Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Публикую внесерийную статью по миру Pax Italica, и посвящена она преобразованиям в войсках Романьи при Джулио I Чезаре. Рассказано будет о переформировании гвардии, тяжелой кавалерии, появлении собственной романской легкой конницы, социальным последствиям реформ, и многом другом.
Содержание:
Война требует перемен
Несмотря на успех крестового похода, романский король Джулио Чезаре вернулся домой недовольным. После праздника и почестей, которые устроили ему королева вместе с флорентийцами, он созвал всех своих советников, и устроил большую ревизию всего опыта, который был получен во время военных действий. И хотя король добился победы, выводы были, в общем-то, мрачными. Казна в значительной мере опустела, новых союзов не появилось, потери понесены очень и очень значительные. В большой политике в результате надеяться было можно лишь на себя, и частично – на тестя, Рожера II, который хоть и действовал себе на уме, но в основном поддерживал родича. Но самостоятельно Джулио Чезаре мог и не вытянуть решение тех задач, что стояли перед Романьей, в первую очередь из-за ненадежности своего войска. Наемники требовали больших средств, старые феодальные и полуфеодальные ополчения показали себя ненадежными, а перед лицом серьезного и многочисленного противника в лице сельджуков его воинство у Эдессы едва не повторило судьбу римлян при Каррах, хоть и победило благодаря своему упорству. Конечно, сельджуки были далеко – но вероятность войны с императором никто не отменял, да и политическая ситуация могла сложиться так, что завтра пришлось бы воевать с неожиданным врагом, и чем же? Старое войско, мало отличающееся от традиционного феодального ополчения, Джулио I Чезаре счел непригодным для вызовов, стоящих перед Романьей, и потому уже с 1150 года начал искать способы создать сильную и надежную армию.
Основой армий Средневековья являлась рыцарская конница, и армия Романьи ничем не отличалась от государств Западной Европы в этом плане. Однако для формирования конных подразделений у нее была слишком слабая основа – феодализм в государстве никогда не был крепок, а из-за реформ предшественников еще больше ослабевал, из-за чего начался упадок тяжелой романской конницы [1]. Городское конное ополчение использовать в дальних походах было невозможно из-за нежелания горожан в массах воевать вдали от своего дома, что было ярко продемонстрировано ими во время последних походов. Джулио Чезаре же не мог исключить необходимости в будущем в новых крестовых походах, как и необходимости воевать вдали от Романьи. Существующая социально-политическая и социально-экономическая модель общества мешала создать на привычной и понятной для того времени основе классическую и многочисленную рыцарскую конницу, и потому требовалось изобрести что-то новое, свежее, работающее конкретно в условиях Средней Италии. Необходимо было пересмотреть и многие другие особенности королевской армии, и решить ряд проблем, которые проявились во время крестового похода. В результате этого в Романье начались масштабные военные реформы, которые в результате привели к формированию войска нового типа, надежного и сильного, способного справиться с любыми вызовами, стоящими перед Джулио I Чезаре. Но его созданию предшествовал большой объем работ в области анализа, концентрации ресурсов, и многого другого, в результате чего весь комплекс преобразований занял многие годы, и велся сразу по нескольким направлениям.
Королевская гвардия
Конечно, это тамплиеры, а не романские кустодии, но давайте представим, что вместе с крестами там есть красные кружочки, и тогда все сложится как надо.
История Ordo Atramentum, начавшаяся в середине XI века, спустя сотню лет стала подходить к своему завершению. Первоначально небольшая наемная армия на службе Папы Римского и герцогини Матильды ди Каноссы, этот особый отряд к началу правления Джулио I Чезаре уже успел пережить свой расцвет и начать вырождаться. Численность его постепенно сокращалась, а качество личного состава падало. Второй крестовый поход оказался тяжелым испытанием для всей королевской армии – и одним из первых подразделений, не выдержавших его, стала именно королевская гвардия. Дезертирство приобрело колоссальный размах, а в сражении при Эдессе часть атраментаров и вовсе бежала с поля боя, окончательно дискредитировав подразделение. Вскоре вскрылся и другой возмутительный факт – двое атраментаров во время похода переметнулись к сельджукам, и приняли ислам. Удар по престижу королевских гвардейцев Романьи был настолько серьезным, что оставшиеся срезали свои статусные синие плащи, и отказались называться Ordo Atramentum. К моменту возвращения Джулио Чезаре во Флоренцию, в его личной охране осталось лишь 33 человека во главе с капитаном гвардии, Марко Негропонте [2]. Учитывая, что в поход вместе с королем выступили более 500 гвардейцев, вердикт был неутешительным, и потому Ordo Atramentum был официально расформирован и вычеркнут из истории Романьи и Флорентийского дома.
Однако необходимость в особом подразделении королевской стражи все равно сохранилась. Остались и Марко Негропонте вместе со своими 33 верными королю людьми, и даже традиции атраментаров времен их расцвета. Потому Джулио I Чезаре высочайшим указом уже в 1150 году сформировал новое элитное подразделение – Regia Cohors Custodes, Когорту Королевской Стражи, или же Кустодианскую гвардию [3]. Назначением этого подразделения была исключительно охрана Флорентийского дома, его резиденций и ближайших членов семьи королей Романьи. Первым командиром когорты стал, конечно же, Марко Негропонте – человек, в чьей верности Джулио Чезаре не сомневался ни капли. Отличительной чертой гвардейцев стали алые плащи и родовая геральдика дома ди Фиренце, нанесенная на те или иные части доспеха. Отбор кадров осуществлялся весьма жесткий. Каждый новобранец, прежде чем получить алый плащ, должен был какое-то время отслужить под началом действующего гвардейца, и соответствовать длинному списку требований, где значились навыки обращения с оружием, моральный облик, физическое состояние, возраст, и многое другое. Попасть в гвардию было чрезвычайно сложно, зато вылететь – проще простого: достаточно было нарушить негласный кодекс, который был составлен еще Джан Чезаре ди Фиренце в прошлом столетии. За предательство и ряд преступлений полагалась смертная казнь. За время правления Джулио I Чезаре численность кустодианцев выросла всего до 150 человек, и в дальнейшем длительное время оставалась на этом уровне, однако верность и боевые качества этого подразделения уже не подвергались сомнениям.
Сенатская гвардия
Создавать какую-то иную гвардию помимо Кустодианской король Джулио I Чезаре не планировал, но мир решил за него – во 2-й половине XII века стала стремительно развиваться еще одна разновидность гвардии, никак не связанной с королем. Появление ее было вызвано не военными, а гражданскими реформами, и стало спонтанным и внезапным процессом, вызвавшим удивление и короля, и королевы. Причиной его стало создание в 1156 году Senatus Romanorum – представительского совещательного органа при короле. Каждая городская коммуна могла прислать королю своего представителя, который выступал своеобразным посредником между короной и городом, и в то же время отстаивал интересы своей малой родины перед монархом. Многие коммуны ухватились за представившуюся возможность, избрали сенаторов, и те стали находиться при Джулио Чезаре на постоянной основе, войдя в состав его свиты. Однако сам король часто бывал в разъездах, и довольно много воевал – как с внутренними, так и с внешними врагами. У него самого при этом имелись кустодии, а вот у сенаторов поначалу никакой охраны не было, что последним доставило серьезный дискомфорт. Так как сенаторы были людьми не бедными, да и в интересах городов было защитить своих представителей, то у них быстро появились личные наемные охранники, которые также вошли в состав королевской свиты.
Это было лишь начало масштабного процесса. Многие сенаторы, желая выделиться на фоне прочих, стали увеличивать численность своей охраны, и обеспечивать ее лучшим вооружением. Началась вялотекущая «гонка вооружений», и численность вооруженной конницы в свите короля, не подчинявшейся ему напрямую, вскоре превысила 100, а затем и 200 человек, а к 1170-м годам уже достигла 300 всадников. Сами сенаторы, следуя за королем в его войнах, быстро втянулись в общее дело, и стали принимать участие в сражениях. Джулио I Чезаре лишь стимулировал этот процесс, оказывая почести особо отличившимся представителям городских коммун. Двое из них – сенаторы Болоньи и Флоренции – погибли в битве с императорскими войсками под Римом, и за королевский счет в их честь были сооружены монументы в родных городах, а сами сенаторы стали своеобразным образцом благочестия, верности, храбрости и чувства долга. Постепенно сенатская конница стала частью регулярного ядра романской армии, что было окончательно утверждено королевским указом от 1192 года, по которому каждый сенатор мог содержать при себе не более 20 всадников, а сама гвардия получила название в честь древнеримской, став Senatus Cohors Custodes, или же Сенатской гвардией. Во главе ее встал претор, которого избирали сенаторы из своих рядов. При Джулио Чезаре сенатские гвардейцы несли службу практически регулярно, но уже после его смерти стали собираться лишь на время войны. Боевые качества их были ниже, чем у кустодиев, но в среднем выше, чем у остальной романской конницы, что делало их ценным дополнением на поле боя. Впрочем, они же делали Сенат достаточно самостоятельной и опасной политической силой, что в конце концов приведет к череде потрясений в Романье – но случится этому суждено будет после смерти самого Джулио I Чезаре, при котором сенатская гвардия появилась на свет.
Тяжелая конница
Тяжелая рыцарская конница являлась главной ударной силой западноевропейских армий в XII веке. Сила самой армии измерялась в количестве и боеспособности ее рыцарей. У Романьи из-за ее исключительных социально-экономических и социально-политических условий феодализм не развивался, а наоборот деградировал и перерождался, сливаясь с коммунальным строем. Из-за этого и главная сила армии постепенно деградировала, и во время Второго крестового похода показала себя с худшей стороны. Джулио I Чезаре смог компенсировать эту проблему местными наемниками, но делать это регулярно не позволяла казна. Требовалось какое-то иное решение, и уже в 1150 году оно было найдено в перекладывании воинских обязательств с феодалов на города. Каждый город отныне обязан был содержать и предоставлять королю по первому требованию определенное количество всадников-ланчьери – как рыцарей, так и людей нерыцарского происхождения, имеющих соответствующие доспехи, оружие и лошадей. Сама численность предоставляемых конников зависела от благосостояния города, его населения, и ряда других параметров. В мирное время ланчьери периодически занимались боевой подготовкой, участвовали в ежегодных военных сборах (во время которых получали половинное жалование), и были вовлечены в хозяйственную деятельность коммуны, находясь на ее попечении. В военное же время мобилизованные ланчьери, поступая в распоряжение короля, получали регулярное жалование, и составляли ядро его армии [4].
Стандартной учетной и боевой единицей было копье (lancia), состоявшее из трех всадников – «первого копья» (capolancia), его оруженосца (piatto), считавшегося также «вторым копьем», и пажа (paggio, ragazzo). Последний в сражениях не участвовал, и был лишь прислугой первым двум; как правило в пажи записывались юноши не младше 9 лет, которые в дальнейшем могли стать вторым, а затем и первым «копьем». Сами же конные копейщики (или, точнее, lancieri) [5] мало отличались по доспехам и вооружению (оруженосец был несколько легче и дешевле), но самое главное – могли набираться из кого угодно, хоть знатного, хоть простого происхождения, в результате чего рядом с рыцарями и выходцами из благородных домов могли сражаться представители цехов, городского патрициата и даже дети крестьян или ремесленников, попавшие под принудительный набор. Одном из главных преимуществ нового войска оказалось неограниченное время его использования – если феодальные дружины поступали в распоряжение короля лишь на определенное время, то городские ланчьери обязаны были нести службу столько, сколько потребует монарх. Бегство с поля боя и дезертирство считались позорным актом, возвращаться домой в таком случае всаднику уже было нельзя, так как город нес ответственность за него, и в случае возвращения дезертира в родную коммуну сами местные власти должны были взять его под стражу и казнить, в ином случае рискуя навлечь на себя гнев короля. В результате этого перед личным составом романской тяжелой конницы формировалась двойная ответственность – перед королем, и перед собственным городом, опозорить который было попросту недопустимо. Из-за этого в число corazzieri предпочитали не набирать кого попало, тем более что служба считалась делом престижным, особенно для рыцарей и людей знатного происхождения. Укомплектованная на новой основе, романская тяжелая кавалерия довольно быстро превратилась в эффективный и мощный инструмент войны, а оказавшись в руках умелого полководца, могла творить великие дела на поле боя, что пригодится государству в грядущие несколько веков, вплоть до появления армии совершенно нового типа, что произойдет лишь в XIV веке.
Легкая конница
Тяжелая латная конница дополнялась легкой, идеей которой Джулио Чезаре вдохновился на Ближнем Востоке. Посаженная на более легких и выносливых лошадей, снаряженная легкими доспехами, щитами, копьями, дротиками, мечами и луками со стрелами, она была достаточно дешевой при комплектовании, что позволяло держать некоторое количество таких всадников на постоянной основе. В военное время они могли осуществлять функции разведки и «малой войны», а также поддерживать в бою свою тяжелую конницу. Натерпевшись от конницы сельджуков, романский король решил создать такую же и у себя, назвав ее по-латински всадниками (equites, эквиты). В ряды эквитов набирались безземельные нищие рыцари, которых в Италии хватало с избытком, обеспечение лошадьми и экипировкой шло за счет короны. Так как функции легкой конницы требовали достаточно серьезной выучки, то подразделения эквитов в мирное время не распускались, а получали половинное жалование, и проводили тренировки на специально построенных ипподромах в Тоскане и Эмилии. Также в мирное время они занимались охотой на разбойников, охраной побережья от набегов мусульман, подавлением мелких бунтов, и прочей подобной деятельностью, в результате чего их постоянное содержание в конце концов окупалось. Организация эквитов представляла собой симбиоз средневековых и древнеримских черт – штатной организационной единицей являлась турма (30 всадников) во главе с капитаном, которая в свою очередь состояла из 10 копий (3 всадника + 1 паж). Количество турм в распоряжении Джулио I Чезаре постоянно возрастало, как росло и число эквитов – в 1154 году в строю находились 150 всадников, спустя 2 года – уже 300, а во время войн с императором Романья располагала уже 900 легкими всадниками. В дальнейшем численность турм в распоряжении короны постоянно колебалась, то уменьшаясь, то увеличиваясь в зависимости от нужд государства и возможностей содержать эти наемные подразделения. В полевых сражениях XII века эквиты показали себя заметно хуже, чем «природная» легкая конница сельджуков и сарацин, но по европейским меркам все равно осталась весьма полезной, находя применение и в военное, и в мирное время.
Пехота
Пехота в армии Джулио I Чезаре оставалась второстепенным родом войск. Комплектование ее проходило целиком на основе найма, или, точнее – добровольно-принудительной вербовки среди крестьян и городской бедноты. Как правило, для найма назначался капитан, которому выделяли средства, на которые ему следовало набрать то или иное количество пехотинцев. Во время похода, для восполнения потерь и расширения контингента, также проводились дополнительные вербовки. Чаще всего капитаны набирали меньше людей, чем того требовала корона, и присваивали остаток средств себе, но в основном на это просто не обращали внимания. Боевая ценность наемной пехоты оставалась достаточно низкой, ее основными задачами считались строительство и защита лагеря, а также осадные работы и «малая война» — разорение и реквизиции продовольствия. Боевая подготовка велась условно, хотя по опыту кампаний Джулио I Чезаре потребовал особое внимание уделить дисциплине и удержанию строя. Вооружение пехотинцев было стандартным – копье, щит, меч, некоторое имели вместо обычного оружия арбалеты или луки. Несмотря на то, что численность такой пехоты порой доходила до половины всего войска, романцы редко использовали ее в боях в полный рост, не доверяя надежности пеших воинов. При наличии многочисленной и функциональной конницы это не было серьезной проблемой, и потому на пехоту практически не обращали внимания до середины XIII века, когда коммунальная война заставила королей Романьи пересмотреть свои взгляды.
Коммунальная милиция
Никаких специальных реформ для городского (коммунального) ополчения при Джулио I Чезаре не планировалось, но преобразования в этой сфере продолжались практически все его правление. Причиной тому стал прогресс общества в Романье, а также реорганизация королевской армии. Старое городское ополчение было смешанным, причем более важную роль играла все же конница, формируемая из трех источников – горожан, наемников и окрестных феодалов. Реформами Джулио Чезаре эта старая система была фактически ликвидирована, и теперь города содержали королевских ланчьери со смешанной структурой. Формально они считались все тем же коммунальным ополчением, но на деле демонстрировали верность не только городу, но и монарху, и в случае споров между ними в лучшем случае занимали нейтралитет. Тем самым коммуны фактически лишились своей главной ударной силы, и хотя все еще могли рассчитывать на своих санчьери, но для решения внутренних вопросов, или споров с соседними городами, которые периодически случались даже в Романье, этого было уже недостаточно. Кроме того, в ланчьери как правило попадали все же представители нобилитета и патрициата, что нарушало внутренний баланс между политическими силами в коммуне.
В результате этого под давлением низов в городах стали укрепляться пешие отряды коммунальной милиции, формируемые из числа все тех же пополанов. Зачастую формировались они стихийно, и выдвигали свои требования о легализации уже после формирования единой массы пехоты. В результате получился симбиоз – вооруженная милиция укрепляла влияние пополанов-политиков, а пополаны-политики обеспечивали ей легализацию, и укрепляли ее позиции в городе. Постепенно пешее городское ополчение стало приобретать все большую массовость, и в него стали вкладывать средства как в единственную силу, подчиненную в первую и последнюю очередь городу, а не королю. Тем самым городские власти хотели уравновесить свое влияние в коммуне с королевским, и избежать безусловного подчинения монарху всех городских структур. Джулио I Чезаре понимал, чем является пополанское ополчение по своей сути, но не возражал против подобного проявления автономии своих коммун, и в конце своего правления окончательно утвердил право городов формировать пешую милицию, независимую от его власти. Впрочем, утверждение коммунальной милиции далеко не везде проходило гладко, и во многих городах первое время ее существования оказалось связано с беспорядками и конфликтами между нобилитетом и пополанами. В некоторых случаях в происходящее приходилось также вмешиваться и королевским войскам. Процесс утверждения «пополанской» милиции занял около полувека, и завершился победой политической партии, представлявшей интересы низов общества и рабочих цехов, причем на деле создавшееся равновесие между пополанами и нобилями лишь играло на руку короне, так как низы крайне редко выступали против Флорентийского дома.
Каждая коммуна формировала собственную когорту милиции, которая делилась на отряды по цеховому принципу, из-за чего их численность могла сильно отличаться. Уровень сплочения и дисциплины такой милиции был гораздо выше обычной пехоты, так как члены отрядов были близкими друг другу людьми, а в состав когорты входили жители одного и того же города. Бегство с поля боя и предательство карались жестоко, и как правило – без суда. Для поддержания своей боеспособности пополаны нередко проводили регулярные сборы милиции, добиваясь от синьории выделения отдельных выходных дней для этих целей. Также за счет синьории милиция обеспечивалась доспехами и оружием, причем их качество как правило было выше, чем у обычной наемной пехоты. Значительным было и количество арбалетов, чье массовое изготовление также обеспечивала синьория, а точнее – сами городские цеха. Учитывая, что одной из основных задач милиции была защита города в случае осады и штурма, то обращению с арбалетом обучался каждый, а в городском арсенале хранились в основном тяжелые осадные самострелы, а не более легкие полевые. Командовали милицией капитаны, которые быстро превратились в весомые политические фигуры, и могли играть роль не меньшую, чем приоры синьории. Формально когорты милиции не подчинялись королю, но тот мог запросить их поддержку у синьории, а та могла как согласиться, так и отказать в просьбе своему правителю, и это, в отличие от отказа предоставить всадников, не считалось нарушением закона. Впрочем, сам Джулио I Чезаре понимал, что городская милиция – это в первую очередь городские пролетарии, которые заняты в производстве, а значит их мобилизация наносит серьезный экономический урон коммунам, и потому практически не призывал их к себе на помощь во время своего правления.
Стратегия и тактика
В области стратегии при Джулио I Чезаре был сделан большой шаг вперед. Обычно в Средневековье армии собирались на короткий период времени, в ходе которого феодальные дружины должны были быстро разбить противника в поле, или штурмом взять важный замок. Длительная осада приводила к серьезным издержкам, увеличивала расходы на армию и увеличивала небоевые потери, из-за чего даже сам император Священной Римской империи имел ограниченные военные возможности, что не раз заставляло его прерывать достаточно успешные кампании. Романская же армия в свете реформ Джулио Чезаре лишилась этого недостатка, и в то же время приобрела достаточно большое количество ланчьери при поддержке легких эквитов и наемников, благодаря чему король Романьи мог при желании выставить в поле до 10 тысяч всадников – правда, лишь при полной мобилизации своих сил и широком привлечении «солдат удачи». Их время непосредственного несения службы ограничивалось лишь размерами казны, что позволяло проводить крупные мобильные операции, а необходимый штат пехоты позволял блокировать и осаждать крепости без привлечения к этим делам конников. В то же время, наличие эквитов позволяло активно вести «малую войну», совершая набеги на вражеский лагерь и коммуникации, что было напрямую заимствовано у сельджуков. Все это значительно оживило и разнообразило военные возможности Романьи в области стратегии.
Серьезным тактическим новшеством по меркам Западной Европы оказалось введение легкой конницы, которая в бою могла ударить врага во фланг и тыл, или спровоцировать его на атаку, подведя под удар собственных ланчьери. Тем не менее, это была лишь дополнительная возможность, а основой всей тактики романской армии оставалась тяжелая конница. Особое внимание после сбора армии всегда уделялось формированию четырех цельных ее составных частей (два фланга, центр и небольшой резерв), каждая из которых должна была в бою представлять единое целое, и уметь активно маневрировать в зависимости от изменяющейся обстановки. Как правило, командование резервом король брал на себя, включая туда кустодиев, эквитов и сенатских гвардейцев, а остальные части поручал лучшим своим военачальникам. В бою они обладали правом инициативы, но в то же время должны были беспрекословно выполнять приказы своего короля, который всегда лично командовал сражениями. Команды первоначально передавались с помощью одного только рожка, но после нескольких сражений в дополнение к нему были введены флажки. Тем не менее, эта система командования была слишком примитивной и ненадежной, в особенности когда конница далеко уходила от королевской ставки, в результате чего самым надежным средством передачи приказов все равно оставались посыльные. Учитывая это, а также возможную скоротечность боя, спаянность и хорошее взаимодействие между отдельными частями массы конников оказались весьма полезной особенностью, которая не единожды позволяла романским всадникам добиваться впечатляющих побед [6].
Символика
Слева направо: раннее знамя Ordo Atramentum, знамя Матильды ди Каноссы, знамя Флорентийского дома, раннее знамя Джулио I Чезаре (1156), позднее знамя Джулио I Чезаре (1195)
Войска Романьи к середине XII века, просуществовав уже около сотни лет, успели несколько раз сменить свои знамена и основную символику. Сама геральдика как таковая лишь развивалась, и потому различного рода символы и геральдические элементы пребывали в нестабильном виде, и постоянно менялись – как по цвету, так и по форме. Кроме того, Романья была во многом «искусственным» государством, в отличие от Ломбардии или Рима, и потому не имела ровно никакой геральдической традиции до своего провозглашения в 1105 году. Символика королевства, использовавшаяся первые полсотни лет существования государства, была простым заимствованием старых местных символов еще времен Лангобардского королевства, вкупе с местными военными инсигниями отдельных родов и коммун. И именно в долгое правление Джулио I Чезаре вся эта военная символика начинает окончательно складываться в четкую и единую систему, которая станет основой и для государственной символики, которая будет применяться Флорентийским домом в дальнейшем.
Первым военным знаменем, существование которого подтверждают исторические источники, было знамя Ordo Atramentum – синее, с косой белой полосой и золотыми латинскими крестами на фоне. Единое знамя, под которым сражались наемники, оказалось удобным символом для единой армии, когда Джан Чезаре ди Фиренце объединил свои силы с армией Матильды ди Каноссы, которая билась под множеством разнообразных стягов, и не имела никакого единого символа. Сама Матильда достаточно быстро прониклась идеей объединения своих войск под одним знаменем, и стала использовать в его качестве старый неофициальный символ Ломбардского королевства – ломбардский крест с кругами в каждой четверти, все красного цвета поверх белой основы. Пьетро I ди Фиренце оставил это знамя, но добавил к нему еще одно – золотую флорентийскую лилию на синем фоне [7], что символизировало власть его дома над Романьей. Именно под этими двумя символами армии, династии и королевства сражались и он, и Джованни Толстый, и Джулио I Чезаре в начале своего правления.
Крупные изменения наметились в 1156 году, когда королю удалось добиться канонизации своей прабабки, Матильды ди Каноссы, и начала прославления ее как матери-основательницы Романьи и покровительницы всех романцев, да и вообще итальянцев, которым надоело иноземное варварское владычество. Ломбардский крест стал не совсем подходящим символом, так как был связан с варварскими завоевателями Италии, потому символ нуждался в замене, или хотя бы коррективе. Поначалу изменения были минимальны – сохранив четыре круга, Джулио Чезаре заменил ломбардский крест на восьмиконечный, ассоциируемый с Иоанном Крестителем, однако в конкретном сочетании цветов (красный крест на белом фоне) ставший восприниматься как крест Святой Матильды Каносской. Под такими знаменами романцы сражались до 1195 года, когда в связи с основанием Каносского ордена этот символ перешел к свежеиспеченному рыцарскому братству, и стал именоваться просто Каносским крестом. Король Романьи же выбрал себе новый символ в качестве военного и государственного – все тот же алый восьмиконечный крест, но с заменой кругов на флорентийские лилии. Получившийся символ получил название Романского креста, или креста Святой Матильды и Джан Чезаре Флорентийского, так как символизировал именно этих двух основателей государства. Постепенно сочетание элементов будет менять конфигурацию и усложняться, пока окончательно не будет принято в качестве государственного герба уже при династии Медичи. Использование другого стяга, с золотой флорентийской лилией на лазурном фоне, при Джулио Чезаре стало постепенно уменьшаться, а сам стяг превратился в отличительный знак гвардии и короля на поле боя. Де-юре эти символы так и не будут закреплены за правящим домом и государством при Флорентийской династии, но де-факто именно эти стяги будут развеваться на стенах дворцов, замков, и служить отличительной чертой Романьи перед чужеземцами, в результате чего крест Святой Матильды Каносской и Джованни Чезаре ди Фиренце сможет в дальнейшем претендовать на статус самого старого государственного герба во всей Европе.
Фортификация
Крупные общественные преобразования, «дефеодализация» контадо и дистретто, а также централизация королевской власти в Романье привели к тому, что количество замков в королевстве стало стремительно сокращаться. Понимал это и Джулио I Чезаре, потому важнейшие замки, расположенные в стратегически важных местах, он сохранял, переводя под прямое владение короны, и размещая там королевские гарнизоны. Однако даже так замков было слишком много, а возможности содержания гарнизонов – ограничены. Потому важнейшие замки не только сохранялись, но и дополнительно укреплялись. В первую очередь это коснулось укреплений на правом берегу реки По, который служил пограничной территорией с потенциально враждебными государствами, откуда могли вторгнуться армии французов или императора. Особое внимание было уделено крепостям, блокирующим проходы через горы, а также стенам крупных городов – Реджо, Модены, Феррары, Болоньи и Равенны. Все эти меры позволяли надеяться на то, что общее уменьшение количества замков в Средней Италии не приведет к уменьшению обороноспособности королевства.
Отдельным мотивом правления Джулио I Чезаре стало укрепление Флоренции как столицы государства, и собственного положения во Флоренции как крупной и влиятельной коммуне. Для этого еще во времена Пьетро I стала проводиться масштабная реконструкция городских стен, которые фактически были возведены заново, став гораздо более надежными и массивными. В двух местах к ним начали пристраивать отдельные замки – относительно небольшой Кастелло Бельведере, расположенный на холме, на левом берегу реки Арно, и Фортеццо да Бассо, куда более массивную городскую цитадель, расположенную на правом берегу реки. Кастелло Бельведере был достроен еще в начале правления Джованни II, но при Джулио I Чезаре замок расширили, и тот окончательно утвердился в качестве резиденции Флорентийского дома. Фортеццо да Бассо же начали строить позднее, а закончили и вовсе лишь к концу 1160-х годов. Будучи по проекту городской цитаделью, крепость на деле стала гарантией верности флорентийцев, так как там располагались казармы сначала Ordo Atramentum, а затем и Кустодианской гвардии. В случае беспорядков оба укрепления могли служить твердой опорой королевской власти, а при внешней угрозе дополнительно усиливали защиту города.
Последствия реформ
От всех своих военных преобразований Джулио I Чезаре хотел лишь одного – укрепить войско, дабы быть в состоянии достойно ответить на внешние угрозы без огромных трат на наемников, которые, к тому же, имелись не в таких больших количествах, как хотелось бы. И такое войско, способное бросить вызов даже императору Священной Римской империи, было создано, используя новую основу, и мобилизуя ресурсы всех сословий Романьи. Всадники-ланчьери короля были не самыми гордыми, значительная их часть вообще не была рыцарями, и не имела благородного происхождения, а по индивидуальным боевым качествам романские конники уступали французским, германским или испанским, меньше время тратя на их оттачивание. Зато в коллективной выучке им не было равных, что не единожды было доказано на поле боя – в плане оттачивания взаимодействия между отрядами всадников, и формирования действительно единой массы конников, романским ланчьери в XII веке не было равных. Кроме того, они находились в строю не небольшой срок согласно феодальному договору, а столько, сколько понадобится королю, или хотя бы столько, сколько хватало казны для выплат жалования. Это позволяло переигрывать противника даже после проигранных сражений или потери городов, и давало серьезное преимущество перед типично феодальными армиями своего времени.
Однако военные перемены оказались тесно связаны с переменами в жизни общества, и спровоцировали дополнительный обвал старых порядков, что привело к формированию нового баланса сил в политической жизни Романьи. Города раз и навсегда одержали победу над феодалами, и хотя отдельные выступления последних еще будут случаться, но коммуны отныне становились главной опорой королевской власти. При этом в самой коммуне, за счет появления коммунальной милиции, верх стали одерживать пополаны, в то время как позиции патрициев и нобилей в значительной мере ослабели. При этом между этими двумя политическими группами в городе установился баланс сил, обеспечиваемый во многом существующим положением с городским ополчением – конное принадлежало к нобилям и патрициям, а пешее служило интересам пополанов. При этом конная коммунальная милиция имела и двойное подчинение, и двойную верность, разрываясь между родными коммунами и короной. Ланчьери не стали сугубо коммунальным явлением, и не подчинялись беспрекословно синьории, становясь частью чего-то большего, чем родной город. В результате этого они чаще всего занимали нейтралитет во внутренней городской политической борьбе в рядах элит, или же занимали ту сторону, которая связывала свое будущее с короной, а не с противостоянием ей.
В результате всего этого военные реформы Джулио I Чезаре обновили общество Романьи, укрепили его единство, и значительно усилили боеспособность королевских войск. Формирование цельного и устоявшегося королевства на карте Европы было завершено, и уже никто не мог просто так сказать, что корона Романьи – искусственная, существует лишь временно, и через пару поколений будет неизбежно упразднена. Период становления государства был пройден, и далее ему предстояло не только бороться за свое существование, но и за расширение границ и объединение всей Италии. Займет это много веков, но сам процесс станет возможным лишь благодаря основе, заложенной в правление Джулио I Чезаре.
Примечания
- Это в Италии происходило и в реале, а уж при форсировании процесса из-за наличия сильной королевской власти этот процесс становится просто неизбежным и молниеносным.
- Тридцать три богатыря, а с ними дядька Черномор. Скузи, не сдержался.
- С этими итальянцами поклонники вселенной Warhammer точно не заскучают. Первое название гвардии – атраментары – означает «чернильщики», и произошло из-за моды на синие плащи. Так вот в Вахе у одного из легионов предателей есть гвардия – атраментары, или же Чернецы. А Кустодианская гвардия в Вахе – это вообще личная стража Бога-Императора. И я ведь не специально! Просто складываю наиболее уместные названия различного рода гвардейцев на латыни. А получаются подразделения из Вахи.
- Почти что суровый реал, за тем исключением, что в реале эта городская военная элита подчинялась только городу, а не еще и королю, и сложилась лишь в XIII веке. Но в АИшке факторы благоприятствуют скорейшему становлению коммунальной конной милиции гораздо раньше, и инициатором этого запросто может стать центральная власть.
- С обозначением этой братии даже после публикации статьи были определенные проблемы, так как с учетом социального происхождения ланчьери наиболее близким их названием на русском было слово «латник», подразумевающее под собой тяжелого конника как благородного, так и простого происхождения, но латник — это еще и всадник в латах, а в XII веке латы еще не вошли в употребление. Потому пришлось вертеться и использовать или итальянское название, или дословный русский перевод, хотя он по смыслу не совсем подходит.
- Учитывая, что Романья все же довольно небольшое королевство, то обеспечение ей таких бонусов для выживания будет не лишним. Да и вообще итальянцы в Средневековье первыми стали вспоминать римское наследие, еще до начала Ренессанса как такового, так что если где в ту пору такая конница и возможна – то как раз в Италии.
- Сама флорентийская лилия появляется как раз где-то в XII веке в качестве символа города, так что ее использование на родовом гербе не является анахронизмом.
