Белый Корабль

   25 ноября 1120 года у берегов Нормандии затонул "Белый корабль" и в числе погибших оказался единственный законный сын английского короля Генриха I. Из-за отсутствия наследника мужского пола после смерти Генриха в Англии началась длительная гражданская война.

   Давным-давно, в конце прошлого века, когда мы с Биллом еще учились в колледже, я уже подрабатывал, настраивая компьютеры, и у меня водились денежки. Небольшие, прямо скажем, но достаточные, чтобы иногда угощать друзей пивом. Казалось бы, пустяк, но, получив нежданно свалившееся на него наследство от какого-то дальнего родственника, Билл не забыл о студенческих вечеринках. Он устроил меня в свою корпорацию на хорошую должность и по старой памяти до сих пор частенько угощает выпивкой в лучших ресторанах Лондона. Иногда мы развлекались в обществе длинноногих девиц из службы эскорта, а иногда просто лениво переговаривались на возвышенные темы, сетуя на несправедливость мира. Честно говоря, ни мне, ни тем более Биллу жаловаться не на что. По крайней мере, в материальном плане. Но человек удивительное существо – даже получив все, он мечтает о большем. Вот и мы с боссом частенько рассуждали, как было бы замечательно, если бы вернулись времена старой доброй Англии: Британия правит миром, а не бегает на побегушках у старшего брата; в метрополию течет поток богатства из колоний; и, конечно же, население острова сплошь аглосаксонское, или хотя бы просто белое – пусть уж кроме англичан живут всякие там поляки и литовцы, но не черномазые.

   Так и на этот раз, когда секретарша проворковала, что меня вызывает Сам, я передал все дела заму и заявил, что сегодня уже не вернусь.

   Устроившись в отдельном кабинете с видом на Темзу, заказав выпивку и расстегнув воротник, я приготовился к безобидному трепу на разные темы, но босс выглядел на удивление серьезным, как на совете директоров.

   — Рикки, — начал он загадочным тоном, — мы с тобой частенько говорили о былом величии страны, а ты никогда не думал, что все можно исправить?

   — Думал, но как? – пожал я плечами. — Мы опоздали, мир уже разделен между Штатами и БРИКСом. Англия можем только выбрать, кому из них служить.

    — Верно, опоздали. Но что, если все исправить?

   Вопрос поставил меня в тупик, и верный правилу — если не знаешь что сказать, не говори ерунды, я промолчал.

   — Не знаешь,  — подытожил Билл, — и я тоже не знал. Но несколько лет назад наш исследовательский отдел вышел на интересный патент, а через него – на физика, исследующего высокочастотные поля.

   Я не понимал, какое отношение магниты и электроны имеют к политике, и продолжал вопросительно молчать.

   — В нюансах я и сам не разбираюсь, но получалось, что можно построить хроно-реверсный аппарат. И ты знаешь, ребята из моей лаборатории действительно смогли соорудить такую машинку, она  даже успешно слетала в прошлое пару раз.

   — Можно купить акции, пока они дешевые, — машинально заметил я, — если точно знаешь, что сегодня они подорожают.

   — Все так и думали, — кивнул Билл, — считая, что я просто хочу нажиться на инсайдерской информации. Но у меня более важные планы, чем прозаическая нажива.

   — Возродить империю? – мой голос непритворно вздрогнул. До сих пор я не занимался ничем более значительным, чем куплями и продажами, и возможность вершить судьбами мира меня просто потрясла.

   — Верно, и ты единственный, кто об этом знает.

   Выйдя из ступора, я попробовал обдумать открывшиеся перед нами возможности, и понял, что не все так просто, как хотелось бы.

   — Но как мы сохраним Британскую империю? У нее было слишком много врагов, и она не выдержала конкуренции с ними.

   — Ты абсолютно прав! – Билл даже воскликнул. — Пока Великобритания набирала мощь, её противники тоже не дремали. Америка, Россия, Германия, Франция, Япония. Со всеми нам никак не справиться, а это значит, что надо отправиться далеко в прошлое. Далеко, как только можно, когда враждебных держав еще и в проекте не существует.

   — И… как далеко? Во времена англосаксов?

   — Нет, ни период семицарствия, ни тем более эпоха викингов не подходят. В общем, я полазил по сайтам альтхистори, особенно по одному Новоросскому, где собираются толковые ребята, создал там тему для обсуждения и пришел к выводу, что только норманны могли удержать нашу страну в единстве. У них существовала жесткая государственная система и, плюс к этому, первые нормандские короли заодно владели частью Франции, что создавало плацдарм для дальнейшей экспансии.

   — Генрих Плантагенет? – предположил я.

   — Вариант действительно стоящий, но после некоторых дебатов большинство, в том числе и я, согласились, что начинать следует раньше.

   — Так, когда же?

   — Вот слушай. Во времена Вильгельма Завоевателя все шло хорошо, там ничего трогать не надо, потом короткий период войн между его сыновьями, а затем все владения объединил Генрих Ученый. Это и есть тот период, на который нужно опираться, и от которого следует отталкиваться для создания сверхдержавы. Я все продумал.

   После последней фразы я мысленно поежился. Когда кто-нибудь говорит "я все продумал", значит, он что-то пропустил.

   — Ты точно все предусмотрел?

   — Думаю, ничего не упустил, — подтвердил Билли. — Древний язык изучил. Одежду, соответствующую эпохе, себе приготовил. Размеры машины позволяют вместить не только значительные запасы драгметаллов, но и лошадь, чтобы я сразу позиционировал себя как знатное лицо. Слуг найму на месте…

   — Стоп-стоп. Это я понял. Но ведь после смерти короля у нас началась большая гражданская война.

   — Вот именно, — торжествующе поднял указательный палец босс. – И все из-за того, что единственный законный сын и наследник монарха Вильгельм Этелинг погиб в юности.

   — Знаю, знаю. Про этот случай даже поэма написана: Мольбы и проклятья уже не нужны, спит Белый Корабль под покровом волны. Тогда из все пассажиров уцелел лишь будущий король Стефан. Он перебрал выпивки и успел вовремя сойти на берег, а все остальные, вместе с Вили, утонули.

   — Вот, а спасу наследника, заодно получив на принца влияние, и Англо-нормандское государство, вместо того, чтобы заниматься междоусобной войной, завоюет Уэльс, Шотландию и Францию. Ну а дальше все пойдет как по нотам. Испания раздроблена и воюет с маврами, Италия тоже разделена, Германия распадается на части, Россия опять-таки распалась и скоро подвергнется нашествию монголов. В общем, Великобритания станет единственной европейской страной. Соответственно, к 21-му веку мы будем владеть всем миром, войны закончатся, наука достигнет невиданных высот, а люди заселят звезды.

   — Планеты, — поправил я мысленно. Спорить по пустякам с боссом, пусть даже он твой друг, конечно, не стоило.

   — Итак, ты согласен с моим замыслом?

   — План великолепен, — искренне подтвердил я. – А мне ты предлагаешь отправиться с тобой в качестве оруженосца, чтобы потом стать каким-нибудь бароном?

   — У тебя другая миссия, не менее интересная. Ты увидишь новый мир – Британскую империю двадцать первого века, занимающую всю Землю, а может еще и Марс. Семьи у тебя нет, и ничего тебя тут не удерживает. А там ты воочию увидишь, чем закончились мои старания. Кстати, и жить в будущем гораздо комфортнее, чем в средневековье, и медицинское обслуживание на уровне. Конечно, меня напичкали прививками и вакцинами, да и запас медикаментов с собой я прихвачу, чтобы лечить и себя и Вильгельма. Но, сам понимаешь, это совсем не тоже самое, что хорошо оборудованная клиника с опытными врачами. Ну, так как тебе идея?

   А что, кто откажется жить в новом чудесном мире, да еще при этом и прославиться? Пожизненное внимание прессы мне обеспечено, а еще награды от всех правительств за создание их чудесного мира. Впрочем, правительство там только одно — британское, и наверняка мне дадут графский титул.    А ученые просто выстроятся в очередь, пытая меня вопросами: Как вы там обходились наземным транспортом, почти без вертолетов, ведь наверняка все дороги у вас забиты пробками? А почему вы набиваете текст руками или голосом, это же так медленно? И зачем сжигали драгоценную нефть? Отчего не строите термоядерные электростанции и даже позакрывали атомные? А почему за полвека не начали колонизировать Луну? А ученых будут отталкивать журналисты и кинопродюсеры. Как-никак, я буду единственным в их мире специалистом по моему миру.

   Правда, на секунду мелькнула мысль отказаться и оставить все как есть, но ни малейшей критики подобная идея не выдерживала. Несомненно, идея фантастов о том, что после точки бифуркации вселенная раздваивается и старый мир никуда не исчезает – это просто бред. Невозможно представить, что из-за гибели некоего живого существа, которые каждый день мрут миллионами, вдруг появится целая вселенная с миллиардами галактик. Нет, если историю поменяли, значит действительно поменяли, а не добавили новый вариант. Все люди, обитающие сейчас на планете, просто исчезнут, и оказаться в числе неудачников мне не хочется. К тому же, остановить эксперимент я и не смогу, мне просто никто не поверит. А если и поверит, то адвокаты олигарха задержат любое расследование, пока уже не станет поздно. Я даже устыдился, что мне могло прийти в голову помешать спасению человечества, и снова погрузился в мечтания. Нет, все-таки двадцать или тридцать кружек дешевого пива оказались лучшим вложением капитала в истории. Я думал, что получил за них хорошую работу, а оказалось, что получил целый мир, который будет лежать у моих ног.

   — Рикки, Рикки, — Билл даже потряс меня за плечо. – Итак, вижу, что ты согласен. Извини, что держал от тебя в тайне проект, но сам понимаешь — утечка информации недопустима. Значит так. Ничего с собой брать не нужно, все наготовлено. Набор одежды – свитеры, плащи, брюки разных фасонов, обувь, даже килт. В общем, достаточно, чтобы при любой моде не выглядеть слишком странно. Далее — слитки золота, бриллианты, древние монеты, имеющие нумизматическую ценность. И самое главное – планшет с подробным изложением нашей истории. Больше ничего интересного у нас для них нет, наши жалкие технологии новых британцев не заинтересуют. Кстати, чтобы тебе легче адаптироваться к тому миру, я преувеличил твою роль в эксперименте и выставил тебя чуть ли не его создателем. Да, и если хочешь, можешь взять с собой еще одного человека, только заранее ничего не говори.

   — Нет, не стоит.

   — Ну, — неожиданно смутился босс, — я имел в виду, что ты захочешь прихватить некую молодую особу, без которой тебе будет скучно.

   Ха, да там миллионы женщин выстроятся в очередь, чтобы только посмотреть на демиурга, создавшего их мир. Нет, я там буду такой особенны только один. И тут мне пришла в голову нехорошая мысль:

   — Билли, а ты не думал, что они тоже захотят улучшить свою историю?

   — Об этом я позаботился, — хищно улыбнулся босс. Точно так же он радовался, когда обходил конкурентов, отбивая у них выгодный заказ. – Никаких технических сведений в планшете, как я уже говорил, не содержится, а твой аппарат – это просто коробка, помещенная внутри поля, синхронизированного по времени с хрономашиной.

   — Эмм, поясни, пожалуйста, как эти машины будут действовать одновременно.

   — Смотри — я перепрыгиваю в прошлое буквально за миллионную долю секунды, а твоя машина в этот период защищена статичным темпоральным полем, которое сразу не распадается. Когда поле исчезнет, то история уже изменилась, и ты в ее новой версии. Все это уже проделывалось. Публиковали, к примеру, в газете объявление, потом прыгали в прошлое и просили редакцию изменить текст. В результате, во всех газетах содержимое менялось, и лишь в двух экземплярах – том, что носил с собой хронопутешественник, и том, что лежал во втором аппарате, все осталось по-старому. В общем, как бы прошлое не меняли, второй аппарат надежно защитит своего пассажира. Но вот почерпнуть их него технологию хронорезонанса невозможно, и ново-британцы повторить такой фокус не смогут.

   — Но они же рано или поздно дойдут до этого сами.

   — Абсолютно исключено. Тот профессор наткнулся на нужную частоту чисто случайно, просто забив в установку даты рождения своих детей. Вполне допускаю, чтобы кто-нибудь повторил такой опыт, но совершенно нереально, чтобы среди десятков триллионов вариантов невзначай наткнулись на эту же частоту. Только она приводит к резонансу темпоральное поле, позволяя небольшими усилиям управлять временем.

   — И все же, пусть опыт повторить не удастся, но физики наверняка разработают соответствующую теорию.

   — Это вряд ли. Рикки, помнишь, чему нас учили в колледже? Все состоит из кварков. Но типов кварков так много, что они, очевидно, не являются элементарными частицами, а тоже состоят из кирпичиков следующего уровня — преонов. Вот только для того, чтобы познать природу этих элементов, надо раздробить кварки на куски, а никакой ускоритель с этим не справится. К тому же, по прикидкам профессора, хроны – так он назвал гипотетические частицы, это на два-три уровня ниже кварков. В общем, теорией эту крепость не возьмешь, только исключительной удачей.

   Стартовали мы в ту же ночь. Хотя шеф мне и доверял, но во избежание утечки информации сообщил обо всем только в последний день, так что я даже домой не зашел. В общем-то, он прав. Мало ли, вдруг я напьюсь и спьяну проболтаюсь, или, зная, что весь старый мир скоро исчезнет, натворю в нем глупостей и меня арестует полиция. Поэтому из ресторана мы отправились сразу к машине времени.

   Чтобы после хроноперехода не очутиться прямо посреди Лондона, аппараты располагались далеко за городом, в  пустующей лаборатории. Весь процесс был отлажен, и нам оставалось только забраться в спрятанные среди сплетений проводов аппараты – большой для Билла и маленький для меня.

***

   Процедура переноса действительно заняла доли секунды – красный индикатор погас, и загорелся зеленый. Мне на миг показалось, что в горле и животе образовалась пустота, но это наверняка субъективные ощущения, вызванные подсознательным ожиданием дезориентации и расстройства вестибулярного аппарата.

   Открыв люк, я осторожно выглянул, осматривая место приземления. На вид ничего опасного, и людей не видно – не зря Билли выбрал для лаборатории место, непригодное для сельского хозяйства и неудобное для жилья. Вокруг аппарата, насколько было видно при свете луны, простирались холмы, покрытые кустарником и деревьями, а лаборатория и дорога исчезли. Подняв глаза к небу, я заметил, что звезды все на том же месте, что и пять минут назад, когда я заходил в ангар. Воздух ощутимо холоднее, как будто людям удалось справиться с глобальным потеплением. И еще ощутимо пахло дымом, видимо, где-то недавно горели леса.

   Ночь я провел, сидя у машины и всматриваясь в окрестности, а когда небо начало сереть, не теряя времени, накинул плащ, нахлобучил шляпу и отправился в столицу. Пару миль я пробирался по редколесью, а потом вышел на дорогу, ведущую, очевидно, к Лондону, и дальше идти стало легче. Старая дорога, мощеная булыжником, в этот час пустовала, а редкие прохожие на меня внимания не обращали.

   По моим прикидкам, уже давно должны были начаться пригороды, но местность все еще оставалась пустынной. Наконец, вскоре дорога вильнула, и за поворотом мне открылся вид на город, освещенный восходящим солнцем.

   Увидев Лондон, я сначала решил, что попал в Викторианскую Англию – те же низкие кирпичные здания, примитивные дороги и такие же примитивные машины, а еще полное отсутствие в воздухе летательных аппаратов тяжелее воздуха. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что простенький архитектурный стиль и странные фасоны одежды все же сильно отличаются от викторианской эпохи.

   Что обрадовало, речь прохожих не настолько отличалась от современной, чтобы я не мог их понимать. Еще оказалось, что мои плащ и шляпа вполне гармонично вписывались в местный стиль одежды, отличавшийся разнообразим. Найти двух совершенно одинаковых человек здесь, кажется, было невозможно. Но больше ничего радостного в странном Лондоне не было. Никаких сотовых телефонов, планшетов и плееров у прохожих не наблюдалось. Светящиеся вывески в центре города имелись, но в весьма небольшом количестве. Машины иногда проезжали, вернее, неспешно проплывали, пыхтя паром и с трудом обгоняя пешеходов. Повсюду дымили трубы, причем дым из них валил густой, неочищенный фильтрами. Я всерьез задумался о том, что должно быть, здешняя цивилизация давно потратила все мировые запасы нефти и снова вернулась к углю. Но, в любом случае, где же величественные памятники архитектуры, достойные мировой столицы?

   Побродив немного по городу и поглазев на убогие достопримечательности, я все же решился зайти в публичную библиотеку и узнать правду, какой бы горькой она не была.

   Читальный зал неприятно удивил полным отсутствием дисплеев, впрочем, я уже ничему не удивлялся. После нескольких минут разъяснений того, что мне нужно, книгохранительница поняла, о чем я говорю, и возмущенно ответила:

   — Не знаю, мистер, может на континенте в библиотеках и ставят компьютеры, хотя никогда об этом не слышала, но у нас подобная блажь никому в голову не придет. Сюда приходят, чтобы узнать информацию, а не для того, чтобы посчитать цифры. Если вам надо сделать сложные расчеты, то вычислительный центр университета принимает подобные заказы.

   Впрочем, видя во мне иностранца, девушка быстро смягчилась и, уточнив, что мне еще требуется, проводила в историческую секцию, где случился новый конфуз. Едва я попросил историю Великобритании за последнюю тысячу лет, как посетители весело рассмеялись. Некоторые, впрочем, реагировали весьма агрессивно, и бросали на меня грознее взгляды. Причину неадекватной реакции аборигенов на невинный вопрос мне объяснил высокий мужчина, листавший подшивку журналов альтернативной истории:

   — Вы, мистер, вполне понятно изъясняетесь на английском, но простой вещи не знаете. Наша Британия действительно Великая, но по-настоящему станет такой, когда все страны, говорящие по-английски, смогут объединиться.

   — Простите, я имел в виду, что Великобритания – это остров вместе с заморскими владениями.

   — Шутите? – вскинул брови собеседник. — Клочок джунглей в Африке – это не владения, а сплошные убытки.

   — А разве у вас нет городов на… континенте за Атлантическим океаном.

   — А как же, два форта – Джеймстаун и Ньюбридж. Между прочим, с каменными башнями.

   — И все? — с недоверием переспросил я. — Но ведь там же благодатные земли. Почему их не осваивают? Сначала леса на побережье, потом великую равнину за горами.

   — Может еще дойти до русских владений на западном побережье, — звонко рассмеялась стройная девушка, перебиравшая тома по истории Кента.

   — Позвольте, но почему нет?

   — Там индейцы, — растопырив над головой пальцы, любительница истории наглядно пояснила свои слова. – Перья, боевые кличи у-лю-лю, луки, копья, томагавки. Конечно, армия могла бы с ними справиться, но отправлять солдат за океан, когда они все время нужны здесь, просто безумие. А эти проклятые войны никогда не кончаются.

   — Не такое уж это и зло, — мгновенно возразил альтисторик. — Сами подумайте. Население постоянно растет, а девать его некуда. На континенте нам не рады, а ехать в Африку на берега Конго желающих нет. А ведь сбывать излишек населения куда-нибудь надо. И вот мужчины гибнут на войне, женщины остаются бездетными и численность не превышает той, что может прокормить наша территория. Заодно мы постоянно поддерживаем боеготовность на высоком уровне.

   — А что же вы сейчас не на войне, а мистер?  — раздраженно перебила его девушка. – Выбираете, на какой фронт поехать – северный или западный?

   Мужчина негодующе поднял левую руку и потряс ею в воздухе.

   — Я потерял мизинец, когда мы воевали с Йорком. А потом, когда мы уже в союзе с йоркистами вторглись в Уэльс, арбалетной стрелой мне выбило левый глаз. Вот смотрите – он у меня стеклянный. Так что теперь я в запасе, и возьму алебарду, только если враги осадят Лондон.

   — Простите, — удивленно переспросил я, — вы сказали стрелой. Но разве у армий нет огнестрельного оружия? Я видел ружья у постовых полицейских, наверно и у солдат такие должны иметься.

   — Конечно, есть. Но сами посудите – чтобы вооружить таким дорогим оружием всю армию, никаких денег не хватит.

   — Хм, логично. Но, раз вы в совершенстве знаете историю, то раскажите, после завоевания острова нормандцами страна долго оставалась единой?

   — Последний была единой раз при Генрихе Ученом, — нехотя пояснил одноглазый. Видимо, тема развала страны была ему не по душе. — Правда, шотландскому Давиду III удавалось захватить ненадолго почти весь остров, да французы несколько раз вторгались, но иностранные интервенции не считаются.

   — Значит, в середине двенадцатого века случилась катастрофа? – задал я уточняющий вопрос.

   — Вот именно, после смерти Генриха все и началось. Его сын Вилли Этелинг оказался наихудшим правителем за всю историю острова. Он печально прославился еще в юности, когда ему было восемнадцать лет. Только представьте, наследный принц додумался перед отплытием напоить всю команду корабля – от гребцов до капитана. Пассажиры, естественно, тоже от них не отставали. Они пили весь день, а ночью вся эта невменяемая компания пустилась в плаванье, почти сразу же и закончившееся. Ни малейших шансов у пьяных людей в ледяной воде не оставалось. Увы, но Вильгельм не утонул вместе со всеми. У него вдруг заболел живот и, на нашу беду, он сошел на берег. А теперь представьте, каким было правление этого легкомысленного монарха – постоянная анархия, бунты, внешние вторжения, разлады с прелатами. Еще оставалась надежда, что следующий король исправит ошибки Вильгельма Безземельного но, увы, здоровье короля оказалось железным, и он успел процарствовать достаточно, чтобы у Англии не осталось шансов возродиться снова.

   — А что происходило в Европе?

   — После того, как французские короли отняли у Вилли Безземельного все владения на континенте, они стали гегемоном Европы. Французы вторгались в Испанию, мешая пиренейским королькам бороться с неверными, вмешивались в дела Германии, постоянно воевали с горожанами Нидерландов. Они возомнили себя всемогущими и отказались признавать власть Папы Римского, конфисковав владения церкви, вследствие чего в католическом мире началась Реформация и он распался. Это было тем более неприятно, что стало невозможно организовывать крестовые походы против православных и магометан.

   — Если Франция столь сильна, то значит, у нее много колоний по всему миру.

   — Зачем же ей осваивать дикие земли за океаном, — удивился мой собеседник, — если их хватало и здесь. Главное – удержать от алчных соседей то, что имеется. Ну, а когда и там началась смута, лягушатникам тем более стало не до колоний.

   Все ясно, без освоения новых земель европейская цивилизация не получила стимул к развитию и варилась в собственном соку. США – страна мигрантов и безграничных возможностей, куда стекались самые активные люди, так и не появились. Россия в нашей истории только в двадцатом веке начала догонять запад, и лишь усвоив всю европейскую науку, смогла изобретать новое, выйдя в космос. Здесь же у нее нет таких учителей, и начинать придется с азов. В общем, технологии отстали примерно на век, да и ресурсов колоний у европейский стран почти нет. А тем временем, в Латинской Америке, Африке и, тем более, Азии, появились мощные государства.

   Стремление выяснять дальше местную историю у меня пропало, и поблагодарив консультанта, я понуро ушел.

   Планшет я, конечно же, уничтожил. Если бы местные узнали, какого будущего их лишили, они бы меня не помиловали. А все богатства, что лежали в аппарате, я вложил в заморскую экспедицию. Все-таки надо попробовать колонизировать Северную Америку. Вдруг у нашей страны еще есть шанс.