Эксплуатация первых Т-26 в войсках выявила массу проблем.
Имевшие рекордный пробег на прототипе Виккерс-6 тонн гусеницы, на Т-26 и близко не показывали ничего подобного. Агрегатная часть в советском исполнении оставляла желать много лучшего. И без того крайне стрёмные английские моторы по крайней мере заводились… в отличие от их советских копий первых серий. Замена британской полудюймовой (12,7 мм) цементованной брони на не очень-то качественную 13 мм отечественную, гомогенную, снизила защищённость машины и увеличила её вес притом, что для достижения уровня защищённости, которую имел британский прототип, гомогенную броню придётся ставить толщиной 15 мм, что приведёт к перегрузке шасси.
Вооружение Т-26, из двух пулемётов ДТ в малых башнях, так же уступало прототипу – британский В-6 имел два СТАНКОВЫХ пулемёта, к тому же оснащённых оптическими прицелами.
Подвижность танков, даже при работающих моторах не удовлетворяла – и без того низкая удельная мощность ещё снижалась плохим качеством изготовления двигателей и проблемами с топливом – двигатель Т-26 развивал свою номинальную мощность только на специально приготовленной топливной смеси отечественного Грозненского бензина первого сорта с присадками. На самом распространённом в армии автобензине второго сорта, эксплуатационная мощность не превышала 75 л.с. чего для танка массой 8 т. (при 13 мм броне и 8,4 т. при 15 мм) критически не хватало.
Тем более, когда в серию пошли БТ с их могучими 400-сильными авиамоторами и поистине сумасшедшей скоростью… Было что с чем сравнивать…
В общем, эйфория от показа прототипов на Поклонной горе быстро прошла и уже в 1933 году начались поиски того, чем можно было бы заменить принятый на вооружение и запущенный в неоправданной спешке в большую серию Т-26.
В РИ, неудовлетворённость Т-26 привела к решению о разработке КГ Т-26А, плавно перетёкшую в обширную, но не слишком удачную тему Т-46.
Но, это РИ, где по условиям контракта с Виккерсом, концерн обязался информировать советскую сторону обо всех доработках В-6 в течении трёх лет.
Теперь, АИ. К числу работ «Виккерса» по модернизации шеститонника, вполне можно отнести и модификацию танка, сделанную по заказу бельгийцев.
Главной её «фишкой» был автомобильный 120-сильный двигатель жидкостного охлаждения «Роллс-Ройс-Фантом-2» от одноимённого лимузина обр. 1929 года.
Но, бельгийскую армию танк не устроил. «Виккерс», чтоб уложиться в массу и габариты исходного шасси, установил более габаритный и массивный 6-циллиндровый рядный мотор прямо в боевом отделении, вдоль борта, существенно укоротив вал и разместив в прежнем МО эффективную систему охлаждения. Вот только размещённый впереди воздухозаборник и узковатое для двухместной башни БО (вкупе с горячим двигателем прямо в БО), бельгийцам не понравились. И после испытаний, прошедших в 1934 году, бельгийская армия от танка отказалась.
А почему бы АИ СССР таким танком не заинтересоваться?
Если сам факт установки двигателя в БО кому-то кажется глупостью, можете смело записывать в глупцы и лучших отечественных конструкторов, которые в рамках темы СП (конкретно танка 126-2), чтоб уложиться жёсткие лимиты по габаритам и массе, тоже проектировали танки с двигателем, установленным вдоль борта БО.
«Бельгийская» модификация Виккерса, нужна нам не только как танк – её суть, давно отработанный автомобильный шестицилиндровый мотор жидкостного охлаждения мощностью 120 л.с. – то самое, чего так не хватало не только танкостроению, но и тяжёлым грузовикам и бронеавтомобилям. Если над ним ещё маленько поработать, мы можем получить «коммерческую» версию мотора для Яг-ов, несколько меньшей мощности (порядка 100 л.с.), зато потребляющую самый распространённый низкооктановый бензин второго сорта. А вот танковую версию напротив, допустимо ещё форсировать – применив аналогию с «Геркулесом» быстро и успешно «разогнанным» для ЗиС-3 с 66 до 73 л.с., можно предположить, что танковая версия нашего 120-сильного автомотора будет мощностью порядка 132 л.с. С таким двиглом, новая версия Т-26 будет весьма резвой.
Теперь, о проблемах. Двигатель в БО, это банально жарче и шумнее, чем в кормовом МО. Но сие и терпимо, и в части неудобств, устранимо. Двигатель можно качественно изолировать от БО – хорошую звуко и теплоизоляцию обеспечат экраны на основе либо относительно дорогой, но лёгкой пробки, либо дешёвого, хоть и не слишком полезного для здоровья, строительного асбеста. Зато мотор можно будет обслуживать прямо изнутри машины! Достаточно лишь снять те самые экраны. К тому же двигатель послужит ещё и дополнительной защитой БО со своего борта.
Вот воздухозаборник однозначно надо перенести с лобовой части корпуса на его крышу – благо одноместная, смещённая к противоположному борту башня это вполне позволяет.
Учитывая, что башня одноместная, вооружение танка видится в виде спарки пулемёта винтовочного калибра с малокалиберной автоматической пушкой – а пока таковой не имеется, с крупнокалиберным пулемётом.
Кричать «фу» не надо – в 1933 году, о котором собственно идёт речь, подавляющее большинство Т-26 были вооружены гораздо хуже – лишь два ДТ и только один танк из пяти вооружался в одной из башенок короткостволым 37 мм обрубком Гочкиса.
ДК же как раз был принят на вооружение в 1933 году под маркой «Крупнокалиберный пулемёт Дегтярёва обр. 1932 г.» И появится дополнительный стимул для развёртывания его крупносерийного производства (чего в РИ, к сожалению, сделано так и не было)!
Пушка тоже возникнет не на пустом месте. Шпитальный ещё с 1932 года разрабатывал танковую 20 мм пушку для перспективных плавающих танков и мобилизационного Т-34, вооружение которых считалось недостаточным.
Вот только учитывая перспективу, пушку мы будем изначально разрабатывать под мощный немецкий 20 мм патрон 20х138, имевший завидную бронепробиваемость. А чтоб упростить задачу, сразу определимся – пушка нам нужна не автоматическая в полном смысле этого слова, а только самозарядная, чтоб единственный башнёр не слишком часто отвлекался на функцию заряжающего. Используя 20-патронный магазин, аналогичный тому, что немцы разработали для своей зенитки обр. 1930 года (купленной СССР среди других артсистем), мы получим как раз то, что нужно.
Поскольку более мощная силовая установкой танка настоятельно потребует и более динамичную подвеску, придётся кардинально ревизовать уже имеющуюся – на всё тех же листовых рессорах, но с более совершенными тележками и катками типа БТ.
Новую подвеску следует изначально рассчитывать под усиленную бронезащиту – уже довольно актуальную в 1933 году – в стране уже массово выпускаются не только 37 мм ПТП 1К обр. 30 г., но и новейшие 45 мм ПТП 19К обр. 1932 г. И не учитывать наличие такого же вооружения у армий потенциальных противников – довольно опрометчиво. Благо излишне увлекаться большими толщинами брони пока и не нужно – немецкий прототип, с которого копировалась наша 37 мм ПТП 1К пробивала лишь до 28 мм брони. В бортах и с кормы, пока вполне достаточно и противопульной защиты.
Т. е. лоб корпуса будут защищать либо 30 мм бронеплиты гомогенной брони, либо 25 мм цементованная броня. Борта и корму – обычная 15 мм гомогенка (как и на РИ Т-26 выпускавшихся с 1932 г.). Башня, поскольку она одноместная, не большая и из орудия в неё попасть можно только случайно, будет изготавливаться штамповкой из 20 мм бронепроката (маска орудия 30 мм плоская литая бронедеталь).
С усовершенствоваными трансмиссией и подвеской, танк массой до 12 тонн сможет разгоняться до 40 км/ч, чего для, прежде всего, пехотного танка обр. 1934 г. более чем достаточно. И это будет поистине «бешеный» пехотный танк — скоростной, с автоматической пушкой, и лбом — хрен пробьёшь!
Ну и на конец – а на фига РККА вообще танк с одноместной башней, возможно перечёркивающей все его прочие (прежде всего ходовые) достоинства? Может такими танками вооружать только кавалерию?
Напоминая, что на дворе идёт 1933 год, отвечаю:
- Чем этот, лучше защищённый и лучше вооружённый танк хуже двухбашенного Т-26, вооружённого либо двумя ДТ, либо ДТ и «Гочкисом»? А никакая другая пушка в маленькую башню двухбашенного Т-26 не влезет.
- Чем этот танк хуже однобашенного Т-26 с 45 мм пушкой и ДТ? На всякий случай напоминаю, в башне того Т-26, командир работал за наводчика спарки пушки и пулемёта, а второй башнёр выполнял лишь функцию заряжающего. Т. е. в башне АИ-танка с АП, он в принципе и не нужен. Это позже, когда на танки начали устанавливать рации, сообразили, что в двухместной башне командир перегружен и помимо наблюдения и командования с радиообменом, ему оставили лишь функцию заряжающего орудия из которого стреляли не слишком-то часто.
- Наблюдение. На РИ танках, было очень неудобно, когда командир, по сути, может вести наблюдение только в одну сторону, а за второй «приглядывал» заряжающий и для «полноты картины» требовался почти непрерывный «обмен данными». В АИ танке, командир по собственному усмотрению контролирует обстановку в любом направлении и временной зазор между обнаружением цели и открытием по ней огня минимально, в тех условиях, возможный. Не зря французы (и не только они) так же предпочитали именно одноместные башни, причём не только на лёгких танках.
- Потери. Любой лёгкий танк – это как ни сурово звучит – «расходный материал». Касательно двухместного танка, эти неизбежные потери соответственно уменьшаются.
- Безусловно, у танка с экипажем всего в два человека есть и свои минусы. Нагрузка по ТО на каждого ложится больше. В бою, ранение любого члена экипажа практически сразу выводит боевую машину из числа боеспособных. Да и для банального наблюдения за полем боя, лишняя пара глаз никогда не бывает лишней. Но и эти, казалось бы очевидные минусы, В ТО ВРЕМЯ, могут сыграть в плюс. Например, в бою, танк с тремя-четырьмя танкистами, даже в случае ранений одного, а то и двух членов экипажа, может продолжать бой на не значительно повреждённой машине. Бой тот, неизвестно как сложится, а вот раненые члены экипажа из-за несвоевременного оказания квалифицированной медпомощи, могут до медсанбата уже и не дожить. Как и окончательно доломанная машина может уже не вернуться в строй. Да и узкое БО с одноместной башней, на практике доказав свою непрактичность (эк загнул!) могут послужить дополнительным стимулом для скорейшей разработки танка нового поколения, с чем в РИ не очень-то и спешили. Что нам вышло большим боком.
В общем, есть свои плюсы, да и минусы, оказывается, тоже в плюс.
