом лежала на полу и визжала бухгалтер Люся, со спущенными трусами и колготками, задранной юбкой, между которыми переливалась местами ярко красная, а местами закопченая Люськина задница, из промежности которой струился лёгкий дымок от сгоревших волос.
Гриша метнулся к огнетушителю, сорвал его со стены, дернул рычаг и перевернув пустил струю в унитаз, толчок вспыхнул еще сильнее. Тогда Гриша отпрыгнул и облил Люскину жопу, от чего та заверещала вообще по звериному. Ведь огнетушитель-то был кислотный (помните старые советские?)! Кто-то вызвал пожарных и скорую. Но пока пожарные доехали, огонь сам собою прекратился. «Скорая» отвезла Люську в ожоговый центр Склифа, где она промаялась на животе почти две недели. Ожог оказался двойным и термический и химический от серной кислоты входящей в состав тушащей смеси огнетушителя.
Начались разборки, и выяснилось следующее:
Люська, как любой нормальный человек пошла в туалет посидеть и подумать, а так как она была курящая, то захватила с собой сигарету и спички. Усевшись поудобнее на унитазе, взяла в рот «Яву», поднесла к ней зажженую спичку и как культурный человек бросила горящую спичку между ног в толчок, справедливо думая, что там вода и спичка потухнет. То, что в туалете пахнет бензином ее не смутило, там ВСЕГДА так пахло!
Её память обрывается на том месте, когда под задницей, вспух огненный шар, а из щелей под стульчаком и между ног ахнуло пламя. Как выбила собой дверь (благо та открывалась «от себя»), как валялась на полу и верещала, память девичья умалчивала.
Новость о Люськином несчастье мигом облетела все московские мастерские, а так как среди часовщиков было множество знакомых среди других сфер бытового обслуживания и торговли, то узнали о происшедшем ювелирки, телеателье, «Металлоремонт», прачечные и магазины. Судачили о ней долго. Обсуждали дальнейшие Люськины перспективы в половой жизни, а в случае ее невозможности, то альтернативные варианты. В общем, история муссировалась скорее с юмором, чем с сожалением или сочувствием. Естественно это смешно, если с кем-то другим, а не с тобой происходит.
Не обошлось и без нашей мастерской. Посудачили, поржали и забыли. Но натура человеческая такова, что любит повторить некое событие еще раз, хорошее на себе, а вот не очень хорошее на ком-то другом, чаще всего на ближнем своем.
Первым пострадал Фима. Запершись в туалете и задумавшись о сущем, он и не заметил, как из под двери к его ногам потекла прозрачная струйка. Струйка змеилась из резиновой клизмы которую бережно держал в руках Слава. Как только бензин в груше закончился, Слава старательно поднес спичку. Вспыхнуло. Народ заржал, Фима заматерился и вылетел из туалета.
Меня лично, спасла газета, которую я читал, так же сидя на унитазе и не заметил, что струек было две, и истекали они из двух клизм, Фиминой и Славиной, а когда бензин подожгли, то газета защитила мое лицо от вспышки. С тех пор газет в туалете, во всяком случае вне дома, я не читал, а смотрел под дверь.
Конечно, за это можно и в морду дать, но мы были добрые.
Захотелось чего-то более эффектного. Вове пришла в голову мысль поджечь бензин под чьим-нибудь стулом. Сказано – сделано! Пока Фима стоял рядом со Славиком и отвлекал его разговором, я по-тихому налил бензиновую лужу под его стулом, сделал дорожку, и как только Фима отошел от Славика, тут же поджег. Полыхнуло красиво! Славик проорался и успокоился. Но это все было не то, не хватало зрелищности и экспрессии, или как сейчас говорят драйва!
Тут осенила мысль поджечь Аньку-приемщицу, она сидела в своем углу на приемке и выдавала часы заказчикам. То что надо! Вспыхнуть на глазах у людей, в этом что-то было! Я отвлекаю Аньку разговорами, Фима льет лужу, и дорожку бензиновую за угол. Ждем клиентов. Клиенты приходят, Фима поджигает, и вот Анька горит на глазах у людей!
Боже мой, как же она орала! Еле-еле успокоили. Анька рвалась к начальнику, билась в истерике. Мы по-настоящему испугались, но не потому, что сдаст начальнику цеха, а потому, что загремит в психушку. Ну кто поверит, что тебя на работе подожгли ради шутки?! Это не спичка между пальце спящего в пионерском лагере, а настоящий костер на работе! Но после случая с Анютой опять стало тихо. Все же дошло, что такие развлечения опасны.
У Славика был брат родной, Серега. Работал он на Казанской железной дороге начальником почтового вагона. Личность сама по себе, даже чисто внешне, была неприятная. Лет 35-и, внешне напоминал западного рок-музыканта середины 80-х, типа «Kiss» только без грима на лице, с гривой длинных волос до середины спины, усами и неизменным бычком в углу рта, Серега приходил в свободное от работы время к Славику, раздевался до пояса, и помогал брату, ремонтируя исключительно малогабаритные будильники «Слава».
На наш вопрос: «Серега, а на хрена тебе такие патлы?» он отвечал:
— В вагоне жарко, я мочу волосы водой, и спине прохладно.
Ну что на это ответить? С одной стороны логично, а с другой .. Не проще ли намочить водой полотенце и положить на спину, чем разводить на своей башке блошиный домик?
В то время, Задорнов написал свой знаменитый рассказ про «9-й вагон» поезда. Естественно, что Серегина профессия стала темой шуток, но шутки быстро иссякли, т.к. чувство юмора у этого человека отсутствовало начисто, а шутить над тем кто не врубается не интересно.
И вот я как-то раз пришел на работу в новых джинсах, а после обеда меня подорвали. Инициатором подрыва был Серега, а Слава смонтировал взрывное устройство из строительного патрона и заложил под мой верстак. Все бы ничего, но новые джинсы оказались «простреленные» куском патрона. И я сказал:
— Серега, ты пожалеешь, что сделал это, и очень скоро.
Он просто не знал с кем связался. План созрел быстро. Я нашел старый электронно-механический будильник «Слава» и решил из него сделать бомбу с часовым механизмом, вставив заряд вместо звонка-колокольчика. Самое главное, Фима и Мишка Гартман меня поддержали, когда я им открыл свой план и высказал желание, что хочу иметь такой «ба-бах», чтобы Серега сюда дорогу забыл, и дорогу в свой 9-й вагон тоже, чтобы КРАСИВО было! Гартман сказал: «У меня есть хороший кусок магния.», а на следующий день притащил его, и тонким надфилем наточил приличную порцию магниевой стружки. Я принес марганцовку, из лампочки от фонарика сделал запал, Фима отремонтировал будильник так, что он буквально работал как швейцарский хронометр, и даже лучше чем с завода: узел и электронный блок поставил новые, на ППЧ отрегулировал «выкачку», все стрелки синхронизировал идеально, чтобы «звонок» срабатывал в точно установленное время, а именно в 18.00.
Марганцовку растерли в пыль, смешали с магнием, и обмотав заряд изолентой собрали самодельное ВУ. Я сначала хотел, заряд сделать из сифонного баллончика, но передумал, и, как в последствии оказалось, правильно сделал. Оставалось только подложить бомбу Сереге, так, чтобы он не заметил. Но Серега почувствовал, что готовится нешуточная каверза, и сидел у себя за верстаком как часовой на посту. Сначала Фима, как бы случайно поставил заряд среди других часов на Серегину полку. Серега его переставил обратно Фиме. Потом попробовали засунуть ему под верстак, но тот и это прочухал и пнул будильник ногой. Вот что значит с любовью сделанная вещь! От пинка будильник не только не взорвался, но даже и не перестал ходить, только чуть треснуло пластмассовое стекло. Но на взрывные качества это никак не повлияло.
Время шло, Серега сидел и не уходил… Наконец, видимо естественные надобности пересилил упрямство и он вышел. Бомбу мгновенно разместили на подвесном светильнике над Серегиным верстаком. Если помните, такие длинные, ребристые, дневного света, висели во всех общественных учреждениях. Когда наша «жертва» прибыла из туалета, то тщательно осмотрела верстак и все прилегающее к нему пространство, ничего не найдя, принялась за работу.
Мы сидели и ждали, давясь смехом, косились на Серегу, а он с победным видом косился на нас. Как же забавляло его незнание обстановки. Когда на часах стало 17.55 мы покинули помещение цеха, и столпившись у «приёмки» с нетерпением ждали результата наших трудов…
Результат превзошел все, что я до этого видел… Ровно в 18.00 ярчайшая вспышка и жуткий грохот ослепили и оглушили нас…. Мы аж присели. После взрыва что-то долго сыпалось и наконец, наступила тишина.
— Пи….ец Сереге, бля.. — прошептал Фима.
Мы посмотрели на Фиму, а потом опять на дверной проем.
— Бля, кажись перехимичили. Магния до х…я положили. – поддержал Мишка Гартман.
Сердце тревожно защемило… Тюремные нары так явственно замаячили в перспективе, что комок к горлу подступил нешуточный. Очень идти в цех не хотелось. Перед мысленным взором вставала картина лежащего Сереги, с потолочным светильником на башке, обгорелого, без волос… На первый взгляд, выжить в этом армагеддоне было невозможно.
Только мы хотели пойти и достать труп, как «труп» вышел к нам сам. Никогда не видел, чтобы человек был таким бледным, ну просто как холодильник, белый-белый, глаза бешеные, в руке стальной подциферблатник от взорвавшегося будильника, который Серега не глядя метнул в нас. Подциферблатник воткнулся в дверной наличник.
— Сереж, ты чего? Чего случилось-то? – спросил Фима.- Ты чего такой испуганный?
А Серега вращал глазами, губы тряслись, он пытался выговорить что-то типа: «Да пошел ты на х…й!» но не мог, зубы клацали.
И мы заржали…. Смех поразил внезапно, и это был смех не радости, а облегчения, что тюрьмы не будет. Смеялись долго и заразительно.
Глядя на нас, Серега вернулся в цех, оделся, и пошатываясь вышел из мастерской. Больше мы его не видели, и никого не взрывали. Кроме вышеуказанного будильничного подциферблатника от ВУ больше ничего найти не удалось, только малюсенькие частички разорванного корпуса то и дело попадались в разных местах цеха.
Шутки подобного рода прекратились. Хоть и скучновато стало, зато безопасно.
